Услышав этот диалог, Анна Ивановна побагровела.
- Козлы!!! - звонким дискантом неожиданно выкрикнула она.
Сердито сплюнув, Клепикова широким шагом, чуть не разрывая узкую юбку, устремилась к "Ниве". Втиснувшись за руль, хлопнула дверцей и так резко рванула машину с места, что из-под задних колес взметнулись комья земли. Через несколько секунд ревущая мотором "Нива", вильнув по проселку, исчезла из вида.
Сергей, наклонившись к уху Антона, указал взглядом на застывших истуканами бывшего председателя и бригадира:
- Братан, кто из них основной "дурак"?
- В этом надо еще разбираться, - тихо ответил Антон.
Глава 20
Полная картина преступления стала известна Антону Бирюкову только через две недели, когда были завершены необходимые экспертизы, опрошены свидетели и Лимакин, наконец, принес ему на утверждение обвинительное заключение. Целый рабочий день понадобился Антону, чтобы изучить обоснованность каждого факта обвинения. Вчитываясь в материалы расследования, Антон сверял заключения экспертов, показания свидетелей и обвиняемых. Постепенно разрозненные, вроде бы случайные факты увязывались в убедительную цепочку неприглядных поступков, завершившихся трагическим финалом.
…Катастрофа назрела в Караульном уже в октябре прошлого года, когда на отчетно-выборном собрании колхоза "Верный путь" провалилась кандидатура председателя этого хозяйства Ивана Даниловича Манаева. Анна Ивановна, предвидя грядущие перемены, торопливо принялась наводить в бухгалтерии порядок. Будь Клепикова покладистее характером и добрее к людям, она наверняка удержалась бы в главных бухгалтерах до пенсии и успела бы спокойно зачистить свои грехи. Однако выведенные из терпения ее постоянными окриками и обсчетами колхозники на первом же собрании выразили Анне Ивановне недоверие и потребовали от нового правления немедленно убрать ее с должности главбуха. Удар для Клепиковой был непоправимым - прекратился свободный доступ к бухгалтерским документам, где еще оставалось много огрехов. И Анна Ивановна почувствовала себя как на раскаленных углях.
Развязку ускорил оскорбившийся начальник райотдела милиции Кролов, которому Сергей отказал в покупке "Волги". О предстоящем приезде сотрудников ОБХСС в Караульное Клепикова узнала от Баранова, подслушавшего через тонкую стенку кабинета телефонный разговор участкового Ягодина с Кроловым. Больше всего Анну Ивановну тревожили оплаченные наряды по Дому культуры, где она с мужем за пустяковый ремонт сорвала богатый куш. В самый последний момент, когда милицейская машина уже подъехала к колхозной конторе, ей удалось тайком забрать в кабинете главбуха пятнадцатый том архивной подшивки. Унести документы домой на глазах у людей было нельзя, и Клепикова решила на время переполоха спрятать их у Баранова. Увидев в коридоре Водорьяпова, разговаривающего с новым председателем колхоза, Анна Ивановна от волнения чуть не ворвалась в кабинет участкового.
Водорьяпов, занимаясь снабжением и строительством, многое знал о махинациях Ивана Даниловича Манаева и главбуха. Заметив, как взволнованная Клепикова оставила у зоотехника документы, он сообразил, что здесь можно поживиться. Надо было действовать только быстро и решительно. К его стремительному напору Баранов оказался совершенно неподготовлен и мигом отдал документы.
Если бы Кролов проводил выемку бухгалтерского архива по закону, финансовые злоупотребления в колхозе "Верный путь" уже тогда были бы разоблачены. И вряд ли Пупынину удалось бы взять под свое крыло любимцев, в махинациях с которыми он сам увяз. Однако Кролов захватил колхозные документы с корыстной целью, без всяких на то оснований, и авторитетному в руководящих кругах района Михаилу Михайловичу не стоило большого труда, чтобы оборвать карьеру зарвавшегося начальника милиции. В разговоре с Манаевым и Клепиковой Пупынин строго отчитал их за ротозейство и посоветовал собирать факты против "Смутьяна", чтобы убрать его из председателей.
