Пайк повесил трубку, но Освальд держал свою трубку еще несколько секунд. Он обдумывал проблему, которую вызвал звонок. Его взбесил способ обращения федералов с полицейским нарядом Шелби, и в припадке раздражения он поместил припрятанные отпечатки пальцев с корабля в базу данных. Успокоившись, Освальд поразмыслил над тем, что сделал. Шеф приказал ему устраниться от этого дела, такова же позиция правительства Соединенных Штатов. Если он расскажет Пайку о "Чайна си", ему могут угрожать неприятности. Однако в беде оказался офицер полиции, и эта информация могла помочь коллеге. Должен он скрыть то, что знает, или все же позвонить Пайку? Освальд решил, что лучше всего подумать. День-другой не имеет значения.
Глава 29
Макс Диц знакомился в своем офисе с ходатайствами Мэри Гаррет по делу Вудраф, когда зазвучал зуммер внутренней селекторной связи.
– Мистер Диц, – прозвучал голос секретаря, – с вами хочет поговорить офицер полиции.
Диц не любил, когда прерывали его работу, к тому же он не назначал встреч с офицерами полиции.
– Кто это? – спросил он.
– Том Освальд из отдела полиции Шелби.
Слово "Шелби" насторожило заместителя окружного атторнея, но он не осознал почему.
– У меня нет дел, связанных с Шелби. Что он сказал об этом деле?
– Отпечатки пальцев. Он сначала спросил мистера Пайка, но тот на судебном заседании. Когда он сказал, что звонок связан с делом Вудраф, я сообщил, что вы руководите группой следователей, и он попросил связать его с вами.
Теперь все встало на свои места. Этот кретин Пайк нарушил его приказ и связался с кем-то из отдела полиции Шелби по вопросу об отпечатках, снятых в квартире Сары Вудраф.
– Проведи Освальда ко мне, – распорядился Диц. Он выяснит, что собирается сказать полицейский. Затем разберется с Пайком.
Через минуту секретарь впускал в кабинет Макса Дица Тома Освальда. Тот с беспокойством ожидал, пока дверь кабинета закроется за секретарем.
– Чем могу помочь? – спросил Диц, как только офицер сел в кресло.
– Речь идет об отпечатках пальцев.
– Да, отпечатки пальцев, – отозвался неопределенно Диц, надеясь, что доверительный тон произведет впечатление его осведомленности именно в том, о чем говорил Освальд.
– Я не чувствую себя вполне уверенно, но меня волнует то, что эти отпечатки пальцев важны для дела.
– Что вас тревожит?
– Мне было приказано без обиняков Департаментом внутренней безопасности отстраниться от дела, и мой шеф приказал передать его в другие руки.
Департамент внутренней безопасности! Какое он имеет отношение к Саре Вудраф?
– Понимаю, – сказал Диц вслух, – но вы сочли важным рассказать нам об этих отпечатках.
– Ведь речь идет об убийстве, и подсудимый – коп. Хочу убедиться, что преследуется именно тот человек, который виновен.
– Правильно, поэтому расскажите об отпечатках.
Следующие двадцать минут Освальд рассказывал Максу Дицу о трупах и гашише на борту "Чайна си" и событиях, произошедших затем. Каждое новое откровение заставляло Дица напрягаться. Как обрадовалась бы Гаррет, если бы узнала, что отпечатки пальцев в квартире Вудраф соответствовали отпечаткам пальцев на крышке люка, где хранилось много гашиша, который был конфискован разведслужбой правительства!
– Шеф сказал, чтобы я написал отчет о том, что случилось, – добавил Освальд, когда закончил рассказ. Он протянул Дицу несколько свернутых листов бумаги, которые были скреплены в одном уголке. – Я принес его копию, если вас заинтересует.
– Да, спасибо, – кивнул Диц, принимая отчет. – Вы хорошо сделали, что пришли ко мне. Но я согласен с шефом Майлзом. Вам следует держать инцидент в тайне. Позвольте мне действовать с этого момента самому. Если здесь что-нибудь не так, я докопаюсь до сути. Между прочим, вы проводили лабораторные исследования этого так называемого гашиша, чтобы проверить свое предположение?
