В свете новых уличных фонарей все было оранжевым, даже снег. А старые фонари давали зеленовато-голубой свет. А потом установили новые, которые дают ртутные испарения. Или все было наоборот? Старые давали испарения, а новые что-то другое? В театре через дорогу шел спектакль "Чудеса на 34-й улице". В кассе стояла очередь за билетами. Изредка по дороге медленно проезжали машины. А одна летела как на пожар, выписывая сумасшедшие зигзаги.
Чарли со страхом наблюдал, как она приближается к его "линкольну", как ее заносит из стороны в сторону. Однако все обошлось. Машина миновала "линкольн" и помчалась дальше на запад, неся смерть чьей-то еще радости и гордости. Интересно, отчего он так переволновался? Послезавтра "линкольн" все равно достанется Дикону. С Рождеством тебя, мерзавец.
Глава 5
Время было начало девятого. Он сидел в ресторане больше часа, с тарелкой бараньих ребрышек и бутылкой красного вина, и смотрел, как падает снег за окном. До встречи с Виком оставалось еще семь часов, и Чарли понятия не имел, куда поехать и чем заняться после того, как он отдаст негатив Ренате. Ехать домой было еще рано.
- Чарли? - окликнули его.
Он обернулся. К его столу подошел очень тучный человек высокого роста в прекрасно сшитом костюме.
- Питер ван Хойтен приходится вам родней, если не ошибаюсь?
- Хм…
- Не могли бы вы отвезти его домой? Мне бы очень не хотелось, чтобы он садился за руль в таком состоянии. Особенно на Рождество.
- А где он?
- В баре. Если бы вы подошли к нему…
- Хорошо. - Прикончив порцию бараньих ребрышек, он чувствовал себя готовым на любые подвиги. Если надо, он с ветерком домчит Пита домой.
- Спасибо, Чарли. Вино вам в подарок. С Рождеством!
"Здесь меня любят, - подумал Чарли. - Я знаменитость. Даже уезжать не хочется". Он встал, морщась от боли в бедре, и поковылял в бар.
В баре яблоку негде было упасть. В толпе Чарли узнал члена городского совета, которому на протяжении последних шести-семи лет не раз давал крупные взятки, местную светскую львицу и дирижера городского симфонического оркестра. Как и все прочие, они отчаянно флиртовали направо и налево, ведь считается, что Рождество не Рождество, если не подцепишь кого-нибудь в баре.
Увидев Чарли, пьяный Питер ван Хойтен загоготал:
- Чарли Арглист, иди сюда, сукин сын! - Он пошатнулся и уцепился за стойку.
Вокруг стоял адский шум, но Питер кричал громче всех, адресуя свои грубые приветствия равно знакомым и незнакомым. Его спортивный твидовый пиджак с надорванным карманом был, мягко говоря, помят, рыжеватые волосы стояли торчком, и все же в нем чувствовалось некое пьяное бравурное достоинство. Вопреки страшной тесноте, справа и слева от него было свободно, так как его шаткое тело отбрасывало любого, кто пытался встать рядом.
- Будь ты проклят, Чарли, ведь мы с тобой почти родня. Вот так удача! Какая встреча под Рождество! Что ты пьешь?
- Красное вино.
- Брось эту дрянь, Чарли, пей скотч! Детка, налей моему свояку той же отравы, что и мне!
Девушка-барменша, с каменным лицом, налила и поставила виски для Чарли. Видно было, что ей не терпится выставить Пита вон и она ждет лишь команды начальства.
- Ты только полюбуйся на этих жалких сосунков. Замшевая тройка, чтоб я сдох! - Он указал на одетого с иголочки молодого адвоката, знакомого Чарли, увлеченно беседующего с женщиной своего типа. - Цивилизация катится ко всем чертям, когда мужики начинают одеваться в такие тряпки.
- Чем ты сейчас занимаешься, Пит?
- Дома проектирую. Деньги гребу лопатой. Нет, серьезно. А ты как поживаешь?
- Нормально, как всегда.
- Все в той же банде? - заорал Пит, а Чарли невольно поморщился. - Ладно, приятель, ты ведь знаешь, это я любя.
