Не успел Чувак усесться на сиденье, как машина сорвалась с места с такой скоростью, что Чувака вжало в мягкое сиденье, обитое натуральной кожей персикового цвета. За рулем сидела зеленоглазая блондинка с роскошными формами, скупо одетая в нечто вроде бикини из замши. Она посмотрела на Чувака в зеркало заднего вида и сверкнула белыми зубами, изображая голливудскую улыбку. Чувак потрясенно улыбнулся и машинально кивнул ей в ответ. Его словно ударило током. На мгновение он отключился от действительности, а когда вернулся в реальность, то услышал доходившие, словно издалека, слова Дэйва:
- Самое главное - это эффектно исчезнуть! Не надо прощаться - прощание убивает впечатление, согласен?
Дэйв заметил, какими восхищенными глазами Чувак смотрит на блондинку, понятливо улыбнулся и представил его своей сотруднице:
- Да, познакомься с Джен. Джен - мой ангел-хранитель и секретарь в одном лице! А это - мой блудный племянник! Помнишь, как мы отжигали в Парадайзе, а?
- Помню, - сухо ответил Чувак.
Он не забыл, что Парадайз взлетел на воздух не без участия дядюшки Дэйва. Именно Дэйв замутил смертоносную кутерьму, приведшую в итоге к гибели города.
Чувак считал дядюшку Дэйва причиной многих своих неудач, и считал не без оснований. В давние времена, когда Чуваку едва исполнилось семнадцать, Дэйв предложил ему срубить бабки.
- Сущие пустяки, - пояснил он. - Иногда моим приятелям требуется человек, чтобы быстро отвезти посылку по указанному адресу. Посылки не тяжелые, а за каждую такую услугу люди готовы платить по двадцатке.
Обрадованный Чувак, вечно нуждавшийся в деньгах, так долго благодарил доброго дядюшку, что тот даже немного смутился… Через месяц Чувака повязали копы. Он сразу не врубился в ситуацию, поскольку не числил за собой ничего дурного, стал возмущаться, попробовал вырваться из захвата… И три следующих года провел за решеткой. Вместе с ним загремели на нары еще несколько человек из тех, чьи посылки с пудрой и травкой он развозил по городу, но дядюшке Дэйву удалось выйти сухим из воды. Дэйв всегда выходил сухим из воды. Пока Чувак мотал срок, Дэйв перешел от продажи растительного и химического дурмана к продаже дурмана ментального - стал проповедником, основал свою собственную церковь, назвав ее Церковью Апокалипсиса, и быстро пошел в гору.
За три года заключения Чувак не получил от него ни одной весточки, ни одного доллара, ни одной пачки сигарет. При случае Дэйв любил вспомнить о том, как он воспитал своего племянника и помог ему сделаться настоящим мужчиной. В такие моменты Чуваку хотелось нокаутировать родственничка хорошим ударом в челюсть.
"А ведь как славно было бы вместо отсидки проучиться три года в колледже, - порой вздыхал Чувак. - Получил бы образование, нашел бы высокооплачиваемую работу. Кто знает, вдруг бы мне посчастливилось стать адвокатом!" Адвокаты казались ему кастой небожителей, купающихся в золоте и пьющих пиво из серебряных кружек.
- Здесь я тоже устроился неплохо, - продолжил Дэйв, велев Китти разворачиваться. - Нашел подходящее здание под Церковь Апокалипсиса, обустроился там, обзавелся паствой, взял в кредит вот эту тачку. Меня приняли и полюбили местные жители. Ты только что видел, какой фурор производит мое появление на улицах Катарсиса… Это так радует, ты даже представить себе не можешь. Каждый день в семь вечера я беседую с паствой. Мне будет приятно, если ты придешь меня послушать.
- Как-нибудь загляну, - пообещал Чувак, подумав про себя, что ему это на фиг надо.
Несколько часов кряду слушать дядюшкин бред и все это время удерживаться от смеха… Куда лучше посвятить это время просмотру любимых телесериалов.
