- …жена якобы решила устроить нам сюрприз, и что она ждет нас с Ниной в Ларине, в нашем доме. Надо сказать, что наш дом хоть и был к тому времени уже готов, все ремонтные работы были завершены, художник, который расписывал стены, получил расчет. Но мы с Ларисой туда еще не переехали, были какие-то дела. Ну я и подумал, что Лариса решила за моей спиной устроить мне сюрприз. Повторяю, во все это мне верилось с трудом, но просто имя моей жены сыграло в этом деле решающую роль… Я как-то легко сел в машину, Нина, естественно, со мной. Она-то вообще думала, что ее отвезут домой.
По дороге в машину к нам подсела еще одна женщина, сказала, что ее тоже послала Лариса. У нее в руках была бутылка шампанского.
- Постойте… На видео я видел, что на лице у женщины, что сидела за рулем, была маска. Так?
- Да, кстати говоря, эта маска-то меня и сбила… Вообще все было как-то странно… Но, понимаете, мы с Ларисой каждый год бываем на венецианском карнавале, и я подумал, поверил, что все это придумала Лариса… Знаете, я даже успел обрадоваться мысли, что она каким-то образом узнала о "наших" детях, познакомилась с Верой… Вот такая шальная мысль промелькнула. Больше того, я даже успел подумать о том, что вот теперь нам с Ниной не надо будет прятаться, что и Лариса тоже привлечет своих подруг к нашим детям.
- Не мое это, конечно, дело, и не хотелось бы вникать в ваши отношения с женой, но чего скрывали-то? Вы вели себя так, как ведут себя виновные мужья… А вам не приходило в голову, что Лариса могла каким-то образом узнать о ваших тайных встречах с Ниной, о поездках в магазин или за город, туда, где проживает ваша, так называемая, вторая семья? Рано или поздно она все равно узнала бы, что связывает вас с Ниной помимо ваших культурных, так скажем, мероприятий, вашей любви к опере.
- Так вот я и решил тогда, когда увидел Веру и услышал имя своей жены, что все открылось, и что в Ларине нас с Ниной ждет Лариса. Вы просто не знаете мою жену. Она полностью мне доверяет. Она - чудесная…
Кузнецов на некоторое время замолчал. Меня же распирало любопытство. В нашем разговоре, отвлекаясь на мелочи, мы практически не продвинулись к самому главному - кровавым событиям в Ларине.
- Хорошо, допустим. Вы с Ниной сели в машину, за рулем которой находилась Вера в маске, потом к вам подсела еще одна женщина с шампанским, так?
- Да, как я уже сказал, я воспринял ее появление, как часть сценария Ларисы, как элемент праздника. Да и вообще, быть может, ничего и не было бы, если бы наше с Ниной настроение…
Борис на заднем сиденье пробурчал что-то невнятное, но по его недовольному тону было понятно, что это "наше с Ниной" царапнуло его мужское самолюбие. Я вообще удивлялся, как он еще не вцепился в Кузнецова и не набил ему морду!
- Наша встреча с моим другом, там, в ресторане, ужин, так хорошо было, как-то весело, мы все трое были в прекрасном настроении… И из ресторана вышли с ощущением, что встреча прошла на редкость удачно, ведь Нина договорилась с моим другом не только об одном ее выступлении у него дома, он намекнул ей, что может помочь ей с контрактами в Италии. Нет, мы все понимаем, что Нина и так ангажирована, что она не особенно-то и нуждается в протекции.
- Борис? - Я невольно отвлекся, считая, что каждая мелочь, касающаяся Нины, ее оперной судьбы, возможно, поможет мне понять и оценить дальнейшие события, о которых я мог только догадываться. - Ты слышишь меня? Не спишь?
- Поспишь тут с вами… Слушаю вас…
- Кто помогал Нине в ее первых контрактах, гастролях?
- У нее был агент, но потом я сам взял на себя все полномочия…
- А как вообще на сегодняшний день обстоят дела с оперными певцами? Кто и каким образом, что называется, проталкивает их за границу, кто помогает? Как их заметить, услышать?
