Было уже около двенадцати, когда Калагэн появился в клубе. В раздевалке он оставил шляпу симпатичной девушке, прошел по коридору, раздвинул тяжелые бархатные портьеры и остановился, оглядывая главное помещение клуба. Когда бы Калагэн ни заходил в этот клуб, он всегда разглядывал этот со вкусом обставленный зал, невольно восхищаясь Габби.
Владельцы других клубов опускали танцевальную площадку на несколько фунтов вниз, а по возвышению у стен зала расставляли столики. Для оркестра платформа делалась еще выше, а мебель всегда была золотистого цвета или хромированная. Габби ничего подобного не делал. Он был оригиналом. Площадка для танцев, и отличная площадка, поднималась над полом на два фута, была сделана из старинного дуба и очень удобной. В атмосфере витали признаки роскоши и отличного вкуса.
Оркестр из хорошо подобранных музыкантов играл на балконе, расположенном на высоте восьми футов от пола танцевальной площадки. В данный момент они отдыхали, сидя с отрешенными лицами, какие бывают только у исполнителей свинга. С правой стороны находился бар, за которым сидели высокая худощавая брюнетка и толстушка блондинка. Их контраст не портил общей картины. У дальнего конца склонился Габби в безупречном смокинге, в белой вечерней рубашке, куря дорогую голландскую сигару. Увидев Калагэна, он заулыбался и помахал рукой.
Калагэн подошел к нему.
– Привет, Слим, – произнес Габби. – Ты прекрасно выглядишь. Окажи мне услугу, скажи, кто для тебя шьет. Он явно знает, как шить костюмы.
Калагэн приподнял бровь и сказал:
– Ты тоже неплохо выглядишь, Габби.
Вентура пожал широкими плечами.
– Времена очень тяжелые, Слим. Для вас, парни, это все хорошо, но для меня из-за этой войны ничего хорошего нет. Он вздохнул. – Ни у кого нет денег, меня это иногда начинает очень волновать.
Вздох перешел в ангельскую улыбку, искривившую губы Габби и обнажившую набор зубов, на которые дантисту пришлось извести много платины.
– Ты все еще пьешь виски, – заключил он начатый разговор.
Калагэн кивнул. Габби заказал большой стакан виски Калагэну и джин с содовой для себя.
– Итак, Слим, ты опять на тропе войны? – спросил он. – Это забавно, но я всегда знаю, когда ты кого-нибудь ищешь. Что случилось? Кому-нибудь из моих клиентов не очень хорошо?
Калагэн покачал головой, отпил немного виски и произнес:
– Я хочу увидеть Ланселота Вендейна. Через него я получил задание и довольно неплохое. Я чувствую, что мне хотелось бы поставить ему выпивку. Ты что-нибудь о нем знаешь, Габби?
– Много чего, – ответил Вентура. – Не знаю, что бы я без него делал. Он здесь тратит деньги. Малый умный. Мне хотелось бы иметь его мозги. И, – продолжил он, – не только умный. Он еще и джентльмен. Звучит почти невероятно, я знаю, – он улыбнулся Калагэну, – но это факт. Родом он из древней семьи. Деньги делает на бирже. Ну, что ты на это скажешь?
Калагэн ничего не ответил и допил виски.
– Он придет, – сказал Вентура. – Он обычно приходит сразу после двенадцати. Но я не знаю, будет ли у него время для разговора.
– Почему у него не будет времени, чтобы поговорить? – спросил Калагэн.
Габби усмехнулся.
– Мы втроем играем наверху в покер. Игра начинается в половине первого, почему бы тебе не принять в ней участие? – пригласил он. – Если повезет, что-нибудь выиграешь.
– А это идея, – сказал Калагэн.
Увидев, что Вентура смотрит на портьеры у входа, он обернулся. В зал входил молодой человек.
– Легок на помине, – шепнул Габби.
Калагэн разглядывал Ланселота. Рост Вендейна был приблизительно шесть футов. Широкоплеч, с узкой талией. На открытом лице широкие брови. Непослушные волнистые волосы принадлежали к тому типу волос, которые любят теребить женщины. Он подошел к стойке, а Габби произнес:
– Добрый вечер, мистер Вендейн. На случай, если вы не знаете, – это мистер Калагэн. Мистер Слим Калагэн, из сыскного бюро "Калагэн". Он хотел бы немного поговорить с вами.
Вендейн пожал руку и произнес:
– Рад видеть вас, мистер Калагэн. Обо мне вы, вероятно, слышали. Давайте пройдем и поговорим.
