- Любовь Петровна? Кажется, это бесполезно^ занятие - интересоваться вашим самочувствием? - Человек насмешливо хихикнул. - Пока гром не грянет...
Я услышала его противный голос, и моя рука, державшая трубку,затряслась.
- Что вам от меня нужно? Оставьте меня в покое!
Бросив трубку на рычаг, я попятилась к двери, с ненавистью глядя на телефонный аппарат. Сейчас он внушал мне чувство, близкое к ужасу.
- Так и до психушки недалеко, - жалобно всхлипнула я, вытирая выступивший на лбу пот. - Господи какой еще гром? Что 'это значит? И когда этот кошмар закончится?
Но кошмар заканчиваться и не думал: над головой вдруг грянул дверной звонок.
Я подпрыгнула и, с испугу вскрикнув, рванула в комнату...
Хлопнула входная дверь, Олег ласково поинтересовался:
- Люба, ты проснулась? Это ты кричала?
Мерцая глазами, я тряслась в кресле возле окна.
- Любочка... - в голосе мужа послышалось изумление, - что с тобой?
- Кто-то звонил...
- Звонил? В дверь?
Я отрицательно мотнула головой.
- И что? - продолжал расспрашивать супруг.
- Мне стало страшно.
- Почему?
Я поежилась и отвела взгляд в сторону.
- Не знаю. А где ты был?
- У Кольки, инструменты ему вернул. А потом мы с ним немножко поболтали. Я ведь думал, ты спишь.
Он сел на подлокотник и обнял меня за плечи. Легкий сквознячок донес до моего носа запах свежевыпитой водки. Ах, Ферапонтов... Я прижалась к Олегу щекой, вздохнула:
- Зачем же звонил, если думал, что я сплю?
- Так я через дверь твой голос услышал.
Немного помолчав, я кивнула:
- Ясно...
Надев свой самый приличный деловой, костюм, я критически оглядела себя в зеркале. Однако, вопреки ожиданиям, осмотр удовлетворил. Болезненная бледность и синяки под глазами исчезли, вынужденное безделье пошло мне на пользу. Вчера вечером я позвонила по телефону, данному Крынкой, и договорилась о встрече с человеком, носящим имя Акоп Ашотович.
Возле подъезда я столкнулась с печальным соседом слева. На лице Николая Ферапонтова явно читались следы терзаний, как душевных, так и телесных.
- Как самочувствие, Коля? - поинтересовалась я.
Ведь я все-таки врач...
Встретиться со мной глазами у него не хватило совести.
- Спасибо... Ничего... Вот, витамины пью...
Я кивнула и, словно невзначай, поинтересовалась:
- Коля, тебе Олег инструменты вернул? А то он все забывает...
- Вернул, вернул... - живо подтвердил сосед и наконец глянул мне в лицо. В глазах плескался коктейль из тоски и надежды, словно Коля ждал, не смогу ли я каким-нибудь незатейливым заклинанием снять с него похмельный синдром. - Как раз вчера вечером. Мы с ним малость поговорили... о том о сем...
Но заклинание я запамятовала.
- А Олег от тебя по телефону звонил?
- Ага, - с безнадежностью кивнул страдающий сосед. - Звонил... Сказал, что вы спите, боялся разбудить.
Пока я оценивала услышанное, Коля вздыхал и стыдливо ежил могучие плечи. Прервать разговор и объяснить недогадливой соседке, что ему давно пора идти поправлять здоровье, он не решался. Поняв, в чем дело, я попрощалась.
За десять минут до полудня я подошла к служебной проходной "Медирона". Огромную территорию центра аккуратно опоясывал добротный решетчатый забор с пиками наверху. Завидев у пропускной вертушки двух дюжих охранников, я мысленно согласилась с теми, кому мерещились секретные комнаты и закрытые лаборатории.
- Платова Любовь Петровна, - немного заискивающе моргнула я в лицо охранника, солидно восседающего за пластиковой стойкой. - Мне назначено на двенадцать.
Охранник окинул меня подозрительным взглядом:
- Ваши документы, пожалуйста...
