- Запросили. Приметы отправили, теперь картинок для опознания ждем. Только что это дает? Ну, опознает его мой осведомитель, и что? Берников откажется, домушник откажется - следов-то никаких не оставил - и все. Только спугнем их. Коллекцию надо у Берникова искать, - сделал вывод Ларионов.
- А ведь если бы не амнистия, Берников не рискнул бы, - вдруг сказал Смирнов. - А тут разгул, так сказать, преступности. Можно хватать под шумок, кто в этом навороте разберется. Он и схватил. Цап - и сидит тихонько, в норку забившись.
- Все общие рассуждения, Саня. А как его с поличным прихватить? - вздохнул Ларионов.
- Исходя из общих рассуждений, - невинно ответил Смирнов.
- Исходя из общих рассуждений, мне следует познакомиться с Зинкой, - решил Казарян.
- Ну ты полегче! - грозно осадил его Смирнов. - Нам еще должностных нарушений не хватает!
- А никто не узнает.
- А я?
- И ты не узнаешь.
VIII
Зиночке было скучно оттого, что Леонид Михайлович, как всегда по воскресеньям, отбыл в Кратово. Она прямо и заявила об этом Дудакову, который тоже не прыгал от веселья:
- Скучно, Митька!
- Давай водки выпьем, - предложил Дудаков выход из положения.
- Тебе только бы нажраться! - поморщилась Зина и предложила сама - А что, если в Татарово на пляж махнуть?
- Спятила! Вода еще знаешь какая холодная?!
- А мы загорать, - она, глянув в окно, стала убирать со стола остатки царского завтрака. - День-то какой!
Дудаков понял, что сопротивляться бесполезно. Изволил только тактично намекнуть:
- Бутылочку бы с собой нелишне захватить.
День-то какой! Еще по-весеннему трепетна и мягка пронзительно зеленая листва, а уже жаром отдает от асфальта.
Зина, в ожидании неторопливого воскресного троллейбуса, стала загорать, закрыв глаза и подставив лицо лучам яростно палившего с безоблачного неба солнца. Два паренька подтянулись к остановке, тоже ждали.
В троллейбусе-то еще лучше. Влетел в открытые окна теплый ветер и стал гулять среди немногочисленных пассажиров, заставляя трепетать женские косынки, горбом надувая мужские рубашки, лохматя волосы и принуждая радостно щуриться.
От троллейбусного круга идти до пляжа минут пятнадцать. Несмотря на то что вода действительно была холодна, все же кое-какой народец на пляже колбасился.
Дудаков и Зина присели на песочек и обнажились. Зина расстелила на песке одеяло и раскинула на нем богатые свои по-зимнему белые формы. Дудаков же продолжал сидеть, слегка стесняясь бледно-голубого тельца, густо испещренного мрачно-синими картинками. Не человек, а выставка графики: тут и деревенский пейзаж с церковью, и свидание двух приятелей с пивными кружками, и жанровая зарисовка на темы свободной любви, и ню (вроде бы даже Леда с лебедем). Ну и, естественно, там и сям разбросанные каллиграфические лозунги: "Не забуду мать родную", "Нет в жизни счастья", "За друга в огонь и в воду".
Перед тем как дремотно закрыть глаза, Зина осмотрела экспозицию и спросила без интереса:
- Кто это тебя так изукрасил?
- Сам. Молодой был и глупый.
- Как же ты до спины доставал?
- Товарищи помогли.
- Это за которых в огонь и в воду? - догадалась Зина и, не ожидая ответа, сладострастно задремала.
Через некоторое время из дремоты ее вывел комплимент, произнесенный громким шепотом:
- Нет, ты посмотри, какая женщина, Сережа!
Неизвестно, посмотрел ли Сережа на женщину, но женщина - это уж точно - украдкой взглянула на говорившего. Могучий армянин поймал этот взгляд и улыбнулся. От такого обходительного нахальства Зина гордо вскинула голову.
