Глава II
ОБВИНЕНИЕ
1
Конечно, Татьяна Чарова могла рассказать только ту часть этой истории, о которой знала. О том, что сама видела.
- Скажите, Татьяна Георгиевна, а вы помните кого-нибудь из команды крейсера? Ну, тех, что сопровождали наших на корабль? - спросил Трифонов.
- Разумеется, нет. Прошло около тридцати лет. Да и не до того мне тогда было.
- С кем-нибудь из сослуживцев ваш муж после демобилизации встречался?
- Нет. Это я коренная ленинградка, а он калужанин. Его мать умерла, получив извещение о гибели сына. Не дождалась его, одним словом. Я только знаю, что он ездил в Калугу, встал на учет в военкомате, получил паспорт, и вернулся назад в Питер. У него уже имелось направление в госпиталь в Москву. И я с ним поехала. Снимала комнату в Красногорске, пока он лежал в госпитале. Ну а уж потом мы совершили круиз по Прибалтике и поженились. Весь мир знал о гибели крейсера, кроме русских. Я услышала по "Голосу Америки", что часть советских моряков спасли, надеялась, что спаслись и родители… Но в МИДе мне сказали, будто они погибли в результате бунта в Забирии. Как я ни пыталась им объяснить, что они неправы, что я была с ними в порту - все бесполезно. В жесткой форме мне заявили, что верить "вражеским голосам" глупо и даже преступно.
- Почему Геннадия отправили в госпиталь в Подмосковье?
- Предполагаю, что после возвращения им занимался КГБ. Его просто держали под рукой, изолируя от возможной встречи с сослуживцами. Я думаю, все прошли через эту процедуру.
- А вы не пытались найти спасенных моряков?
- Как? Кому известны их имена? Я просила Гену, но он даже слышать о флоте не хотел. И никого не искал.
- Странно. В его фотоальбоме мы нашли много фотографий из его флотского прошлого.
Женщина злорадно хмыкнула.
- Да у него отродясь никаких фотоальбомов не существовало. Он жил сегодняшним днем и не возвращался в прошлое даже мысленно. Терпеть не мог воспоминаний, в том числе и приятных, связанных с лучшими годами нашей жизни… Да, вот что. Гена никого не искал, но мне сейчас вспомнился один эпизод. Примерно месяц назад точнее сказать не могу, позвонили в дверь, я открыла. На пороге стоял солидный мужчина, вероятно, ровесник Геннадия. Он спросил, нельзя ли повидать Геннадия Устиновича. Я даже возмутилась. Что ему здесь делать? Мужчина извинился, сказал, что они не виделись четверть века, и попросил помочь найти Гену. Я сказала, что понятия не имею, где он. Еще раз извинившись, мужчина ушел. Я, конечно, знала адрес Гены, но была так разозлена! А если бы мой муж открыл дверь?! Скандал был бы неизбежен, хотя я тут ни при чем. Потом я пожалела о своей грубости. В конце концов, человек не виноват, что ему дали адрес бывшей жены. Тогда я и подумала, что они наверняка были сослуживцами. С калужскими друзьями детства Гена никогда не встречался, а новых друзей в Питере мы находили уже вместе. Их я хорошо всех знаю. Значит, этот человек мог быть связан с Геной только по службе на флоте.
- Он не назвал своего имени? - спросил Куприянов.
- Нет. Я и не спрашивала. Нарявкала на человека и захлопнула перед носом дверь… У него не было левой руки. Так мне показалось. Пустой рукав засунут в карман пальто.
- А вы никогда не слышали от Чарова имени Никита Барзай?
Женщина напряглась.
- Что-то очень знакомое, но сейчас вспомнить не могу. Мне кажется, что если я и слышала это имя, то, скорее всего, от сына. Слишком свежо в памяти. А по какому случаю, сказать не могу. Если вспомню, непременно расскажу. Извините, сейчас я очень тороплюсь.
- Конечно. Кстати, вы как единственная родственница можете забрать тело Геннадия Устиновича из морга и похоронить.