Я с готовностью сунула ему паспорт и заулыбалась, испугавшись, что после всех перенесенных несчастий могу здорово отличаться от фотографии на документе.
- Ваш пропуск... - объявил наконец страж порядка, возвращая паспорт с вложенной в него карточкой. - Пройдите сюда и ждите.
На проходной имелась комната ожидания. Как выяснилось, посторонние - а именно в таком качестве я сейчас пребывала - самостоятельно пройти на территорию не могли. Из-за отсутствия во дворе растительности из окон комнаты, как на ладони, виднелись аккуратные белые корпуса. От проходной вела дорога к трем центральным корпусам, соединенным между собой переходами на высоте второго этажа и образующим необычный архитектурный треугольник. В корпусах треугольника насчитывалось по семь этажей. Немного правее стояли два одинаковых здания по пять этажей, а чуть дальше к ограде тянулось длинное трехэтажное. С интересом поглядывая в окошко, я не заметила, как в комнате оказалась высокая сухопарая женщина в белом халате, с колючими серыми глазами и весьма неприятным голосом.
- Платова Любовь Петровна?
Услышав свое имя, я оглянулась и торопливо кивнула. Колючая женщина внушала робость. Я протянула ей пластиковую карточку, выданную охранником, но женщина проколола меня серыми иголками и бросила:
- Оставьте пропуск для выхода. Пойдемте...
"Вот оно как! -помимо воли хрюкнула я. - Войти-то сюда не фокус..."
Через несколько минут, пройдя по хрумкающей гравийной дорожке, мы добрались до центральных корпусов, пронумерованных цифрами "1", "2", "3". На первом над широкой стеклянной дверью висела скромная синяя вывеска - "Медирон".
Внутреннее убранство корпуса производило самое приятное впечатление. Именно таким и должно быть медицинское учреждение: чистым, светлым и тихим. Сдав в гардероб верхнюю одежду, я получила чистые бахилы и, поспешно натянув их на туфли, заторопилась за колючей женщиной, уже поглядывающей на меня в нетерпении.
Вскоре я совершенно потеряла ориентацию в лабиринте этажей и переходов. Лифт моя спутница почему-то проигнорировала и, не произнося ни единого слова, быстро семенила по лестницам и коридорам. Я цепко висела у нее на хвосте, здорово боясь отстать и окончательно потеряться, поэтому, когда она вдруг остановилась, едва не ткнулась носом ей в спину. Женщина окинула меня недовольным взглядом и развернулась к двери с лаконичной черной табличкой: "Заместитель главного врача Исмаилян Акоп Ашотович". Постучав и услышав задумчивое "Да...", она открыла дверь и объявила:
- Акоп Ашотович, Платова...
Глянув через плечо женщины в кабинет, за огромным письменным столом я увидела полного краснощекого мужчину средних лет. Ни дать ни взять - плюшевый мишка с черными глазами-бусинками...
Хозяин кабинета на мгновение задумался и дал отмашку:
- Прошу!
Я вошла, поздоровалась, меж тем дверь за моей спиной тихо закрылась, и мы остались вдвоем.
- Очень, очень приятно! - Лицо плюшевого мишки озарилось улыбкой, и он жестом предложил мне присесть. Затем вдруг представился: - Акоп Ашотович!
- Любовь Петровна... - застенчиво начала представляться и я, но он торопливо перебил:
- Знаю, знаю, в курсе! С Шушаной Беркоевной, я вижу, вы уже познакомились. Так, значит, хотите у нас работать?
Мне ничего не оставалось, как кивнуть, хотя я прекрасно понимала, что одного моего желания для этого мало. Понимал это и Акоп Ашотович, поэтому следующие полчаса мы обстоятельно обсуждали мои профессиональные познания. У меня сложилось впечатление, что услышанным он остался доволен. Но, как вскоре выяснилось, его выводы после нынешнего собеседования не были истиной в последней инстанции.
- Ну что ж... - покивал головой Акоп Ашотович. - Приходите завтра к трем часам, пропуск будет заказан. Лично я больших проблем не вижу, но у нас здесь свои порядки, и, должен вас предупредить, весьма строгие, так что...