– Нет, федералы конфисковали весь запас.
– Ладно. Возвращайтесь к выполнению своих обязанностей в Шелби. Будьте уверены, это останется между нами. Я не собираюсь информировать шефа Майлза о нашей встрече. Не хочу подвергать риску вашу карьеру. И, конечно, не заинтересован в том, чтобы вами занялся Департамент внутренней безопасности или ЦРУ.
– Вам нужны мои показания? – спросил Освальд.
– Постараюсь освободить вас от этого. Но дайте номер своего телефона, чтобы я связался с вами, если ваши показания все-таки потребуются.
Освальд поблагодарил Дица. Он испытывал облегчение оттого, что инцидент на "Чайна си" стал заботой другого лица.
Диц не заметил, как за Освальдом закрылась дверь. Он был слишком увлечен сочинением сюжета того, как Монте Пайк в полном сознании расчленяется бензопилой, а куски его тела выбрасываются в реку Виламит с кормы моторной лодки Дица. Эти фантазии действовали на Дица как слабительное, он расслаблялся.
Он не собирался каким-либо образом воспользоваться рассказом Освальда. По делу "Брейди против штата Мэриленд" Верховный суд США установил жесткое правило, которое обязывало окружных атторнеев передавать защите любое свидетельство, которое могло бы оправдать обвиняемого. Диц не любил этого и был мастером манипуляций с целью сокрытия свидетельства, которое, возможно, подпадало под прецедент дела Брейди.
К окончанию рабочего дня он пришел к нескольким выводам. Во-первых, он не видел отпечатков пальцев или предполагаемого их соответствия. Никто не знал, когда эти пресловутые отпечатки были оставлены на корабле и в квартире Вудраф. Откуда ему знать, что отпечатки вообще сравнивали? Да и при сравнении отпечатков ошибки происходят постоянно. Ведь под боком было дело Брэндона Мэйфилда, когда атторнея Орегона обвинили в причастности к террористической группе, совершавшей в Мадриде диверсии на железной дороге, только потому, что ФБР ошибочно признало отпечатки Мэйфилда соответствующими отпечаткам известного террориста.
А гашиш? Было ли это действительно гашишем? Освальд не проверял вещество. Кто знает, что хранилось в трюме корабля?
Нет, Диц не усматривал здесь прецедент дела Брейди и, конечно, не собирался помогать защите создавать абсурдную альтернативную версию преступления, включающую соучастие наркодельцов и агентов разведки. Пусть Гаррет делает свою работу. Ему-то не платят за работу адвоката.
Оставался Монте Пайк. Если Диц вызовет его на ковер за нарушение приказа, то придется рассказать ему о визите Освальда. Вероломный щенок может предпринять действия за спиной Дица и выдать информацию о корабле Гаррет. Лучше позволить спящей собаке лежать, даже если это лишает Дица возможности прищучить наглеца. Манера действий Пайка откроет, по мнению Дица, новые возможности.
Глава 30
Из всех дел, которые вела Мэри Гаррет, дело Сары Вудраф закончилось самым странным образом. Войдя в здание суда на третий день процесса, она не знала, чем кончится заседание. Жюри не вызывало у нее восторга, а судья Алан Несбит раздражал ее по причинам, которые Мэри не могла объяснить.
Безвкусное, хотя и функциональное, бетонное здание окружного суда Малтномы было построено в 1914 году и занимало целый квартал между Мэн и Салмон, а также Четвертой и Пятой авеню в нижнем Портленде. Большая часть центрального помещения была полой, занята четырьмя облицованными мрамором коридорами. Когда Мэри и Сара вышли из лифта на пятом этаже, к ним ринулась ватага репортеров. Рост Мэри был невелик, но влияние личности доходило до размеров знаменитого баскетболиста Шака. Подобно полузащитнику в американском футболе, она пробивалась сквозь толпу, повторяя: "Никаких комментариев", пока за ними не закрылась дверь зала суда.