- Сейчас все иначе, чем раньше, когда отбор певцов происходил лишь на международных конкурсах, куда и попасть-то было непросто. Сейчас же в России создан специальный центр международных оперных прослушиваний, буквально вот весной состоялся, отбирали певцов в Берлинский оперный театр, Дрезденский, оперный театр Дюссельдорфа, на Зальцбургский фестиваль… Прослушивания помогают певцам выйти на новый профессиональный уровень, от этих прослушиваний может зависеть карьера оперного певца. После этих прослушиваний были заключены контракты.
- Я все понимаю, однако, личные связи…
- Да, конечно! Я не удивлюсь, если вскоре оперные театры мира будут буквально заманивать к себе Нину, перебивать контракты… И тут Сергей прав, возможно, какие-то личные знакомства Нины, дружеские отношения сыграют свою роль в том, когда и с каким театром она будет работать в следующем, скажем, году… Вот Сергей, к примеру, очень вовремя свел Нину с коучем из Нью-Йорка, Луизой Штейман, которая почти два года занималась ею плотно, наставляла, направляла, заставляла ее работать по двадцать четыре часа в день, совершенствуя технику, изучая все, что касается оперы, техники, погружая ее в современный мир оперного искусства… Она-то первая и задала ей вопрос, который, возможно, и решил ее судьбу: какой карьеры она хочет, быть ли частью крупной структуры, как, скажем, в хоре Метрополитен-опера, имея стабильный заработок и возможность создать семью, или же стать звездой, одной-единственной, неповторимой?
Для меня, слушая этих людей, находящихся в близком кругу Нины Бретт, по сути, моей клиентки, открывалось много нового, того, о чем я никогда не думал, не подозревал, поскольку вообще был далек от оперы. И тем острее я чувствовал боль при мысли, что она, обладательница чудесного, возможно, редкого голоса, оказалась в беде, из которой мне поручено было ее вызволить.
Я вдруг поймал себя на мысли, что неосознанно оттягиваю самый страшный эпизод из цепи событий, происшедших в тот роковой для Нины вечер. Со стороны, вероятно, все эти мои вопросы и разговоры выглядели, как намеренно отвлекающие действия.
Но одно я понял: в карьере оперного певца, так же, как и везде, во всем мире, личные знакомства, связи играют не последнюю роль. Во всяком случае, именно об этом и старался убедить меня ее близкий друг (и не любовник) Сергей Валерьевич Кузнецов.
- Я понял. Ваш приятель, имени которого вы не собираетесь называть, и я даже догадываюсь почему…
- Да уж, не надо только его втягивать во все это… - проговорил в досаде Кузнецов. - Тем более что он не имеет ко всему этому никакого отношения…
Я лишь пожал плечами: посмотрим.
- Словом, встреча Нины с вашим приятелем оказалась плодотворной. Вы вышли из ресторана в прекрасном настроении, тут подъехала Вера на машине, забрала вас, после к вам подсела еще одна женщина с шампанским… Кто она?
- Понятия не имею… - вздохнул Сергей Валерьевич. - Я так понял, знакомая Веры, а иначе как?
- Что было дальше?
- Да в том-то и дело, что дальше - полная темнота. Мы с Ниной выпили шампанского, с этого все и началось…
- Продолжайте.
