Признаться, я не очень-то и удивился, услышав слова девушки, так как мелькало в моей голове и подобное предположение - относительно рода занятий Татьяны, - на которое сейчас намекала Дашка.
- Она что, проститутка? - спросил я напрямик.
Девушка снова как-то по-идиотски хихикнула, помолчала немного, потом шмыгнула своим носом-картошкой и неуверенно произнесла:
- Ну-у, в общем-то, да. - Она некоторое время колебалась, чертя чайной ложкой на столе какие-то знаки, затем, очевидно, на что-то решившись, подняла ко мне глаза. - А вы знаете, я ведь тем же делом, что и Танька, занимаюсь.
Если Дашка хотела меня потрясти, то у нее ничего не получилось - я уже и без нее догадался, на какой такой почве у них с Татьяной дружба зиждется. Клиентов небось друг дружке поставляют.
- Вот как?! - тем не менее сделал я удивленное лицо. Нужно же хоть как-то отреагировать. - И давно? - задал я дурацкий вопрос, как будто бы "давно или нет" имеет для меня решительное значение.
- Давно, - вздохнув, призналась молодая женщина и горько усмехнулась. - На квартиру вон успела заработать, как, в общем-то, и Танька. - Дашка погрустнела и взглянула на меня взглядом побитой собаки. - Вы теперь, наверное, меня уважать не будете…
Я пожал плечами.
- Да нет. Не могу сказать в данном случае, что все профессии почетны, но, как это ни банально, каждый волен сам себе дорогу в жизни выбирать. А осуждать я тебя не имею права, сам небезгрешен. Но и уважения к тебе у меня, конечно же, после твоего признания не прибавится.
- Что ж… - Дашка печально улыбнулась. - И на том спасибо. - Она помолчала, потом виновато произнесла: - Я выпить хочу. Вы не возражаете?
- Пей, чего ты у меня спрашиваешь?
Дашка была смущена, но все же желание выпить оказалось сильнее желания выглядеть в моих глазах менее порочной женщиной, чем она предстала, и жрица любви протянула руку к стоявшему неподалеку от нее холодильнику. Достав из него початую бутылку водки, плеснула в одну из двух стоявших на столе (как по заказу) стопок прозрачной жидкости и поднесла горлышко бутылки ко второй, но напиток не налила, спросила:
- Будете?
Я покачал головой:
- В другой раз.
- Как хотите. - Дашка поставила на стол бутылку, взяла стопку и уже известным мне жестом, наложив на стопку палец, а потом перекрыв им нос, выпила водку. Закусив бутербродом, тоном оправдывающегося человека заговорила: - Я и к выпивке-то из-за своей профессии пристрастилась. У нас бригада была, - вдруг разоткровенничалась девушка. - Я, Танька, Ленка и Ольга. Мы несколько лет назад вместе шустрить начинали. Тогда бабки поднять можно было, клиент щедрый был, да и мы помоложе были. Весь день отсыпались, а часиков в шесть встречались здесь неподалеку, на пятачке у кафе. Выпивали для храбрости бутылку водки на четверых, а потом ехали на дискотеку… А потом шушера малолетняя понаехала, всю клиентуру отбила. Ленка с Ольгой в Малайзию в бордель укатили, им можно, они молодые, им по двадцать одному году стукнуло, не то что нам с Танькой по тридцатнику. Года под зад пинают.
Я молчал, слушая невеселую историю и разглядывая рассказчицу. И только сейчас обратил внимание на то, что действительно, не такая уж молодая Дашка, как показалась мне в первый день нашего знакомства, что лицо у нее одутловатое, под маленькими глазами набрякшие мешки с едва заметной синевой, а на шее уже появились первые признаки увядания кожи. Как же я сразу не заметил очевидного? Любительница выпить Дашка, причем очень большая. Алкоголичка, одним словом. Пропивает молодость и красоту деваха. Впрочем, избытком красоты она никогда не страдала. Тогда скажем так: пропивает молодость и свежесть кожи. Жалкое зрелище. Не-ет, я алкоголиком никогда не буду.
