– Итак, все было в ажуре. Ты получил фамильные драгоценности Вендейнов. Ты знал, что майор до конца своих дней не сможет расплатиться с долгами и предполагал, что он скоро умрет. Ты душой прирос к этим драгоценностям. Ты и не вспомнил бы о деньгах, которые тебе был должен Ланселот. Драгоценности стоили значительно больше. К сожалению… – помедлил Калагэн, – стали происходить разные события. Фальшивые драгоценности похитили. И ты начал немного волноваться. Ланселот, я понимаю, был доволен. Возможно, он сказал тебе, что пора было потребовать страховку и что, когда он получит ее, то отдаст долг. Это тебя вполне устраивало, но тебя беспокоило, как бы Блейз не обнаружил, что похищеннные драгоценности фальшивые, и поэтому, как только представился случай, ты отправил Рупи Феллинера в Девоншир приглядеть за Блейзом.
Я так полагаю, Блейз не очень-то разбирался в драгоценностях. Так или иначе, он, возможно, отправил всю коллекцию, кроме одного браслета, в Амстердам для переогранки. И очень скоро его приятели по ювелирному бизнесу сообщили ему, что драгоценности фальшивые. Тогда Блейз стал пытать Эсме. И он не только обошелся грубо с Эсме, но и отправил записку без подписи Ланселоту, где сообщил, что драгоценности были фальшивые. Ланселот знал, от кого пришла записка. Он показал ее мне, и, держу пари, он ее и тебе показал.
– А теперь слушай, Габби. Ты отдашь мне эти драгоценности, а что касается кражи, иска в страховую компанию и всего остального, с этим все будет для тебя в порядке.
Он замолчал, так как зазвонил телефон. Вентура поднял трубку и ответил. Через минуту он повернулся к Калагэну и сказал:
– Это какой-то полицейский – Валпертон. Хочет поговорить с тобой.
– А, да, – откликнулся Калагэн, – я с ним договорился, чтобы он позвонил, так, на всякий случай: вдруг со мной что-нибудь случилось бы здесь.
Он подошел к телефону и взял трубку:
– Это вы, Валпертон?
На другом конце линии Уилки тихо произнес:
– О'кей, мистер Калагэн.
– Думаю, все в порядке, – говорил Калагэн. – Я здесь с Вен-турой. Не думаю, что возникнет необходимость в судебном разбирательстве. Все дело прояснилось лучшим образом. Большое спасибо. Спокойной ночи, Валпертон.
Он повесил трубку. Габби стоял перед камином, положив одну руку на каминную доску и глядя в погасший камин.
– О'кей, Слим, – произнес он. – Я чувствую, когда проигрываю. Впервые в жизни из меня сделали идиота. И я не имею в виду тебя, я имею в виду этого ублюдка Ланселота.
Лицо у Габби полыхало, он был в ярости.
– Не волнуйся, Габби, – успокоил Калагэн. – Сегодня вечером я встречался с Ланселотом.
Он протянул ему листок бумаги, который достал из нагрудного кармана.
– У тебя будет все в порядке, Габби, если теперь ты начнешь честную игру. Ланселот и майор Вендейн согласились, что драгоценности надо продать. Ланселот получит свои пятьдесят тысяч фунтов.
Калагэн широко улыбнулся Габби.
– Так что все, что тебе надо сделать, – добавил он шутливо, – это сразу же после продажи драгоценностей не отставать от Ланселота и потребовать деньги, которые ты ему одолжил.
Габби улыбнулся:
– Очень мило с твоей стороны, Слим, что ты рассказал мне все это. Я этого не забуду.
– Я тоже так считаю, – ответил Калагэн все в том же тоне, – что это очень мило с моей стороны, Габби, особенно после того, как Рупи пытался наехать на меня сегодня.
Габби пожал плечами.
– Ну, что значит такой пустяк для двух друзей. Из этого ничего не вышло – ну и что… Когда Ланселот расплатится со мной, я и о тебе позабочусь, Слим.
Он подошел к буфету, налил еще два стакана виски и поднял свой стакан:
– За твое здоровье, Слим. Ну и умный же ты дьявол.