За столом обвинения Макс Диц едва слышно переговаривался с Клэр Боннер. Увидев Мэри и Сару, они прекратили разговор. Мэри открыла качающуюся дверцу в низком заграждении, разделявшем секции суда и зрителей. Она отступила, позволив Саре войти. Едва она разложила на столе защиты свои документы и книги, как вышел судебный исполнитель.
– Судья просит стороны процесса немедленно собраться в совещательной комнате, – сказал он.
– Что случилось? – спросила Мэри окружного атторнея.
Диц пожал плечами:
– Знаю не больше вас.
Мэри последовала за Дицем, Боннер и Вудраф в совещательную комнату. Первое, что она увидела, – это телевизионный и DVD-плеер, расположенный рядом со столом судьи, и судебного репортера. Судья выглядел расстроенным. Как только все расселись, Несбит выпрямился в кресле:
– Я получил неожиданную информацию, которая требует отменить рассмотрение дела.
– О чем вы говорите? – всполошился Диц. – Гаррет не предоставила мне никаких…
Несбит поднял руку:
– Успокойтесь, Макс. Это не имеет никакого отношения к мисс Гаррет. Когда я пришел сегодня на работу, то обнаружил на своем столе DVD. Не знаю, как он там оказался, но его нужно просмотреть.
Несбит повернулся и нажал на клавишу воспроизведения. Рука Сары прижалась к груди, она шумно задышала. На нее пристально смотрел Джон Финли, держа в руке свежий экземпляр "Нью-Йорк таймс".
"Меня зовут Джон Финли, и я сожалею, что мое исчезновение вызвало такое смятение. Сара, если ты находишься в комнате, где это прокручивают, то не могу выразить свой ужас в связи со всем тем, что с тобой случилось. К сожалению, до сегодняшнего дня я не мог открыть того, что жив и здоров. Надеюсь, это свидетельство поможет прекратить твои мытарства".
Запись на диске DVD закончилась. Мэри взглянула на Сару. Ее лицо было мертвенно-бледным. Судья Несбит обратился к окружному атторнею.
– Вы предоставили фотографию Финли, взятую в квартире мисс Вудраф, – произнес он. – Человек с диска выглядит точно так же.
– Это смешно. – Диц был потрясен перспективой утраты карьеры и публичного унижения.
– Послушайте, Макс. Я понимаю, как это неприятно, но вы сами видите, у меня нет выбора. Этот человек жив. Его не убивали.
Диц не нашелся что ответить. У Мэри возникло много вопросов, но она не собиралась предпринимать что-либо, способное помешать снятию обвинений с ее клиентки. Она повернулась к Саре и увидела, что ее шок сменился гневом. Сара стала что-то говорить, но Мэри стиснула ее запястье и покачала головой.
– Я могу готовить ходатайство о прекращении дела? – спросила Мэри.
– Нет, думаю, при сложившихся обстоятельствах это обязанность окружного атторнея, – ответил судья.
Диц встал.
– Я доставлю его сюда перед обедом, – сказал он, не скрывая раздражения.
Мэри не могла винить его за это. Собравшиеся в совещательной комнате оживились.
– Я распускаю жюри, – заявил судья Несбит. – Вам нет необходимости ждать чего-либо.
Диц выскочил из комнаты, вслед за ним – Клэр Боннер. Мэри вошла в зал суда и, перед тем как вывести из здания Сару, забрала со стола защиты свои документы и книги.
– Сукин сын, – выругалась Вудраф, когда они пробились сквозь толпу репортеров и удалились настолько, что их нельзя было слышать. – Жаль, что я его не убила.
– Успокойтесь, – сказала Мэри. – Главное, что вы на свободе и не ожидаете смертного приговора.
Вудраф резко остановилась и взглянула на своего адвоката.
– Нет, Мэри, главное то, что я освободилась от оплаты защиты дела, которое не должно было возбуждаться и рушить мою карьеру и репутацию.
– При данных обстоятельствах я верну большую часть ваших расходов, а ваше начальство должно немедленно отменить отстранение вас от работы.
– Ценю ваше великодушие, но все мои надежды стать детективом похерены. Теперь мне смогут предоставить только канцелярскую работу. После столь скандальной известности я буду в тягость и всем соседям.