Он пересек площадку для танцев и подошел к одному из столиков, стоящих на противоположной стороне зала. Рукою подозвал официанта и заказал спиртное.
– Значит, вы видели старину Лейна. Он приятный старикан, не так ли? – спросил он.
– Я видел его сегодня вечером, – ответил Калагэн. – Он обрисовал мне ситуацию, но есть несколько моментов, которые я бы хотел обсудить. Согласно Лейну, мой клиент – ваш дядя, но, насколько я понимаю, именно вы являетесь лицом, пригласившим меня поучаствовать в этом деле?
Ланселот кивнул.
– Да, – сказал он. – Я ускорил все дело, его нужно было ускорить. Оно мне не нравится.
Он протянул портсигар Калагэну и дал прикурить. А потом продолжил:
– Когда я услышал о краже драгоценностей, я, естественно, был обеспокоен. Так как, – полагаю, что Лейн вам об этом говорил, – по завещанию после смерти моего дяди драгоценности переходят ко мне, а я могу делать с ними все, что захочу. В завещании говорится, что последний член семьи по мужской линии в возрасте более двадцати пяти лет и не имеющий наследника, становится действительным владельцем драгоценностей.
Калагэн кивнул.
– Я намеревался продать их, когда они ко мне попадут, – сказал Вендейн, – так как, честно говоря, я не вижу смысла в том, чтобы владеть кучей старинных драгоценностей, которые можно носить от случая к случаю или показывать на частных выставках. Эксперты считают, что если произвести вновь огранку камней и вставить их в новое обрамление, то стоимость удвоится. Полагаю, для меня это не будет лишним, – продолжал он. – Вероятно, вы знаете, что, по мнению врачей, мой дядя вряд ли проживет больше четырех-пяти лет.
Он откинулся на стуле и счастливо улыбнулся.
– Мне это отлично подходит, – сказал он. – Деньги мне сейчас не нужны. За последние пару лет мне здорово везло. И к тому же я являюсь совладельцем одной из брокерских контор, которая зарабатывает для меня деньги. Но я мечтаю лет через восемь или девять отойти от дел и заняться приятным времяпрепровождением.
– Имея 200000 фунтов, можно здорово провести время, – заметил Калагэн.
Вендейн кивнул.
– Я бы не хотел взять все это себе, – сказал он, – так как должен правильно поступить с девочками.
– О, вы предусмотрели это, – ответил Калагэн.
– Естественно, – сказал Вендейн. – Я абсолютно уверен, что старикан вряд ли сможет оставить им что-нибудь приличное, когда он покинет этот мир, и, должен сказать, они не сочтут совсем правильным, если я возьму все деньги, а им придется искать работу в качестве гувернанток или еще кого-нибудь. Ведь без денег они не смогут содержать поместье. Я решил, что если смогу получить 200000 от продажи драгоценностей, то выделю им по 30000 фунтов каждой, чтобы они до конца дней могли жить на проценты от этих денег. Даже в этом случае у меня все будет в порядке, у меня останется 100000 фунтов.
– Несомненно, – произнес Калагэн.
– Вы можете себе представить, – продолжал Вендейн, глядя сквозь поднятый стакан с виски, – что я себя почувствовал не очень хорошо, когда узнал о краже. Я сразу же отправился к дяде. Тот уже вызвал местную полицию, а через десять дней они подключили к этому Скотланд Ярд. Старший констебль, который является близким приятелем моего дяди, пришел к заключению, что это была очень хитрая работа, и люди, которые ее выполнили, знали, как ее сделать. Он считает, что они являются, вероятнее всего, первоклассными международными ворами и знали истинную стоимость украденного.
– Вы думаете, полиция сможет вернуть похищенное? – спросил Калагэн.
Вендейн кивнул.
– Сначала мы решили, что сможет, – сказал он. – Во всяком случае, мы подумали, что невозможно будет сбыть такую известную коллекцию: придется вынуть камни или сделать им новую огранку, но это будет стоить денег. Мы думаем, что они на это не пойдут. Когда в дело включился Скотланд Ярд, возникло предположение, что похитители, вероятно, собирались заключить сделку со страховой компанией, которая несомненно захочет заплатить 20000 фунтов, чтобы уменьшить свои убытки и заполучить драгоценности. Но Скотланд-Ярд вытащил пустышку. Прошло уже почти три месяца, а они никуда не продвинулись.