Дашка между тем, уже ничуть не смущаясь, взяла бутылку, зачем-то взболтнула ее содержимое и налила себе очередную дозу спиртного. Выпив водку, не поморщившись и не закусив, поставила стопку и с вызовом сказала:
- Хоть я и проститутка, зато честная! Не то что ваша Оксаночка. Крутила вами как хотела, врала…
Я поморщился.
- Ладно тебе, умер человек, чего теперь обсуждать.
Но подвыпившую Дашку уже трудно было остановить:
- Нет, правда, чего она добивалась, обманывая вас? Зачем двойную игру вела?
Отпираться и выгораживать Оксану смысла не было. После моих рассказов о Ветровой и того, что Дашка узнала о ней из нашей с Паштетом беседы в подвале его дома, молодая женщина была в курсе всех наших с Оксаной взаимоотношений, и я откровенно признался:
- Понятия не имею. Но сегодняшней ночью все же попытаюсь пролить свет на приключившуюся со мной историю.
Зря я, конечно, про сегодняшнюю ночь ляпнул. Теперь находившаяся подшофе и на подъеме сил Дашка от меня ни за что не отстанет. Так и вышло. Глаза у девицы расширились, в них зажегся огонь человека, жаждущего найти приключений на одно место, а в лице даже какая-то одухотворенность появилась.
- И куда же вы пойдете? - полюбопытствовала она.
Наверняка за мной увязаться хочет. Но не таскаться же с пьяной бабой по городу. И я вильнул в кусты.
- Да никуда, так, по делам.
Однако мое нежелание говорить еще больше раззадорило любопытство Дашки.
- Ну, куда все-таки, скажите, - заканючила она.
Я стал сочинять историю:
- Видишь ли, мне нужно к мужику одному зайти, спросить у него кое-что. Ни фамилии мужика, ни даже его имени я тебе пока сказать не могу.
- Я с вами пойду! - живо откликнулась моя собеседница.
- Да, конечно, - тут же согласился я и сам потянулся за бутылкой водки. - Ты пей, Дашка, мы не скоро пойдем, мужик тот поздно с работы приходит. - Я улыбнулся и до краев наполнил стопку девушки.
Мы еще немного поговорили, потом, прихватив бутылку, перешли в комнату и включили телевизор. По "Культуре" шла передача, навевающая сон. Закончилась она около двенадцати часов. К этому времени уставшая за трудный сегодняшний день и к тому же "уговорившая" почти бутылку водки Дашка спала на диване беспробудным сном.
На всякий случай, чтобы она не проснулась от внезапно выключенного телевизора, я установил на нем посредством пульта таймер, который должен будет отключить "ящик" через пятнадцать минут, тихонько встал, оделся и, прихватив ключ от дома, выскользнул из квартиры.
Глава 21
Спускаясь в метро, я глянул на часы. Стрелки показывали ровно двенадцать часов. "Подземка закрывается в час ночи, - прикинул я, - ехать недалеко, всего три остановки, так что, если поторапливаться, вполне возможно, что успею еще и на метро назад вернуться".
Через десять минут выскочил на станции "Дружба народов". Недавно станцию соединили с вступившей в строй очередной веткой метро, открыли новые переходы, в них я еще не был, поэтому не сориентировался и выскочил на поверхность земли не там, где нужно. Но ничего, вон гостиница "Космос" стоит, ориентир хороший, так что не заблужусь. Я перешел дорогу, остановился во дворе высотного элитного дома и, закинув голову, глянул на здание. Подсвеченный огнями, дом уходил в черное небо и напоминал космический корабль, готовый к запуску.
Я обошел здание, поднялся на пригорок и, отыскав в заборе щель, прильнул к ней. Одноэтажный дом, стоящий по ту сторону забора, был темен, из него не раздавалось ни звука. Перелезать забор с этой стороны не имело смысла: во-первых, высоковат, а во-вторых, обратная его сторона увита хмелем - будешь слезать, шум поднимешь. Я прошел до конца забора и, свернув за угол, оказался с боковой стороны усадьбы. Знакомые места. Именно этой дорогой я покинул вчера утром этот дом. Не мешкая, я подпрыгнул, ухватился руками за край забора и, подтянувшись, заглянул во двор. Темнота, даже у кабинки туалета лампочка не горит. Будем надеяться, что никто не помешает мне совершить задуманное. Дело вроде бы несложное, а сердце от волнения стучит так, словно я на ковер защищать честь страны по вольной борьбе вышел, и на меня, как в былые времена, вся страна смотрит. Тьфу, тьфу, тьфу, пусть сейчас никто не видит!