- Как дети? - спросил Чарли.
- Должно быть, хорошо, - помешкав, ответил Пит. - Лесси… нет, Мелисса… ходит на плавание. А может, это Спенсер ходит…
- Я не о своих детях, а о твоих.
- А, о моих… Да с ними полный порядок. Все нормально.
- Где сегодня Бетси?
- У своих стариков, сегодня же Рождество. О боже… - Он с притворным ужасом взглянул на часы. - Я опоздал на три часа… - Пит не договорил, расхохотавшись.
Он смеялся до тех пор, пока колени не подогнулись и он не съехал, скользя спиной по стойке, на пол. Сидя на корточках, он сипел, стонал и раскачивался от беззвучного хохота, прижимая руки к животу, а по щекам его текли слезы.
За стойкой появился владелец ресторана. Он молча перевел взгляд с Пита на Чарли и указал глазами на дверь. Понимая, что Пит не одобрит его предложения подбросить его домой, Чарли выдвинул другое:
- Слушай, я собираюсь в "Сладкую клетку". Хочешь со мной?
Пит, продолжая смеяться, поднял голову.
- Туда, где голые бабы? Еще бы!
Чарли помог ему подняться, и они вышли.
"Линкольн" уже скрылся под белым матрасом, а снег все падал, густой и неторопливый. Пит щелкал переключателями отопления на приборной доске, чтобы прибавить жару.
- Боже, как я тебе завидую, - говорил Пит, притихший вдали от ресторанной толпы.
- В смысле?
- Если бы у меня только хватило духу расплеваться с этой чертовой семейкой.
- Это была не моя идея.
- Все равно. Но Бетси не отпустит меня без королевских отступных. Она, понимаешь ли, хочет блистать в свете.
- Да. Они с Сарабет в этом похожи.
- Да уж, Сарабет страшная женщина. Страшнее, чем Бетси. Но их мать просто мегера.
- Все три совершенно чудовищны.
- Точно, - фыркнул Пит. - Готов поспорить, что мамаша Хеннестон потирала ручки, когда ее дочки нас окрутили. Адвокат и архитектор! Какая удача!
- А что? Мы с тобой два денежных мешка, разве не так?
- Нет, ты только подумай, Бетси мне полгода не давала! Представь, она за маньяка меня держит! А все потому, что я хочу ее трахать даже после того, как она родила мне библейский минимум детей - три штуки.
- У вас уже трое?
Пит нахмурился, подсчитывая.
- Да. Младшая - девочка, ей три с половиной. Давно ты у нас не был, Чарли. - Он потянулся и зевнул. - А что в "Сладкой клетке"? Это ведь твой клуб?
- Не мой, но есть одно дельце.
- Понятно! Мафиозные терки. Интересно, какое дельце? Толкаешь небось партию кокаина?
- Попридержи язык, ладно?
- Слушай, а правда, что Вик Кавано отрубил руку какому-то типу?
- Кто тебе сказал?
- Я так и знал! - воскликнул Пит, приняв вопрос Чарли за утвердительный ответ.
- И все-таки кто?
- Один знакомый, поставщик цемента. Я обмолвился, что у моего бывшего свояка бизнес с Виком Кавано, а он и говорит: мол, один посетитель в "Раме" схватил стриптизершу за передок во время выступления. За это Вик отволок бедолагу на задворки и отрубил ему руку. Нет, обе руки.
- Да, да, так оно и было, - усмехнулся Чарли, подумав, что если бы за такую провинность полагалось отрубать руки, то город был бы полон безруких мужчин.
- А женщина, что исчезла недавно, - она ведь у тебя работала?
- Не то чтобы у меня лично, но она танцевала в "Раме".
- Выходит, ты был с ней знаком?
- Да, немного.
- Что, по-твоему, произошло? Ее убили?
- Думаю, она сбежала с любовником. Обычное дело.
- В газетах пишут, что у нее остались двое детей.
- Хм… Ну и что?
- Ты считаешь, она из тех женщин, что бросают детей?
- Понятия не имею.
- В газетах так написано, будто ее убили.