У выхода из парадного их ждал новый сюрприз. От неожиданности Трифонов потерял дар речи, да и Куприянов не сразу нашелся. К дому подходила девушка с коляской. И если бы Татьяна Чарова не сказала: "А вот и моя невестка Ника", реакция могла бы быть другой. Дело в том, что Вероника, в девичестве Лапицкая, а ныне Курносова, приходилась крестницей Трифонову, была дочерью его давно умершего друга и начальника и Анны Лапицкой, с которой следователь поддерживал самые теплые отношения до конца ее дней. Так получилось, что Ника в восемнадцать лет осталась сиротой, а Трифонов отнял у нее последнее, посадив ее возлюбленного на восемь лет. Артем Зерцалов был знаменитым вором-медвежатником, и Трифонов только выполнил свой долг. Тут ничего не поделаешь. Компромиссов по отношению к закону следователь не знал, но чувствовал себя в какой-то мере виноватым в том, что поломал судьбу девушки. С тех пор прошло четыре года. Ходили слухи, будто Лика получила огромное наследство после смерти своей матери Анны Лапицкой, потомственной княгини Оболенской, вышла замуж и уехала за границу. Все это время Трифонов о Нике ничего не слышал. И вот неожиданная встреча. И опять что-то связанное с криминалом. На лице девушки ничего не отразилось при встрече с крестным, будто она его не признала. Теперь ей уже стукнуло двадцать два и, надо заметить, она еще больше похорошела. На нее можно было смотреть бесконечно, наслаждаясь безупречным творением природы.
Куприянов участвовал в деле четырехлетней давности и хорошо помнил Нику.
Молодая мама подкатила коляску к двери парадного и остановилась.
- Ника, эти люди из милиции. Тебе придется ответить на их вопросы, - скороговоркой проговорила свекровь. - Их интересует Андрей. Может быть, ты сможешь прояснить обстановку. Еще увидимся.
Татьяна Георгиевна быстро зацокала своими каблуками-гвоздиками по мокрому асфальту.
- Вы всю жизнь будете меня преследовать, Александр Иваныч? - Не скрывая неприязни спросила Ника. - Мало того что моего суженого упрятали за решетку, теперь к мужу подбираетесь?
- Не совсем так. Да и кто же знал, что он твой муж! Я думал, ты живешь в замке в предместье Парижа.
- Графини Монтекристо из меня не получилось и я переквалифицировалась в управдомы. А в предместьях Парижа живет другая женщина, вместо того чтобы сидеть в тюрьме. Кстати, при вашем попустительстве. Вы переловили и пересажали всю мелкоту, а акула со спокойной душой от вас уплыла.
- Никто от ошибок не застрахован.
- Конечно. Вы делаете ошибки, но с вас как с гуся вода. Подумаешь, ошибочка, неточность, а другие люди должны страдать от вашей "незастрахованности" всю оставшуюся жизнь.
- Ты страдаешь?
- С вашим появлением добра ждать не приходится. Ладно, не будем. Так чем вам Андрюшка насолил?
- Ты уверена, что он в Сочи?
- Конечно. Он мне звонит и потом, зачем ему врать? Анекдот. Я понимаю, когда муж говорит, что пошел с другом пивка попить, а сам к любовнице махнул. Но если он пошел по бабам и говорит жене, что идет в притон, то значит, он говорит правду.
- У тебя есть ключи от ракушки?
- В столе лежат. А причем здесь гараж?
- С машиной все в порядке?
- А что с ней сделается?
- Возможно на этой машине совершен наезд на пешехода, который странным образом оказался его родным отцом.
Ника побледнела точно так же, как Татьяна Чарова, когда услышала о гибели бывшего мужа.
- На Геннадия Устиновича? Он жив?
- К сожалению, нет.
- Когда это случилось?
- Двадцать четвертого марта, в минувшее воскресенье. Ты его знала?
- Да. Видела. Для Андрюши это будет большим ударом.
- Мы хотим взглянуть на гараж.
- Хорошо. Побудьте здесь с коляской, а я сбегаю за ключами.
Обернулась она быстро, да и ракушка стояла в том же дворе, вот только ключи не подошли. Замок на воротах висел новый.
- Но это не тот замок! - удивилась Ника.
- И ты только что это заметила?
Трифонов повернулся к Куприянову.
- Вызывай полковника Дымбу и слесаря. Срочно. Капитан отошел в сторонку и достал из кармана мобильный телефон.
- Скажите, наконец, почему вы хотите приписать эту историю моему мужу? - раздраженно спросила Вероника.
- Мы ничего не приписываем, а пытаемся разобраться в фактах. Возможно, твоего мужа решили подставить. Я ничего не исключаю. Тогда мы имеем дело с тщательно продуманным и подготовленным преступлением. Только одного понять не могу. Почему они выбрали на роль козла отпущения сына жертвы, а не кого-то другого. Может, между Андреем и отцом пробежала черная кошка?
- Глупости. Андрей уважал своего отца. Конечно, я не думаю, что он испытывал к нему сыновьи чувства, так как Геннадий Устинович, практически, не занимался его воспитанием. Но это можно понять. Мать Андрея далеко не подарок. И потом, она тут же выскочила замуж после разрыва с первым мужем, и общение Чарова с ребенком было ограничено. Второй муж оказался на редкость ревнивым. Когда Геннадий Устинович брал Андрея, чтобы с ним погулять, и приводил его обратно, он прямо здесь, у парадного, должен был сдать его с рук на руки новому папе. Если Чаров погиб, то участие Андрея в заговоре, как вы говорите, просто абсурдно.
- Чаров очень богатый человек. Что ты думаешь о наследстве? Или у него есть еще дети?
- Откуда мне знать? О наследстве и богатстве я ничего не слышала. Андрей не гоняется за деньгами. Нам хватает. У него неплохие приработки. Его уже сейчас приглашают на работу крупные нефтяные компании. Он талантливый экономист, ему прочат большое будущее.
- Поездка в Сочи случайная идея или это ежегодный вояж, традиция?
- Как вам сказать… Андрей ездил туда с Олегом. Это его друг. Он все планирует, достает путевки, билеты на самолет или поезд. У него хорошо это получается. Олег менеджер по природе, прирожденный администратор и организатор. У него четыре собственных сауны в Питере и пара ресторанов. Пробивной парень. Андрей иногда дает ему дельные советы, и Олег за него держится как за экономиста. Но бизнесмена из Андрея не получится. Он несобранный парень и лишен коммерческой жилки. Олег - полная ему противоположность, но знаний и ума не хватает. Они отлично друг друга дополняют. Великолепный альянс. Так что, все вопросы, связанные с поездкой в Сочи, сроки и тому подобное - прерогатива Олега.
- Как его фамилия?
- Злачников. Олег Злачников.
- Они давно дружат?
- Да. Дружили еще до моего знакомства с Андреем. Правда, я с ним познакомилась лишь год назад. На какой-то вечеринке. Сейчас не помню. Банальная история. Но теперь никто из нас не жалеет об этом.
К гаражам подъехала милицейская машина, и Куприянов пошел навстречу коллегам, прибывшим по вызову Трифонова.
- Когда Андрей должен вернуться из Сочи? - спросил Трифонов не отводя взгляда от Вероники.
- Может, сегодня, а может, завтра. Последний раз я разговаривала с ним по телефону в прошлую среду, и он сказал, что на этой неделе вернется. Погода в горах паршивая. Снег с дождем, делать там нечего. Вот, жду. А путевка заканчивается седьмого апреля. Уехал он в воскресенье семнадцатого марта.
- Я думаю, что в его интересах позвонить мне сразу, как только он вернется домой. Повестку я оставлять не буду.
- Хорошо. Я все понимаю.
Криминалисты принялись за "ракушку". Ни для кого не стало неожиданностью, что машины на месте не оказалось. Осмотр ничего не дал.
- Все, что я могу предположить, Александр Иваныч, - отчитывался Дымба, - машину увели в пятницу. Да и то утверждать не берусь.
- Мотивируй.
- Ракушка старая, видите, у нее нет ворот, как у "пенала", а крыша откидывается до середины. Земля засыпана щебнем. На границе, где крыша поднимается, щебень мокрый. Испарение в таких "мыльницах" очень плохое. Если учесть, что дождь был только в пятницу, а в остальные дни стояла сухая погода, то "ракушку" открывали в пятницу.
- И щебень успел так сильно намокнуть?
- Щебень - не гравий, он воду не впитывает, а потом тут какое-то время возились. Не думаю, что работали опытные угонщики.
- А старый замок? Сорвали? Открыть не смогли?
- Перекусили. Петли не поцарапаны. Взламывая ломом или фомкой, они повредили бы "ушки".
- Много возни. Значит, угоняли ночью?
- Думаю, что так. Следов нет. Никаких.
- В дождливую ночь их и не должно остаться. Ладно, поехали в управление. Надо обдумать дальнейшие действия.
Повернувшись к Нике, Трифонов сказал:
- Ты можешь забрать с нашей стоянки машину. Экспертам она больше не нужна. Пусть возвращается в свою ракушку. Только замок смени на более надежный.
Вероника с коляской пошла к дому. Трифонов долго смотрел ей в след. Не везет девчонке. С ее-то данными можно жить королевой, а она все время во всякие грязные истории попадает. Может быть, лейтенант Рогова права со своими гороскопами. Тут не только в астрологию, тут и в черта поверишь.
2
Стебликова поместили в тюремный госпиталь. На первом же допросе он потребовал встречи со старшим следователем по особо важным делам областной прокуратуры Трифоновым, чем немало удивил оперативников. Обычно требуют адвокатов, а не сыщиков высшего пилотажа, на свою же голову.
Трифонов отозвался на призыв и прибыл незамедлительно в сопровождении капитана Куприянова. Некоторые подшучивали: "Мы с Тамарой ходим парой", "Шерочка с Машерочкой", а один остряк высказал мнение, что Трифонов не рубит по фене и ему нужен переводчик.
Лейтенант лежал на койке весь перебинтованный, будто костюмчик себе из марли купил. Изолированная палата с решетками на окнах, железной дверью с глазком и прикрученной к полу койкой, а в остальном условия шикарные. Вид портила параша в углу и серые стены, а так, жить можно. Некоторые наши гостиницы для свободных граждан до сих пор придерживаются схожей планировки. Дешево и сердито.
- Лежи, калека! - поднял руку Трифонов, когда Стебликов попытался приподняться. - Спасибо нашему спецназу, до сих пор стрелять не научились, а то пришлось бы нам с букетиком к тебе на могилку приходить.
- Время упущено, Александр Иваныч! Время! - занервничал лейтенант. - Срочно нужно дать в газетах сообщение о том, что пойман или убит беглый рецидивист Парфенов Роман Ильич. По кличке Парфен. Этот тип сейчас в бегах. Я его брал в нынешнем году, но он из прокуратуры сбежал.
- Наслышаны, - кивнул Куприянов.
- Так вот, в артели я себя за Парфена выдавал. Вряд ли они мне поверили до конца. На дело послали, прощупать хотели, а дело завалилось. Теперь они все концы в воду попрячут. Я смотрел газеты. Там сказано о двух преступниках и налете на офис фирмы "Люцерн". Сказано, что при захвате один преступник ликвидирован, а второй взят с поличным. Я не знаю, о чем писали другие газеты и что передавали по "ящику", но артельщиков надо убедить в том, что живым взяли моего напарника, а рецидивист Парфен убит при сопротивлении властям или при попытке к бегству.
- Вряд ли они клюнут на эту "утку", лейтенант. Там тоже не лохи.
- Но если их не трогать, они поверят. Рано их гнездо ворошить. Там столько дел нарыть можно, что закачаешься. Только бы не спугнуть.
- А их никто не трогает. Ты же не заложил артель следствию? - с ухмылкой спросил Куприянов, видя, что Стебликов полон азарта и рвения. - Так что ты об артели узнал?