- А ты чем занимаешься? - поинтересовался Дэйв. - Выглядишь, честно говоря, не очень…
- Я ищу работу. Мой трейлер сейчас не на ходу, и мне нужно три сотни, чтобы починить его и свалить отсюда навсегда.
- Зачем уезжать из такого потрясного города?! - всплеснул руками Дэйв. - Это райское место, где то и дело сыплется манна небесная.
- Кому сыплется, а кому и нет. Мне здесь не нравится.
- Надо же, ему здесь не понравилось! Почему?
- Долго объяснять, - уклонился от ответа Чувак. - Скажу одно - я уверен, что хочу уехать отсюда!
- Ну, что ж - дело твое, - не стал спорить Дэйв. - Люди должны помогать друг другу, а близкие родственники - тем более. Я помогу тебе. Я дам тебе…
"Триста баксов?" - про себя изумился Чувак, знавший, насколько прижимист дядюшка Дэйв.
- …работу. И это будет не простая работа, а работа для избранных, для тех, кого Всевышний отметил своей печатью, для тех, кому предстоит…
- Что я буду делать и сколько я буду получать?
- Ты будешь стричь овец во славу Господню! - напыщенно ответил Дэйв.
- Ты занялся разведением овец? - не поверил своим ушам Чувак. - Да неужели?
Дядюшка Дэйв и овцеводство сочетались в его представлении так же, как, например, Опра Уинфри и гомосексуализм.
- Да нет же, я имею в виду людей…
- Ты открыл парикмахерскую? - вытаращил глаза Чувак.
- Да что ты заладил одно и то же: овец, парикмахерскую! - вспылил Дэйв. - Как будто не понимаешь, о чем идет речь! Я хочу поручить тебе сбор пожертвований!
- Сколько?
Дэйв снова обернулся к Чуваку.
- Послушай-ка, дорогой племянник, а тебя, часом, не контузило взрывной волной, когда Парадайз взлетел на воздух? Ты всю дорогу тупишь. Откуда мне знать - сколько? Сколько дадут, столько и будешь собирать. Понял? Знаешь, тебя и раньше никто не называл гением, но…
- Сколько я буду получать? - придав голосу максимальную твердость, спросил Чувак, сильно задетый последними словами дядюшки.
- А, вот ты о чем. Ну, ты же знаешь, что я тебя не обижу…
- Сколько я буду получать?
- Разберемся по ходу дела…
- Сколько я буду получать?
- Десятую часть от сборов. Ты доволен?
- Нет, я бы согласился на треть.
- Ты с ума сошел! Забирать себе треть собранных пожертвований…
- Тогда я не согласен.
- Хорошо, хорошо! Поскольку ты - мой племянник, я буду оставлять тебе седьмую часть…
- Нет, поскольку ты - мой любимый дядюшка, я буду оставлять себе четвертую часть. Так уж и быть, уступлю тебе немного!
- Нет!
- Нет так нет!
Чуваку нужна была работа. За неимением лучшего он был готов собирать пожертвования для Церкви Апокалипсиса, но сразу соглашаться на условия дядюшки было бы опрометчиво. Таскаться целыми днями по городу бесплатно Чувак не собирался, а богатых пожертвований на улице не соберешь. Щедрые жертвователи обычно приносят свою лепту сами, чтобы отдать ее без посредников. Так надежнее.
- Ладно, - уступил Дэйв, - бери себе пятую часть, только не воруй из моей доли.
- Согласен, - ответил Чувак, чувствуя, что больше Дэйв не уступит.
Некоторое время ехали молча. Глядя в окно, Чувак поймал себя на мысли о том, что незаметно для себя начал неплохо ориентироваться в Катарсисе. Неудивительно, ведь в поисках работы он облазил этот чертов город вдоль и поперек.
Автомобиль остановился около трехэтажного кирпичного здания заводского типа, но с красной черепичной крышей. Для того чтобы Церковь Апокалипсиса отличалась от соседних домов, Дэйв пустил поверху фасада огромную неоновую надпись: "In Dave We Trust".
- Зайдем внутрь, - пригласил Дэйв.