Он развел руками и улыбнулся, красноречиво демонстрируя, что беседа на сегодня окончена.
Мы распрощались, и я снова оказалась в длинном безлюдном коридоре, абсолютно не представляя, в какую сторону идти. Я повертела головой в слабой надежде отыскать колючую даму, но вокруг было пусто и тихо, как в танке. Интуитивно дернувшись сначала обратно к двери замглавврача, я вовремя себя остановила. Пожалуй, не стоит давать повод думать, что я слабонервная истеричка, не способная найти выход в самой пустяковой ситуации. В прямом и переносном смысле.
Лифт! Светлая мысль озарила голову, я взбодрилась и двинулась вдоль коридора в поисках заветной кнопки. Поиски увенчались успехом, и вскоре я уже стояла в сверкающем металлической чистотой просторном чуде заграничной техники. Однако панель с кнопками заставила задуматься. Несмотря на то, что этажей в корпусе - сама видела! - семь, кнопок тут имелось одиннадцать. И возле каждой горела желтая панелька с надписью.
- Бис... - прочитала я и задумалась. - Уровень А, уровень В...
Захотелось нажать кнопку с манящей надписью "Диспетчер", но я снова преодолела мимолетную слабость и ткнула в кнопку "Спуск". Лифт не реагировал, двери остались открытыми. Я немного подождала и опробовала "Подъем". Результат был прежним и, относительно моих намерений, отрицательным.
Выглянув из лифта в коридор, я глубоко вздохнула и опять вернулась к проклятой панели, пробуя наугад все кнопки. Они мягко пружинили в своих гнездах, издевательски пялясь мне в лицо сверкающими кругляшками.
- И кто только такую глупость выдумал? - разозлилась я, с сердцем тюкнув по кнопке "Бис". Ничего не произошло, я заскулила и снова ткнула в "Спуск". - Козлы!
"Бис" замигала красным, и двери мягко закрылись. Кабина лифта едва заметно дрогнула и поплыла... вверх.
Двери открылись, и я снова увидела перед собой длинный коридор. Тот же, по которому я шла, или другой? Пока я размышляла, стоит ли выходить, двери плавно закрылись, и лифт поехал вниз.
- Хитро, - с издевкой хмыкнула я, - через Житомир на Пензу...
Когда двери лифта в Очередной раз распахнулись, я уже смотрела на окружающее скептически и выходить наружу не собиралась.
"Буду ездить, пока не увижу гардероб!" - решила я, однако представший взору очередной пейзаж заинтриговал. Это был небольшой холл, окрашенный весьма необычно: казалось, серая краска переливается и движется, словно живая. Я шагнула вперед, а лифт за спиной вдруг громко дзынькнул. Оглянувшись, успела увидеть, как горящая на панели зеленая цифра мигнула, превратившись в "ноль кг", двери чмокнули у меня перед носом, и лифт уехал наверх.
"Дурдом!" - испуганно подумала я и огляделась.
Помещение, в котором я оказалась, было, вероятнее всего, подвальным, но не менее аккуратным и чистым, чем весь центр. От небольшого квадратного холла в обе стороны тянулся ровный гулкий коридор шириной в пару метров, а вмонтированные в потолок плоские круглые светильники светили желто и тускло, создавая довольно неприятную атмосферу. Ни влево, ни вправо конца коридора видно не было. Создавалось впечатление, что он плавно закругляется и уходит куда-то в бесконечность. Мне стало не по себе. Но, уже решив вернуться в лифт, я все-таки не удержалась - подошла поближе к стене и потрогала странную краску. Казалось, она должна была испачкать пальцы, но ничего подобного не произошло. Движение на стене являлось полнейшей иллюзией, происходившей, вероятно, из-за недостаточной освещенности.
Я хмыкнула и повернулась к лифту. К моему величайшему изумлению, какого-либо приспособления для его вызова обнаружить не удалось. Кроме того, серые двери лифта полностью сливались со стеной коридора, отчего я их сразу и не увидела.
