- Какого черта… - рявкнул он.
* * *
Джо Петтигрю замер. Он стоял со стаканом в руке, а мужчина смотрел ему прямо в глаза. Затем опустил взгляд на пустой стакан и, не сказав ни слова, уперся руками в стол и начал подниматься. Джо времени не терял - он развернулся и бросился в глубь бара. Бармен и посетители у стойки обернулись ему вслед.
Джо заметил надпись на двери - "Мужской туалет" - и не раздумывая юркнул внутрь. Замка на двери не было. Рука в кармане судорожно сжала коробочку с порошком. Дверь начала приоткрываться. Джо рывком сдернул крышку, зажал между пальцами изрядную порцию порошка и успел поднести ее к носу за секунду до того, как мужчина вошел внутрь.
Руки Джо так тряслись, что он просыпал на пол половину порошка. На пол упала и крышка коробочки, покатилась по цементному полу и с дьявольской точностью затормозила у правой ноги преследователя.
Тот стоял, разглядывая стены. Как и раньше, мужчина смотрел прямо на Джо, но это был другой взгляд. Шагнув к кабинкам, он принялся по очереди дергать двери. Никого. С его губ сорвался возмущенный возглас. Он в задумчивости вытащил сигаретную пачку и вставил сигарету в рот. Маленькая серебряная зажигалка полыхнула крохотным ровным пламенем.
Мужчина выпустил облачко дыма, медленно развернулся и, словно во сне, вышел вон. Мгновение спустя дверь распахнулась, и он снова влетел в туалет. Джо еле успел отскочить в сторону. Мужчина еще раз обвел комнату цепким взглядом. Джо давно не приходилось видеть на чьем-либо лице такого изумления и досады. День у его преследователя явно не задался.
Дождавшись его ухода, Джо Петтигрю подошел к окну с матовым стеклом, поднял щеколду и дернул раму. Рама не поддавалась. Джо дернул еще раз, от натуги чуть не сорвав спину. Наконец окно распахнулось.
Опустив руки и вытирая ладони о штаны, Джо услышал за спиной голос:
- Оно было закрыто.
- Что "оно", мистер? - спросил другой голос.
- Окно, приятель.
Джо осторожно повернул голову и отступил вбок. Его преследователь и бармен смотрели вверх.
- Вижу, что окно, - буркнул бармен. - Хватит заливать.
- А я говорю, что оно было закрыто! - повторил посетитель, начиная заводиться.
- Хочешь сказать, я трепло?
- Ты-то откуда знаешь?
- Так чего приперся сюда, раз такой умный?
- Я привык верить собственным глазам! - взвился посетитель.
- Я-то тут при чем? - хмыкнул бармен.
- Да пошел ты! - Посетитель развернулся, хлопнул дверью и выскочил из туалета, раздавив подошвой крышку коробочки, оброненную Джо. Никто, кроме Джо, не сводившего с нее глаз, ничего не заметил.
Бармен подошел к окну, закрыл его и опустил щеколду.
- Больше не откроется, - буркнул он и вышел.
Джо присел над раздавленной крышкой, расправил ее, соединил части и для надежности завернул коробочку в бумажное полотенце.
В туалет вошел еще один незнакомец, но ему не было дела до Джо, который успел выскользнуть в закрывающуюся дверь.
Бармен снова стоял за стойкой. Парочка собралась уходить.
- Заходите, будем рады видеть, - сказал бармен с вызовом.
Не дойдя до двери, мужчина остановился, но его спутница в грязноватом жакете что-то шепнула ему на ухо, и они вышли.
- Что стряслось? - спросил последний посетитель у стойки.
- Я бы не польстился на такую бабенку даже темной ночью! - презрительно фыркнул бармен. - Парню не мешало бы для начала обзавестись мозгами. Ни манер, ни вкуса!
- Оно и видно, - бросил посетитель.
Никем не замеченный, Джо Петтигрю вышел из бара.
Автобусная станция на бульваре Кауэнга - вот то, что ему нужно. Люди входят, люди выходят, думая о своем, не удосуживаясь взглянуть на тех, кто пихает их локтями, не находя времени, чтобы задуматься, не привыкшие думать, даже когда время появляется. В таком гаме никто не услышит разговора в пустой телефонной будке.