Калагэн выпил свой стакан и сказал:
– Прекрасно. А теперь как насчет драгоценностей?
Габби растянул губы в улыбке.
– Они у меня здесь. Я их достану для тебя.
Калагэн закурил еще одну сигарету. Он смотрел, как Габби снял со стены картину и открыл сейф в стене.
* * *
Калагэн стоял у открытой двери возле лестницы, ведущей в квартиру Вентуры. В левой руке он держал один из чемоданов Габби. Чемодан был тяжелый. В нем находились фамильные драгоценности Вендейнов.
– Спокойной ночи, Слим, – попрощался Габби. – Похоже, что для нас всех все закончится хорошо. Но все-таки есть одна проблема, которая меня продолжает беспокоить.
– Очень жаль, Габби. Что же за проблема? Могу я чем-нибудь помочь? – спросил Калагэн.
– Я имею в виду вот что. Как я смогу получить свои деньги от Ланселота? Если он захочет, он может меня обвести вокруг пальца. После того, как он получит свои 50000 фунтов, ему вовсе не надо будет возвращать мне долг – деньги, которые я потерял, были вложены в сделку с акциями. У меня нет никаких законных прав требовать от него эти деньги.
– Я ждал, когда же ты, Габби, подумаешь и об этом. У меня есть предложение. Ты вел со мной честную игру, и я собираюсь сделать для тебя доброе дело.
В темноте Калагэн улыбнулся.
– Завтра, поздно вечером, будь здесь, – сказал он, – после того, как закроется клуб, около двенадцати. Я приведу сюда Ланселота. Как бы то ни было, он у меня в руках, я заставлю его подписать новый документ, в котором он признает, что действительно должен тебе деньги и что он согласен вернуть их сразу же после продажи драгоценностей. Ну, как ты на это смотришь?
– Прекрасно, – отозвался Габби. – Я буду ждать тебя, Слим. Ты – отличный парень. Я сделаю все, чтобы и ты не остался в накладе.
– Спасибо, Габби.
Калагэн вышел на улицу в темноту ночи. Вентура остался стоять в дверях, попыхивая сигарой. Он улыбался. Через некоторое время он закрыл дверь, поднялся наверх, налил себе полный стакан виски и выпил все до дна.
Калагэн вышел из лифта, прошел по коридору и пошел в свою квартиру. Он швырнул шляпу на стол в гостиной и поставил чемодан на стул. Затем прошел в спальню, набрал номер междугородной справочной и спросил номер телефона в Марграуде. Через двадцать минут в его трубке раздался усталый голос Стивенса.
– Здравствуйте, Стивенс, – сказал Калагэн. – Извините, что беспокою вас, но это очень срочно. Попросите, пожалуйста, мисс Вендейн к телефону.
Стивенс сказал, что сейчас позовет.
Калагэн протянул руки к бутылке с виски и, взяв бутылку, сделал большое глоток прямо из горлышка. Затем поставил бутылку на стол.
Одри Вендейн была на проводе.
– Здравствуйте, Одри, я вас не разбудил?
– Нет, я не спала. Я размышляла.
– На вас сейчас этот шелковый красный в белый горошек халат?
– Да, а что?
– И в волосах у вас ленточка? – продолжал допытываться Калагэн.
– Да, волосы у меня перевязаны лентой, – ответила Одри.
– Прекрасно, – сказал Калагэн. – Мне хотелось знать, как вы одеты. В последний раз, когда я видел вас, на вас был этот халат. Вы мне показались очаровательной. И я сказал вам об этом, помните?
– Да, помню, – ответила она. – Вам что-нибудь нужно?
Калагэн усмехнулся.
– Я хотел сказать вам, что все превосходно. Когда я с вами тогда разговаривал, как раз перед тем, как уйти, когда я рассказал вам об Эсме и Блейзе и обо всем остальном, я не сказал вам об одной маленькой детали. Но сейчас вы можете и об этом узнать. Драгоценности, похищенные Блейзом из Марграуда, были фальшивыми. Майор сделал подмену. Он заложил настоящие бриллианты за двадцать тысяч фунтов, чтобы выкупить закладную на Марграуд.
