Огорчение подруги я разделяла, поскольку мысли о вине тоже приходили мне в голову. Зачем покупать такое дорогое, если его заведомо никто не будет пить? Однако поводы для огорчения у нас были разные: Лидку печалило, что она ошиблась насчет Олега, я же терзалась от мысли, что неведомый маньяк развлекается не только телефонными звонками, но и гуляет по моей квартире, как у себя дома.
- Но он мог пойти на это ради конспирации! - упрямо тряхнула кудрями Вельниченко, по-прежнему свято веря, что все приключающиеся со мной неприятности исходят исключительно от моего любимого.
Не успела она до конца развить мысль о масштабах коварства Олега, как зазвонил телефон.
- Да?! - торопливо отозвалась я. Слушать Лидкины нападки на мужа было неприятно.
- Любовь Петровна? - задребезжало в трубке. - Рад слышать бодрый голос!
Повернувшись к Лидке, я выразительно вытаращила глаза. В ответ она тоже вытаращилась и вопросительно покрутила у виска пальцем. Я закивала.
- Отдыхаешь сегодня? И правильно! Надо больше о здоровье думать... А что скажешь о новой выставке? - У меня челюсть отвисла. Лидка заволновалась и пересела поближе, тревожно заглядывая мне в лицо. - Чего молчишь?
- Зачем вы за мной следите?-наконец выдавила я.
Псих вздохнул:
- Я за тобой не слежу. Просто я за тебя... беспокоюсь...
- И в чем разница?
- Если бы я за тобой следил, то ты бы обо мне ничего не знала. Улавливаешь?
- Нет, - честно ответила я, оглядывая вибрирующую от нервного возбуждения подружку. - А почему вы за меня беспокоитесь?
- Ты разве не замечала ничего... странного? А ведь у тебя проблемы.
Я покосилась на ангелочков и фыркнула:
- Я на свою проблему как раз сейчас и смотрю...
- Ты о подружке?
- Нет, - сердито отозвалась я, поскольку поняла, что он прекрасно осведомлен о Лидкином присутствии, - о синих тарелках...
- О! - оживился вдруг собеседник. - И как тебе мой подарок? .
Я молчала, сосредоточенно моргая на противоположную стену. Этот парень еще и видит, куда я смотрю? Он приволок сюда сервиз, подсвечники, а заодно приспособил где-то устройство для слежки... Погоди, я женщина тихая, но ты окончательно вывел меня из равновесия!
- Отвратительный сервиз, мерзкие амуры, а вино - настоящая гадость! - отчеканила я, с интересом наблюдая, как по синему от любопытства Лидкиному лицу пошли красные пятна.
Кажется, мое заявление произвело впечатление и на психа, поскольку он умолк. Однако дыхание его отдавалось глухим металлическим перекатом, и я знала, что он еще на связи.
- Жаль... - услышала я, и пусть я провалюсь, если в его голосе не звучало огорчение. - Хотел сделать тебе приятное... Ведь перебито столько посуды...
Он помолчал еще несколько секунд и дал отбой. Я положила трубку. Привычку мужа колотить во время ссор тарелки я никогда не афишировала. И с невероятной досадой ощутила, что испытываю нечто близкое к мукам совести.
- Ну? Что? - выпалила подруга, хватая меня за руки. - Что он сказал? Господи, да говори же!
- Он расстроился, - тихо сказала я. - Ей-богу, расстроился...
- Почему?
- Хотел сделать мне приятное. А я обозвала вино гадостью. Зря я с ним так... Тем более что вина я даже и не пробовала.
Лидка отстранилась, недоуменно хмуря брови. Она долго разглядывала меня, словно пытаясь вникнуть в непостижимую суть моего разума, не смогла и уточнила:
- Погоди, Медведева... Что-то я не пойму... Ты расстроилась из-за того... что он расстроился?
Я задумалась, и сама начиная ощущать абсурдность ситуации.
- И после всего, - нехорошим голосом протянула Лидка, - у тебя хватит совести убеждать меня, будто ты не веришь, что это дело рук Олега? И что глаза у тебя на мокром месте из-за какого-то постороннего придурочного дяди?