– Сенсация пройдет. Люди забудут.
– Но бюрократы – нет. Поверьте моему слову, моя служба копом закончена.
* * *
Большая часть рабочего дня ушла на упорядочивание материалов дела Вудраф, потому все в офисе хотели знать, что случилось в суде, и у каждого была своя версия исчезновения Джона Финли. Около четырех часов Мэри потребовала себе чашку кофе. Затем она наказала секретарше следить за звонками и закрыла дверь.
Как хорошо ощущать себя в мире и спокойствии! Мэри закрыла глаза. Она была довольна исходом дела, даже не представляя себе, что произошло в действительности. Главным было то, что Саре Вудраф больше не грозил смертный приговор. Или ей только так казалось…
Часть четвертая
Дежавю
Июнь 2007 г.
Глава 31
Естественные тропы Трион-Крик-Стейт парка проходили через заросшие обильной растительностью овраги в черте города Портленд. Детектив отдела убийств Арнольд Лассуэлл наслаждался красотой природы, даже находясь в компании судмедэкспертов, которые копошились в кустарнике вокруг мертвого человека, уткнувшегося лицом в одну из троп.
– Эй, Арни, – позвал Дик Фрейзер, когда заметил Лассуэлла.
– Что там? – спросил детектив судмедэксперта.
– Мужчина, белый, полагаю, возраст за тридцать пять лет. Убит выстрелами в голову и грудь, но где-то в другом месте. Потом перевезли сюда. Вокруг или под жертвой совсем нет пятен крови.
– Сколько времени он здесь пролежал? – спросил детектив.
– Полагаю, день или около того. Патологоанатом скажет тебе более точно.
Фрейзер указал на вещевой мешок в пятнах крови, который лежал неподалеку от трупа:
– Мы его еще не раскрывали, но на одну вещь я обратил внимание.
Он повел детектива к мешку.
– Видишь пятна крови?
Лассуэлл кивнул.
– Что-нибудь замечаешь?
Лассуэлл внимательно осмотрел пятна и хотел было замотать головой, как вдруг сообразил:
– Некоторые из них темнее, чем другие.
Фрейзер похлопал рукой в латексной перчатке детектива по спине.
– Браво! Мы сделаем из тебя судмедэксперта. Не существует химического анализа, который определяет сравнительный возраст крови, но свежая кровь краснее старой. Затем кровь буреет, и, наконец, старая засохшая кровь чернеет. Сейчас же не нужно проводить сверхсложных научных исследований, достаточно взглянуть на эти пятна, чтобы догадаться, что они оставлены на вещмешке в разное время.
Фрейзер поманил к себе человека с видеокамерой и офицера, которому было поручено собирать улики. Когда они подошли, техник-лаборант сел на корточки, отстегнул мешок и вытащил какие-то брюки, нижнюю рубашку, носки и сорочки. Офицер поместил их в черный пластиковый мешок для мусора.
– Это более интересно, – сказал Фрейзер, подобрав пистолет.
Перед тем как передать оружие офицеру, он проверил, заряжено ли оно. Затем снова сунул руку в вещмешок.
– Что здесь интересного? – пробормотал он, вытаскивая четыре паспорта и помещая их на мешок в том месте, где он не был запачкан кровью. Он взял верхний документ и открыл его.
Лассуэлл наклонился и взглянул через плечо Фрейзера. Паспорт был выписан на имя Джона Финли. Лассуэлл взглянул на фото и сдвинул брови.
Фрейзер пролистал паспорт, обнаружив штампы разных стран Европы, Африканского континента, Ближнего Востока и Азии.
– Этот парень много путешествовал, – сказал Фрейзер, передавая паспорт офицеру, который тот сунул в пластиковый мешок. – Тпру, – произнес Фрейзер, когда открыл другой паспорт.
Он был таким же, как и первый, за исключением того, что был выписан на имя Оррина Хэдли. Третий и четвертый паспорта были выданы на Денниса Ланга и Ларри Кестнера, но имели одну и ту же фотографию.