Он услышал, как она затаила дыхание.
– Боже мой, – прошептала она.
– Это именно так, – продолжил Калагэн. – Настоящие драгоценности здесь, у меня в чемодане, и не думаю, что вам надо беспокоиться относительно полиции. Не думаю, что и Эсме надо волноваться. Если вдруг случайно кто-нибудь задаст ей завтра какие-нибудь вопросы о том, что случилось во время ее встречи с Блейзом, скажите ей, чтобы она говорила одну правду и только правду. Вы меня понимаете?
– Понимаю… Что, действительно все будет хорошо?
– Можете не сомневаться, – успокоил Калагэн. – Давайте сменим тему разговора. Я хотел бы задать вам вопрос. Вы помните тот вечер, когда мы впервые встретились и вы дали мне триста фунтов, лишь бы я не брался за это дело, потому что и сами подозревали, что Эсме имеет отношение к этой краже? Помните, когда я купил вам бокал вина в том маленьком клубе на Кондуит стрит, а вы до него и не дотронулись, между прочим? Мне думается, именно в этот вечер вы сказали мне, что не любите частных сыщиков.
– Да, правильно. Они мне тогда и не нравились.
– А как вы относитесь к ним теперь? – спросил он.
Одри засмеялась. Впервые он услышал, как она смеется.
– Не думаю, что мне хотелось бы обсуждать это с вами по телефону. Когда вы приезжаете в Марграуд?
Калагэн улыбнулся.
– Может быть, завтра, поздно ночью, – ответил он, – если я смогу добраться. Если нет, тогда на следующий день.
– Хорошо, мистер Калагэн, – сказала она. – Когда вы приедете, я скажу вам, что теперь думаю о частных детективах.
– Отлично, договорились, – Калагэн повесил трубку.
Глава XV
ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
Инспектор полиции Валпертон, весь вид которого выражал высшую степень неподдельного удивления, смотрел на Калагэна, слегка приоткрыв рот. Какое-то мгновение он не мог произнести ни слова.
Сержант Гридли, недавно вернувшийся в Скотланд Ярд и из Девоншира, смотрел на своего начальника с удивлением, даже еще большим, чем у Валпертона.
Калагэн улыбался им обоим, улыбался вполне дружелюбно. Он посмотрел на свои часы и увидел, что было восемь часов.
– Калагэн, – сказал Валпертон, – мы слушаем вас с шести часов. Вчера, когда я прочитал ваше письмо, я думал, что вы мне кое-что расскажете, дадите кое-какую информацию, которая поможет мне разобраться в этом деле. – Он глубоко вздохнул и продолжал:
– Оказывается, вся информация, которую вы выдали, сводится к тому удивительному факту, что полиция не может никого вообще арестовать в связи с похищением драгоценностей Вендейнов, и все, что полиции остается делать, это написать, что дело закрыто.
Валпертон поднялся и подошел к окну. Он постоял некоторое время, глядя на набережную. Потом повернулся и подошел к своему письменному столу. Сев за стол, он взял ручку и начал со злостью тыкать пером в промокашку.
– За всю свою работу в качестве полицейского офицера мне никогда не доводилось сталкиваться с такой вопиющей наглостью, – продолжал Валпертон. – Никогда.
Он посмотрел на Гридли. Гридли пожал плечами. Валпертон перевел взгляд на Калагэна, который был весь поглощен тем, что прикуривал сигарету.
– Вот послушайте, Гридли, – сказал Валпертон. Голос его был полон сарказма. – Я сейчас суммирую то, что мистер Калагэн сказал нам. Я не собираюсь ничего приукрашивать, высказывать свое мнение. Я просто собираюсь констатировать факты. Когда я закончу, прошу вас совершенно откровенно сказать мне, сошел ли я с ума или я неправильно понял мистера Калагэна.
Он швырнул ручку на стол.