- Я очнулся ночью, в лесу. Голова раскалывалась, меня тошнило. Я долго не мог вспомнить, кто я, что со мной, короче - ничего не помнил. Не знал, куда мне идти. Пробираясь по лесу, увидел огни, там было жилье, какая-то деревня… Да, кстати, я был… почти голый! У меня зубы стучали от холода. Никогда не забуду эту ночь. Понятное дело, что при мне не было ни телефона, ничего… Я шел, как животное, по лесу. Услышал всю музыку лесного кошмара: завывание каких-то животных, уханье совы, шорохи, душераздирающие крики… Удивительно, как я не поседел тогда…
Не буду рассказывать свои ощущения, итак, думаю, все понятно. Я попросился в дом к какой-то пожилой женщине. Надо сказать, она как-то очень уж легко впустила меня к себе, я ее еще спросил, мол, не страшно ли вам, и она ответила, что давно уже ничего и никого не боится. Такая старушка-философ. Приютила меня, натопила печку, согрела воды, вымыла меня в цинковом корыте… Вот куда меня занесло! В цинковое корыто! Потом дала мне выпить самогонки и уложила спать. Я пару дней ничего не мог вспомнить. Слава богу, память все-таки медленно, но возвращалась. Это непередаваемое ощущение, когда ты вдруг узнаешь о себе что-то новое, понимаешь, осознаешь, кто ты… И вот когда я окончательно вспомнил все, то понял, что в Москву мне нельзя… Я примерно ориентировался во времени и понимал, что меня ищут. Понял я, что Вера - тварь, что она связана с той женщиной, которая опоила нас с Ниной снотворным или какой-то отравой… Вы не представляете, что я испытал, когда понял, что и Нина, возможно, находилась в том же лесу, что и я… Мы с Анной Семеновной, так зовут эту бабушку, пошли искать ее, звали-кричали, бесполезно… Потом она по моей просьбе принесла мне мобильник соседей, смартфон, и я провалился в интернет. Я искал информацию о себе, о Нине. Так и есть - меня искали. Писали о каком-то убийстве, происшедшем якобы в моем доме в Ларине! Про Нину - ни слова. Это означало, что она либо дома и с ней все в порядке, поэтому ее никто не хватился, либо… Да я и не знал уже, что и думать! Я связался с Ларисой через ее подругу, написал ей пару строк, но так, чтобы она все поняла… Лариса спустя пару часов ответила мне. Я ей все объяснил, сказал, что не могу возвращаться, что надо продумать это мое возвращение, и, конечно же, спросил про Нину. Оказалось, что Нины тоже нигде нет. Кстати говоря, Лариса не поверила в то, что Нина находится где-то за городом и готовится к гастролям. Лариса поняла, что все это какая-то непонятная игра, направленная на то, чтобы никто не искал Нину. Нина в Москве? Да это бред! Я же знаю Нину! Она не такой человек! Она искала бы меня! Подключила бы всех знакомых! К тому же, если бы с ней самой было все в порядке, она непременно бы встретилась с Ларисой, рассказала ей обо всем, что с нами произошло, они бы вместе решили, как поступить, действовать… Да и Борис вел бы себя иначе… Но Нины не было.
Лариса рассказала мне о том, что в Ларине убита женщина. Если бы это была Нина, она бы знала. Значит, там убили кого-то другого.
Не надо быть очень умным, чтобы понять, что то, что произошло со мной, и убийство в Ларине - связаны. Но как, чем? И где Нина?
Лариса посоветовала мне вернуться в Москву, мы придумали, как это сделать, и я вернулся, причем домой, и находился там все то время, что меня пытались найти. Однако я догадался встретиться с моим шефом, объяснил, что со мной случилось несчастье, на меня напали и бросили в лесу, и я не хотел бы, чтобы эта история всплыла. Словом, он пообещал мне, что "отправит" меня в командировку за границу…
- Расскажи, как ты поехал в Ларино! Ты забыл… - сказал Борис.
- Ах, да, перед тем как вернуться домой, подруга Ларисы, которая забирала меня из этой деревни, кстати, это совсем близко от МКАД… Так вот, я попросил отвезти меня в Ларино. Я был в своем доме, я видел, какой там бардак, видел какие-то женские вещи, белье, простыню в крови… Я думал, что Нины уже нет в живых… Тогда я еще не знал о том, что там было совершено убийство, а когда узнал… Уф… Тяжело все это.
Я был разочарован. Рассказ Кузнецова запутал меня еще сильнее. Получается, что он так же, как и мы все, не знает, что случилось с Ниной после того, как они сели в машину Веры.
- Как вы думаете, зачем вас усыпили, опоили, отравили? Какой в этом смысл? Быть может, вам угрожали, может, у вас есть враги? Или, может, Нина вам что-нибудь рассказывала?
