- Кто еще? - Денис оторвался от бумаг и сощурился в сторону телевизора.
- Ну этот самый, что был при разминировании нашего дома и при обыске в офисе "Сигмы"! Неужели забыл?
- А, этот, вездесущий… спортивного сложения, - припомнил Денис. - Действительно, он. Прямо сам нас упрашивает, чтоб его как следует прокачать и идентифицировать. А как он туда попал? И что там делает? - спросил и тут же вытянул руку, предостерегая. - Подожди…
- …Как нам потом удалось установить из информированных источников, - важничал на экране юный тележурналист в очках, - этот представительный товарищ в штатском, только что отказавшийся от комментария, он же капитан ФСБ Михаил Рощин, застрелил негодяя, бывшего уголовного авторитета Корягина, по кличке Севрюга, в его собственной квартире, когда тот убил свою бывшую сожительницу, гражданку Украины Анастасию Соломенко. Самого капитана Рощина спас от пуль бандита бронежилет, кстати, отечественного производства, это я с удовольствием сообщаю с целью рекламы, которая на несколько минут прервет нашу передачу.
- Ну вот, ничего он не скрывается, этот герой телерепортажей, - задумался Денис. - К тому же он, этот Рощин, - герой, застрелил бандита, а сам получил две пули в свой бронежилет. Можно сказать, рыцарь печального образа. Заступился за женщину, заслонив собой. Чуть-чуть эту тетеньку с Украины не спас, а мы опять его подозреваем в чем-то нехорошем…
Он откровенно зевнул.
- Чуть-чуть не считается. А вот я его подозреваю! - Люся встала с кресла. - Все просмотрел?
Тогда до завтра. Завтра утром привезут Одежку… - Ее голос дрогнул. - А послезавтра его похороним… Ты придешь?
- Спрашиваешь.
Во время похорон, стоя над могилой, почувствовав чей-то пристальный взгляд из многолюдной толпы, она непроизвольно подняла заплаканные глаза. Мужчина тут же скрылся за спинами и венками, но ей показалось, нет, она была просто уверена, что приходил сюда и изучал ее все тот же Рощин.
- Он здесь… - тихо сказала она, взяв за локоть Дениса, слушавшего священника.
- Где?
- Только что был… Рощин. И сразу исчез. Боже… Или он мне уже мерещится, потому что причастен к гибели Олега?
И заплакала. Грязнов, успокаивая, обнял ее за плечи.
- Люся, никуда он не денется. Успокойся. Мы обязательно его найдем.
Только на третий день после похорон Олега Бородина в прокуратуру к Турецкому доставили копии записей и аудиокассет из Дмитровой Горы.
- Итак, материалы Олега Бородина бесследно исчезли, районная прокуратура и милиция не могут найти, - констатировал Турецкий на совещании, где присутствовали следователь по особо важным делам прокуратуры Шаравин, пожилой, в очках, по прозвищу сухарь, и Денис Грязнов, когда они прочитали и прослушали доставленные копии кассет Бородина. - И если бы Олега не предупредили, мы бы лишились ценной информации… - Он внимательно посмотрел на присутствующих. - Из этих материалов следует: у заложника-рецидивиста Николая Егорова после его второго освобождения из плена с помощью выкупа и показа по телевизору появились немалые деньги. И он купил и разбил машину. Хотя до этого был безработным… И на этой почве спился и в конце концов умер… Кстати, очень вовремя… Но если в первый раз он действительно был выкуплен из Чечни, где служил контрактником, то во второй раз он только на пару дней уехал и на другой день после показа по телевидению вернулся домой. И только потом получил за это хорошие деньги.
- И всех напоил. Это бывает, - кивнул Гряз-нов. - Это по-нашему. То есть их всех можно будет допросить, да? С матерью Егорова кто-нибудь разговаривал? Она хоть жива?
- Да, думаю, они все подтвердят, - вспомнил запись Олега Шаравин.
- Особенно если их угостить сигаретами или пивом, - уточнил Денис.