– И еще одно, – продолжил Вендейн, – это отношение страховой компании. Они просто не могут допустить, чтобы иск не был удовлетворен. И я могу представить, как рыщут ее служащие, стараясь обнаружить, где находятся драгоценности.
Он с улыбкой посмотрел на Калагэна. – Вероятно, я учу ученого, но вы знаете, что служащие страховых компаний весьма опытны и, если они не смогут узнать, кто это сделал и где находятся драгоценности, то вряд ли кто еще сможет это сделать.
– Около трех недель назад, – продолжал он, – я подумал, что пора бы уже что-нибудь сделать и попытался решить, что будет наиболее подходящим в этом случае. Однажды вечером мои друзья заговорили о вас. И по "понятным причинам" я подумал, что это будет довольно-таки удачная мысль привлечь вас к этому делу.
Калагэн допил виски.
– "Понятные причины" заключаются в том, что я могу поторопить страховую компанию? – спросил он.
Ланселот усмехнулся.
– Вы правы, – согласился он. – Я не знаю, как вы собираетесь сделать это, но, несомненно, страховая компания должна что-то быстро предпринять – либо они должны заявить, что платить не будут, либо они должны заплатить. Я хотел бы, чтобы вы ускорили этот процесс. Я полагаю, что с вашими способностями у нас не будет затруднений со страховой компанией.
– Очень любезно с вашей стороны, – отозвался Калагэн, и закурил другую сигарету.
– У вас есть какие-нибудь идеи по этому поводу? – спросил Вендейн.
Калагэн кивнул.
– Я собираюсь в Девоншир, – сказал он. – Я очень верю в окружающую обстановку. Я предпочитаю осматривать места, где случаются происшествия. Иногда может прийти решение.
– Надеюсь, вы сообщите мне, как идут дела, – сказал Вендейн.
– Конечно, – ответил Калагэн. – Почему же нет? Между прочим, Габби сейчас говорил мне о небольшой игре в покер, которую вы запланировали на сегодняшний вечер. Он пригласил меня принять участие. Вы не будете возражать?
– Чем больше народа, тем веселее. В любом случае, три игрока не очень хорошо для покера. Четыре – гораздо лучше. Ну так что насчет покера? Мы обычно играем наверху.
– Прекрасно, – произнес Калагэн. Он подозвал официанта и заказал еще спиртного.
* * *
Резные часы с кукушкой в углу комнаты зашипели и пробили три. Габби зевнул.
– Не знаю, как вы, джентльмены, – заявил он с улыбкой, обращенной ко всем, – но я предлагаю считать рабочий день законченным, вернее, ночь. И мне кажется, что я проигрываю.
– Мне это подходит, – отозвался Калагэн. – Я думаю, что тоже немного проигрываю.
Габби покопался в своих расчетах и произнес:
– Я проиграл пятнадцать фунтов, ты, Слим – двенадцать. Мистер Райн выиграл девять фунтов, а мистер Вендейн восемнадцать.
– Вам не повезло, мистер Калагэн. Надеюсь, что в следующий раз дела пойдут лучше, – сказал Вендейн.
Калагэн усмехнулся, достал из нагрудного кармана пиджака кожаный бумажник и бросил его на зеленое сукно стола так, что тот раскрылся. Внутри бумажника лежали шесть новеньких пятидесятифунтовых бумажек, – дар Одри Вендейн.
Ланселот Вендейн посмотрел на бумажник и сказал с улыбкой:
– Вы пришли, чтобы проиграть кучу денег.
Калагэн взял одну из банкнот и вручил ее Вендейну.
– Не смогли бы вы разменять ее и оставить себе причитающиеся вам двенадцать фунтов? – спросил он. – И когда Габби отдаст вам шесть фунтов и заплатит мистеру Райнзу, мы будем квиты.
Вендейн взял банкноту, посмотрел на нее и произнес:
– В пятидесятифунтовых банкнотах есть что-то привлекательное, – и перебросил ее Вентуре. – Возьми ее, Габби. Расплатись и верни сдачу мистеру Калагэну.
Калагэн допил виски, встал и направился в угол комнаты. Там он взял шляпу, вернулся к столу и собрал с него небольшую стопку пяти и однофунтовых банкнот, которые Вентура отложил для него.
– Спокойной ночи, – сказал он. – И благодарю всех за игру.
– Спускайся по черной лестнице, Слим, – сказал Вентура. – Там внизу открыта дверь.
Калагэн кивнул, надел шляпу, вышел и медленно побрел по темной улице в сторону Беркли Сквэр. Вид у него был очень счастливый.