– Прежде всего, – начал он, – я хочу перечислить исходные факты этого дела. Кажется, кража произошла в поместье Марграуд. Драгоценности, фамильные ценности семьи Вендейнов, похищены. Они оцениваются где-то в пределах ста тысяч фунтов и застрахованы на эту сумму. Вызывают местную полицию, и затем, некоторое время спустя, нас просят помочь и взять на себя это дело. Все в этом деле указывает на то, что похититель – кто-то из своих.
Майор Вендейн, пожизненный владелец драгоценностей, по причинам, известным только ему самому, не сразу предъявляет иск к страховой компании и не делает этого по прошествии некоторого времени. Иск предъявляет адвокат, Лейн, скорее всего по просьбе мистера Ланселота Вендейна, к которому переходит право владения драгоценностями после смерти майора.
Валпертон замолчал и посмотрел на Калагэна.
– Пока вы со всем согласны? – спросил он.
Калагэн кивнул. Он добродушно улыбался.
– Вы хорошо излагаете, Валпертон, – сказал он тихо.
Валпертон продолжал:
– Затем, когда иск все-таки предъявляется, страховая компания ничего не платит. Я их не виню. Поэтому мистер Ланселот Вендейн настаивает, чтобы за дело взялся частный детектив. Он хочет доказать представителям страховой компании, что его семья делает все возможное, чтобы найти драгоценности.
Мистер Калагэн начинает расследование и, я должен сказать, – в голосе Валпертона было уже меньше сарказма, – что он раскрыл значительно больше, чем удалось нам. Прежде всего он обнаруживает, что похищены вовсе не фамильные драгоценности Вендейнов, а только подделки, которые предоставил Габриэл Вентура, а настоящие забрал себе в качестве гарантии под заем в двадцать тысяч фунтов, который он дал на время майору Вендейну.
Мистер Калагэн утверждает, что нет ничего противозаконного в этом действии со стороны майора. Он подчеркивает, что по первоначальному завещанию Вендейнов драгоценности должны храниться в надежном месте. По утверждению Калагэна, тот факт, что майор передал их Вентуре в качестве гарантии под залог, не является нарушением завещания. Потому что, говорит мистер Калагэн, Вентура, как доверенное лицо майора, хранил драгоценности в безопасном месте, и его готовность вернуть их по требованию была доказана тем, что он уже передал их мистеру Калагэну.
Валпертон опять вздохнул и продолжал:
– Калагэн говорит нам, что не было ничего противозаконного и в иске, предъявленном страховой компании. Он говорит, что иск был предъявлен Лейном, адвокатом семьи Вендейнов, по инициативе мистера Ланселота Вендейна. Он говорит, что в то время, когда был предъявлен иск, оба эти джентльмена считали, что похищены подлинные драгоценности Вендейнов и что они совершенно невиновны в каких-то противоправных намерениях. Это доказывается тем фактом, что сразу же, как только он сообщил Лейну, что похищенные драгоценности были фальшивыми, Лейн отозвал иск страховой компании.
Валпертон снова глубоко вздохнул. Лицо сержанта Гридли приняло такое выражение, как будто он собирался выразить глубокое сочувствие своему начальнику.
А инспектор сыскной полиции продолжал:
– Вот мы и дошли до действительной кражи. Мистер Калагэн признает, что эта кража была делом рук Блейза, который теперь уже мертв, а ему помогала Эсме Вендейн, которая была его женой и которую он продолжительное время шантажировал, вымогал у нее деньги и тем самым толкал ее к тому, чтобы она стала его сообщницей в краже.
Мисс Эсме Вендейн виновата в том, что сообщила Блейзу цифровой код сейфа Вендейнов, и в том, что она впустила Блейза в дом в ночь кражи. Но мистер Калагэн сообщает нам, что против этих двоих полиция не может предпринять никаких мер, потому что: (а) Блейз мертв, и потому никаких санкций против него принято быть не может, (б) мисс Эсме Вендейн не виновата, потому что, когда она сообщала Блейзу код сейфа и когда она впустила его в дом отца, она знала, что драгоценности были фальшивыми, и потому ценности не представляли. И более того, она знала, что настоящие драгоценности находились в надежном месте. В качестве оправдания того, что она была соучастницей Блейза, она выставляет довод, что хотела сделать так, чтобы Блейза действительно осудили, и таким образом она могла бы избавиться от него раз и навсегда.