За высокими двустворчатыми дверями скрывался большой, погруженный в интимный полумрак зал с дубовой, респектабельного вида кафедрой на подиуме, перед которой выстроились ряды резных деревянных скамеек. На некоторых из них сидели люди, как мужчины, так и женщины, погруженные в свои мысли. Две скупо одетые девушки с распущенными волосами кружились на подиуме в торце зала в танце и едва слышно напевали какую-то мелодию.
- Новые цыпочки готовятся к посвящению, - указав на них глазами, восторженно почмокал губами Дэйв.
Чуваку довелось в Парадайзе случайно побывать на одном из таких посвящений, и он вспоминал о нем с ужасом и стыдом. По сравнению с этим мероприятием, оргии Калигулы, которые Чувак разок видел по телику, могли показаться детским праздником в богоугодном заведении.
- Впечатляет? - окидывая зал хозяйским взором, спросил Дэйв.
- Еще как, - согласился Чувак.
- Наверху расположены комнаты, точнее - кельи, для приватных бесед и уединенных молитв…
"Для секса и воскурений", - мысленно перевел его слова на язык реальности Чувак.
- А под нами находится подвал, но я его сдаю за разумную сумму.
- Ты живешь здесь?
- Нет, что ты, это же храм! - Удивление на лице Дэйва сменилось непониманием. - Здесь может жить только Он!
- Да-да, конечно…
- Я снял коттеджик в городе. Ничего особенного - два этажа, четырнадцать комнат. Страшная теснота… Но ничего, я не ропщу, я никогда не ропщу, ведь имя мое - Смирение!
Танцующие девицы только сейчас увидели Дэйва. Хлопая в ладоши от восторга, они подбежали к нему и начали преданно заглядывать в глаза.
- Бедные овечки истосковались по своему пастырю, - умилился Дэйв, расплываясь в улыбке и попеременно гладя их по розовым от волнения щечкам. - Успокойтесь, милые, я вернулся, и сейчас буду напутствовать вас, готовя к посвящению.
Чувак понял, что ему пора уходить.
- Когда мне приступать к работе? - спросил он.
- Завтра утром, часам к десяти, приходи сюда и получишь все необходимое. Я предупрежу Джен, и она займется тобой…
- А тебя утром здесь не будет?
- Нет, ведь процедура посвящения выжимает меня, словно лимон. Она отбирает у меня столько сил, столько сил… - Дэйв закатил глаза и покачал головой, - что я смогу появиться здесь не раньше полудня, а то и позже. Ах, сколь тяжела и терниста пастырская стезя! Но я не ропщу, я никогда не ропщу… Пойдемте же, возлюбленные дочери мои, времени у нас мало, давайте поспешим уединиться в келье для напутствия…
Чувак представил, каким будет напутствие, и выскочил на улицу, с трудом сдерживая издевательский смех, совершенно неуместный в Церкви Апокалипсиса.
Глава 11
Нетипичная блондинка
Оказалось, что работать на дядюшку Дэйва - сплошное счастье. Чувак понял это сразу же, как только увидел Джен Уолкотт - Несравненную Блондинку. Он был пленен, сражен, очарован, потрясен и убит наповал. И было с чего и чем. Среди церковных девушек Дэйва Джен Уолкотт была самой-самой, лучшей из лучших, короче говоря, она была образцовой супер-пупер-гипер цыпочкой!
"Боже, что здесь делает эта богиня?" - удивился Чувак.
По его мнению, таким девушкам следовало шагать по ступеням славы в Голливуде, а не подвизаться в помощницах у провинциального афериста. Ее большие и в то же время глубоко посаженные глаза показались Чуваку неимоверно загадочными. Полные губы, выразительно подчеркнутые ярко-красной губной помадой, манили к поцелуям. Искусно выщипанные брови, грациозными арками изогнувшиеся над зелеными глазами, придавали лицу девушки несколько ироничное выражение. А высокие скулы, слегка обозначенные румянами, свидетельствовали о решительности и способности настоять на своем. Обрезанные по самое никуда шорты являли миру потрясающей длины и исключительной стройности ноги, обутые в белые сапоги на высоченном каблуке.