Придя домой, он налил себе немного виски и стал расхаживать по комнате, думая об Одри Вендейн. Чертова баба. Должны же когда-нибудь у таких дам, как она, проявляться признаки беспокойства. К тому же он ей не понравился.
Тут Калагэн заулыбался. Он не любил, когда к нему так относились очень симпатичные женщины.
Ну… и что же она затеяла? Что бы это ни было, это важно. И достаточно важно для нее, чтобы так рисковать. А она рискнула. И у нее ничего не вышло. Определенно ничего.
Он зашел в спальню, разделся, отправился в ванную, сел на табурет и, продолжая улыбаться, стал втирать одеколон в волосы.
* * *
Старший инспектор Гринголл выглянул из окна своего офиса в Скотланд Ярде. Солнечный свет, освещавший набережную, успокаивал его. Он достал из кармана короткую трубку и стал набивать ее из ветхого кисета.
На столе Гринголла зазвонил телефон. Из-за своего стола поднялся Филдс, подошел к телефону и поднял трубку. Через минуту он зажал микрофон рукой и произнес:
– Это Эффи Томпсон, секретарша Калагэна. Она говорит, что он хотел бы встретиться с вами где-нибудь около трех. Говорит, что продолжает заниматься делом о похищении драгоценностей Вендейнов.
Гринголл кивнул.
– Скажи ей, что я охотно с ним встречусь.
Филдс сделал, что его просили, и повесил трубку. Гринголл вернулся к столу, сел и начал рисовать что-то на промокашке. Он нарисовал помидор, банан и, склонив голову набок, стал разглядывать свое произведение.
– Позвоните и узнайте, кто занимается этим делом, – сказал он. – И спросите, что они выяснили, если они вообще что-нибудь выяснили.
Филдс кивнул.
– Дело поручено Валпертону, – сказал он, – и, насколько я знаю, ничего не произошло.
– Теперь произойдет, – сказал Гринголл.
Филдс улыбнулся начальнику.
– Вы имеете в виду Калагэна? – спросил он.
Гринголл улыбнулся. – Да, Филдс, я имею в виду Калагэна, – и принялся рисовать ананас.
* * *
Калагэн проснулся в двенадцать часов, положил руки под затылок и уставился в потолок. Пролежав так минут пять, он неожиданно сделал резкое движение, сбросил простыню и выпрыгнул из постели. На нем была надета нараспашку фиолетовая шелковая пижама. Он подошел к окну и выглянул на улицу. С минуту, зевая, он стоял у окна, затем прошел в кабинет и позвонил к себе в офис.
– Доброе утро, Эффи, – поздоровался он. – Ты связалась с Гринголлом?
– Да, встреча назначена на три часа.
– Позвони в Парвелл и Ко. Это консультанты страховых компаний, – сказал Калагэн. – Узнай у них, если возможно, в какой компании находится иск по делу о краже бриллиантов Вендейна. И спроси, от чего они были застрахованы: я имею в виду от пожара и похищения или только от похищения.
– Хорошо, – ответила она. – Между прочим, звонил мистер Вентура из клуба Вентура. Он спрашивал, можно ли поговорить с тобой. Он сказал, что заглянет к нам, если тебя это устроит.
– Очень хорошо, – произнес Калагэн. – Скажи ему, чтобы он зашел в два тридцать. Я к этому времени подойду.
– Еще минуточку, мистер Калагэн, – продолжала Эффи Томпсон. – Тут есть кое-какая почта. Есть письмо от одной адвокатской фирмы. Они спрашивают, не возьметесь ли вы за дело о шантаже. Их клиент очень напуган и, очевидно, не хочет обращаться в полицию. Также есть запрос от одной цементной компании. Они хотят знать, не возьметесь ли вы за дело об утечке информации из их компании.
– Нет, – ответил Калагэн. – Не возьмусь. И скажи этим юристам, чтобы их клиент обратился в полицию. Они, черт их побери, прекрасно знают, что все дела о шантаже так или иначе заканчиваются в Скотланд Ярде. Скажи им, что частные детективы только продлят агонию. Есть еще что-нибудь?
– Да, – сказала Эффи. – Поступил чек на двести пятьдесят фунтов от юристов Вендейна. В нем написано, что это задаток на расходы, и говорится, что ты не можешь получить по нему больше трехсот сорока фунтов.
– Какого черта… – пробормотал Калагэн. – Хорошо, зарегистрируй чек и проведи его через банк.
– Я уже это сделала, – ответила она.
– Ты просто чудо, – похвалил он ее и повесил трубку.