Джо Петтигрю привстал на цыпочки и выкрутил лампочку. Ему было неспокойно. Порошок действовал от силы час. Он попытался вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как он оставил юного полицейского в собственной гостиной, до того, как его увидел посетитель в баре.
Так и есть, около часа. Об этом стоило задуматься, крепко задуматься. Джо опустил монету и набрал номер: Глэдстоун 7-4963. Тишина, затем в трубке раздался пронзительный сигнал, что-то щелкнуло, и монета вывалилась из щели.
- Какой номер вы набрали? - спросила телефонистка.
Джо Петтигрю ответил.
- Минутку.
Стало тихо.
Джо смотрел сквозь стекло будки и гадал, когда снаружи задергают дверную ручку, когда заметят висящую в воздухе - словно рядом с ухом невидимки - трубку. Не может же вся эта чертова телефонная система исчезнуть только потому, что он снял трубку с одного аппарата.
- Прошу прощения, сэр, - снова вклинилась телефонистка в его мысли. - Номера нет в списке.
- Как нет, должен быть! - возмутился Джо и повторил номер.
Телефонистка была непреклонна.
- Подождите минутку, сэр, - добавила она, - я соединю вас со справочным бюро.
Будка раскалилась. Джо начал потеть.
Справочное бюро ничего не прояснило.
- Простите, сэр, на это имя нет зарегистрированных номеров.
Джо вышел из будки и едва не попал под ноги энергичной дамочке с хозяйственной сумкой.
А что, если номер просто не зарегистрирован? И как он раньше не догадался! Неудивительно, что профессор Бинго, при его-то бизнесе, старается держаться в тени! Внезапно Джо встал как вкопанный - кто-то заехал ему ногой прямо в пятку. И снова он еле успел увернуться.
Нет, ерунда. Если бы номер не был зарегистрирован, телефонистка, решив, что Джо ошибся цифрой, попросила бы набрать номер повторно. Выходит, у профессора нет телефона?
- Что ж, Бинго, - прошептал Джо Петтигрю, - придется потолковать с вами лично. В вашем возрасте пора бы понимать, что глупо печатать на визитке фальшивый телефон. И как вы умудряетесь вести свой бизнес, если покупатели не знают, как с вами связаться?
"Возможно, я несправедлив к профессору, - тут же одернул себя Джо. - Он производит впечатление человека мягкого и воспитанного. Наверняка у него есть веские причины, чтобы схитрить".
Джо Петтигрю снова вытащил визитку: Блэнкли-билдинг, Северный Уилкокс. Джо первый раз слышал о Блэнкли-билдинг, но это ровным счетом ничего не значило. В большом городе хватает крысиных нор. Всего-то с полмили. Вероятно, это деловая часть Уилкокса.
И Джо зашагал к югу. Четный номер, восточная сторона. Зря он не попросил телефонистку проверить адрес. Возможно, она направила бы его в противоположную сторону.
Улицу Джо отыскал легко, а вот номер дома пришлось вычислять методом исключения. Он снова и снова всматривался в визитку. Нет, ошибки быть не могло. Вот только по указанному адресу располагалось вовсе не конторское здание, не дом и не магазин.
У профессора Августуса Бинго оказалось своеобразное чувство юмора. Если верить визитке, он квартировал в голливудском полицейском участке.
Кроме экспертов, фотографов и парней, чья работа - зарисовать точное расположение мебели, окон и прочего, - в комнате присутствовали лейтенант детективов и сержант. По их подтянутому и молодцеватому виду легко было заключить, что оба не простые сыщики, а детективы из голливудского участка. Воротник спортивной рубашки одного был небрежно отложен поверх ворота пиджака в мелкую черно-белую клетку. На детективе были небесно-голубые брюки и туфли с блестящими пряжками, а яркие носки в ромбик приглушенно сияли в полумраке встроенного гардероба.