Внятного ответа пока не имелось, поэтому я глубоко вздохнула и выступила с дельным предложением:
- Слушай, подруга! Давай-ка пошарим по комнате, поищем, не засунул ли куда этот сукин сын скрытую камеру...
Через полтора часа, стерев со лбов соленый трудовой пот, мы устроились на кухне.. Темы для разговора никак не находилось.
Мы перевернули гостиную вверх дном, пытаясь отыскать камеру, но все было тщетно. Особо тщательно исследовали вражеский сервиз и подсвечник. Даже бутылку вина откупорили. Для верности перетрясли и всю остальную квартиру, однако результат был прежним. Либо мы слишком Глупы, либо никакой камеры не было и в помине.
- Ну, что? - нарушила молчание Лидка и, взяв в руки распечатанную бутылку, заморгала на этикетку: - Ша-то...
- Не мучайся! - нахмурилась я, в ожидании глядя на любимую подругу. В общих чертах я догадывалась, что она сейчас предложит.
Перехватив мой взгляд, Вельниченко скорчила умную физиономию:
- Неплохо пахнет... этот, как его... букет... Может, попробуем?
- А если оно отравлено? - сурово спросила я, впрочем, больше из принципа: бутылка была фирменной, запечатанной со всеми церемониями, включая номер на пробке.
Лидка фыркнула:
- Ерунда! Кому нужны такие трудности? Ему гораздо проще отравить тебя компотом...
- Кому - ему? - рыкнула я, грозно сощурившись.
Ее безосновательные нападки на Олега начали выводить меня из себя.
- Я вообще! - заторопилась Лидка. - В общем.
Минуту-другую мы сердито сопели друг на друга, потом я достала из шкафа бокалы, и подруга разлила мировую, хихикнув при этом:
- Что ж... давай хоть чокнемся перед смертью!
Если вино и было отравлено, то яд был замедленного
действия. Прошло полчаса, бутылка опустела наполовину, а мы все еще были живы.
- Слушай, дорогая, - задумчиво протянула я, - прибраться бы тут не мешало... Олег скоро вернется, а квартира вверх дном.
- Да, - не менее задумчиво отозвалась Лидка. - Надо.
Однако мы продолжали сидеть, расслабленно вытянув ножки.
- Я все поняла, - неожиданно объявила подруга, подняв вверх указательный палец. - Он наугад брякнул! А мы два часа, как свиньи, копались...
Я обдумала сказанное и с выводами согласилась. Стало горько. Сколько теперь уборки, и главное, все впустую!
- Выброшу его сервиз к чертовой матери! - мстительно щурясь, сказала я.
Подруга подхватила:
- Правильно! - И добавила: - В мою сумку.
Мы развеселились. И все бы ничего, если б я вдруг не глянула в сторону двери. Там стоял Олег и смотрел на нас с очень странным выражением лица.
- Ой! - пискнула я, одновременно растерявшись и обрадовавшись. - Ты уже дома?
- Глубокомысленное замечание, - отозвался муж, и я сразу догадалась, что намечается очередной домашний междусобойчик. - Мне что, сказать "нет"?
Я глупо улыбнулась, а Лидка, явно раздосадованная внезапным его появлением, развернулась к Олегу вместе с табуретом.
- О-о-о! Здравствуйте, фельдмаршал! Плацдарм для боя готовишь?
Возможно, в другое время Лидкины слова можно было списать на шутку, но сейчас эти двое смотрели друг на друга, словно волки до обеда.
- Ну, конечно! - с издевкой воскликнул Олег, делая вид, что только сию секунду ее заметил. - Вельниченко! С кем же еще может пьянствовать моя дражайшая половина? И чем еще заняться двум порядочным женщинам в свободное время?
Пока Лидка набирала в легкие воздух для ответного выпада, он повернулся ко мне:
- В чем дело? Что здесь происходит? Почему вся квартира перевернута? Что ты моргаешь, как дура? - Я не нашлась что ответить, поскольку выпитое несколько притупило остроту реакции. Хотела убрать бутылку под стол, но Олег рывком перехватил мою руку. - Ты пьешь белое?