Я взобрался на забор и бесшумной тенью скользнул в огород. Постоял немного, дожидаясь, когда волнение уляжется, а глаза как следует привыкнут к темноте. Наконец, стараясь ступать так, чтобы под ногами не хрустнула ни одна веточка, двинулся к бетонной дорожке. Ступив на нее, прошел до начала двора и вновь постоял, прислушиваясь. Но все было тихо, если в доме кто и был, то наверняка спал беспробудным сном. Пришло на ум, что всего два дня назад, вечером пребывая в этом доме, я был беззаботен, как младенец, находился здесь на правах почетного гостя, а вот сегодня вынужден лезть в этот дом как вор. Превратности судьбы, черт бы ее побрал…
Я прошел по двору, обогнул клумбу и двинулся в обратном направлении. Скользнув мимо крайнего окна дома, вошел в закуток под навес перед банькой и осторожно, чтобы не загреметь составленными там всевозможными тазами, большими кастрюлями и прочими предметами, приспособленными для стирки и кипячения белья, приблизился к задней стенке навеса. Достал из кармана кусок проволоки, которую, выходя из квартиры Татьяны, специально для предстоящего мне сейчас дела подобрал в подъезде, и, сунув ее в щель между брусом и отошедшим шифером, потыкал. Проволока во что-то упиралась. Определенно в щели был какой-то предмет. Вытащив проволоку, я изогнул ее на необходимую длину и вновь сунул в щель. После нескольких неудачных попыток мне все же удалось подцепить посторонний предмет, завалившийся в щель, и выудить его. Предмет, как я и предполагал, оказался мобильником, который никто за два прошедших дня так и не нашел. И слава богу! Будем надеяться, что с его помощью мне все же удастся пролить свет на таинственную историю, связанную с убийством Оксаны.
Я вздохнул полной грудью, сунул мобильник в карман и двинулся в обратный путь. Я настолько уверился в том, что в усадьбе мне ничто не угрожает, что утратил бдительность, погрузился в свои мысли и абсолютно не был готов к тому, с чем столкнулся в следующую минуту. Проходя мимо дома, я случайно поднял глаза, взглянул вверх на окно и замер как вкопанный. В черном квадрате окна выделялся белый силуэт. Это была старуха с абсолютно седыми длинными распущенными волосами, одетая в белую ночную рубашку. Из-за двойных стекол и отсутствия освещения картинка была зыбкой, смазанной и напоминала черно-белый негатив. Вместо носа, глаз и рта у старухи были провалы, отчего лицо смахивало на лик смерти или привидения. Скорее всего, последнее, ибо белое одеяние усиливало сходство с ним. Старуха стояла не шевелясь, безмолвно взирая на меня, и во всем ее облике сквозила безысходная тоска, горе и отчаяние.
Я прекрасно понимал, что в окне стоит человек, а не призрак, однако меня обуял животный ужас. Я хотел закричать, но крик застрял у меня в горле, дыхание перехватило, а по спине будто проползло какое-то громадное мохнатое существо, которое, добравшись до шеи, вскарабкалось на затылок и взъерошило волосы. Никогда в жизни не думал, что до такой степени можно испугаться.
Старуха, очевидно, была мамой Оксаны. В тишине любой шорох отчетливо слышен, и пока я доставал из щели телефон, скрежет проволоки о шифер разбудил женщину, а возможно, она не спала и теперь вот подошла к окну, чтобы взглянуть, кто там шебуршится.
С минуту мы разглядывали друг друга, потом я с испугу да сдуру слегка поклонился, словно здороваясь, однако женщина не пошевелилась. Она все так же печально и трагично взирала на меня, словно лик с иконы, и будто даже укоряла в чем-то. Мои губы сами независимо от моего желания вдруг еле слышно прошептали:
- Я найду, мать, кто убил твою дочь! Обязательно найду!