Туча, сгустившаяся над Манаевым и Клепиковой, вроде бы пронеслась, но не надолго. Через несколько дней после того, как сотрудники ОБХСС вернули в колхоз документы, Анну Ивановну встретил Водорьяпов и с улыбочкой намекнул, мол, не хочет ли она выкупить "компромат"?
- Приходи вечером, разопьем бутылку, - сказала Анна Ивановна.
- Так дешево?.. - засмеялся Водорьяпов. - Я ведь больше одной рюмки не пью, а вы с Даниловичем там хапнули в особо крупных размерах. Если умный следователь раскрутит ваш порочный круг, за милую душу схлопочете до пятнадцати годков с конфискацией имущества.
- Сколько же ты хочешь с нас сорвать?
- По тысяче рубликов за год предполагаемой отсидки.
- Это выходит…
- Пятнадцать тысяч.
- Ишь чего захотел! - возмутилась Анна Ивановна. - Нашел дураков…
- Жадность фрайеров погубит, - угрожающе проговорил Водорьяпов. - У тебя, Аннушка, только особняк на пятьдесят тысяч тянет. Жалко будет, если его сделают народным достоянием. Подумай на досуге, ладно?..
Клепикова обещала подумать. Вечером она пригласила на совет Ивана Даниловича. Узнав о вымогательстве, Манаев распетушился и пригрозил стереть Водорьяпова в порошок.
- Данилыч, ты теперь не у власти, - подзадорила Анна Ивановна. - Что ты, сторож, сделаешь с Водорьяповым?
Еще больше распаляясь, Манаев стукнул кулаком по столу:
- Убью гада!
- А кто в тюрьму за убийство сядет?..
- Отсижу, но одним паскудником станет меньше!
- Не дури, убийца… Может, сбросимся по семь с половиной тысяч?
- Ого! Это у вас с Гошей тысячи несчитанные. Я же после такого выкупа без штанов останусь.
Клепикова посмотрела на молчаливо насупленного мужа:
- Ну чего надулся, будто мышь на крупу? Посоображай своей бестолковкой, авось свежую мысль подкинешь.
- Что тут соображать, - помрачнел Георгий Макарович. - Данилыч правильно говорит. Мы с ним вон каких быков-сохатых валили, а этого блатягу запросто кокнем.
Анна Ивановна вздохнула:
- Сравнил человека с сохатым, балбес. Ты ведь в тюрьме без жратвы мигом загнешься!
- На армейской службе не загнулся, а там тоже неважно кормили.
Клепикова сокрушенно покачала головой:
- У дурака - дурные мысли.
- Ты шибко умная, - обиделся Георгий Макарович. - Кто тебе говорил: не гонись за деньгами, куда нам столько? Еды по горло хватает…
- Вот, видишь! Твоя забота - лишь бы еда была.
На этом неудавшийся "совет" закончился.
Водорьяпов долго молчал. При встрече с Анной Ивановной он двусмысленно улыбался, но однажды, когда подписал договор об аренде, все-таки спросил:
- Что, Аннушка, надумала насчет "компромата"?
- Давай, Леонид Николаевич, договоримся так, - сказала Клепикова. - Все расходы по аренде я тебе рассчитаю по минимальным тарифам, а за полученный привес - по максимальным. При таком раскладе твой арендный навар будет в два раза больше наших крох.
Водорьяпов насмешливо подмигнул:
- Ох, авантюристка!.. Не втягивай честного человека в аферу. Арендные деньги мне нужны чистыми. А пятнадцать тысяч на карманные расходы ты принесешь без свидетелей.
- Держи карман шире!
- Не ерепенься. Тебе деваться некуда. Мой метод, извини, старый-престарый, как древний мир. Однако и жизнь наша что-то не особо обновляется. Для окончательного расчета даю два месяца, а там… или разойдемся миром, как в море корабли, или… по пятницам пойдут свидания и слезы горькие… Слыхала такую популярную песню о тоске по воле?
- Подожди до лета, - попросила Клепикова.
- Надеешься, золотой дождик прольется?
- Соберу к тому времени деньги и тарелочку с голубой каемочкой куплю, - съязвила Анна Ивановна.
- Подожду. Только к пятнадцати тысячам собери еще пять.
- За что?