- Ага. И что она святая. Будь они прокляты, эти газетчики. Где-то с месяц после того, как Дезире сбежала, прихожу я в клуб, а у стойки сидит телка и точит лясы с барменом. Я думал, она пришла на работу устраиваться, а оказалось, она берет у него интервью для газеты. Я тут же вышвырнул ее вон, но она успела поговорить с Фрэнси и Булочкой.
Пит рассмеялся.
- Фрэнси и Булочка. Как два пуделя.
- Ну так вот, Фрэнси и внушила этой романистке, что Дезире убили, иначе она ни за что не бросила бы детей.
- И правда: почему она бросила детей?
- Да мало ли, какие у нее были причины! Будто матери не бросают детей! А эта журналистка представила ее так, словно она судья Картер и Элеонора Рузвельт в одном лице.
После той статьи в газете Чарли имел неприятности с копами, прокуратурой и Виком, и все потому, что в их клубе якобы неподходящая обстановка для работы молодой матери двоих детей.
- Эй, Чарли, а тебе случается трахать стриптизерш?
- Бывает. По большому желанию, по пьяни или когда все достало.
- А у меня все вместе почти постоянно. А правда - нет ли у тебя кокаина?
- Нет. Ты поосторожнее с этим, а не то нам обоим не поздоровится.
В "Сладкой клетке" было пусто. Сидни громко разговаривал по телефону. Не глядя на вошедших и не умолкая, он открыл и выставил на стойку две бутылки пива. Красный от злости, он ревел в трубку, брызжа слюной:
- Если это не подлость с твоей стороны, то я не знаю, как это называется! Возьми свое рождественское полено, смажь жиром и сунь себе в задницу!
Пит наклонился и зашептал на ухо Чарли:
- Если у тебя дело к этому парню, то ты не вовремя.
Чарли вытащил свою флягу, отхлебнул и передал Питу. Тот пил, одним глазом следя за Сидни.
- Ты крупно пожалеешь об этом, беззубая старая сука! Я обещаю, ты проклянешь тот день, когда родилась на свет! - Он швырнул трубку, затем снова схватил, гаркнул что-то в телефон изо всей мочи и напоследок несколько раз ударил трубкой по рычагу. Потом, тяжело дыша, посмотрел на Чарли и Пита. - Простите. Это моя мать. Она хочет, чтобы я забрал детей не завтра, а сегодня, потому что им с ее дебилом-мужем приспичило отправиться спозаранку в "Сад богов". В шесть утра!
- Рената здесь? - спросил Чарли. - Я должен ей кое-что передать. - Он нервничал, держа конверт в руках, будто боялся, что тот может выскочить и сбежать.
- Она вернется около полуночи. Оставь, я ей передам.
- Нет, я лучше сам.
- Хорошо, - пожал плечами Сидни.
- А где девочки? - застонал Пит.
- А где клиенты? - в тон ему ответил Сидни. - Расти уехала с обидчиком Каллигана. Эми Сью сидит в офисе и ждет, когда появятся клиенты. Анита должна подъехать, но ее нет. Почему только Рената не позволяет мне закрыться? А ты закрыл "Раму"?
- Нет пока.
- Будем надеяться, что народ набежит после праздничной службы в церкви.
- Может быть. - Чарли прикончил пиво. - Сколько мы тебе должны?
- Рената сказала, что сегодня ты пьешь за счет заведения. Я передам ей, что ты приходил.
- К двенадцати я вернусь.
- Боже, мне придется все-таки ехать за детьми, а Ренате работать сегодня в ночь. Ох, и разозлится же она.
- Когда она увидит, что я ей привез, то сразу подобреет, - сказал Чарли, похлопывая себя конвертом по ладони.
В машине он сунул конверт в бардачок.
- А теперь куда?