Однако всей прелести ее конечностей Чувак так и не смог оценить с первого взгляда, так как взгляд этот безнадежно застрял на уровне высоких упругих грудей, обтянутых белой футболкой. Разумеется, бюстгальтеров Джен не носила, сознавая, что было бы непростительным грехом искажать с помощью лифчика столь совершенную красоту. Исходя из этих же соображений, футболки она подбирала тоненькие, просвечивающие насквозь, и короткие, чтобы был виден пупок с пирсингом в виде крошечного сверкающего бриллиантика.
"Интересно, снимает ли она его, когда занимается любовью?" - задался нескромным вопросом Чувак, задержав взгляд на животе Джен.
Мгновенная эрекция заставила его густо покраснеть. Джен тут же убедилась в своей власти над ним.
Ведь у нее на племянника Дэйва были далеко идущие планы.
- Ну, ты и вырядился, - сказала она, скептически оглядев наряд Чувака. - Плащ-то в каком музее спер?
- Я купил его на распродаже, - ответил Чувак, даже не подумав обижаться.
Разве можно обижаться на божество?
- Пошли наверх, я дам тебе классную одежду для работы!
Джен взяла Чувака за руку и потянула его за собой. Шагая за ней, Чувак пялился на ее круглую попку и крутые бедра, которыми Джен при ходьбе весьма соблазнительно покачивала. Он ощущал тепло ее пальцев, вдыхал ее запах (полынная горечь, смешанная с ароматом розы), машинально переставлял ноги и чувствовал себя на седьмом небе от счастья. У него очень давно не было женщины. Настолько давно, что он успел забыть, как это здорово.
Второй этаж Церкви Апокалипсиса был похож на отель - длинный, устланный ковровой дорожкой коридор, по обеим сторонам которого теснились пронумерованные двери. Открыв седьмой номер, девушка жестом пригласила туда Чувака и вошла следом за ним. Комната была обставлена в помпезном стиле дядюшки Дэйва: необъятных размеров с резными спинками кровать, почти такое же по величине зеркало в массивной позолоченной раме на стене, занавешенное тяжелыми портьерами окно и небольшая тумбочка с ночником.
- Сейчас принесу тебе форму. Можешь пока раздеться.
Хлопнула дверь.
Чувак присел на край кровати, вспомнил, что Джен велела ему раздеться, немного подумал, снял темные очки и положил их рядом с собой.
- Вот! - Джен появилась с большим белым свертком в руках.
Одно движение, и сверток превратился в широкий белый балахон с длинными рукавами на конус и капюшоном. Чувак сбросил плащ и принялся натягивать новую форму. Джен помогала ему, и при каждом ее прикосновении у Чувака перехватывало дыхание. Поглядев в зеркало, он остался доволен своим новым имиджем: рыжая бородка приятно контрастировала с белой материей балахона. Чувак привычным жестом вернул очки на переносицу, но Джен тут же наказала его недовольной улыбкой.
- Сборщик пожертвований в темных очках воспринимается людьми, как жулик, - с посылом сказала она. - Очки придется снять. Честные люди не прячут своих глаз.
При виде Джен Чувак готов был снять не только очки, но и джинсы, не говоря уже о дядином балахоне с капюшоном, но собирать в Катарсисе пожертвования без этого маскхалата не представлялось возможным. Шляться по городу, рискуя ежесекундно наткнуться на бородатого дьявола и быть им узнанным? Нет, только не это! Чуваку, конечно, понравилась Джен, но собственная жизнь ему нравилась гораздо больше.
- Красавчик! - одобрила его новый внешний вид девушка и вдруг воскликнула: - Какая я дура! Забыла ящик для денег! Подожди минуточку!
Она ушла в другую комнату, а Чувак тем временем еще раз оглядел себя в зеркале и остался доволен своим дизайном. Он накинул на голову капюшон: открытой оставалась только нижняя часть лица и бородка, которую при желании можно было утопить в складках балахона. С капюшоном на голове он и сам себя не узнал бы.
Появилась Джен с ящиком для пожертвований на широкой лямке. Это была большая пластиковая коробка, расписанная оранжевыми языками пламени на белом фоне. Спереди на ящике было написано золотом: "In Dave We Trust".