- Сережа, это женщина моей мечты! - продолжал настаивать армянин.
Тот, кого он называл Сережей, вежливо обратился к Дудакову:
- У вас случайно, чем открыть бутылку пива, не найдется?
- А ты зубами, - посоветовал Дудаков грубовато.
- Не умею.
- Дай, - потребовал Дудаков.
Сережа протянул темную бутылку. Дудаков зацепился клыком за рифленый край крышки, сорвал.
- Буксы горят после вчерашнего, - объяснил Сережа и припал к горлышку. Дудаков нравоучительно заметил:
- Не очень-то, мужик, тебе пиво поможет. Покрепче бы чего-нибудь.
- Может, не надо? Заведусь опять, - слегка посомневался Сергей.
- Надо, надо, - настаивал Дудаков.
- На круг далеко идти.
- У меня для начала имеется, - успокоил Дудаков. - А потом ответишь.
Дудаков потянул к себе авоську и перебрался поближе к Сергею. Его место осторожно занял армянин.
- Девушка! - позвал он, но девушка глаз не открывала. Тогда он сказал - Девушка, у вас купальник разорвался!
- Где?! - бодрым голосом вскричала Зина и села, подтянув ноги, прикрываясь.
- Вот здесь, - армянин осторожно, пальчиком, указал на декольте.
- Так это же вырез, специально так задумано, - хихикнув, сказала Зина.
- Специально так задумано, чтобы сводить кавказского человека с ума, да?
- Будем, - решил Дудаков и чокнулся с Сережей. Граненые стаканы глухо брякнули.
- Будем, - подтвердил Сережа, они взяли по сто двадцать пять одним глотком. Передернулись, закусили охотничьими сосисками. У Сережи открылись глаза, и он, увидев этими новыми глазами приятеля, решил позаботиться:
- Рома, давай по самой маленькой!
- Э-э-э, что мне ваша водка! - брезгливо поморщился армянин. - Я пьян и без нее! Такая женщина, такая женщина! Голова кружится, никакой водки не надо!
- Какие глупости вы говорите, - укорила его сияющая Зина.
- Почему глупости? Разве правда - глупость?! Я правду говорю!
Дудаков наконец вспомнил о своих обязанностях и заметил строго:
- Ты, парень, того… Полегче.
- А что, если это твоя женщина, так и любоваться нельзя? Восхищаться нельзя, да?!
- Уж так и его, - обиделась Зина.
- Моя - да?! - возликовал Роман.
- И не ваша, - парировала справедливая Зина.
- А чья? А чья?!! - продолжал бесноваться Роман.
- А ничья, - высокомерно обнародовала свою жизненную позицию Зинаида.
- Э-эх!!! - простонал Роман. Он обхватил голову руками.
- Охолонь чуток, парень, - сочувствующе посоветовал Дудаков.
Роман оглядел всех ошалелым глазом - и бросился к Москве-реке. Охолонуться.
- Простудитесь! - слабо ахнула вслед Зина, но Роман, не раздумывая, с ходу кинулся в москворецкую пучину. Вынырнул, заскользил сверкающей бабочкой - мощным баттерфляем.
Пер по реке широкобедрый буксирчик, и команда одобрительно взирала на Романа, а он, покачавшись на крутых буксирчиковых волнах, рванул к берегу, на теплый песок, под солнышко. Вода-то действительно холодная была. Зина слезла с одеяльца и закутала им синегубого армянина.
Дудаков и Сережа прикончили остатки и обреченно смотрели на пустую бутылку.
- На круг? - спросил Сережа.
- А что делать? - согласился Дудаков. - Зина, ты здесь не очень!
Жаждущая парочка скрылась за деревьями.
- Вай, какое красивое имя - Зина! - восхитился Роман.
- Ты армян? - догадалась Зина.
- Армян, армян! - чрезвычайно обрадовавшись, подтвердил Роман.
- А почему в Москве?
- Потому что я здесь живу, золотце ты мое.