- Но он здесь был! сердито сказала я, подразумевая коварно исчезнувший плод технической мысли и шаря руками по стене в его поисках. - На чем-то я сюда спустилась?
Голос глухо бухнул под высоким серым потолком, завибрировал и растворился в таинственном переливающемся пространстве. Я судорожно сглотнула и умолкла. Разговаривать вслух больше не хотелось. Контуры лифта определились, а кнопка так и не нашлась.
Делать, однако, было нечего, на помощь звать тоже некого, я немного подумала и осторожно двинулась влево. Эхо шагов отражалось и от потолка, и от пола, отчего казалось, что вместе со мной марширует целая, пехотная колонна. Это акустическое обстоятельство стоило мне немалых нервов, пока я с ним не освоилась. Вскоре по обеим сторонам коридора я обнаружила запертые двери. Благодаря своей специфической окраске они были едва заметны, так что, вполне возможно, я уже пропустила не одну. Коридор и в самом деле незаметно плавно закруглялся, поэтому неприметные таблички с номерами кабинетов и замки для пластиковых карт отбрасывали на стену темные блики. "Двадцать три..." - читалось по левую сторону коридора. На двери справа красовались тонкие темно-серые цифры: один-три-семь.
Гулкая тишина подвала начинала давить на мою растревоженную психику, производя гнетущее впечатление. Я прибавила шагу и, наткнувшись еще на несколько две-рей-хамелеонов, убедилась, что по левую сторону цифры меняются по возрастающей, а по правой - наоборот. Но самое неожиданное открытие ждало меня дальше, возле широких двойных дверей, явно отличающихся от всех предыдущих. "Морг" - значилось на широкой металлической табличке. Я уставилась на нее во все глаза, чувствуя, как по телу резвым кавалерийским галопом рванули холодные мурашки. Прижавшись к противоположной стенке, я бочком засеменила дальше, не в силах повернуться к моргу спиной. На мое счастье, впереди показалась стеклянная дверь с обычной металлической ручкой и надписью "Лестница № 11". Над дверью висела миниатюрная видеокамера. Не теряя времени даром, я вцепилась в ручку и очутилась на лестнице, круто ведущей вверх...
- Вы кто? - Изумление, написанное на лицах трех крепких парней в синей форме охранников "Медирона",
мгновенно остудило мою горячую, радость от встречи с. живыми человеческими существами. - Вы... откуда?
Я растерянно моргнула и чистосердечно призналась:
- Оттуда... - указав на дверь, из которой только что появилась.
Это была чистая правда, крутая лестница номер одиннадцать, ведущая вверх из подвала, заканчивалась именно данной дверью. Я стояла посередине небольшой чистой комнатки, в которой одну из стен занимали светящиеся экраны мониторов. Не надо было обладать большой фантазией, чтобы сообразить, что на них транслируется то, что видят видеокамеры внутреннего наблюдения. Бросив мимолетный взгляд на один из экранов, я с душевной грустью опознала холл первого этажа и до сих пор недосягаемый гардероб.
Охранники быстро переглянулись. Один из них поднялся, обошел, подозрительно поглядывая, вокруг меня и выглянул за указанную дверь.
- Скворцов! - сурово обратился он к молодому рыжеволосому парню, рассматривающему меня словно ископаемую реликвию. - Дверь не заперта!
- Да! - с пионерской готовностью подтвердил упомянутый Скворцов. - Она открыта!
Некоторый излишний официоз в этом потрясающем глубиной мысли диалоге меня не обманул. Несмотря на то, что чувствовала я себя сейчас глупее некуда, однако смогла заметить, как третий охранник торопливо сгребает со стола в ящик игральные карты. Вероятнее всего, доблестная охрана элементарно прошляпила мои отчаянные блуждания в полумраке подвала, поскольку дулась в "очко", откровенно манкируя служебными обязанностями.
- Как вы туда попали? - грозно хмурясь, спросил охранник. - Попрошу ваши документы...
Решив не рисковать родным паспортом, я сунула ему в руки пластиковый пропуск и,чтобы он особо не выпендривался, доброжелательно поинтересовалась:
- Ну и кто выиграл?