- Почему он такой большой? - удивился Чувак.
- Психологический расчет. Чем больше ящик, тем больше пожертвований. Давай, надевай его… Так…
Джен отступила на два шага, прищурилась и похвалила:
- Нормально смотришься.
Пошарила двумя пальцами в кармане шорт, вытащила оттуда десятицентовую монету и опустила его в щель.
- На счастье! - пояснила она. - Можешь отправляться. Возвращайся не раньше восьми часов вечера, иначе получишь нахлобучку от Дэйва. Он лично контролирует процесс сбора пожертвований.
- А как же мой плащ и очки? - забеспокоился Чувак. - Они останутся здесь?
- Я о них позабочусь, - улыбнулась Джен. - Иди же, возлюбленный брат мой, собирай мзду во славу и на благо Церкви Апокалипсиса. - Она не выдержала и рассмеялась.
Чувак, не раздумывая, присоединился к ней. "Славная девушка", - думал он, шагая по тротуару и время от времени выкрикивая:
- Жертвуйте во славу и на благо Церкви Апокалипсиса! Спасение близко!
Первый доллар ему пожертвовали на втором часу прогулки.
- Церковь Апокалипсиса - самая правильная Церковь на свете, - сказала женщина лет сорока, прогуливавшая свою таксу. - А ваш пресвитер такой красавчик!
- Благослови вас Дэйв! - поблагодарил ее Чувак, только что заработавший двадцать центов.
Еще через час доля Чувака увеличилась на целый доллар. Мексиканец, продававший зелень с лотка, неожиданно пожертвовал ему пятерку.
- Пусть Пресвятая Дева простит мне мои грехи, - набожно перекрестился он.
Чувак не стал объяснять ему, что Пресвятая Дева не имеет никакого отношения к Церкви Апокалипсиса. Он только вчера видел, насколько легко эта мексиканская публика от слов переходит к стрельбе.
Прогулка на свежем воздухе способствует усилению аппетита, а по пути как раз подвернулся китайский ресторанчик с цветистым названием: "Дворец Царя Драконов". Чувак по опыту знал, что чем пышнее называется китайское заведение, тем оно дешевле, поэтому, не раздумывая, направился во "Дворец".
На пороге он был остановлен охранником - старым китайцем, одетым в черное.
- Это прилиссьное мьесто, - смешно коверкая слова, сказал он, - здессь нельсся просить подаяние!
- Спокойно, папаша, у меня перерыв на ланч, - дружелюбно улыбнулся Чувак. - Я хочу пообедать у вас. Это возможно?
- Мосьно, - кивнул старик.
Он провел Чувака в зал, оформленный в надлежащем стиле - бумажные фонари, веера, картины с драконами, циновки, - усадил за низенький столик в углу и вернулся на свое место лишь тогда, когда Чувак сделал заказ у подошедшего официанта.
Увидев цены, указанные в меню, Чувак не стал мелочиться - заказал свинину в кисло-сладком соусе, утиное мясо с маринованными овощами, маринованные свиные уши, соевый творог, а на десерт выбрал "шары небесного наслаждения", именно так здесь называли мороженое.
В китайском заведении не приходится томиться в ожидании заказа - его приносят быстро и всё сразу, так что Чуваку пришлось начать с мороженого, чтобы то не растаяло в ожидании своего часа. Есть в капюшоне было неудобно, поэтому Чувак откинул его и сразу же услышал:
- Судя по вашему виду, вы нашли работу!
Чувак поднял голову и встретился взглядом с профессором, только что вошедшим в ресторан.
- Добрый день! - обрадовавшись встрече, приветствовал его Чувак. - Присаживайтесь и полюбуйтесь, как я проедаю ваши деньги.
- Я вижу, что визит в городское бюро по трудоустройству пошел вам на пользу? - спросил профессор, садясь напротив Чувака.
- Оно почему-то было оцеплено полицией, и я туда не попал, - слегка исказил факты Чувак. - Но на обратном пути я встретил родственника, который пристроил меня к делу.
Он похлопал рукой по ящику.
- Теперь я собираю пожертвования.