- Армян должен в Армении жить, - убежденно сказала Зина.
- Тогда бы я тебя не встретил.
- У вас что, красивых женщин нет?
- Почему же, есть. Но таких красивых, как ты, нет, - сказал Роман и осторожно погладил ее могучее бедро.
Зина для порядка отстранилась.
- И это все такому маленькому человеку!
- У вас на юге хорошо. Тепло все время и фрукты, - не желая говорить про маленького человека, мечтательно произнесла Зина.
- Хочешь, поедем? - предложил Роман, бурно задышал, сбросил с плеч уже ненужное одеяльце и кинул на песок. - Ложись!
- Зачем? - испуганно поинтересовалась Зина.
- Отдыхать будешь! Как на юге!
- Зачем мне это?! Я послезавтра на настоящий юг еду!
- Согласна, значит?! - завопил Роман.
- И не с тобой вовсе, а сама по себе.
- Зина, любовь моя, я к тебе приеду!
- А я вот и не скажу, где я буду.
- Тогда я тебя здесь буду ждать, можно?
- А я вот возьму и навсегда там останусь.
- Не надо, - взмолился он и поднял на нее глаза.
Слезами наливались эти глаза, слезами!
Зина погладила его по голове и спросила с надеждой:
- Ты - страстный?
IX
В понедельник в 15.00 докладывали Смирнову.
- Пальчики, которые оставил Дмитрий Спиридонович Дудаков на бутылке, принадлежат, как установила экспертиза НТО, Хохлачеву Борису Флегонтовичу, находящемуся в розыске в связи с растратой, которую он совершил, будучи кассиром механического завода в Туле. На фотографиях, присланных из Ростова, Сырцов Всеволод Сергеевич, по кличке Почтарь, домушник, осужденный в пятьдесят первом году и выпущенный в январе этого года по амнистии.
- Ну, и что это нам дает? - перебил его Смирнов. - То, что Берников связан с уголовниками, только и всего. Но это, как известно, законом не запрещено.
- Ты, как всегда, прав, - обиделся Ларионов. - Но это дает нам главное: уверенность, что мы на правильном пути.
- Все в пути, в пути! Когда дойдем?! - выразил неудовольствие Смирнов. - Какие мероприятия предлагаете?
- Где легче спрятать лист? В лесу, - вставил Роман. - Так сказал патер Браун. Мы с Сережей предлагаем произвести обыск на складе, коим заведует наш многофамильный друг. Вселенский, так сказать, шмон у Митяя. Уверен, что похищенное хранится там. Надежно, выгодно, удобно. И всегда отказаться можно: я не я и лошадь не моя.
- Вполне, - согласился Смирнов. - Нашли мы, скажем, похищенное. И, как правильно ты говоришь, нам сообщается, что не я и лошадь не моя.
- Ты не знаешь главного, Саня. Вернее, той маленькой детальки, которая может стать главным. Тебе неизвестно об отъезде на юг любви последней, зари вечерней Леонида Михайловича Берникова - Зинки. Об отъезде, как она сообщила, надолго, а может быть, и навсегда. Она юг любит: там тепло и фрукты.
- Думаете, она повезет? - спросил Смирнов.
- Уверены, - твердо ответил Казарян. - Производим обыск, находим, при понятых все описываем, а потом, при передаче, берем с поличным.
- А если Берников отправит почтой?
- Не решится. Мало ли что может случиться. Зинка - ход вернее.
- Не лишено. А если всем будет заниматься один Дудаков?
- Саня, ты нам сильно надоел своими "если". Еще Остап Бендер утверждал, что полную гарантию может дать только страховой полис, - грубо заметил Роман. - Но мы думаем, что Берников провожать любимую женщину придет обязательно. С чемоданом.
- Даешь разрешение на обыск склада или нет? - раздраженно спросил Сергей.
- А что с вами делать? Шмонайте!