Сержант - обладатель небесно-голубых брюк - на вид был постарше лейтенанта. Он откинул ковер, под которым оказался люк с кольцом. Сержант потянул за кольцо и прислонил дверцу люка к стенке чулана. Пространство внизу слабо освещалось через вентиляционные отверстия в несущей стене. К бетонному полу спускалась грубая деревянная лесенка.
Сержант по фамилии Редер наклонился над люком, заглядывая под лесенку.
- Места там сколько угодно, - заметил он. - Лестницу построили, чтобы иметь доступ к трубам, а потом настелили поверх доски, получив чулан. Стоит проверить вентиляционную шахту.
Лейтенант, представительный красавец с печальными черными глазами по фамилии Уолдмен, равнодушно кивнул.
- А это днище нагревательного котла. - Сержант Редер постучал по железу, ответившему гулким громыханием. - Кто-нибудь проверял вентиляцию?
- Проверяли, - подтвердил Уолдмен. - Отверстия довольно большие, но три из четырех забиты и закрашены, а в одном установлен газовый счетчик. Через него никто не протиснется.
- Да и на ковре не было ни морщинки, - заметил Редер, опуская люк.
Сержант вытер руки о ковер, и детективы вышли из чулана, закрыв за собой дверь.
В гостиной суетились эксперты.
- Отпечатки ничего не значат, - задумчиво сказал лейтенант, почесывая черную щетину на подбородке. - Если только найдем очень четкие, на двери или окне, но и тогда это мало что даст. В конце концов, Петтигрю здесь жил. Это его дом.
- Неплохо бы знать, кто вызвал полицию, - напомнил Редер.
- Петтигрю, больше некому. - Лейтенант по-прежнему почесывал щеку, поглядывая на сержанта печальными осоловелыми глазами. - Не верю я в самоубийство. Я навидался самоубийц, но никому из них не удавалось пустить себе пулю в сердце с трех, а скорее всего с четырех-пяти футов.
Редер кивнул, разглядывая решетку котла, частично вмонтированную в стену.
- Допустим, что это самоубийство, - продолжил Уолдмен. - Все двери и окна запечатаны наглухо, кроме того окна, которое выставили патрульные, причем один из них находился тут до нашего приезда. Щеколды на дверях задвинуты, а единственная смежная дверь закрыта на задвижку снаружи и пружинный замок изнутри. Таким образом, нет физических доказательств того, что, когда раздался выстрел, Петтигрю находился в этой комнате.
- Пока нет, - уточнил Редер.
- Верно, ведь кто-то же сообщил о выстреле в полицию, хотя соседи и утверждают, что ничего не слышали.
- Мало ли что они утверждают, - вставил Редер.
- Но зачем им лгать после того, как тела обнаружены? Не всякий захочет быть свидетелем на процессе, но еще больше хлопот соседи наживут, если скажут, что не слышали выстрелов или не уверены, что слышали. Следователи от них не отвяжутся, сам знаешь.
- Вернемся к Петтигрю, - сказал Редер. Сержант пристально и с легким превосходством - словно что-то задумал - смотрел на молодого напарника.
- Нам ничего не остается, как подозревать его, - сказал Уолдмен. - Муж - всегда главный подозреваемый. Проведал, что жена крутит шашни с этим Портером Грином. В городе Петтигрю нет, но почтальон видел его с утра. Неизвестно, когда он покинул дом. Если после выстрела - это меняет дело, хотя он всегда может заявить, что не слышал его. Я ставлю на Петтигрю - возможностей у него было хоть отбавляй. А если так, то что он сделает потом?
- Преступники никогда не совершают очевидных поступков, - пожал плечами Редер. - Допустим, обнаружив, что не выберется из дома, не оставив улик, Петтигрю сам вызвал полицию. Но этот малый терпел, что его жена строила квартиранту глазки в его собственном доме! Либо он холоден, как дохлая рыба, и не в состоянии…
- И так бывает, - вставил Уолдмен.
- …либо сгорал от злости и унижения. Допустим, он не убивал, но у него были все основания всадить в жильца пулю. Петтигрю должен понимать, что эта мысль неизбежно придет нам в голову. Он покинул дом, позвонил из ближайшей телефонной будки в полицию и вскоре заявится сюда, полный недоумения.
Уолдмен кивнул.