- Получается так, что Забельскому в данном случае было нужно срочно продемонстрировать свою гуманность, - сказал Турецкий. - Кому же он ее адресовал?
- Точно! Он уже не мог дожидаться выкупа очередного пленного из Чечни и поэтому снова вытащил под телекамеры Егорова, один раз уже выкупленного, сменив ему фамилию, имя-отчество, адрес, прописку, одежду и прическу! - воскликнул Денис. - Надо было! Вот прямо сейчас! Егоров живет поближе других, рядом с Москвой! И если он хорошо ему заплатил, значит, это позарез нужно было…
- Что? - перегнулся к нему через стол Турецкий. - Что именно позарез нужно? Проявить гуманность? Увеличить свой рейтинг?
- Но он никуда никогда не избирался, в депутаты не лез… - заметил Шаравин.
- Да и зачем ему это, если добрый десяток народных избранников у него в кармане? - удивился Денис Грязнов. - Ведь ему плевать на всенародную любовь, как и на ненависть. Для этого он слишком всех нас презирает.
- До рейтинга ему нужно само театральное действо, на публику, - добавил Шаравин. - А не спасение солдата. А в данном случае? Почему он так спешил? И выкинул столько денег?
- Может, хобби у него такое - деньги на ветер? - меланхолично предположил Грязнов. - В кино я видел: миллионы с самолета выбрасывают, на кого Бог пошлет. Много у него их слишком. Кто знает этих Рокфеллеров и какие у них нынче капризы.
- Но зачем ему было дважды демонстрировать этого Егорова? - спросил Шаравин. - Только из-за спешки? Авось никто не заметит?
- Можно подумать, Забельскому платят за каждого освобожденного из неволи русского воина! - поддакнул Денис. - Но ведь все с точностью до наоборот, - это он платит чеченцам.
- Давайте не забывать: у него с некоторыми из них старые связи, - напомнил Турецкий. - Об этом и писал Олег Бородин, и с этого все началось…
- Мы как в лабиринте, - хмыкнул Грязнов. - Ходим по кругу и неизменно возвращаемся туда, откуда пошли - к статье Олега. А ведь его убили из-за нее… Может быть, Забельский подстилает соломку на всякий случай?
- Какой случай? - спросил Шаравин.
- Ну не знаю… - предположил Денис. - На случай завоевания Чечней России, например. Вы меня простите за обывательскую психологию, но я знаю про таких Забельских одно: они всегда рубили и будут рубить бабки в свой карман! От этой печки и надо плясать! А все остальное - от лукавого.
- Все так, но какая-то тут непонятная связь все равно есть… - Турецкий прошелся по кабинету.
- Дядь Сань, ну какая тут связь? - прижал руки к груди Денис. - Хочешь сказать, он тайно принял ислам и теперь бескорыстно финансирует братьев по вере, а широкой общественности пудрит мозги? Как говорят умные люди: о чем бы ни говорили, речь на самом деле всегда идет о деньгах. И вопроса всегда два: кто будет делать и кто будет платить. Так вот вопрос: за что он платит Робин Гудам?
- Кто сказал, что он им платит? - пожал плечами Александр Борисович. - Зачем чеченцам нужны деньги Забельского, если для этого есть арабские шейхи, которые дают их напрямую, из любви к Аллаху?
- Черт его знает… - пробормотал Денис, переглянувшись с Шаравиным. - Может, его заело, что его выгнали из правительства? И он показывает общественности: смотрите, какого ценного кадра лишились? Ведь Григорий Иванович неплохо устроился! Мол, святое дело освободить несчастных солдатиков из чеченских зинданов, и потому не суйте свой нос. А что, нормально, по-моему. Только непонятно, во что там вкладывать?
- Вернее, во что он не хочет, чтобы мы совали нос? Может, в добычу нефти? - предположил Турецкий.
- Но там же идет война! - перебили Шаравин и Грязнов хором.
- А кому мать родна… - хмыкнул Турецкий. - Если он их финансирует, то чтобы потом заработать еще больше… Или…
- Или? - спросил Денис.
