- Как сквозь землю провалился! - свирепел Потапенко, расшвыривая ногой мусор.
Их уединение было нарушено появлением старика с двумя пакетами ресторанных отходов. Невысокий худощавый дед открыл рот и обомлел.
- Ну что уставился, осел! - рявкнул Потапенко.
- Боже! Что здесь произошло, Петя? Нашествие крыс?
- Проваливай!
- Минуточку, - вмешался Журавлев. - Скажите, любезнейший, когда последний раз вывозили мусор?
- Обычно ночью вывозят. Чтобы не смущать курортников. Через ночь. Этой ночью вывозили, но, как видите, опять набралось. Люди неаккуратные - объедки, обертки бросают где попало.
- Куда же вывозят это добро?
- Покойный мэр построил завод по сжиганию и переработке мусора и обязал всех возить отходы только туда. За нарушение крупный штраф с мусорщиков, а у водителей права отнимают.
- Где этот завод находится?
- В горы подниматься надо. Не очень далеко. По правому берегу реки Сочи до Навагинки, а там вправо, к Верхнему Юрту. На свалку указатель стоит.
Журавлев повернулся к Потапенко.
- Ну, Петро, ты местный - тебе и карты в руки.
- Ты рехнулся? Туда весь город хлам вывозит. Что ты там найдешь? Слышал ведь!
- Ну, опыт у тебя уже есть. До вечера в четыре руки профильтруем и городскую свалку. Что нам стоит?
- Ты сумасшедший! Посмотри на мой вид.
- А я тебя не на прием к Президенту приглашаю. Подумаешь, немного помялся. Все мнется, кроме стекла. Не переживай.
- Бредовая идея.
- Она стоит десять тысяч баксов моей доли. Деньги зарабатывать надо. Или мне взять в партнеры Чистякова? Он носом рыть будет, невзирая на фамилию. Хрюшкиным станет, но деньги получит.
- Хрен ему!
- За час доберемся? У тебя машина есть?
- Ладно, поехали, нечего время терять даром.
- Такой подход мне нравится. Оптимизм - великая сила.
Потапенко выдернул ногу из промасленной коробки и направился к воротам. Журавлев последовал за ним. Он опять забыл о Лике. Все его мысли сосредоточились на поиске конверта. Он ни на секунду не сомневался, что найдет его. Иначе и быть не могло. Ничего не исчезнет без следа, пока не попало в печь.
То, что Лика заметила их, было случайностью.
Дребезжащий "ГАЗ-69", списанный когда-то в расформированной воинской части и проданный по дешевке, выскочил из-за угла гостиничного корпуса. Впереди сидели два чумазых растерянных типа.
Какие тут могут быть сомнения? Один из них наверняка Вадим.
Лика включила двигатель и последовала за коптилкой.
3.
По пути энтузиазм Журавлева несколько растерялся. Солнце приближалось к зениту. Если они не найдут конверт, день пропал даром. Работы хватит еще дня на три, а их не было. Проблемы и непредвиденные обстоятельства выплывали на каждом шагу. С такими темпами и месяца не хватит. Одно утешало: рыться в помойке - не сейф вскрывать.
Он вспомнил о Лике и пожалел, что не дал ей никакого задания. Есть мелочи, без которых не обойтись, они неопасные, но отнимают уйму времени.
Возле указателя машина свернула вправо. Сначала ехали через пихтовый лес, поднимаясь все выше и выше в горы. Встречные самосвалы и мусоровозы сигналили им фарами. Мол, ребята, не туда заехали. Это означало, что за свалкой тупик. Ни одной легковой машины им так и не встретилось.
- Неужели, Журавлев, ты веришь, что мы найдем какую-то бумажку на территории в несколько гектаров?
- У тебя стимул в десять тысяч. Не забывай об этом, Петро. И потом: к делу надо подходить с азартом. Мусор вывезли этой ночью, значит, он лежит сверху, а не на дне. Сориентируемся по обстановке.
- Что это за бумаги, которые ты оцениваешь в десять штук зеленых?
- Не утруждай свой мозг, Потапенко. Цифры без добавочных индексов: "руб.", "у.е.", "дол." тебя вряд ли могут интересовать.