- Однако пока мы не припрем его к стенке, рассуждать рано. Чистое везение, что никто не слышал выстрела и не видел, как он уходил. Петтигрю не может на это рассчитывать, как и на то, что ему удастся прикинуться глухим. Если это самоубийство, то наверняка он не слышал выстрела, не звонил в полицию и понятия не имеет, что кто-то умер.
- Это не самоубийство, - сказал Редер. - Дьявол, но как же ему удалось выбраться из запертого дома?
- Действительно, как?
- А вот как - через решетку котла под полом! Котел обогревает не только гостиную, но и коридор. Не заметил? - с апломбом спросил Редер.
Уолдмен медленно опустил глаза и снова поднял их на сержанта.
- Какого ж он размера, этот малый?
- Ребята пошарили в его шкафу. Пять футов десять дюймов росту, сто шестьдесят фунтов весу. Обувь - восемь с половиной, рубашки тридцать восьмого размера, пиджаки тридцать девятого. Невелик, прямо скажем. Заслонка за вертикальной решеткой не закреплена. Нужно снять с нее отпечатки.
- Признайся, Макс, ты меня дурачишь.
- Тебе виднее, лейтенант. Если это убийство, малый должен был как-то выбраться отсюда. Не бывает убийств в наглухо запертых домах.
Уолдмен вздохнул и посмотрел на пятно рядом с ножкой стола.
- Верно, не бывает. Только, похоже, нам досталось именно оно.
Без шестнадцати три Джо Петтигрю шагал по тропинке в удаленной и заброшенной части голливудского кладбища. Трава манила прохладой. Джо уселся на каменную скамью и стал смотреть на дорогой мраморный памятник с ангелами и золотой надписью. Прочел имя, вызывавшее в памяти забытый шик - дни, когда звезды мерцающего экрана жили, как халифы, а умирали, как принцы крови. Скромное прибежище для человека, чье имя когда-то гремело. Иллюзия райского уголка.
Тот мир был навеки утрачен. Дрянной самопальный джин, гангстерские разборки, двойная бухгалтерия, шумные вечеринки, где к утру поголовно все напивались вусмерть. Сигарный дым в театре. В те дни все курили сигары. Тяжелый туман висел над креслами бельэтажа и медленно плыл к сцене. Джо вдыхал его, балансируя на велосипеде - колеса размером с арбуз - в пятнадцати футах от пола. Джо Мередит, клоун-велосипедист. Неплохо. Премьером Джо никогда не был - не та специальность, но все же клоун-велосипедист не чета простому акробату. Сольный номер. Думаете, легко? Попробуйте сами, увидите, насколько это легко - с пятнадцати футов приземлиться затылком на жесткий пол и одним движением вскочить на ноги: шляпа на макушке сидит как влитая, девять дюймов сигары торчат из громадного размалеванного рта.
"Интересно, - подумал Джо, - что, если попробовать повторить тот номер? Сломаю четыре ребра и проткну легкие, не иначе".
На тропинке показался один из тех молодых отчаянных юнцов, что при любой погоде разгуливают без пальто. Слегка за двадцать, копна сальных черных волос, узкие равнодушные глаза, смуглая оливковая кожа, рубаха распахнута на крепкой безволосой груди.
Юнец остановился напротив скамьи и смерил Джо цепким взглядом.
- Спички есть?
Джо Петтигрю встал. Пора домой. Он вытащил бумажный коробок и протянул юнцу.
- Спасибо, - вежливо поблагодарил тот, вынул из кармана рубашки сигарету и, стреляя глазами по сторонам, медленно раскурил ее. Возвращая спички Джо, юнец воровато огляделся и выхватил из-под мышки короткий пистолет. - Гони бумажник, фраер, не то…
Джо Петтигрю с размаху заехал юнцу в пах. Юнец согнулся, но даже не пикнул. Рука по-прежнему сжимала пистолет. Надо же, крепкий малый! Джо шагнул к юнцу и ногой выбил пистолет - неудавшийся грабитель не успел даже пошевелиться.