Охрана дружно закашлялась и окаменела лицом.
Рыжий Скворцов и третий охранник демонстративно отвернулись к мониторам, игнорируя глупый вопрос.
- Платова Любовь Петровна? - разве что не попробовав пропуск на зуб, тоном следователя при исполнении уточнил первый охранник. - Так это вас Циш ищет?
- Что ищет? - не поняла я.
- Циш... Шушана Беркоевна, главная медсестра. Вынужден вас задержать... до выяснения! Присядьте!
И охранник принялся названивать по телефону. Смысл его доклада сводился к то^у, что разыскиваемый преступник задержан, причем в результате небольшой, но очень опасной операции.
Прошло минут пять. В комнате раздался зуммер. Скворцов живо потянулся к кнопке на панели, дальняя дверь открылась, и на пороге появилась колючая медсестра Шушана Беркоевна. Охрана дружно вскочила на ноги, но та их даже не заметила. Она смотрела на меня.
- Платова! Почему вы ушли самостоятельно?
Поставленный таким образом вопрос меня развеселил. Что, разве не все посетители после собеседования могут самостоятельно передвигаться?
- А как я должна была уйти?
- Вы должны были дождаться меня!
- Извините, - сказала я, вставая, - не знала. Надо было предупреждать!
Шушана Беркоевна сердито сверкнула глазами:
- На будущее имейте в виду: посторонним самостоятельные передвижения по' центру запрещены! Это не базар, а медицинское учреждение...
- А я подумала - военный полигон, - не утерпела я, выходя вслед за Шушаной Беркоевной.
Она зашипела, но промолчала.
Когда я оказалась дома, шел уже пятый час. Я устала, проголодалась и меньше всего сейчас была склонна к болтовне. Но меня, словно притаившийся в кустах тигр, поджидал телефон. Дождавшись, когда я устало рухну на табурет, жадно поглядывая в сторону закипающего чайника, он зазвонил разливисто и с чувством. Помучившись несколько мгновений сомнениями, я подняла трубку.
- Привет! - заверещала она Лидкиным голосом. - Рассказывай!
Рассказ вышел гораздо короче, чем мои блуждания, но на подругу произвел сильное впечатление.
- Никогда бы не подумала! Отчего же такая секретность?
- Если бы знать! - воскликнула я. - Они же принимают пациентов, только плати.
- Ну, у них есть и льготные категории. Кажется,.ветераны... И еще они по договорам с вузами принимают студентов. У нас Вера Антоновна работает, у нее дочка в педагогическом, так она говорит, там дорогостоящие обследования проводят, если нужно. Может, просто у тебя... все так неудачно сложилось? - задумчиво предположила Лидка. - Может, эта медсестра имела в виду, что там легко заблудиться?
- Нет, она определенно сказала, что посторонним запрещено... И так далее, - вспомнив Шушану Беркоев-ну, я заново почувствовала раздражение. - Вот после подобных запретов и рождаются сплетни про лаборатории для клонирования или про создание искусственного интеллекта!
- Хм, у нас и естественного не хватает, куда уж нам до искусственного! - завздыхала подруга.
- Это точно, - согласилась я. - Теперь и не знаю, как быть... Работать с такой мегерой...
Но Лидка вполне резонно заметила:
- Слушай, ты ведь врач!'А она только медсестра. Сейчас ей с чего бы субординации придерживаться, а будешь занимать должность официально...
Все-таки Лидка славная и всегда зрит в корень. В самом деле, чего я раскисла?
Когда я укладывалась в постель, все сегодняшние переживания казались настоящими пустяками. "Зато куплю себе тот кожаный пиджак... - мечтательно думала я, укутываясь одеялом и бессознательно косясь одним глазом на часы. Они показывали без пятнадцати двенадцать. - И те туфли на шпильке..."
Рядом сладко посапывал муж, по-детски закинув руки за голову. Я придвинулась ближе, уютно пристроив голову на его плече. Глаза неотвратимо слипались, последним усилием воли я глянула на будильник и успокоенно подумала: "Не позвонил..."