- Ну, Чистяков, ну, козел! Задал нам работы!
Машина выскочила в степь. Посреди плато розовело расплывчатое пятно, от которого в голубые небеса поднимался ядовитый дым. Чем ближе они подъезжали, тем более отчетливые формы приобретало пятно. И в конце концов перед ними вырос кирпичный город, над которым черной тучей кружились вороны. Две высоченные трубы изрыгали мутные непроглядные клубы пепла. Четырехметровые кирпичные стены окружали невидимую территорию. Куда ни глянь - а конца стены не видно. Дорога проходила по ее левому краю. По правой стороне - поле, засеянное пшеницей. Так они добрались до первых ворот. Огромные, под высоту стены, мрачные, с надписью "Б-14". Но они были плотно закрыты и не имели калиток.
- Раздвижные, на рельсах. На кой черт такие громады? Тюрьмы и те не так охраняют. Тоже мне добро, - возмущался Потапенко.
- Стены и ворота предохраняют поля от распространения пожара. Значит, сам завод не справляется с объемами. Летний сезон. Сейчас в Сочи народу больше, чем в Москве.
- Похоже на то. Ну и вонища здесь!
Они проехали еще пару закрытых ворот, пока не обнаружили проем в стене, перекрытый тяжелой цепью. Тут и охранная будка стояла, и два мужика в униформе кемарили в тенечке на скамейках.
- Трудно поверить, что мы в своей стране находимся, - покачал головой Потапенко.
- Прижмись к обочине. Пойдем на переговоры.
Охранников свалки никто и ничто не интересовали. Они пропускали только мусоровозы, но не людей. Свалка - это вовсе не свалка, а территория завода. Рабочие разрыхляли мусор, сортировали, закидывали его вилами и лопатами на прицепы гусеничных тракторов, а те везли на приемку к трехэтажному зданию завода. Что-то сжигалось на месте.
- Послушайте, мужики! - надрывался Журавлев. - Мы ведь не ради удовольствия сюда приехали. В мусор попали важные документы. Улики.
Тут он вспомнил о своем удостоверении прокуратуры и сунул его одному охраннику в нос.
- Так бы сразу и сказали.
Охранник пропустил их за цепь и указал пальцем в непонятном направлении.
- Этой ночью разгружались на участке У-12. На стене увидите надпись. Там и ищите. Только с мусорщиками не связывайтесь. Для них авторитетов не существует. Могут на вилы поднять.
- За что?
- Каждая куча принадлежит кому-то. Ничего не поделаешь. С ними бесполезно бороться, как и с крысами. Видите - вдоль стены фанерные будки. Там они и живут. Говорят, что они даже оружие находят. Так что поосторожнее. Пальнут и крысам скормят. Или в брикет спрессуют.
На территории поддерживался определенный порядок. Мусор не сваливали как попало, а разделяли на огромные холмы выше забора с широкими проходами, разбитыми на кварталы, переулки и улицы. Из-за этих мини-хребтов обзор территории был невозможен, и посторонний без компаса обрекал себя на неминуемую гибель среди полчищ крыс. Очевидно, этим и объяснялось то, что возле каждой фанерной лачуги сидели по пять-шесть кошек, а не собак. Каждая такая лачуга имела свой архитектурный дизайн. Из чего их только не строили! В дело шло все: ящики из полиэтилена, жесть, кроватные сетки, фанера, кирпич, черепица, толь, картон. У одной имелась оригинальная дверь, выломанная из старого троллейбуса. Русская смекалка не переставала удивлять своей изощренностью.
- Ну вот, Петро, тут порядка больше, чем в твоем отеле. Место мы знаем, остальное - дело наших стараний. Главное - стимул, и у каждого из нас он свой.
Они шли, стараясь не замечать суровых лиц представителей местной знати, сидевших возле хижин. Одетые в лохмотья, обросшие, они вовсе не выглядели голодными и изможденными. Судя по лицам, эта жизнь их устраивала в полной мере. Кто знает, может, у каждого из них припасен фрак, электробритва на особый случай, а в рабочие будни им не перед кем выпендриваться.