- Черт его знает… - хмыкнул Турецкий. - Может, он хочет таким образом свалить нынешний кабинет министров? Вот скажут, к примеру, бандиты: сами видите, мы бы дали миру нашу прекрасную нефть, если бы не русские оккупанты, ведущие войну против народа. А если добыча нефти окажется для нас, чеченцев, выгоднее грабежа и захвата заложников, то и мир в Чечне наступит, и война прекратится. И все от этого только выиграют. И получится, что политика правительства наносит России вред. И только он, Забельский, это понимает.
- Пишите заявление, - сказал Денис. - Прошу принять меня в олигархи. Но даже если дело обстоит именно так, значит, Григорий Иванович - рисковый человек! Словом, мы опять пришли к тому же самому: ответ можно найти только в Чечне, - добавил он после паузы.
- Вношу предложение, - встал Шаравин. - Надо разыскать кого-нибудь из этих пятерых солдат, тех самых, кого Забельский совсем недавно выкупил у чеченцев и продемонстрировал по ящику.
- Пожалейте ребят! - перебил его Грязнов. - Сейчас следят за каждым нашим шагом! Не успеешь их найти, как они окажутся в морге. В результате несчастного случая и за минуту до твоего появления.
- Найти их все-таки надо, но быть предельно осторожными, - заметил Турецкий.
- Что и говорить… - вздохнул Денис. - Пасут они нас, бойцы невидимого фронта, вплотную. Я бы даже так сказал: прессингуют по всему полю. Поговорили мы всего ничего с Екатериной Сивцовой, мол, жду нашей встречи, сударыня, к обеду, а с ней несчастный случай на мосту тем же утром.
Турецкий навел на него указательный палец.
- Кстати, утром поезжай к сестре Сивцовой в Ховрино и обо всем расспроси, - сказал он. - И хорошо бы завтра дождаться результата дактилоскопии от Володи Камнева. Подгонять его не надо, но лучше бы получить результат побыстрее.
- А чем заняться мне? - спросил Шаравин.
- Своей непосредственной работой, - серьезно ответил Турецкий. - За которую деньги получаешь. Бородин как-то рассказывал про начальника отдела безопасности Данилина, если не ошибаюсь, работающего у них в редакции…
- Долотин, - поправил Денис.
- Верно, Долотина. Узнать бы о нем поподробнее. Возможно, в вашем отделе кадров что-то есть. В каком Управлении ФСБ или КГБ он работал, под чьим началом, с кем вместе…
- Как раз этим Люся занимается, - сообщил Денис. - Она мне сегодня звонила в "Глорию". Мол, обратилась к близким друзьям в редакцию "Гражданской" с просьбой найти данные на Долотина в отделе кадров. Обещала все разузнать.
- Ладно, - согласился Турецкий. - Люся так Люся. Я, признаться, не хотел ее втягивать, думал, она раскисла, никак не отойдет… Да, и пусть она найдет у себя видеозаписи, где показывают этих пятерых, которых выкупил Забельский. Может, там есть какие-то следы. Найди хотя бы одного парня из этой пятерки… - продолжал Турецкий, обращаясь к Шаравину. - Но старайся не повторять ошибку Олега, не представляться напрямую: мол, я работник прокуратуры.
- Это ты его поучи. - Шаравин указал на Дениса. - Меня учить не надо.
Утром Люся Бородина привезла Турецкому видеокассеты, где был запечатлен капитан ФСБ Рощин. В том числе самая последняя видеозапись, когда он подвергся смертельной опасности, спасая гражданку Украины.
- Александр Борисович, я единственная из вас, кто его видел воочию, - заявила она. - И ясно вижу: это он, тот самый, что был возле нашего дома, когда там нашли взрывчатку. И даже не спорьте. Кстати, где сейчас Денис? - спросила она у Турецкого.
- Он с утра поехал в Ховрино, - посмотрел на часы Турецкий. - Второй день туда ездит вместе с экспертами, хочет разгадать тайну гибели Екатерины Сивцовой. Обещал появиться в ближайшие часы… Потом, с утра нигде нет эксперта Володи Камнева, мы все еще ждем от него результатов экспертизы…
Еще раз взглянув на часы, Турецкий набрал номер на сотовом.