- Нет, я уже голову себе сломал, размышляя над этим. Самое удивительное, что мы же с Ниной были с женщинами… вернее, с женщиной, для которой мы не жалели ни денег, ни времени! Я сам лично сделал для нее многое, все эти документы, опека… Ну и деньги, конечно, тоже. А Нина… Вы бы видели, с каким удовольствием она покупала все эти детские вещи. Она не скупилась, покупала все красивое, дорогое, она вообще денег не жалела! И вот благодарность, да?
- Вы, после того как вернулись в Москву, не пытались связаться с этой Верой?
- Да мы с Ларисой поехали туда, они живут на станции Солнечная. Мне пришлось покинуть свою квартиру и выбраться из дома через чердак, по крыше, мало ли, может, за нашей квартирой следили. Честно говоря, я сильно нервничал, когда мы подъезжали к дому. Но когда я услышал голоса детей, а потом и увидел их, то понял, что хотя бы здесь все в порядке, что Вера, получается, не сбежала… Ну а потом и она сама вышла мне навстречу. Она почему-то заплакала, как только увидела меня. Я спросил ее, где Нина, попросил рассказать мне все, что произошло со мной и Ниной после того, как мы выпили шампанского. Она сказала, что Кристина…
Он проговорился! А я с самого начала знал, чувствовал, что он лжет мне!
- Эту женщину звали Сада? - подсказал я не очень-то любезным тоном.
- Да, я знал ее. Она подруга Веры. Просто не хотел лишний раз демонстрировать свое знакомство с этой женщиной…
- Проститутка и наркоманка. Сада. Ее настоящее имя - Кристина Дворкина.
- Да вы, я вижу, многое знаете… - Он отвернулся к окну.
Мы мчались по синей ночи, словно летели, резко выхвачивая из темноты красные огоньки впереди несущихся машин. Большая птица - "Мицубиси" с моими друзьями унеслась в даль далекую, давно исчезнув из поля зрения.
- Да, мы помогали детям проституток, детям, чистым созданиям… Невозможно, общаясь с таким контингентом, не завести какие-то параллельные знакомства… Сада - подруга погибшей сестры Веры, бездетная, отчаянная, опасная…
- И вы, увидев ее с бутылкой шампанского, садящуюся в машину, не насторожились?
- Да с чего бы волноваться-то? Она же не с пистолетом была! - устало ответил он, не поворачивая головы.
Что ж, он тоже прав. Откуда ему было знать, что задумали эти женщины. Или кто-то из этих женщин.
- Что рассказала вам Вера?
- Она сказала, что Сада попросила ее остановить машину возле аптеки, попросила купить аспирину и сердечных капель. Пожаловалась на боли в сердце. Вера - она добрая, тотчас остановила машину, вышла, зашла в аптеку, купила лекарства, но когда вернулась, машины уже не было.
- Она знает, что было с вами потом?
- Она только предположила, что Кристина задумала что-то нехорошее против Нины.
- Почему?
- Да она ненавидела ее, по словам Веры. Люто.
- Откуда эта неприязнь?
- Она считала, что Бог подарил ей голос, что это не ее заслуга, понимаете? Как говорится, некоторые люди рождаются с серебряной ложкой во рту, а Нина родилась с золотым голосом. Что ей все падало сверху - талант, признание, любовь, деньги… А она, Кристина, - олицетворение неудачницы. Некрасива, порочна, больна, бедна… Да обычная философия слабых людей. Когда Вера восхищалась Ниной, благодарила ее, Кристина себе места не находила, чуть ли не плевалась в адрес Нины, говорила, что ей ничего не стоит потратить свои миллионы на деток, по сути, сироток… Что эта благотворительность - как элемент роскоши, как кольцо с брильянтом, как бутерброд с икрой, как особое удовольствие…
- Значит, Вера ничего не знала о том, что было потом с вами?