Куприянов присел на край кровати, а Трифонов - на единственный табурет.
- К сожалению, не очень много. Но если покопать, то материала не на одно дело хватит. Самое главное: свидетель, что на шоссе был и видел аварию, сам туда приезжал. У них под цехом есть мастерская, где из вишневого "мерседеса" сделали конфетку и покрасили в тот же цвет. Приехал "свидетель" на серебряной "нексии", но машина в сторонке стояла, далековато, и я не видел, кто его привез, а уезжал парень на "мерседесе"!
- Да. Мы уже об этом знаем. Выдавал он себя за Владимира Новикова. Жил на Синопской набережной. Снимал там квартиру под именем Николая. Он убит выстрелом в голову возле дома, после того как поставил починенную машину в гараж, - сказал Куприянов. - Значит, много знал. Но пока мы его личность установить не можем.
Трифонов добавил:
- А машину они покрасили в тот же цвет, чтобы поставить ее на место, где взяли. "Мерседес" принадлежит сыну Чарова, который отдыхает сейчас в Сочи. Но не получилось. Мы машину перехватили. А зря. - Трифонов помолчал. - Одно можно сказать с уверенностью - план убийства разрабатывался не один месяц. В деле много "иксов". Неизвестных персонажей. Женщина, снявшая квартиру для Новикова, который жил в ней один и в мужья ей никак не подходил. Сам Новиков - личность для нас не установленная. Убийца в квартире Чарова, который пристрелил пришедшего туда вора Рубцова в день ДТП. И, наконец, сам Чаров все еще остается для нас темной лошадкой. Установлен лишь Дейкин, шофер "КамАЗа", но тоже погибший загадочным образом, и если убит, то не понятно кем. В гараже убитого свидетеля найден фотоальбом, мы считали, что он принадлежит Чарову. Но его жена утверждает, что Геннадий Устинович не любил воспоминаний, а там все старые фотографии, в основном флотские. Но давай вернемся к твоим приключениям. В карманах убитого омоновцами Тимофея Градова найдены изумруды невероятной величины. С ним-то мы давно знакомы. Вор он знатный, в больших авторитетах числится, но с мокрухой не связывался. Последний раз освободился три года назад, и о нем больше никто ничего не слышал.
- Тимоха мне сказал, что мы выполняем заказ. Без подробностей, конечно.
Куприянов почесал кончик носа.
- Понятное дело. Удивительно другое. Комната, которую вы взломали, принадлежит некоему Ираклию Таубе - коммерческому директору "Люцерна". Так вот, Таубе утверждает, будто из его кабинета ничего не выносили, все осталось на своих местах. А об изумрудах он слыхом не слыхивал и вообще ничего не смыслит в разноцветных булыжниках. Вот так вот. И обвинить-то тебя не в чем.
- А как с теми, кто нас во дворе поджидал? В машине.
- Ушли. Видимо, вы в график не вписались. Когда прибыл ОМОН, вокруг ни души. Либо их предупредили с пункта охраны, когда сработала сигнализация. Там у них паренек работал, как выяснилось, недавно и по подложным документам. Так вот, после той ночи его никто не видел. Пропал. Возможно, он и подал сигнал тревоги вашим партнерам.
Стебликов повернул голову к Трифонову.
- Скажите, Александр Иваныч, а схожие преступления в городе случались?
- Много. Но коллекционеры и ювелиры в заявлениях указывают только зарегистрированный и сертифицированный товар. Слишком незначительные суммы для крупных операций. Боюсь, что самое ценное, то, что они держат при себе нелегально, не упоминается в протоколах. Полгода назад одного курьера взяли. Его вели Новосибирские сыщики. Он привез в Питер три килограмма золота и сдал одному ювелиру. Ювелира решили не трогать, проследить цепочку дальше. Но в ту же ночь его ограбили. Для протокола он о золоте не упомянул. А ведь сам унести не мог. И за-ныкать тоже. Все прошерстили. Не нашли. Ты, как я понимаю, не зря этот вопрос задал. Артельщиков подозреваешь?