Не знаю, услышала мои слова женщина или нет, но, думаю, почувствовала сердцем, что я ничего плохого ей не сделаю; во всяком случае, она никого не позвала на помощь, а, по-прежнему не произнеся ни слова, отклонилась назад и растаяла в темноте.
Уже не таясь, я добрался до задворок дома и перемахнул забор.
Когда я вошел в квартиру Тани, телевизор не работал, а Дашка продолжала спать, подложив под щеку ладони, и, по-моему, за время моего отсутствия ни разу не пошевелилась. "Ангел! - подумал я и, ухмыльнувшись, добавил: - Пьяный ангел!"
Теперь-то я как следует мог рассмотреть свою находку. Я вышел на лоджию, включил свет и достал из кармана мобильник. Это оказался "Сименс" не самой последней, но и не старой модели. Выведя телефон из режима ожидания, я обнаружил, что аккумуляторная батарея разряжена более чем на три четверти. Чтобы не разрядить ее окончательно, я решил не лазить в записную книжку и пока вообще не пользоваться телефоном. Нужно было найти где-то шнур, чтобы подзарядить мобильник, в противном случае он отключится и, чтобы вновь активизировать его, потребуется ввести пин-код, которого я не знаю.
Вернувшись в комнату, я положил телефон на стол, разделся и лег рядом с Дашкой на диван валетом. Устал за сегодняшний весьма богатый на события день… Едва я закрыл глаза, как погрузился в крепкий сон.
Глава 22
Мне показалось, что проспал я всего несколько минут, но когда открыл глаза, на улице было уже светло. Глянул на часы. Половина восьмого. Пора вставать. Дашка все еще дрыхла, на сей раз вольготно расположившись на диване, раскинув руки и положив одну ногу мне на грудь. То-то мне всю ночь снилось, будто на меня тяжелая могильная плита давит… Я скинул ногу девицы, поднялся с дивана и отправился в ванную. В зеркало старался не смотреть - не хотелось лишний раз расстраиваться. Физиономия, кажется, у меня от побоев никогда не заживет.
Наскоро умывшись, привел себя и вновь испачканную после вчерашнего ночного вояжа одежду в более-менее сносный вид, вернулся в комнату и стал будить Дашку. Через пять минут мне с боем удалось растолкать весьма агрессивно настроенную девицу. Наконец "новая амазонка" уселась на диване, широко расставив ноги и тупо уставившись на меня. Нечесаная, с опухшими глазами и отечным лицом, Дашка представляла собой довольно неприглядное зрелище.
Взъерошив на затылке волосы, она хмуро поинтересовалась:
- Я что, вчера опять надралась?
Я стоял, опершись спиной о стену, сложив на груди руки, и с иронией наблюдал за Дашкой.
- Да нет, с чего ты взяла? - произнес я на полном серьезе. - Ты вчера была как стеклышко.
- Да ну! - недоверчиво сказала девица и осторожно пощупала плечо. - Отчего же у меня все тело ломит?
Я старался сохранять серьезный вид.
- Так нас же вчера танк переехал.
- Да ладно вам, - дернула Дашка щекой так, словно по ней пробежало насекомое. - Помню я, как нас били вчера ваши дружки-сволочи. Нет, это совсем другое ощущение - тяжесть во всех мышцах, тошнота и башка трещи-ит!..
Я наконец-то раскусил, куда клонит Дашка, и укоризненно покачал головой.
- Ясно, к чему ты этот спектакль затеяла. Похмелиться хочешь!
Девица слегка оживилась:
- А что, есть что-нибудь?
- Может, и нету, но я могу сгонять за бутылкой, - произнес я делано-безразличным тоном. - Но только пить будешь в одиночестве, потому что я уйду.
- Да ладно вам, ладно! - вновь нахмурилась Дашка. - Шучу я. Сейчас умоюсь, и пойдем. Вы, я вижу, вчера все-таки ходили куда-то?
Я вскинул брови.
- С чего ты взяла?
- Так вон мобила на столе лежит, а вчера ее не было.