Юнец задыхался, обливаясь потом. Выглядел он неважно. Джо Петтигрю стало грустно. Он одержал победу и по праву победителя мог позволить себе процедить несколько оскорбительных слов. Джо молчал. Мир состоял из нахальных юнцов. Это был их мир, мир Портера Грина.
Пора домой. Не оглядываясь назад, Джо зашагал по залитой солнцем тропинке. Дойдя до аккуратной урны, выкрашенной зеленым, Джо швырнул в нее пистолет и оглянулся. Юнца не было видно. Наверняка, постанывая, бредет восвояси. Может быть, даже бежит. Убийце бежать некуда. Он всегда возвращается домой. Побег - непростое искусство, требующее долгих раздумий и подготовки. А еще времени, денег и новой одежды.
Ныли суставы. Джо очень устал, но по крайней мере теперь он мог выпить кофе и сесть в автобус. Нужно подождать и хорошенько все взвесить. Во всем виноват профессор Бинго. Он предложил самый быстрый способ решения проблемы, кратчайший путь до нужного пункта. Джо выбрал этот путь, но оказалось, что он ведет в никуда, заканчиваясь тупиком, двором, где караулит злая собака. И теперь Джо требовалась вся его ловкость, все везение, чтобы обмануть псину и вернуться к развилке.
Рука в кармане сжала смятую, наполовину пустую, но все еще ценную коробочку с порошком. Если бы только знать, на что его употребить.
Жаль, адрес на визитке оказался липовым. Джо Петтигрю с удовольствием придушил бы сейчас злосчастного профессора. От таких, как он, все беды. Куда там даже сотне Портеров Гринов тягаться с профессором Бинго!
Должно быть, он знал все наперед. Даже если бы его контора оказалась на месте, Джо вряд ли застал бы там профессора против его воли.
Джо Петтигрю возвращался домой.
Лейтенант Уолдмен заметил его за три дома, задолго до того, как Джо свернул на дорожку к крыльцу. Он выглядел в точности так, как ожидал Уолдмен: хмурое лицо, аккуратный серый пиджак, уверенная походка. Подходящий рост и вес.
- А вот и он, - сказал лейтенант, встав с кресла у окна. - Не спеши, Макс, пусть сам догадается.
Полицейскую машину отогнали за угол. Улица выглядела тихой и будничной. На полпути к крыльцу Джо остановился, шагнул на газон, вытащил из кармана перочинный ножик, подрезал стебель одуванчика, аккуратно сложил ножик и снова сунул в карман.
- Ни за что не поверю, - прошептал Редер, - что этот малый сегодня кого-то пришил.
- Смотрит на окна, - сказал Уолдмен, отступая в глубину комнаты. Свет в комнате не горел, наконец-то замолчал и приемник. Джо Петтигрю поднял глаза вверх, торопливо подошел к крыльцу и остановился. Его рука потянулась к пустой раме. На лице застыло удивление. Круто развернувшись, он зашагал к двери.
Едва Джо Петтигрю взялся за ручку, как дверь отворилась. В проеме, сурово разглядывая пришедшего, стоял Уолдмен.
- Мистер Петтигрю? - поинтересовался он вежливо.
- Да, я Петтигрю, - ответил мрачнолицый господин. - А вы кто?
- Я полицейский, мистер Петтигрю. Лейтенант Уолдмен. Входите, прошу вас.
- Полицейский? В дом кто-то проник? Окно, я гляжу…
- Нет, это не ограбление, мистер Петтигрю. Мы все вам объясним.
Уолдмен отступил, и Петтигрю вошел в дом, снял шляпу и привычным движением повесил ее на крючок.
Уолдмен шагнул к нему и ловко провел руками по телу.
- Прошу прощения, мистер Петтигрю, это моя работа. Сержант Редер, голливудский полицейский участок. Давайте пройдем в гостиную.
- Не в гостиную, - поправил Джо Петтигрю. - Эта часть дома сдается.
- Мы знаем, мистер Петтигрю. Присядьте и не волнуйтесь.
В комнате Джо Петтигрю откинулся на спинку кресла, внимательно разглядывая комнату. Заметив отметки мелом на полу и пороховую пыль, он подался вперед и воскликнул:
- Что это?!
На него смотрели равнодушные неулыбающиеся лица полицейских.