И тут произошло то, чего я больше всего боялась. Лидка поднялась с места и, глядя Олегу в лицо, многозначительно хмыкнула:
- Уж какое покупаешь...
Я оцепенела в своем углу, ясно осознав, что на бескрайних просторах нашей маленькой кухни зреет большой скандал. Если не выпроводить Лидку немедленно, начнутся проблемы. Причем львиная их доля достанется мне.
- Лида, я тебя провожу! - Вскочив на ноги, я уцепила подругу под руку и потянула в коридор. - Пошли...
- Погоди! - рявкнул Олег, и мы дружно замерли. Он ткнул пальцем в Лидку. - И что ты хотела этим сказать?
Лидка зашипела, словно габонская гадюка, и зло процедила:
- А то ты не знаешь!
- Черт возьми! - взревел супруг. - Что за идиотские намеки?!
Я ужаснулась и собралась зареветь. Но Лидку одним воплем не напугаешь; Она не глядя двинула меня локтем в бок и рявкнула не хуже Олега:
- Нечего дурака-то валять! Ты что, из бабы психопатку сделать хочешь? Кто, кроме тебя, мог это сделать? Какой сумасшедший? Квартира была заперта! А воры вещи выносят, а не вносят!
Олег посверкал немного глазами, совладал с чувствами, поскольку прекрасно знал, что подругу на глотку не возьмешь, и почти спокойно отозвался:
- Ах, квартира заперта? Прекрасно! Разберемся!
Он обошел нас и вышел в коридор. Мы с Лидкой переглянулись.
- Лидка, - зашептала я дрожащим голосом, - Лидка, я тебя умоляю!
Ровно через полчаса в дверь позвонили. На пороге стояли двое. Один в милицейской форме с капитанскими погонами, второй в штатском.
- Здравствуйте, - вежливо сказал мне милиционер. Это квартира Платовых?
Я кивнула. Вот кому звонил Олег!
- Петр Семенович, приветствую! - Из комнаты показался улыбающийся супруг. Там они с Лидкой, продолжая переругиваться, допивали вино. Я в это время прибиралась. - Спасибо, что пришел!
Капитан оживленно закивал, заулыбался и энергично тряхнул Олегу руку. Потом снова взглянул на меня:
- Климин! А это младший лейтенант Ковров... указал он на своего спутника.
Младший лейтенант кивнул:
- Здравствуйте! - И представился: - Саша.
Муж пригласил гостей в комнату, я отправилась следом.
- Так в чем проблема, Олег Сергеевич? - осведомился Петр Семенович, лучезарно улыбаясь сидящей в кресле Лидке.
Олег подробно обрисовал вышеупомянутую проблему и даже предъявил бутылку. Правда, уже пустую. Пока муж живописал создавшуюся ситуацию, я с интересом наблюдала за выражением лиц наших гостей. Брови милиционеров то синхронно ползли вверх, то спускались обратно, однако глаза мрачнели, что, впрочем, не особенно удивительно. К концу повествования младший лейтенант несколько раз нервно оглядывал то меня, то Олега, видимо, силясь на глаз определить психические отклонения. Я его не винила. Наконец муж умолк. Милиционеры украдкой переглянулись.
- Так говоришь... кх-м... стол накрыли? И посуда не ваша? - с некоторым трудом подбирая слова, уточнил Петр Семенович.
Я покачала головой.
- И вино не ваше?
Я снова затрясла головой.
- Дорогое? - С видом заправской собаки он обнюхал горлышко бутылки.
- "Шато", - с умным видом влезла Лидка, но я цыкнула и кивнула капитану:
- Дорогое.
- Тарелки?
- Первый раз вижу, - твердо сказал Олег, и все посмотрели на меня.
- Я тоже! - испугалась я, и мы дружно посмотрели на Лидку.
Лидка вытаращила глаза и возмущенно фыркнула:
- Ну, это уже чересчур!
Петр Семенович шумно выдохнул и почесал в затылке.
- Хм! Ядрена шишка, Первый раз такое! Выносить вещи из чужого дома - выносили, но чтоб свои приносили в чужой...
Тут проявился младший лейтенант Саша:
- Может, родственники?
- Нет, - отозвался Олег. - Исключено.