- Долговые проценты.
- Ну и наха-а-ал… - чуть не задохнулась от возмущения Клепикова.
Водорьяпов вновь подмигнул:
- Из уважения не смею возражать.
- Как тебя земля терпит?
- Так же, как и вас, мадам.
- Не стыдно здоровому мужику заниматься вымогательством?
- Аннушка, а женщине с высшим экономическим образованием не стыдно воровать? Это искажение социальной справедливости. Я такого перекоса не терплю. Поэтому, без шуток, не затягивай с отдачей, чтобы не тосковать за решеткой. В середине июля у меня полувековой юбилей. Наберись разума, сделай подарочек. Договорились?..
- Ладно… - еле слышно проговорила Анна Ивановна, поняв, что от вымогателя ей не отбояриться.
Пожалуй, первый раз в жизни Клепиковой стало по-настоящему страшно. Вечером она опять позвала Манаева. Иван Данилович, выслушав ее, не на шутку затосковал. Снова принялся стонать, что Водорьяпов снимает с него последние штаны, но в конце концов сказал:
- Подождем, Анна, до лета. Жизнь - хитрая штука. Глядишь, к тому времени вымогатель свернет себе шею. Бывает ведь, что и под машины случайно люди попадают, а?..
Намек Ивана Даниловича заслуживал внимания. Об автомобильных авариях с человеческими жертвами иногда сообщалось даже в районной газете, которую Клепиковы выписывали.
"Если настроить на это дело Георгия, он так долбанет Водорьяпова "Нивой", что вымогатель мигом коньки отбросит. Жаль, Манаев не водит машину. Пусть бы сам осуществлял свою идею", - подумала Анна Ивановна и осторожно спросила:
- Может, из ружья лучше?..
Иван Данилович потер ладонью небритую щеку:
- Из ружья - проще, но не лучше. Если следствие дознается, то ни у кого защиты не добьешься. Убийство есть убийство. А автомобильное происшествие - дело житейское. Проморгал, мол, поздно тормознул… В такой ситуации Пупынин активно может заступиться и уговорить судей, чтобы сгладили наказание до легкого испуга. Улавливаешь разницу?..
- Улавливаю, - Клепикова повернулась к мужу. - Ты, молчун, уловил что-нибудь?
- Я насчет машины не согласен, - угрюмо ответил Георгий Макарович. - Издали, куда ни шло, могу кокнуть. На машине же надо вплотную на живого человека мчаться. У меня на такой рискованный подвиг отваги не хватит.
- Коз-з-зел, - сквозь зубы процедила Анна Ивановна.
Не надеясь на сообщников, она сама стала охотиться за Водорьяповым. Однажды удачно подкараулила его у колхозной конторы. Можно было с ходу пришлепнуть вымогателя к стене, сославшись впоследствии на плохие тормоза, но в самый последний момент испугалась. Водорьяпов, видимо, разгадал коварный замысел и погрозил пальцем:
- Аннушка, брось лихачить! Тарелочку с голубой каемочкой купила?
- Скоро куплю, - буркнула Клепикова.
- Поторапливайся. Юбилей не за горами…
Время на самом деле летело стремительно. Почти незаметно наступило лето. Анна Ивановна не находила места. Нервничал и Иван Данилович. При встрече с Клепиковой он каждый раз спрашивал:
- Ты вроде бы трусишь, а?.. - И тяжело вздыхал. - Доконает грабитель нас, как пить дать, доконает…
- Данилыч, выкручивайся сам! - в одну из таких встреч вспыхнула Клепикова. - Я не могу. Понимаешь, не могу!
- Эх, слабачка, такую безобидную возможность упускаешь, - сокрушенно вздохнул Манаев и на следующий день ударился в запой.
Анна Ивановна попыталась выпросить у него хотя бы часть денег для Водорьяпова, однако Иван Данилович, пьяно хихикнув, показал кукиш:
- Я лучше пропью все до копейки и пойду в колонию с чистой совестью.