- Да, у этих ребят своя секта. Они ничего не боятся, ни у кого не просят и никому не должны. Вряд ли они во что-то верят, признают законы и тешат себя надеждой, - сделал вывод Журавлев.
Возле одной из пирамид специальный экскаватор трамбовал мусор в твердые квадратные блоки размером полтора метра на полтора, а рабочие перетягивали их жестяной лентой. Электрокар цеплял усами готовые блоки и увозил в неизвестность.
- Они из них дома строят? - удивился Потапенко. - То-то в Сочи продохнуть невозможно.
- Обрати внимание, Петро. Люди здесь не общаются. Я не встретил ни одного говорящего. В молчанку играют. - Они дошли до того места, где стоял нужный знак на стене. - Тут и лопатки для нас припасли. Прямо у стенки стоят.
- Солидная кучка. Не так просто на нее вскарабкаться. - Потапенко поморщился. - Если я порву брюки, то это тебе обойдется в лишнюю сотню.
Они взяли лопаты и взобрались на вершину. Дело пошло. На нервы действовали наглые крысы и вороны, едва не задевавшие крыльями затылки.
Потапенко то и дело отшвыривал крыс лопатой, а то и рубил их.
- Не отвлекайся, Петро. Эти твари получают свое удовольствие в царстве зловонной роскоши.
- А мы свое, ты хочешь сказать?
- Даже миллионеры не получают в день столько, сколько предложено тебе.
Солнце уже клонилось к закату, и двое психов, раскидавших половину гигантской горы, уже мало чем отличались от местной элиты.
- Эй, вы! - раздался снизу хриплый низкий голос. У подножия стояли трое здоровяков с кошмарными рожами.
Один из них в широкополой шляпе поманил их пальцем. "Портфель украдут", - мелькнуло в голове у Журавлева, который оставил свою ношу внизу.
- Не дрейфь, Вадик, мы их раскидаем, - уверенно заявил Потапенко.
- Сторож прав. У этих ребят вилы в руках.
- А у нас лопаты. Я уже навострился крысам бошки отрубать, а это те же грызуны, но отожравшиеся.
- Надо бы спуститься. У тебя есть оружие?
- Есть.
- Оставайся здесь. Прикроешь. Попробую договориться.
- С ними-то? Ты глянь на их рожи.
- У ворот нас тоже встретили не милашки, однако договорились.
Журавлев спустился вниз, цепляя на брюки консервные банки.
- Чем обязан, господа?
- Вам в городе грязи не хватает? - спросил все тот же бойкий здоровяк с пропитым голосом.
- Нам вашего добра не надо. Мы свое ищем.
- Твое за забором осталось, а здесь только наше. Полдня за вами наблюдаем. Можем грабли предложить, ими удобней. А мы еще посидим и посмотрим на клоунов. Циркачи!
- Похоже на цирк?
- Еще бы! Только вы дурнее обезьян.
- Почему?
- Потому что у вас язык есть, а вы им не пользуетесь. Надо было с людьми поговорить, а потом в дерьме копаться. Там ничего нет. Когда машина сгружает мусор, его тут же фильтруют. В кучу отбрасывается непригодное дерьмо, а стоящий товар отбирается сразу. Не то его крысы обгрызут. Самому такое в голову не приходило?
- Напекло, понимаешь ли.
- Оно и видно.
- А где я могу повидать фараона данной пирамиды?
- Перед тобой стоит.
- Я ищу документы. Они случайно попали в мусор вот с таким же портфелем.
Журавлев кивнул на землю, но портфельчик уже перекочевал в руки одного из мусорщиков.
- Это я уже давно понял. Знакомый портфельчик.
- Он у вас?
- Портфель не отдам, а бумаги могу обменять на казначейские знаки.
- Все правильно. По-честному. Только я не очень богат.
- Иди за мной.
Старьевщик повернулся и пошел по дороге вдоль стены. Журавлев последовал за ним. Двое других остались на месте. Он оглянулся. Потапенко продолжал размахивать лопатой в поте лица.
Они ушли метров на сто с лишним. Бесконечная помойная аллея терялась вдали, слева стена, справа пирамиды, между которыми пролегали улицы.
У одной из лачуг мусорщик остановился.
- Заходи.