Мы расселись, и капитан продолжил расспросы:
- Дверь, говорите, была заперта? Саша, давай начнем с замка. - Саша кивнул, забрал ключи и скрылся в коридоре. - А почему в квартире беспорядок?
Я заерзала, в беспокойстве глянув на Лидку. Она тоже глупо моргала, не в состоянии сообразить, как быть: рассказать о маньяке или промолчать. Однако опытное милицейское око мгновенно уловило "прокол" в нашем поведении, и на нас обрушился град каверзных вопросов. Мы и пикнуть не успели, а капитан уже знал и о странных звонках, и о металлическом басе телефонного незнакомца. Естественно, вместе с капитаном все это услышал и Олег. Глаза его неуловимым образом изменились, словно потемнели. Чуть склонив голову набок, он окинул меня долгим изучающим взглядом и усмехнулся:
- Что ж ты мне ничего не рассказала? - Я по известной причине помалкивала, внимательно разглядывая пуговицы на милицейском кителе. - Маленькие женские секретики?
Меня выручил Петр Семенович:
- Ну, это невелика закавыка! Сейчас от населения много жалоб поступает по сходным вопросам. А звук такой, потому что через модулятор говорит. Это сейчас модно. Поставим АОН - в момент разберемся, кому пришла охота шутки шутить!
В гостиной снова появился Саша. Он улыбался столь обворожительно, что я невольно ответила ему тем же.
- Вот, - торжественно объявил лейтенант, выкладывая наши ключи на тумбу, - теперь все ясно. Ваш замок никогда не открывался ничем, кроме родных ключей, - и он ткнул в них пальцем, - имеющихся в наличии.
Я судорожно вздохнула. Муж смотрел на меня с ласковой улыбкой, подозрительно напоминающей ту, с которой вождь мирового пролетариата смотрел на распоясавшуюся буржуазию.
Я поймала себя на мысли, что думаю только о том, что сегодня сообщит капитан. Вчера вечером Саша снял отпечатки пальцев с таинственного сервиза, а заодно и у всех нас, включая Лидку, что, надо признать, подруге вовсе не понравилось. Беспокоило странное поведение мужа: после ухода посторонних мы не скандалили и не выясняли отношений. Олег просто лег, отвернулся носом к стенке и преспокойно уснул. А я полночи ломала голову, пытаясь представить, чем.же вся эта история закончится.
- Ну, заполнила? - Очнувшись от задумчивости, спросила я, повернувшись к медсестре. Жанна кивнула. Мельком оглядев готовый файл, я машинально хмыкнула. - Не понимаю... Почему терапевт постоянно направляет к нам здоровых клиентов? Чего понапрасну морочить людям головы?
- Деньги, - безразлично пожала плечами Жанна.
Я вздохнула, в глубине души соглашаясь. Спросила:
- Кто там у нас еще сегодня?
- Еще двое. Бобиков Илья Демидович, тридцать лет. И Заграничная Ангелина Марковна, пятьдесят девять...
- Благословенный возраст, - кротко вздохнула я. - Ну, зови...
Жанна нажала кнопку вызова, и через пару секунд в дверь деликатно постучали.
- Здравствуйте, Илья Демидович! - улыбнулась я, разглядывая смущенного коротышку в забавной пестрой рубашке. - Проходите, присаживайтесь!
Илья Демидович аккуратно опустился на краешек стула, протянул результаты исследований и, все больше смущаясь, поведал о том, что никаких жалоб у него нет, но терапевт все же рекомендовал ему обратиться к специалисту.
- Зачем? - вырвалось у меня, но с эмоциями, по крайней мере внешне, удалось совладать. - Ну что ж... Давайте посмотрим...
Возможно, у гражданина Бобикова и. были какие-нибудь проблемы. Например, с мозгами или с кишками. Но сердечно-сосудистая система у него была в полном порядке.
"Мне бы его давление! - ласково улыбаясь пациенту, думала я, уже натурально начиная злиться. - Что за врачи здесь?"
Бобиков продолжал перечислять доводы, приведенные терапевтом, я выудила из общей массы разумное зерно и подтвердила:
- Безусловно, вам стоило бы бросить курить..
Бобиков проникся и умолк, обдумывая предложение.
Ничего более существенного я ему предложить не могла. Тридцатилетний коротышка был до неприличия здоров.
Пока я разбиралась с пациентом, Жанна прилежно заполняла его медкарту, азартно шлепая по клавиатуре со скоростью заправской машинистки.
- Редкая у вас группа крови! - произнесла она, когда Бобиков поднимался со стула.
Он застенчиво улыбнулся:
- Да-да, мне все врачи это говорят...
Когда за Бобиковым закрылась дверь, Жанна хихикнула:
- Надо же! С таким здоровьем и холост!
Пока она возилась с файлом обладателя редкой крови и редкого здоровья, я снова вспомнила о Петре Семеновиче. Милиционер обещал позвонить в семь, остался последний пациент, так что я вполне успеваю... Сегодня утром по дороге на работу я даже договорилась с хозяином "девятки", чтобы ждал в половине седьмого возле проходной. Бурной радости он не проявил, но все же пообещал приехать.
Среагировав на звук открываемой двери, я заранее растянула губы в улыбке:
- Здравствуйте, Ангелина Марковна!
После чего улыбка покинула привычное месторасположение, а слова застряли в горле - в мой кабинет твердой поступью входила хозяйка чернобрового Арнольда...
На ходу поправляя соскакивающий ремешок босоножки, я резво допрыгала до лифта и хлопнула ладонью по кнопке вызова. Большие белые часы на противоположной стене показывали восемнадцать пятьдесят две, это означало, что к семи мне до дома категорически не добраться. Вряд ли хозяин "девятки" ждет меня полчаса, я ведь ему копейки плачу. Хотя по сравнению с тем, что, возможно, завтра меня из "Медирона" уволят, это полнейшие пустяки. И все потому, что последним сегодняшним пациентом оказалась именно Заграничная Ангелина Марковна. По-моему, с другими людьми таких глупых совпадений просто не случается!
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Ангелина Марковна проплыла до стула и с тяжким вздохом села, церемонным кивком отвечая на приветствие. Я пришибленно помалкивала, пытаясь сообразить, как быть. Может, она меня не узнает? Белый халат и шапочка явно сбили ее с толку, и еще несколько мгновений дама демонстрировала расслабленное предсмертное состояние, окидывая отсутствующим взором стены кабинета. Наконец глаза ее сфокусировались на моем лице, и в зрачках, спрятанных в тени полуприкрытых накрашенных век, что-то дрогнуло. Вот лицо ее вытянулось, глаза округлились, и Ангелина Марковна издала странный звук, словно пыталась сдуть с носа муху. Так и не определившись, как себя вести, я широко улыбнулась. А мадам Заграничная повела плечами, как бы разминаясь перед боем, и суровым голосом уточнила:
- Так это ты?
Факт был неоспоримый, и я кивнула. Жанна взглянула в нашу сторону с удивлением, но где ей было понять, что происходит! Может, на том все бы и закончилось, но тут сам черт, не иначе, толкнул меня под руку, а вернее, дернул за язык. Улыбнувшись тридцатью двумя зубами, я полюбопытствовала:
- Как Арнольд поживает?
Подозреваю, минут за десять до нашей встречи Ангелина Марковна собиралась тихо предаться в руки смерти. Теперь же она решила с этим повременить и разобраться с делами более неотложными. Итак, щеки дамы приобрели здоровый румянец и глаза заблестели. Набрав полную грудь свежего воздуха, она с энтузиазмом взялась поносить меня, мою подругу, а заодно Жанну и "Меди-рон" вообще, называя его сотрудников "никчемными коновалами". Мы с медсестрой горячо вступились за честь центра, но сегодня явно был не наш день, и против пациентки мы не потянули. Нам не хватало Лидки.
Первой не выдержала Жанна. Возмущенно хлопнув ладошкой по столешнице, она вскочила на ноги и, выразительно ткнув пальцем, назвала Ангелину Марковну сумасшедшей старухой. Казалось, та только этого и ждала.
- Ах, так?! Хорошо... - на губах мадам заиграла злорадная улыбка. - Имейте в виду, я этого так не оставлю! Я буду жаловаться!