Клепикова поняла: расплачиваться за общие грехи придется одной. Накануне дня рождения Водорьяпова она приехала в райцентр, чтобы договориться в Сбербанке о получении двадцати тысяч наличными. Оставив там заявку на деньги, решила завернуть к водочному магазину и неожиданно встретила только что подкатившего на "Волге" Виталия Ложникова. Магазин оказался закрытым. Ложников, недовольно ругнувшись, настроился ехать за спиртным в Новосибирск.
- Кто ж твоих бычков будет пасти? - спросила Анна Ивановна.
- Напарник, - ответил Виталий.
- Ты из Новосибирска не успеешь до ночи вернуться. Он, что ли, заночует в Выселках?
- Ну.
"Вот где его, заразу, тайком ухайдакать!" - подумала Клепикова.
Эта мысль не покидала Анну Ивановну весь день. Вечером после работы она зашла к Манаеву. Иван Данилович с глубокого похмелья пил чай перед дежурством. Ни о каком Водорьяпове он и слушать не хотел. Сдерживая раздражение, Анна Ивановна спросила:
- Маешься?
- Маюсь, - признался Иван Данилович. - Переборщил с утра, на леченье ни грамма не оставил. Завтра поеду в райцентр, может, куплю поллитровку.
- У тебя ж на пасеке медовуха во фляге была…
Манаев быстро поставил на стол обжигавший пальцы стакан:
- Вот, шут побери, совсем про флягу забыл! Сейчас же оседлаю коня да сгоняю с бидончиком за медовушкой…
Супруги Клепиковы приехали на пасеку в "Ниве" раньше Манаева. Пригарцевавший туда верхом Иван Данилович сразу нырнул в погреб, перелил из фляги остатки медовухи и, едва выбравшись из подземелья на белый свет, жадно приложился к бидончику. Отведя душу, сел на бревно возле омшаника и блаженно закрыл глаза. Анна Ивановна лихорадочно соображала, как бы завести с Манаевым разговор о Водорьяпове. Она опасалась, что тот скоро уедет на дежурство. Но Манаев, выпив медовухи, вроде и забыл о предстоящем дежурстве.
- Георгий, поговори с Данилычем насчет Водорьяпова. Завтра последний срок. Деньги отдавать надо, - сказала мужу Клепикова. - Что будем делать?
Георгий Макарович, усевшись рядом с Иваном Даниловичем, спросил:
- Полегчало?
- Еще бы!
- Ну а что с Водорьяповым делать будем?
- Гоша, не погань мне настроение! "Что, что?" С твоими ручищами я давно бы удушил его.
Георгий Макарович вздохнул:
- Страшно.
- Эх, паникер!.. Анна вон говорит, вымогатель сегодня заночует в Выселках вместо Виталия Ложникова. Глухое место! Там его, спящего, как котенка, можно тюкнуть.
- Анна и мне об этом сообщила.
- Тогда в чем заминка?
- Я так думаю…
- Гоша! С непривычки думать тяжело. Я тебе все распишу, как по нотам, Ты, значит, ночью берешь у меня немецкую винтовку и тихонько шагаешь в Выселки…
- Погоди, Данилыч, дай мысль доскажу.
- Для чего тебе мыслить? Выполняй мою команду!
- Погоди. Ты говоришь, надо шагать. А милиция приедет с ищейкой, и собака по горячему следу схватит меня.
- Гоша! - отхлебнув из бидончика, воодушевился Манаев. - Коль трусишь пешком шагать, садись в седло на моего коня, и никаких следов не останется. Ну, как?..
Георгий Макарович помолчал:
- Насчет коня я не думал.
- И не надо голову пустяками забивать. Вспомни, как мы с тобой светлое будущее строили. Разве плохо нам жилось? Денег было - хоть рюкзаком греби! Ты слушайся меня, если намерен доработать до пенсии в бригадирской должности. Давай лишь условимся: Анна об нашем уговоре знать не должна. Не бабское дело - решать мужские дела. Согласен?
- Ну, согласен, только… Анна ночью меня из дома не выпустит.
- Соври ей, будто идешь к пруду за карасями. На рыбалку-то отпустит?
- На рыбалку отпустит, да я врать не умею.
- Ох, чудак! Не можешь схитрить - проверь на самом деле в пруду мордушки. Там ведь у тебя стоят?..
- Стоят. А куда улов дену?