Прокол! Какой прокол! В конец измотанный Казарян прилег на тюки с ватой и от стыда закрыл глаза. Три часа с двадцати четырех ноль-ноль они шерстили склад. Шесть человек - Казарян с Ларионовым и четыре приданных им паренька. Рулоны разнообразной материи, ящики с фольгой, листы с пуговицами, бидоны с краской, пакеты с мелом, брикеты сухого клея, оплетенные бутыли с денатуратом и кислотой, даже две фляги по двадцать литров с притертыми пробками - спирт. Богатое было хозяйство у Дудакова-Хохлачева. За три часа все осмотрено, прощупано, истыкано, распотрошено.
Прокол. Казарян, лежа на тюках, отдыхал.
- Что ж, будем наводить порядок, - сдаваясь, решил Ларионов. - Придется.
Казарян открыл глаза. Он лежал на спине и поэтому посмотрел вверх. Не прикрытые потолком переплетенья кровельного крепежа увидел он.
- Мы верх не смотрели, - хрипло кинул Казарян.
- А как они туда могли забраться? - спросил один из пареньков.
- Меня интересует, как мы туда заберемся, - жестко ответил Ларионов.
- Во дворе лестница, - предложил однорукий начальник охраны, единственный человек из артели, который знал об операции и участвовал в ней.
Паренек лез по пружинящей лестнице. Все задрав головы смотрели вверх. Паренек пошел по центральной балке.
- Есть! - тихо сообщил он.
Гора с плеч. Удача. Большая удача - маленькое счастье. И лежащий на тюках Казарян попросил капризно:
- Можно, я посплю?
X
На работу Леонид Михайлович Берников пришел с чемоданом, какой обнаружили при обыске склада. К окончанию рабочего дня услужливый Дудаков-Хохлачев подогнал к проходной таксомотор. Поехали на Хорошевское шоссе, где у собственного домика их ждала с чемоданом и Зинка-путешественница. Забрали Зинку и покатили на Казанский вокзал. У центрального подъезда Берников расплатился с таксистом, а Дудаков-Хохлачев разыскал носильщика с тележкой, куда уложили весь багаж (три чемодана).
У девятого вагона поезда "Москва - Новороссийск" Зина предъявила проводнице билет. Дудаков-Хохлачев взял зинкины чемоданы, а Берников - тот, что вынес с территории артели. Фотограф, фиксировавший каждое соприкосновение Берникова с этим чемоданом, щелкнул затвором аппарата в последний раз. К вагону подошли четверо молодых людей.
За этой жанровой сценкой издали наблюдали Смирнов и Казарян.
- Чемодан после церемонии - сразу же к Лидии Сергеевне, - распорядился Смирнов. - Пусть пальчики Сырцова поищет на предметах. А то у нас против него одни лишь косвенные. Зинаиду напугайте до смерти и отпустите. Берникова и Дудакова трясите по отдельности. Первым - Дудакова. В паре - ты и Сережа. Ему сразу объяснить, кто он такой на самом деле. А Берникову полезно часа три в одиночестве подумать.
- А ты?
- А я подойду, когда вы Берникова разогревать начнете. Часам к двенадцати ночи. У меня еще встреча с Грошевым из ОБХСС.
…Дудаков покорно грузил чемоданы обратно на тележку, Зинка плакала, Берников возмущенно размахивал руками. Но молодые люди поторопили их, и все тронулись с перрона по боковому выходу, у которого ожидал финала операции спецтранспорт.
XI
И вот его молодцы, скинув пиджаки, в рубашечках с закатанными рукавами, перекрестно трепали Берникова. Бледен был Берников, бледен и потен: доставалось.
- Здравствуйте, Леонид Михайлович! - добродушно поприветствовал его Смирнов и осведомился у Казаряна:
- Как он?
- Недопонимает гражданин, - сообщил Казарян.
- Как же так, Леонид Михайлович? - изумился Смирнов.
- Я не могу понять, чего хотят от меня эти люди! - со сдержанным гневом заявил Леонид Михайлович.