- Слушаю, - откликнулся Денис. - Дядь Сань, это ты?
- Мы уже собрались, ждем тебя… Володя, кстати, с тобой?
- Это замечательно, что вы собрались! - возбужденно сказал Денис. - И Володя всегда со мной, как тот сурок из опуса Людвига ван нашего, сами понимаете, Бетховена… Кое-что мы с ним на пару нарыли, приедем, расскажем и покажем, вы меня слышите? А пока извините и передай мои извинения всем нашим и Люсе, я тут занят с одной дамой.
- С какой еще дамой ты там занят? - повысил голос Турецкий. - Ты чем там занимаешься? Ты не выпил случайно? Тон у тебя больно игривый…
- Все, пока, и не надо лишних слов. Приеду, сам все расскажу…
…Денис отключил трубку и обернулся к Зинаиде Павловне, сестре покойной Екатерины Сивцовой. Они сидели втроем в ее небольшой квартирке на Весенней улице, где Олег Бородин впервые услыхал подробности слежки и прослушивания своей скромной персоны, и пили чай.
- Извините великодушно. - Сыщик прижал руку к сердцу. - Еще раз, это очень важно… Вы только что обмолвились, будто Екатерина Павловна в последнем телефонном разговоре с вами сказала, будто собирается переходить железнодорожные пути на платформе Ховрино по мосту?
- Ну да, - подтвердила Зинаида Павловна. - А что особенного-то? Сказала и сказала. Я ей тогда говорю: может, через подземный переход пойдешь? Она говорит: нет, так быстрей.
- Класс… - выдохнул Денис, переглянувшись с Володей. - Извините, я совсем в другом смысле это сказал, - добавил он, заметив, что губы хозяйки дрогнули, а глаза снова покраснели и увлажнились.
- Что ж тут классного, по-вашему? - спросила она. - Может, если бы Катя пошла, как я говорила, ничего бы с ней не случилось!
- Вынужден вас огорчить, Зинаида Павловна, - вздохнул Грязнов. - Но боюсь, в любом случае произошло бы что-то подобное…
- Что, в любом случае перила моста бы рухнули? - не понял теперь Володя.
- Вспомни народную мудрость: без причины за просто так и прыщ не вскочит… - Денис положил руку на плечо Володи. - Вот это мы с тобой сегодня в конце концов должны узнать: рухнули бы они или нет, если бы покойная госпожа Сивцова пошла не по мосту, а по подземному переходу? Может, там бы ей обвалился на голову потолок! Или машина ее случайно сбила. Или еще что… Я уверен на все сто: она была обречена.
- Господи… - Сестра покойной прикрыла губы рукой. - Вы что такое говорите? Откуда вы это взяли?
- Только между нами… - Грязнов прижал руки к груди. - Получается так, что ваш разговор по телефону подслушали коллеги вашей покойной сестры! И узнали из вашего разговора, что она пойдет по мосту. Неужели вы это до сих пор не понимаете… - с горечью продолжал Денис. - Там же профессионалы работают! А до этого они вычислили, что именно Екатерина Павловна рассказала журналисту Олегу Бородину, теперь тоже покойному…
- Господи… А с ним-то что? - У хозяйки округлились глаза.
- Погиб, - развел руками Денис. - Разве не слышали? В газетах, по телевизору… везде было. Напали грабители, избили, вещи и деньги забрали.
- Такой молодой… Дети, наверное, остались?
- Да… А я ее, между прочим, предупреждал в то утро… Кстати, она вам ничего не говорила о своих опасениях?
- Не помню, нет, наверное… Катенька всегда старалась меня лишний раз не беспокоить… - Женщина всхлипнула. - Отзывчивая ко всем была, а уж как наших племянников и племянниц любила. Но ведь там и другие люди погибли? - В ее голосе вдруг появилось нечто вроде надежды. - Старик и молодая женщина? Их что, тоже хотели убить?