- Гоша, ну что ты расквохтался как несушка. Мне рыбу отдашь, вот куда! Еще какие вопросы?
- Нет вопросов.
- Тогда - мотай инструкцию на ус…
- Погоди малость, я так быстро не соображаю.
- Чего тут соображать?
- Ну как чего… Ты вот вроде сказал, будто я могу удержаться в бригадирах до пенсии, а это - дело сомнительное. Новый председатель вот-вот скинет меня с должности.
- Гоша, он сам на волоске держится. Смутьян временно председательские вожжи захватил. Без жесткого командования у него ни хрена не получится. Да и Михаил Михалыч Пупынин не дурак, чтобы руководство сельским хозяйством отдавать в руки малолетних выскочек.
- Народ, Данилыч, в последнее время забузил, - тяжело вздохнув, сказал Клепиков. - Помнишь, какую шумиху подняли против тебя на отчетном собрании?
Манаев беспечно махнул рукой:
- Что такое народ?.. Побузит, побузит да перестанет. Много проку ты видишь от того шума? Это в больших городах бездельники изо дня в день митингуют, а у нас в районе после небольшой стычки все по-прежнему.
- Нет, Данилыч, не все. Прежнего районного секретаря партии скинули.
- Чего мелешь?! Не скинули, а проводили на заслуженный отдых. Человек уже пожилой, устал. Понимаешь?
Георгий Макарович усмехнулся:
- Секретарь устал, а ты - в сторожах…
Манаев приложился к бидончику:
- Это, Гоша, временное явление. По секрету скажу: Пупынин за меня горой стоит, а он - человек авторитетный. У него, хочешь знать, рука в больших верхах. Для меня на данном этапе одна болячка - Водорьяпов… Как только избавимся от вымогателя, я сразу в гору пойду.
- И даже на председательское место можешь вернуться?
- Почему нет?.. Заслуги имею большие, руководящего опыта - еще больше. Поэтому беспрекословно слушайся меня, если намерен доработать до пенсии бригадиром.
- А если до твоего восстановления новый председатель подберет другого бригадира?..
- Тогда я тебя немедленно восстановлю.
- Не обманываешь?
- Да разве я обманщик?.. - Манаев обнял Клепикова за плечи. - Ох, и тугодум же ты, Гоша… Ну, теперь-то хоть что-нибудь соображаешь?
Клепиков помолчал:
- Теперь вроде соображаю.
- Инструктировать?..
- Давай.
Закончив "инструктаж", Иван Данилович настолько затяжелел от медовухи, что даже с помощью Клепикова не смог взобраться в седло.
- Садись в "Ниву", - сказала ему Анна Ивановна. - На коне Георгий поедет.
- Коня мы здесь оставим, - вдруг заявил Манаев. - Ночью мерин мне понадобится.
- Чего надумал?
- Военная тайна.
- Серьезно спрашиваю.
- И я не шучу. Не вмешивайся, если хочешь спать спокойно.
- Ты ведь в доску пьян.
- Пьяница - проспится, дурак - никогда, - хихикнул Иван Данилович и громко запел:
Ромашки спрятались, поникли лютики-и-и…
- Лезь в машину, артист!
Дорогой Анна Ивановна несколько раз пыталась завести разговор о Водорьяпове, но Иван Данилович в ответ только хихикал. Молчаливый Георгий Макарович вообще словно онемел. Когда въехали в село, Манаев вроде бы протрезвел. Выбравшись из "Нивы", он подмигнул Клепикову:
- Не забудь ночью карасей наловить для закуски. Завтра мы с Анной обмоем юбилей вымогателя. - И, размахивая полупустым бидончиком, весело заколесил к своему дому. Весь вечер Клепикова допытывалась у мужа, что они задумали, однако Георгий Макарович, будто попугай, твердил одно и то же: "Не бабское дело - решать мужские дела". Близко к полуночи он стал собираться за карасями. На всякий случай Анна Ивановна строго предупредила:
- Не вздумай, лопух, связываться с Водорьяповым. Пусть Данилыч крутится.
- Без тебя знаем, кому чего, - хмуро ответил Клепиков. - У нас все расписано по нотам.
- Гляди, музыкант, главную скрипку не сыграй!