– Это или шпион, или наркоделец, но он явно не простой гражданин, – сказал Фрейзер, когда Лассуэлл отправился к трупу.
– Еще что-нибудь есть? – спросил детектив, согнув колени, чтобы лучше рассмотреть лицо мертвеца.
Фрейзер пошарил рукой внутри мешка и вытащил несколько удостоверений с различными именами, но с одной фотокарточкой покойного.
– Только это, – сказал он, поворачиваясь к Лассуэллу, который доставал свой мобильник.
Судмедэксперт не расслышал имени лица на другом конце линии, но он отчетливо слышал, как Лассуэлл сказал:
– Помнишь то DVD с Джоном Финли из дела Сары Вудраф? Да, шесть месяцев назад. Вудраф обвиняли в убийстве, но парень оказался живым. Это как раз он. Хочу видеть этот диск DVD у себя на столе как можно скорее.
Глава 32
– Это точно он, – подтвердил Арни Лассуэлл Максу Дицу.
Диц метал взгляды от фото мертвеца к изображению живого человека, воспроизведенного с диска DVD. Удовлетворившись зрелищем, он скривил губы в злорадной ухмылке.
– Эта сука убила его, – заключил Диц.
Виновность Сары Вудраф была нужна ему как воздух. После фиаско с Вудраф Джек Штамм унизил его, переведя из отдела убийств в отдел борьбы с наркоторговлей.
– Макс, послушай, не надо снова делать поспешные заключения, – предупредил Лассуэлл. – Я показал тебе снимок, потому что ты возглавлял группу расследования в предыдущий раз. Не заставляй меня сожалеть об этом.
– Вероятно, она воображает, что мы не станем обвинять ее снова, после того, что случилось в первый раз, – пообещал Диц больше себе, чем Лассуэллу, – но ей не удастся отмазаться.
– У нас нет ни одного факта, указывающего на Сару Вудраф как убийцу, – возразил Лассуэлл.
– Конечно, придется провести тщательное расследование, – сказал Диц для успокоения детектива, который, видимо, был неважным профессионалом, если не заметил абсолютного отсутствия в ответе Дица искренности.
Перед тем как Лассуэлл смог ответить, прозвучал сигнал его мобильника.
– Помнишь Энн Паулюс, соседку, звонившую по номеру 911 во время первого ареста Вудраф? – сказал Лассуэлл после телефонного разговора.
– Помню.
– Она хочет сообщить мне о том, что видела в квартире Вудраф неделю назад.
Энн Паулюс, элегантная блондинка лет тридцати пяти, работала медсестрой в большой больнице при медицинском факультете университета Орегона, которая располагалась на юго-западных холмах над нижним Портлендом. Паулюс встретила Лассуэлла и Дица в вестибюле главного корпуса больницы и повела их в зал ожидания близ стойки, где регистрировались пациенты.
– Странно, не правда ли? – начала Паулюс.
– Странно – что? – спросил Лассуэлл.
– Ну, это дежавю, словно все происходило как в первый раз. Драка в доме Сары Вудраф. Я звоню. Приезжает полиция. Выглядит как перемотка киноленты. В первый раз Финли вроде бы был мертв, сейчас же он жив.
– Понимаю, что вы имеете в виду. Насколько велико сходство, о котором мы говорим?
– Очень велико. Они ругались…
– Вы видели, как мистер Финли и мисс Вудраф ссорились? – спросил детектив.
– Нет, но я слышала ругань.
– Но вы видели, как Финли входил в квартиру Вудраф?
– Да. Было около одиннадцати. Я готовилась идти спать и зашла на кухню выпить стакан молока. Занавеси были открыты. Он входил внутрь.
– Вы уверены, что это был Финли?
– Видела вскользь, но вполне уверена.
– Хорошо. Что вы слышали?
– Крик и грохот, может, грохот два раза.
– Выстрелы?
– Не могу сказать, но был грохот.
– Это был шум от удара о стену или от ломки, разрушения чего-то? – спросил Лассуэлл.
– Больше похоже на треск, чем на удар о стену, но, честно говоря, не хочу гадать.