Глава 6
Клуб "Снифтер", пристроившийся на углу молла, между химчисткой и магазином открыток, работал ежедневно с четырех часов дня до двух утра. Помимо тусклых лампочек, скрытых среди красной бархатной обивки стен и позади бара, на каждом столе горели свечи в круглых хрустальных подсвечниках. Меню было дорогим и консервативным: бифштекс, раки, жареная форель. Чарли получил здесь членскую карточку, едва ему исполнилось двадцать один год. На время его брака "Снифтер" стал его вторым домом, особенно под конец, когда здесь он находил и партнерш для секса. Близкое знакомство завязалось у него с полудюжиной более или менее привлекательных женщин разной степени алкогольной зависимости, которые сменялись примерно раз в две недели. Все вполне устраивало Чарли до тех пор, пока одна из них как-то не сообщила мрачным и взволнованным голосом, что ее муж нанял детектива и купил револьвер. Чарли хоть и не поверил в этот мелодраматический бред, однако занервничал и видеться с ней перестал. Не то чтобы он совсем прекратил наведываться в клуб, но после развода привычки его изменились, захотелось расширить круг знакомств, так что заглядывал он сюда не чаще двух раз в неделю. Сегодня народу было немного, и посетителей обслуживал единственный официант.
У Пита снова развязался язык, хотя теперь он говорил гораздо тише:
- Сейчас который час? Должно быть, где-то девять пятнадцать. Они, наверное, только разворачивают подарки. Значит, в половине десятого они сядут за стол. А я подкачу к самому десерту и устрою им шикарный праздник!
- Неплохая идея, - одобрил Чарли.
- Поехали вместе! Ты не должен упускать возможность изгадить Рождество твоей бывшей жене. Заодно и полюбуешься на ее нового муженька. Кстати, он тебя ненавидит. А когда ты в последний раз навещал детей?
- Недавно, - ответил Чарли, хотя с тех пор прошло уже несколько месяцев.
По мере приближения даты отъезда его привычная невнимательность превращалась в намеренное стремление избежать встреч, якобы для того, чтобы лишний раз не травмировать детей. В его планы не входило навещать их перед отъездом.
- Ты подумай. Давай выпьем еще - это поможет тебе почувствовать дух Рождества.
- Давай. - Как бы мерзко ни было сознавать, что он бросил детей, он просто не мог представить себе их встречу. Нет, это лишнее. Он уезжает, и они скоро забудут его.
- Я повторю, Келли.
- И я, - сказал Пит, осушая бокал.
Келли, молодая брюнетка с конским хвостом, улыбнулась и взяла их бокалы. Из-за близко расположенных глаз казалось, что она косит.
- Джентльмены, сегодня с вами пьет Трина.
Чарли повернулся и огляделся, щурясь в тусклом свете свечей. За столиком сидела одинокая женщина - та самая, муж которой якобы нанял детектива и купил револьвер. Она подняла свой бокал и едва заметно кивнула. По ее лицу скользнула тень улыбки. Чарли слез со стула и, прихрамывая, приблизился к столику Трины.
- Трина! Какая встреча!
- С Рождеством, Чарли. Где ты охромел?
- Боевые раны. Сражение при Шато-Тьерри.
- А ты воевал в Корее? - не расслышав, удивилась Трина.
"Ей, наверное, под пятьдесят", - подумал Чарли. Привлекательная женщина, которая тратит много труда и средств на поддержание красоты, чтобы затем напиваться в барах. Ее уши, шея и руки были отягощены золотом, серебром и бирюзой. Несколько прядей волос выбились на висках из тугой прически.
- Где же твоя крошка-медсестра? Почему она не пришла?
- Она вообще-то врач. Мы расстались. А ты сегодня одна? - Чарли так и стоял, не пытаясь подсесть к ней.
- Все мои дружки отреклись от меня сегодня. Каждый встречает Рождество в кругу своей чертовой семейки.
- Только не я.
- И не я. Алекс и его сучка-лыжница потащили детишек в Вейль. Я сказала: ладно, я найду, с кем переспать. Какие у тебя планы на сегодня, Чарли? А кто этот симпатичный джентльмен? - спросила она, увидев Пита, несущего бокалы.
- Это Пит, муж сестры Сарабет.
- Бывшая родня, значит. - Трина коротко и сухо рассмеялась. - Привет, Пит!
- Привет, Трина. Ты меня, наверное, не помнишь. - Он уселся напротив.
- Конечно помню! Только подскажи, где мы встречались…
- Пару лет назад в "Медной свечке", ты тогда здорово поскандалила с мужем.