- Нет, ничего не знала. Я потом еще раз встречался с ней, разговаривал по телефону нашей знакомой с ней, задавал какие-то вопросы. Получается, что она ни сном, что называется, ни духом не знала о том, что Кристина забралась в мой дом… И я верю Вере. Она хорошая. Разве виновата она в том, что ее сестра была проституткой?
Настало время поговорить о самом главном - куда мы едем, где Нина?
- Лариса была у тебя, Борис, она поняла, что Нины нет… Мы с ней. Честно говоря, готовились к самому худшему… Лариса увидела у тебя дома визитку Кострова Ефима Борисовича, Лариса сразу сказала, что знает, что это за человек, что частный детектив, назвала даже несколько семей, которые пользовались вашими, Ефим Борисович, услугами. И мы с Ларой поняли, что Нину ищут.
И вдруг сегодня вечером раздался звонок. Лариса увидела незнакомый номер, даже не поняла сразу, что это код Франции… А потом раздался голос Нины: Лара, типа привет, надеюсь, я тебя не разбудила? Лара сразу же дала трубку мне, шепнув одними губами "Нина!", и я, услышав ее голос, сразу же спросил, где она… Она только и успела мне ответить: "В Синем Болоте!" А потом, уже изучив номер, мы предположили, что это номер телефона Яна, друга Нины. Нашли в интернете его сайт, он же известный модельер, дизайнер, сравнили номера и очень обрадовались, когда один из номеров совпал. Ведь это значило, что Нина у Яна или с Яном. Не важно, главное - она жива и находится в дружеской компании!
Потом мы нашли это название "Синее Болото", так называется одна деревня в К-ской области. И мы сразу же позвонили Борису, договорились о встрече… Лара осталась дома, а я поехал к Борису, потом - к вам. Вот и вся история.
Я бросил на него быстрый взгляд, зная, что вряд ли он в темноте увидит отраженное в нем глубочайшее презрение и разочарование. Такой чистенький, попавший в грязную лужу, мальчик, удачно выбравшийся, да только забывший позаботиться об оставшейся там, в грязи, подружке…
Спрятался под юбкой своей жены, непонятно чего дожидаясь, вероятно, сообщения о смерти Нины. А ведь у него связи, знакомства. Он мог бы поднять всю Москву на ее поиски. Нина Бретт - наше достояние, наше сокровище. Разве непонятно было, что ее исчезновение и окровавленные простыни в Ларине - свидетельство зверства, совершенного над ней съехавшей с катушек, помешавшейся на зависти и ненависти Садой?
И почему он сейчас молчит, не озвучивает готовые сорваться с его губ слова-подозрения о том, что Нине удалось спастись чудом, шарахнув по голове канделябром эту самую отвратительную Саду и убив ее?
Теперь, когда он был уверен, что Нина жива, и он сам как бы воспрянул духом. Осмелел. Быть может, потому еще, что Сада - свидетельница его позора, была уже мертва?
А ведь это она, эта запутавшаяся в жизни Кристина Дворкина, раздела донага "большого" человека - Сергея Валерьевича Кузнецова - и вытолкнула, бесчувственного, опоенного отравой, из машины на холодную лесную землю… Тоже из ненависти?
Я задремал и был разбужен звонком. Очень удивился, услышав голос темноглазой девушки-подростка, подружки Олега Барвина - Вероники. Сначала я услышал лишь ее всхлипывания, потом она, глотая слова и икая, отчаянно, как человек, прощающийся со своими иллюзиями, со своей любовью, рассказала мне о том, что час тому назад разорвала отношения с Олегом, но главное - в подробностях сообщила мне, что послужило причиной этого ее шага.
Я слушал ее, и перед моим мысленным взором разворачивались отвратительные по своему цинизму картины событий недавнего прошлого…
"Мы прибыли на место", - отзвонился мне Саша Сержантов.
До Синего Болота оставалось чуть больше тридцати километров.
19
Я ущипнула себя. Мне не приснилось это черное, без звезд, небо над головой, завывание ветра, тишина, нарушаемая лишь звуком наших шагов.