Грязнов вздохнул, переглянулся с Камневым. Кажется, хозяйке было бы легче, если бы ее несчастная сестра погибла случайно, а не в результате покушения.
- Вы просто не представляете, на что эти люди могут быть способны, - сказал он негромко. - Им жизнь человеческая - тьфу! Это же элементарная маскировка, понимаете? Покушение на ее жизнь замаскировали под несчастный случай, а ее смерть - гибелью еще двоих человек.
Они молча допили чай и снова переглянулись.
- Спасибо. - Денис встал первым. - Нам пора. У вас и правда очень вкусное варенье. Олега вы ведь им угощали? Он очень потом хвалил.
- Нет, то было брусничное… - грустно сказала Зинаида Павловна. - А это из крыжовника… Только вы их найдите обязательно, кто ее убил!
- Ну, ты все понял, да? - спросил сыщик Володю, когда они вошли в лифт. - Они услышали, где именно Сивцова пойдет, сообразили, где и как лучше это сделать, и вот…
- Но я смотрел уже результат экспертизы, - пожал плечами Володя. - Там причина однозначная - изношенность конструкции, усталость металла…
- А никто не спорит, - кивнул Грязнов. - Я дважды там на мосту был, хоть он теперь закрыт, и все посмотрел. И кое-что просек… Все там есть в наличии - изношенность и усталость металла. И вроде больше говорить не о чем, так? Но именно на это они и рассчитывали. А если этому усталому металлу еще и помочь, чтоб рухнул наверняка? Так вот мне показалось, что там подпилили кронштейны. Я могу и ошибиться. Лупа у тебя с собой?
Камнев кивнул.
- Вот ты теперь там все внимательно осмотри, как профессионал.
17
- …вот этот самый Гоголадзе, - сказал Ансар по-чеченски и показал своим боевикам фотографию нестарого, но тучного и лысого человека. - Это он повезет завтра бумаги о строительстве нефтепровода на подпись их президенту. Ему больше всех надо дать на лапу… - Он сказал это по-русски. - Я уже говорил с ним по сотовому, как с человеком! Не пугай меня, говорит. Я ваших бандитов совсем не боюсь. У меня охрана лучшая в Грузии… Лучше, чем у президента.
- Жалко, Ходжа с нами нету, - сказал кто-то.
- Жаль, - согласился Ансар. - Это ведь ты, спрашивает, убил Зураба? Какого еще Зураба, удивляюсь?
Боевики засмеялись.
- Ты сам знаешь какого, отвечает. Или ты мне отстегнешь, - сказал это слово опять по-русски, - сколько говорю, или у нас с тобой никогда никакого разговора не было! И не угрожай мне. На этом отключил свой мобильный и даже не попрощался, представляете? Не умеет себя вести, невоспитанный человек, как с ним разговаривать? И я тогда подумал: а зачем давать этому человеку то, что мы можем оставить себе? Наше дело правое, верно? Мы хотим поднять экономику великой Ичкерии и посадить на нефтяную иглу зажравшуюся, трусливую и прогнившую Грузию. Сейчас от него, - он ткнул пальцем в фотографию, - от этого жирного борова, зависит, как он подаст эти документы своему старому президенту! С каким предисловием и выражением лица. А это уже от нас с вами зависит, какое выражение у него при этом будет. Намекнуть ему надо… - Последние три слова он опять произнес по-русски, и они рассмеялись.
- Сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться, - выкрикнул самый молодой, четырнадцатилетний боевик.
- Правильно, хорошо говоришь, Иса… А теперь смотрите… - Ансар достал из бардачка и расстелил карту на капоте своего джипа.
Четверо сгрудились вокруг него, трое остались на своем месте - на ближайших дубах, откуда просматривалась местность. Их машины с заведенными моторами стояли у выезда из Панкийского ущелья.
- Это карта Тбилиси. Вот здесь, у въезда в город, мы должны его завтра встретить, когда он будет возвращаться с дачи на трех машинах с охраной.
- А точно в это время он будет возвращаться? - спросил Иса, приободренный вниманием Ансара.