Я осклабился и, делая вид, будто говорю с облегчением, произнес:
- Ну, слава богу, ты просто наблюдательная оказалась, а я уж с перепугу подумал, что ты ясновидящая… Но действительно, я кое-куда ходил, и если бы ты вчера не напилась и не отрубилась, я бы и тебя взял с собой. Но, увы, ты ночной прогулке предпочла отдых на диване. Алкоголичка! И как тебе не стыдно, Дашка? - Я, конечно, не собирался перевоспитывать Дашку, а просто подтрунивал, но кто знает, возможно, мои слова возымеют действие…
Возымели. А возможно, девица просто была хорошей актрисой, но она слегка смутилась.
- Стыдно. Больше не повторится. - И, меняя тему разговора, поинтересовалась: - И все-таки, где вы ночью были?
- Дома у Оксаны… - Дашка была трезвой, поэтому я на сей раз не стал запираться. Более того, подробно рассказал девушке о своем ночном приключении, не опустив происшествия со странной старухой, а также поделился своими планами относительно мобильника. - Вот только проблема, - заканчивая свой рассказ, посетовал я. - Чтобы позвонить, нужен шнур для подзарядки.
- Нашли проблему, - взглянув на меня, скривилась Дашка. - У Таньки наверняка шнур найдется.
Одеваться Дашке не нужно было, так как она уснула в одежде, поэтому времени на напяливание шмоток ей тратить не пришлось. Встав с дивана, она лишь совершила действия, которыми заканчивается процесс облачения, а именно: подтянула штаны и одернула рубашку. От резких движений кровь прилила в голову девицы, в глазах у нее, по-видимому, потемнело, потому что она стояла несколько секунд, прикрыв веки, дожидаясь, когда в голове прояснится, потом распахнула глаза и нетвердой походкой направилась в соседнюю комнату.
Появилась Дашка пять минут спустя с целой связкой шнуров для подзарядки телефонов, чем вызвала у меня радостный возглас.
- У Таньки, да и у меня тоже… - подавив зевок, произнесла она. - У нас, в общем, за всю нашу "проституточную" жизнь этих телефонов уйма была. А мобильник - вещица не дешевая, компактная и легкотеряемая. Его по пьянке то на вечеринке какой-нибудь забудешь, то потеряешь, а бывает и так, что украдут, а иной раз и отнимут. Ну а нам без мобилы, сами понимаете, нельзя - девочки по вызову как-никак. Вот и приходится необходимую для работы вещь каждый раз после утраты снова покупать. Ну а шнуры для подзарядки от прежних сотовых телефонов остаются. У меня дома такая же куча. Держите, какой-нибудь из них наверняка подойдет. - С этими словами девица сунула мне в руки связку шнуров, а сама отправилась в ванную комнату умываться.
И так ясно, что подойдет. "Сименсом" я пользовался. Из связки шнуров отобрал нужный, с широким разъемом, и подсоединил телефон к электросети. Выждав минут пять, чтобы быть уверенным, что мобильник во время пользования им не "глюкнет", я взялся за телефон, пощелкал джойстиком и, выбрав в меню строчку "набранные номера", нажал на кнопку.
Действительно, последним в списке значилось имя Джон. Говорила с этим человеком Оксана две минуты двенадцать секунд, причем именно в тот вечер, когда я остался у нее ночевать.
Прежде чем нажать на кнопку, я несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая сбившееся вдруг дыхание - разволновался что-то я, и было от чего: на этот звонок я делал большую ставку, - а потом утопил кнопку вызова абонента. В этот момент в комнату вошла Дашка. Водные процедуры пошли ей на пользу: лицо девушки не выглядело таким опухшим и отечным, как в момент пробуждения. Я сделал знак своей компаньонке помалкивать и приложил к уху мобильник. В нем уже раздавались посылки вызова. Целую минуту никто не отвечал. Все это время я стоял посреди комнаты, раскачиваясь из стороны в сторону и приложив руку с мобильником к щеке, похожий со стороны на человека, который места себе не находит от зубной боли, и тупо смотрел на Дашку. И вот, когда я уже отчаялся дозвониться до абонента, в трубке неожиданно щелкнуло, и произошло соединение.
Я еще раз вздохнул, чувствуя, как враз пересохло в горле, и собрался уж было заговорить, как вдруг мужской, явно принадлежащий уже не молодому человеку, довольно приятный голос с легким акцентом торопливо и радостно произнес: