* * *
Когда мы поднялись с дивана, я не решился на нее взглянуть. Мне было стыдно. Предаваясь любви, она вела себя как старая шлюха, и меня это глубоко шокировало. Потом я увидел в широком зеркале туалетного столика ее отражение, и тогда мне стало стыдно за себя. Люсия выглядела безобразно. Хуже того - комично! В порыве страсти я испортил ее грим - толстый слой пудры, помаду… Все это размазалось по лицу страшными пятнами, пятнами, которые разрушали гармонию этого лица, стирали его красоту. Оно напоминало размалеванную краску туземца. Слипшиеся от пота волосы придавали некоторое сходство с пьянчужкой с картины Домье. Господи, вот бы пришли сейчас ребята из "Синемонда"! Фотограф, которому посчастливилось бы снять Люсию в этот момент, обеспечил бы себе безбедное существование до конца дней!
Она подошла к туалетному столику.
- Взгляни, что ты натворил! - сказала она, увидев ужасное отражение в зеркале.
С помощью специального лосьона и ватных тампончиков Люсия сняла остатки грима. Это было лучшее из того, что она могла сделать. Придется гримироваться заново.
Интересно, что без грима она выглядела куда моложе.
- Иди сюда, милый…
Я подошел и опустился перед ней на колени. Она прижала мою голову к своей трепещущей груди, ласковым жестом провела по моим влажным от пота волосам.
- Я знала, что ты придешь и именно так все произойдет… Вчера я тебя испугала, верно?.. Но только потом ты думал обо мне всю ночь… И потом…
Она замолчала, приникнув к моим губам поцелуем.
Глава IV
Вернулся Иван, чтобы закончить свою работу. Увидев Люсию без грима и заметив беспорядок на диване, скомканное платье и мою помятую одежду, он и бровью не повел. Лишь позвал костюмершу и велел ей подгладить платье, пока он сам заново причешет Люсию.
Я умирал от стыда. Тихо сидя в глубине комнаты, я старался, чтобы обо мне забыли. Были все основания считать меня жалким альфонсом, ублажающим средних лет даму. Именно так и думал обо мне гример, именно так будут думать на студии все. Сплетни здесь распространяются быстро.
Это благодатная почва для пересудов и клеветы. Под лучами прожекторов она расцветает пышным цветом.
Когда Люсия была готова, она повернулась ко мне и бросила тоном, не терпящим возражении:
- Жди меня здесь!
Я согласился тем более охотно, что испытывал потребность остаться одному. Как только Люсия ушла, я растянулся на диване и почти сразу заснул.
Меня разбудил легкий шум. Открыв глаза, я увидел белокурую девушку, которую встретил накануне, выходя из дома Люсии. Она, не шевелясь, стояла в дверях и с любопытством меня разглядывала. На ней было черное платье и белое манто, подчеркивающие золотистый цвет ее волос. У девушки было красивое аристократическое с тонкими чертами лицо, голубые задумчивые глаза. Вся она производила впечатление какой-то необычайной хрупкости.
Увидев, что я проснулся, она вошла и закрыла за собой дверь. Я встал. Волосы у меня были растрепаны, веки поднимались с трудом. Честно говоря, я предпочел бы в этот момент очутиться где-нибудь в другом месте.
- Вы кто? - спросила она.
- Морис Теллан…
- Что вы делаете в уборной моей тети?
- Э-э… Я… я ее жду.
- Она знает, что вы здесь?
- Она-то мне и сказала, чтобы…
Похоже, девушка была в недоумении. Присмотревшись получше, я в конечном счете решил, что она моложе меня, но производит впечатление личности вдумчивой и серьезной.
Она уселась в единственное кресло. Я же не осмеливался снова занять место на диване и стоял в смущении, прислонившись к стене.
- Странно, - тихо произнесла девушка, - тетя мне никогда о вас не говорила…
- Я знаком с ней всего несколько дней…
- Вы актер?
- Да.
- Играете в том же фильме, что и она?
- Да.
- Кого?
- О, это крошечная роль…
Она сидела, закинув ногу на ногу и дерзко с каким-то спокойным бесстыдством рассматривала меня. А я украдкой любовался ее грациозной фигуркой, чистым лицом.
- Странно, мне кажется, я вас где-то видела… Вы много снимались?
- Нет…
- Постойте, кажется, припоминаю, это было вчера, около дома. Вы выходили от нас, не так ли?
- Да.
Очевидно, я по своему обыкновению покраснел как рак, ибо она нахмурила брови.
- Но Люсия не говорила мне о вашем визите… Как же так?
- Это не такое уж, знаете, важное событие.
Она впервые улыбнулась. При этом у нее сделался еще более грустный вид.
Я почувствовал, что должен продолжить разговор, если не хочу показаться полным кретином.
- Вы поете?
- Ах, она вам сказала?
- Да. У вас как будто красивый голос?
По тому, как она пожала плечами, я понял, что она отнюдь не считает себя второй Мадо Робен.
- Мой красивый голос - это одна из выдумок Люсии. Ей непременно хочется, чтоб я была артисткой, но поскольку я не умею "правильно" говорить, она придумала мой голос. Но, между нами, я ни за что не пойду в оперу, даже как зритель, потому что терпеть ее не могу…
Я рассмеялся. В чувстве юмора ей не откажешь.
- Кажется, вас зовут Мов.
- Еще одна выдумка Люсии. Мое настоящее имя - Клер… Ей нравится переиначивать своих приближенных, скоро вы и сами убедитесь. Это немыслимое существо!
В этот момент появилась Люсия. Со лба у нее струился пот. Увидев нас вдвоем, она резко отступила и нахмурила брови.
- Что ты здесь делаешь, Мов?
- Ты же видишь: болтаю с Морисом…
- С чего это ты надумала сегодня прийти, ведь ты киностудию терпеть не можешь.
- Мне было скучно без тебя…
Люсия села к туалетному столику и вытерла лоб. У нее был раздраженный и недовольный вид.
- Ты мне не рассказывала об этом мальчике, - заметила Мов, словно меня тут вообще не было.
- Я как раз собиралась это сделать…
- Вот как?
Я переводил взгляд с одной на другую, смутно догадываясь о существующей между ними какой-то непонятной вражде.
- Да. Только что я приняла важное решение относительно Мориса.
Мов повернулась ко мне, смерив осуждающим взглядом. Она сердилась, что в нашем разговоре я не упомянул об этом "важном решении". Но поскольку я понятия не имел, о чем идет речь, я был удивлен не меньше, чем она.
Воцарилось напряженное молчание.
- Ах так? - наконец выговорила Мов.
- Я хочу сама поставить фильм, - заявила Люсия. - Ты знаешь, что эта мысль уже давно не дает мне покоя…
- Знаю, конечно. Итак, ты решилась?
- Да. Я откажусь от роли в той пьесе, которую мне предлагают подготовить к началу сезона, и в сентябре-октябре буду снимать свой фильм…
- Ты нашла подходящий сюжет?
- Нет; исполнителя!
- Его? - девушка указала на меня подбородком.
- Да.
Мне казалось, я вижу сон. А эта новость звучала просто как грандиозная шутка. Мов сняла ногу с колена и сбросила с себя манто. В своем черном платьице она походила на маленькую сиротку из приюта. Но в хрупкой фигурке уже ясно угадывались будущие очертания ее прекрасных форм.
- Ну что ж, браво, - бросила она мне. - Какое же будет у вас амплуа?
Я не нашелся что ответить и кидал отчаянные взгляды на Люсию. Она повернулась ко мне и улыбнулась.
- Я попытаюсь раздобыть какой-нибудь сценарий в духе "Великого Мона". Ты не находишь, что он похож на героя Алена Фурнье? Я хочу сделать свежий чистый фильм… с множеством натурных съемок…
- Отличная идея…
Мов встала, покружилась по комнате, затем, подхватив за рукав свое манто, набросила его на плечи.
- Ну, ладно, я пошла, - вздохнула она.
- Ты не подождешь меня?
- Нет. Хочу поработать над моим пиано…
- Раз ты идешь домой, не забудь сказать Феликсу, пусть приготовит голубую комнату…
- Для Мориса?
- Да… Для работы мне удобней, чтоб он жил с нами.
Девушка встала передо мной и не отрывала от меня взгляда, пока я не стал красным как свекла.
- Ну что ж, Морис, до скорого…
В ее голосе звучало едва уловимое презрение. Она вышла из комнаты, и ее каблучки звонко застучали по коридору. Когда их стук затих, Люсия заперла дверь на задвижку. Затем подошла ко мне и раскрыла свои объятия.
А я буквально оцепенел от изумления. Только что Люсия приняла важные касающиеся меня решения, даже меня не спросив. Я был ее игрушкой. Эта мысль меня испугала, но показалась привлекательной.
- Что ты на это скажешь, Морис?
- Я не понимаю…
- Знаешь, все так и есть, как я сказала! Я думала об этом, пока шла съемка. Я займусь твоей карьерой, милый… Я сделаю из тебя великого артиста!
- О, Люсия…
- Вот увидишь! А тем временем я не желаю с тобой расставаться…
Она легонько куснула меня за ухо. Объятия ее обнаженных рук становились все крепче. Я закрыл глаза.
Глава V
Вечером после съемок мы отправились ко мне за вещами. Я не хотел, чтобы Люсия поднималась вместе со мной. Лифтом я пользоваться не мог, а мое жилище имело уж больно жалкий вид. Но она проявила настойчивость и решила непременно меня сопровождать.
Когда я открыл дверь, Люсия с минутку постояла на пороге, не отваживаясь войти. Она молча разглядывала мою бедную каморку, куда сквозь грязную форточку проникал сероватый свет. Всю обстановку составляли кровать, белый деревянный стенной шкафчик, на котором стояла газовая плитка, и стул. Единственным комфортом этой напоминающей тюремную камеру комнатенки являлась маленькая раковина.
- Видите, - прошептал я, - полнейшее убожество.
Я стыдился открытой консервной баночки из-под сардин, лежавшей на шкафчике рядом с молочной бутылкой и моей зубной щеткой…
Кровать была разобрана, постельное белье не менялось уже около месяца.
Наконец Люсия вошла и, обернувшись ко мне, улыбнулась.
- Это чудесно, Морис!
- Вы смеетесь надо мной?
- Ах, ты не можешь понять, насколько трогательна эта комнатка. Как невинна… Чиста… Здесь пахнет юношей…
Я не знал как себя вести. Я чувствовал, что слова Люсии искренни, но относил ее взволнованность насчет некоторого снобизма, и в самом деле не понимая, что она могла найти живописного в душной неуютной норе с затхлым воздухом.
Люсия подошла к кровати, над которой висела фотография моей матери. Люсия взглянула на снимок.
- Это твоя мать? - спросила она.
- Да.
- И давно сделана фотография?
- В прошлом году…
- Боже, как она молодо выглядит!
Подошел поближе и я. Мама улыбалась мне со снимка. Рядом с ней стоял Вилли, наша старая овчарка… А на заднем плане виднелись соседские розочки, образующие живую изгородь. Мама и впрямь молодо выглядела. Гораздо моложе, чем Люсия.
- Ну, ладно, давай укладывать твои вещи.
Я вытащил из-под кровати старый картонный чемодан, весь залепленный гостиничными наклейками, которые мне привез один приятель с Кубы. Но лучше от этого чемодан не стал.
Люсия помогла мне уложить мой второй костюм и белье. Затем я снял со стены фотографию матери и вложил в сборник пьес Ануя (ее подарок).
- Ну, вот, - вздохнул я.
Держа в руке свой чемодан, я с тайным волнением оглядывал убогую комнатку, послужившую приютом моим первым надеждам и разочарованиям. Люсия, вместо того, чтобы направиться к выходу, села на кровать.
- Морис, я хочу, чтоб ты взял меня здесь!
- Здесь! - повторил я, как попугай.
С этим жалким чемоданом в руке у меня наверно был идиотский вид.
- Да. Иди ко мне…
Я покорился, и все началось снова. Но теперь это было гораздо более… более искусно. Инициативу проявляла она. Люсия предавалась любви так же, как играла на сцене: вкладывая всю свою душу, всю себя целиком. Убогая обстановка, жалобный скрип старого матраца ее возбуждали. Когда немного позднее я вытянулся рядом с ней на постели, она прошептала мне на ухо:
- Сохрани эту комнату, Морис… Мы будем часто приходить сюда, хорошо?
Я пообещал.
* * *
Феликс с важным видом взял у меня из рук чемодан. Презрение лакея выразилось в том, как он, неся чемодан в комнату, держал его подальше от себя. Люсия потащила меня в гостиную, где Мов старательно разыгрывала гаммы. Наше появление ей не помешало. Она вела себя так, словно не замечала нашего присутствия. Я прекрасно видел, что она дуется. Мое вторжение было ей явно не по душе. Мне придется проявить немало терпения и уступчивости, чтобы ее приручить.
- Мов! - окликнула Люсия девушку.
Та, наконец, оторвала пальцы от клавиш и резким жестом опустила крышку рояля. Раздался стук, отозвавшийся в огромной гостиной звуком выстрела.
Люсия окинула девушку гневным взглядом.
- Мов, проводи Мориса в его комнату…
- А, что, Феликса нет?
- Покажи ему комнату, Мов. И проверь, есть ли у него все необходимое!
Мов сидела, раскачиваясь на вращающемся табурете. Внезапно она встала.
- Что ж, хорошо. Извольте, начнем осмотр.
Люсия дала мне знак следовать за Мов. Мы пересекли холл и поднялись по внутренней лестнице, ведущей на второй этаж. Моя комната располагалась как раз над спальней Люсии. Позднее я понял, почему она выбрала именно ее: прямо под моим окном шла пожарная лестница. Эта лестница справа доходила до балкона Люсии. Таким образом я мог, как стемнеет, потихоньку навещать ее, когда заблагорассудится, не боясь быть увиденным с улицы, ибо наши окна выходили в тенистый сад.
Моя комната не имела абсолютно ничего общего с той, которую я только что покинул. Здесь стояла изысканная мебель лимонного дерева, а стены были обклеены голубыми обоями. К ней примыкала туалетная комната, облицованная голубым кафелем. На специальном столике стояли радиоприемник и телевизор.
- Ну, как, пойдет? - спросила Мов, не скрывая издевки.
С тех пор, как мы вышли из гостиной, она не произнесла ни слова. Мой нелепый чемодан, лежащий на изящном столике, так же не вязался со всей этой роскошью, как, скажем, мусорное ведро.
На враждебность Мов я ответил спокойной невозмутимостью.
- Послушайте, если я правильно понял, вы не одобряете мое присутствие в этом доме. В таком случае мне лучше уйти!
Она пожала плечами.
- Готово! Уже чувствуется ее влияние! Теперь у нас в доме целых два артиста, многообещающий факт…
Я взялся за чемодан.
- Прекрасно, я ухожу…
Но она продолжала стоять у двери, загораживая выход.
- Не валяйте дурака. Если вы уйдете, я окажусь виноватой и мне достанется.
- В самом деле?
- Еще бы! А когда Люсия бесится, тут уж держись, честное слово…
Она улыбнулась.
- И вообще не думайте ничего такого. В конце концов мне наплевать, если вы и будете здесь жить. Вы или кто другой!..
Она ушла, оставив меня в растерянности.
В ожидании ужина я принялся распаковывать свои вещи.
* * *
За столом Люсия говорила нам о своем будущем фильме. Похоже, она действительно решила осуществить свой план и дать мне возможность попытать счастья. Она только что созвонилась с одним из своих продюсеров, тот проявил заинтересованность, и теперь она искала хорошего сценариста, который сочинил бы для нас что-нибудь подходящее. Люсия хотела, чтобы диалоги были готовы к окончанию съемок "Белокурого приключения" и мы могли сразу же взяться за работу.
Она собиралась осуществить необходимую подготовку за лето и в начале сезона приступить к съемкам. Для меня все это по-прежнему оставалось чем-то из области фантастики. Все произошло слишком быстро! Я думал про себя, что дело тут просто в прихоти Люсии. Как только появятся первые трудности, она откажется от своих прекрасных замыслов, а мне предоставит вернуться в мою серенькую жизнь статиста. Пока же во всяком случае она твердо верила, что ее планы реализуются. Эта женщина обладала невероятной энергией, для нее не существовало преград.
К концу ужина от всего сказанного Люсией у меня голова шла кругом. Мов слушала молча, ограничиваясь кивком или коротким, всегда уместным замечанием, когда Люсия призывала ее в свидетели.
Она вышла из-за стола, не дожидаясь нас, и с некоторой развязностью пожелала нам приятного вечера.
Когда она ушла, внезапно наступила странная тишина. Люсия протянула над столом руку и завладела моей. Пальцы у нее были сухие и холодные, и их прикосновение было мне неприятно.
- Мне кажется, ты чем-то обеспокоен, Морис? - прошептала она.
- Так оно и есть.
- В чем дело? Ты волнуешься из-за фильма?
- Нет, из-за Мов! Она меня не выносит.
- Ты полагаешь? Просто она ревнует, все девчонки такие. Если б я купила собаку, она испытывала бы те же чувства. Это пройдет. Все лишь дело привычки!
Понизив голос, она добавила:
- Сегодня ночью закрой дверь на задвижку и спустись ко мне в спальню по пожарной лестнице…
У меня было желание отказаться. Я боялся снова увидеть эту комнату, где накануне повел себя как последний дурак.
- Договорились?
- Да.
- Главное, постарайся не упасть!
Почему я подумал в эту минуту, что она опять играет; что она играет всегда? Для нее не существовало границы между повседневной жизнью и сценой. То была состарившаяся Джульетта в вечных поисках Ромео, способного подать ей реплику.
Я пробрался к ней спустя час, переодевшись в пижаму. В ожидании меня она оставила окно открытым, и, появившись на балконе, я различил в темноте комнаты ее силуэт.
- Не двигайся! - прошептала Люсия.
Я застыл на месте, уверенный, что ее насторожил какой-то подозрительный шум. Через несколько мгновений она шагнула мне навстречу.
- Боже, как ты прекрасен!.. Мне хотелось посмотреть на тебя при свете луны. Ну, просто восхитительное создание!
Мне стало неловко.
- Если вы и в самом деле это думаете, не говорите об этом мне…
- Но почему же, малыш?
- Да потому что меня это смущает!
- Он стыдлив словно девица! - воскликнула Люсия приглушенным голосом, полным страсти. - Ах, милый, я от тебя без ума!
Полагая, что она ждет моих ласк, я обнял ее за талию. Но она высвободилась.
- Нет, не надо… Сегодня мне бы хотелось, чтоб ты просто лежал рядом со мной. Просто так… Ты недоволен?
По правде говоря, ничто не могло меня обрадовать больше.
Я бросился ничком на кровать. Люсия улеглась рядом, чуть выше, обхватив мою голову рукой.
- У тебя волосы пахнут маленьким мальчиком. Ах, это божественно, Морис! И я чувствую твое дыхание на своей коже.