- Оперработники МУРа Сергей Ларионов и Роман Казарян хотят от вас чистосердечного признания в том, что по вашему наущению, за определенную сумму домушник-рецидивист Сырцов, по кличке Почтарь, ограбил квартиру гражданина Палагина и передал вам похищенную им коллекцию монет и орденов, имеющую государственное значение. Они хотят все это зафиксировать в официальном протоколе и чтобы вы подписали этот протокол. Теперь вам понятно, чего хотят от вас мои люди?
- Я понимаю, что вам нужно как можно скорее раскрыть это преступление. Но в отношении меня вы роковым образом заблуждаетесь. Я уже объяснял товарищам…
- Гражданам, - поправил его Смирнов. - Хотите, я вкратце изложу то, что вы тут говорили, объясняя? Чемодан, естественно, не ваш, а человека, с которым вы познакомились в электричке, возвращаясь из Кратова. Человек этот, ну, допустим, Елпидофор Флегонтович, просил вас взять на хранение чемодан, так как он уезжает на сравнительно долгий срок, знакомых в Москве у него нет, единственная родственница - полусумасшедшая старуха, которой он не может ничего оставить - потеряет, разбросает, подарит неизвестно кому его вещи; а в камере хранения срок без продления всего две недели. Вы, как человек отзывчивый, согласились, и вот недавно, дней пять тому назад, звонит вам Елпидофор Флегонтович из Новороссийска, извиняется и говорит, что задержится там еще на месяц.
Вам уже надоело хранить этот чемодан, и вы, к счастью или к несчастью, вспоминаете, что в Новороссийск дня через два отправляется ваша добрая приятельница Зина, и вы можете, дав ему телеграмму до востребования о номере поезда и номере вагона, переправить сей чемодан, что и делаете, отправившись провожать Зину со своим злополучным грузом. И здесь вас хватает милиция. Так?
Казарян ржал. Отсмеявшись, подтвердил:
- Слово в слово, товарищ майор! Даже про сумасшедшую родственницу угадали!
- А что он мог еще придумать за два часа сидения в предвариловке? - не принял комплимента Смирнов и вновь взялся за Берникова - Не хотите говорить правды, и не надо. Вам же хуже. Завтра, а вернее, сегодня, в НТО, вы сыграете на рояле…
- Я не умею, - поспешил сказать Берников.
- Наша игра умения не требует. Пальчиками сделаете вот так, - Смирнов на крае стола показал, как сделает пальчиками Берников, - и мы ваши отпечаточки сравним с отпечаточками, которые вы почти наверняка оставили на содержимом чемодана. Небось, интересно было посмотреть, пощупать штучки, в которые вы вложили немалые деньги?
Берников молчал.
- Через два дня здесь будет Почтарь, который заложит вас с потрохами, - встрял в разговор Ларионов. - Он еще не знал, идя на дело, что коллекция эта, по сути, государственное достояние. Ему лишних три года ни к чему. А фраера заложить - это раз плюнуть.
Берников молчал.
- И последнее, - Смирнов подготовил эффектный финал. - Пока мы привлекли вас за кражу коллекции. Но если вы будете, обманывая следствие, врать, выкручиваться, тянуть резину, мы объединим усилия с ОБХСС и, так сказать, коллективно постараемся выяснить источники ваших доходов, и уж тут держитесь! Вместо восьмерика - может быть, найдется хороший адвокат и еще пару годиков отхлопочет - в совокупности до пятнадцати, с конфискацией имущества. Считайте, Берников. Судя по вашим доходам, вы неплохой бухгалтер.
Берников помолчал, считая. Подсчитав, поднял голову и сказал:
- Пишите. Буду говорить.
…Во втором часу подбили бабки. Уже был написан и подписан протокол, уже был вызван конвой. Сидели просто так, отдыхая. И вдруг раздался длинный непрерывный телефонный звонок: зов дежурного, вестник беды.