Трина подалась вперед, всматриваясь в его лицо.
- Он шлепнул по заднице какую-то шлюху? А мы ушли вместе с тобой?
- Ну да.
- О боже… Он вел себя как последний кобель. А ведь целая компания тогда собралась, его друзья, коллеги… Значит, это был ты?
- Мы еще обжимались с тобой возле стойки, помнишь? У всех на виду. А потом поехали в мотель за город, и ты звонила мужу и диктовала сообщение на автоответчик, пока я имел тебя сзади.
Лицо Трины вспыхнуло. От гнева ли, от возбуждения - определить было нельзя.
- Значит, это был ты? - переспросила она.
- Кто ж еще! - воскликнул сияющий Пит. Похоже, он успел протрезветь.
Трина пальцем поманила Келли и, когда та подошла, сказала:
- Келли, мы с Питом выйдем ненадолго. Пока нас не будет, угощай Чарли за мой счет, хорошо?
Едва договорив, она вскочила, схватила Пита за руку и поволокла к выходу. Удивительно, что ей удавалось проделывать такие номера на высоких каблуках и в состоянии сильного подпития. "Сзади она неплохо выглядит", - подумал Чарли. Пит оглянулся через плечо, довольно оскалясь. Когда они вышли, Чарли побежал в туалет.
Туалет здесь был в три раза чище, чем в "Раме". Вместо ящика с презервативами над каждым из трех писсуаров висели приличные календари в рамке. Жидкое мыло из дозатора, а не порошок, горячая вода. Он тщательно высушил руки под сушилкой и вернулся в зал.
- Думаю, у нее депрессия, - говорила Келли, подвергая Трину заочному психоанализу, а Чарли от скуки слушал. - Привлекательная женщина, с деньгами. Почему ее тянет в такие места?
- Ей больше некуда идти, - предположил Чарли.
- По-моему, ей стоит пойти в какой-нибудь клуб.
- По-твоему, здесь не клуб, детка?
- Не называй меня так, Чарли. Я имею в виду клуб по интересам - клуб садоводов или филателистов.
- О да! Представляю себе: Трина с головой ушла в коллекционирование марок. Адекватная замена выпивке и блядству, нечего сказать.
- Я просто привела пример! - Поскольку Келли было двадцать с небольшим лет, она пока не успела утратить веру в людей. - Если бы у нее появилось хобби, появился бы и смысл в жизни.
Дверь открылась, и вошли Трина и Пит. Макияж на лице Трины совершенно не пострадал, а Пит, кажется, засыпал на ходу. Они отсутствовали около пятнадцати минут.
Пит уселся рядом с Чарли, а Трина отправилась в туалет.
- А мне здесь нравится, - заявил Пит, еле ворочая языком, точно снова принял на грудь. - Я и не думал, что у меня встанет, я ведь бухаю с трех часов дня. Рождественское чудо, не иначе.
Взгляд Келли выражал одновременно осуждение и сопереживание еще одной заблудшей душе. Пит взглянул на нее оценивающе и промычал, обращаясь к Чарли:
- Я б отсюда век не выходил, но нам пора к теще.
- Я подожду тебя в машине, а ты попрощайся с Триной, - сказал Чарли.
Пять минут спустя Пит бодро выскочил на улицу и забрался в "линкольн".
- А я думал, что это Энди Сэндовал подцепил ее в тот вечер и вдувал ей, пока она звонила Алексу и диктовала сообщение на автоответчик, - говорил Чарли, выруливая на дорогу.
- Да, точно. Но он мне рассказывал, что потом встречал ее четыре или пять раз, и она не помнила, что это был он.
- Ну и дела!
- Представляешь? Ну и я, конечно, вдул сейчас этой пьяной потаскухе. И вот я еду к теще праздновать Рождество, а мой член благоухает Триной.
- Может быть, остановимся где-нибудь, чтобы ты помылся?
- Нет, ни за что! - Он собрал в горсть рубашку на груди, зарылся в нее лицом и сделал шумный глубокий вдох. - И здесь ее запах. Стойкие у нее духи. Идем вместе, Чарли. Такое Рождество ты запомнишь на всю жизнь.