Из уст Гридли вырвался почти стон. Он прозвучал как стон отчаяния.
– Теперь мы подходим к Вентуре, – все говорил Валпертон. – Мистер Калагэн сообщает нам, что мы не можем выдвинуть никаких обвинений и против Вентуры, потому что Вентура не сделал ничего противозаконного. Мистер Калагэн говорит, что Вентура великодушно ссудил майору сумму в двадцать тысяч фунтов и согласился охранять настоящие драгоценности в надежном месте в качестве гарантии, став таким образом опекуном этих драгоценностей совместно с майором. Калагэн говорит, что Вентура никогда и не пытался распоряжаться ими, и, как я уже сказал, он вернул их по первому требованию.
Валпертон с силой ударил кулаком по столу. Лицо его побагровело.
– Боже мой! – воскликнул он. – Ну и дела! И самое ужасное, что я понимаю, что Калагэн прав. Я не верю, что мы имеем право предъявить кому-нибудь какое-нибудь обвинение. Но я считаю, что с самого начала до самого конца каждый в этой истории имел свои собственные интересы, каждый делал то, что хотел, мороча голову местной полиции и делая дураками нас в Скотланд Ярде.
Он замолчал, чтобы перевести дух.
– Черт возьми! – выкрикнул он с досадой. – Был у нас один человек, которому мы могли бы предъявить обвинение, но и тот мертв… Ему пришлось свалиться с утеса и разбиться!
Валпертон задохнулся от ярости.
– Может, это и лучше для нас, что он мертв, – выпалил он. – Если бы мы его вытащили на суд, он, может быть, в свою защиту сказал, что тоже знал, что драгоценности были фальшивыми… и украл он их просто ради шутки…
Калагэн выпустил колечко дыма:
– Мне чертовски жаль вас, Валпертон. По-вашему, это дело было кучей неприятностей и из-за пустяков. Однако…, давайте доберемся и до вещей, имеющих значение.
Валпертон навострил уши.
– Итак, все-таки есть что-то, что имеет значение? – спросил он. – Поразительно.
Сощурив глаза, он бросил резкий взгляд на Калагэна.
– Калагэн, я так и думал, что у вас есть что-то про запас. Мистер Гринголл говорил…
– Что у меня всегда есть что-нибудь про запас, – ухмыльнулся Калагэн. – Ну что же… почему бы и нет?
Он поднялся.
– Слушайте, Валпертон. Я сказал вам, что если я смогу сделать что-нибудь для вас, я это сделаю. Мы с вами сотрудничали. Практически вы признали, что никакого обвинения против моего клиента, майора Вендейна, или против кого-либо из членов его семьи, полиция предъявить не может. Вы ведь согласились с этим, не так ли?
– Ну… предположим, что да, – ответил Валпертон. – Ну хорошо, не будем спорить, да, я согласился.
Калагэн подошел к столу Валпертона, остановился, глядя на офицера полиции и добродушно улыбаясь.
– Я представлю вам очень хорошее дело, Валпертон. Но сначала вы должны сделать кое-что для меня…
– Что? – спросил Валпертон. – Что я должен сначала сделать? – подозрительно переспросил он.
– Ничего особенного, – сказал Калагэн. – Но сегодня поздно вечером у меня свидание. Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем я пойду на это свидание. Я хочу предложить вам, чтобы вы подобрали меня у моего офиса, на Беркли Сквер в одиннадцать тридцать. Думаю, я могу пообещать вам интересный вечер.
Некоторое время Валпертон сидел молча. Он думал о Гринголле и в памяти всплыли слова Гринголла о Калагэне.
В конце концов произнес:
– Хорошо. Что я теряю? Я подбираю вас у вашего офиса в одиннадцать тридцать. Но запомните…
Калагэн поднял руку.