В сравнении с другими сараями этот казался дворцом. Размер голубятни - уже роскошь. Земляной пол, на нем матрац, три ящика - два низких, один высокий, накрытый плюшевой скатертью. Апартаменты - люкс. Правда, стоять в полный рост Журавлев не мог - не под него строили. Но самое смешное, что в углу на древке стоял российский флаг и почему-то на стене висел портрет Брежнева в маршальском мундире.
Крохотное окошко - единственный источник света.
Хозяин и гость некоторое время изучали взглядами друг друга под изломанными лучами солнца.
- Сколько заплатите? - спросил местный бизнесмене
- У меня есть одна бумажка в пятьдесят долларов.
- Годится. Отдал бы и дешевле, но сдачи не найду.
- А я и не прошу.
Мусорщик раскидал свежеприбывший хлам в углу и достал до боли знакомый кейс.
Когда Журавлев увидел голубой конверт, у него захватило дыхание. На такую удачу он даже рассчитывать не мог. Возблагодарила его судьба за мучения и пройденные испытания.
Журавлев отдал деньги и забрал конверт.
- Теперь убедились, что не всегда самостоятельность оправдана? Вы могли бы получить его днем.
- Важно, что получил. Но учту на будущее.
- Береги свои вещи, парень. Сегодня тебе повезло, а завтра…
Журавлев выскочил из душной будки, словно птичка вылетела из клетки. Солнце заваливалось за Кавказский хребет. Окрыленный удачей, он побежал к той куче, где трудился Потапенко, но бег его стал замедляться, и он вдруг замер. Пейзаж изменился. Потапенко на горе не было. У подножия стояли две черные "волги". Люди в чистых костюмах выбивали пыль из гостиничного детектива. В руках у некоторых были короткоствольные автоматы Калашникова. Мусорщики стояли на коленях. Что там происходило, понять было невозможно. Но радостные чувства тут же улетучились. Один из мусорщиков вдруг приподнялся и указал пальцем в сторону Журавлева.
Двое автоматчиков тут же нырнули в машину, и фары "волги" осветили детектива, стоявшего посреди дороги с прижатым к груди конвертом. Машина сорвалась с места. Их разделяло не больше сотни метров.
4.
На решение хватило доли секунды. Журавлев бросился в проулок между пирамидами со скоростью ветра. Позади раздались автоматные очереди.
Машина свернула за ним - лучи фар ударили ему в спину. Журавлев остановился, выхватил пистолет, присел на колено, прицелился и сделал два выстрела. При этом автоматные пули свистели со всех сторон, взрыхляя мусорные кучи.
Один из стрелков подпрыгнул и свалился, второй выстрел не удался. Журавлев пригнулся и юркнул в проулок слева.
Сейчас важно уйти из поля зрения. Оглядываться, отстреливаться - пустая трата времени. Автоматные пули разлетаются веером, но одна из двух десятков наверняка зацепит, если не отправит к праотцам на небеса. Вадим кидался из стороны в сторону, путая следы, спотыкаясь, утопая в мусоре, увертываясь от падавших сверху ящиков, коробок и бочек. Его несло все глубже к центру свалки, и он не думал об этом. Где-то поблизости затрещал автомат, метрах в пяти от него разлетелся черный мешок, набитый тряпьем. Он все еще оставался в поле зрения загонщиков. Пришлось прибавить скорость.
Еще несколько минут, пара проулков, крутых виражей - и он, остановившись, отскочил в сторону и рухнул на склон пирамиды. Так дальше нельзя. Он не понимал, куда его занесло. Так можно вылететь прямо на автоматную мушку. Где враг, где выход, где тупик? Непонятно.
Стемнело. Теперь каждая тень, бочка, бревно казались затаившимся врагом. Уходить можно только к центру, стена ограничивает маневр, а преодолеть ее практически без вспомогательных средств невозможно. Все ворота заперты, кроме единственного проема, но он наверняка блокирован. Где проход к заводу, он даже не догадывался. Трубы слились с темнотой. Черное небо, утыканное звездами, ничего не освещало, а луна пока висит над морем и поднимется нескоро.
И вдруг из одного проулка напротив вышел автоматчик. Их разделяло несколько метров. Журавлев приподнялся и зацепил какую-то железку. И все же ему удалось выстрелить первому. Пуля попала в цель, и, падая, тот дал короткую очередь в землю. С помойки взлетела стая ворон. И вновь бег с препятствиями. Об одно такое он споткнулся. Резкая боль в коленном суставе заставила его взвыть. Перевернувшись на спину, он хотел встать, но не смог. Ботинок на сей раз выдержал нагрузку, а вот нога подвела. Сам себе обуза. Глупее не придумаешь. Он лежал на спине и всматривался в черные силуэты, каждый из которых мог ожить в любую секунду. С пистолетом против автоматов - все равно что с зубной щеткой против лома. Сколько их? Хороший вопрос. Ребята делают свое дело - берут реванш за прошлый промах. Они ему этого не простят. Работают на поражение. Сейчас не имело смысла гадать, как они его вычислили на свалке, важно сосредоточиться на поиске лазейки. Какое счастье, что он сбежал от Лики! Теперь приходилось экономить силы. Он стал медленно вползать на мусорную пирамиду. Когда ему удалось добраться до пика, он чувствовал себя альпинистом на Эвересте. Правда, ничего хорошего для себя он не увидел.
От сторожевой будки, где они вошли на территорию, его отделяла пара холмов. Рукой подать. Проем загораживали две машины, освещавшие свалку яркими фарами. В эту щель даже крыса не проскочит. Но даже не заблокированные ворота насторожили Журавлева, а люди. Человек шесть таскали из машин канистры с бензином. Запасливые сволочи! Бензин сливался на пирамиды. Ветер дул со стороны ворот, и он чувствовал его запах. Причем ветерок не слабый, банки сдувал с верхушек, а огонь охватит все помойное королевство в считанные минуты.
Перспектива оказаться заживо зажаренным его не воодушевляла.
Какой-то тип с сигаретой подошел поближе к мусорному холму, сделал пару затяжек и бросил сигарету к подножию. Гигантское пламя рванулось вверх. Такого огненного чудовища Журавлеву видеть еще не приходилось. Пламя встало стеной и уперлось в звезды. Небо зашевелилось, словно ожило, и наполнилось омерзительными звуками вороньего хора. Освещенные горбы помойных сопок зашевелились, будто проснулись от возмущения, и черная шерсть горбатого монстра заколыхалась.
Придется идти на пролом. Патронов хватит. Еще одна обойма в заднем кармане.
Он скатился вниз и встал на ноги, стараясь не думать о боли в колене. Сейчас жизнь поставлена на карту, не до конечностей.
Растущее пламя, как рассвирепевший вулкан, выбрасывало вверх горящие отбросы, перекидывая их на другие холмы и создавая новые очаги возгорания.
Злость победила и боль, и страх. Стиснув зубы, он начал передвигаться к стене, чтобы выскочить к воротам с неожиданной стороны. Выигрыш в три секунды - это жизнь трех поджигателей. Непонятно с чего, но у него появилась уверенность, что он вырвется из пылающего жерла.
Огонь продолжал обжигать звезды. Небо превратилось в кроваво-красное покрывало и освещало ему путь. Сейчас Журавлев был опасен, как никогда. Зря они его разозлили.
Первый неясный звук он услышал, когда стена уже проглядывала между дымящимися кучами. Звук становился отчетливее и походил на детский крик. В просвете промелькнула тень.
Журавлев крикнул. Но вместо звука из горла вышел хрип. У него пересохла глотка и пропал голос. Сердце сжалось, застучало еще громче и чаще. Он увидел Лику. Вот дуреха! Черт принес! И как она сюда попала?!
- Дик! Дик, где ты? Журавлев!.
Его словно вытолкнуло на дорогу. Девушка бежала в обратном направлении к центру свалки. Его она так и не заметила. Сейчас она растворится в темных лабиринтах мусора, и он ее потеряет. Только не это!
Журавлев выстрелил вверх. Драгоценный патрон был потерян. Лика оглянулась. Какое чудо! Она нашла его. Но он понимал, что выстрел слышала не только она. А для девчонки только радость! Увидела и обалдела от счастья! Огонь, охотники, каменные стены - все это так, забава, мелочи жизни.