Тем временем прибывший милицейский патруль оцепил храм. Отец Сергий нашёл старшего, сообщил о теле, а сам вышел за ворота. В предутренних сумерках уже собирались встревоженные прихожане - пришлось утешать их. О теле, естественно, священник не упомянул.
Дома выпил воды, умылся, десять раз глубоко вздохнул и позвонил Седову - отец Сергий нуждался в дружеской поддержке.
Он не забыл о следовательском опыте друга, несколько лет проработавшего в убойном отделе, просто не успел подумать о том, что поиском убийцы и поджигателя мог бы заняться Павел Петрович. Немного позже священник сообразил, что если бывший сыщик займётся расследованием, то уж точно докопается до правды: Седов славился упрямством.
Правда, сам Паша при каждом удобном случае заявлял: в эти игры он больше не играет! Работа в милиции разочаровала его, а чем именно - никогда не уточнял. Теперь он прилежно исполнял нехитрые обязанности охранника-болванчика в фирме, которая за умеренные деньги обеспечивала безопасность всем желающим.
Отец Сергий считал неправильным, что неглупый молодой мужчина тратит жизнь на бессмысленную работу в охране, не требующую ни малейших интеллектуальных усилий. Однако лишённый от природы амбиций Паша не жаловался. Одинокий, самодостаточный, равнодушный к деньгам, он удовлетворялся бесперспективной позицией. Его устраивало, что работа в охране требует хорошей физической формы и оставляет время на саморазвитие (Седов подразумевал под этим запойное чтение, шахматы и бильярд). Он просто жил.
Второй Пашиной странностью - отец Сергий сознавал это - была дружба со священником. Основывалась она на противоположности характеров, судеб и мировосприятия. Духовное лицо и безбожник, спокойствие и импульсивность, традиция и пренебрежение общепринятыми взглядами - как при таких различиях вообще можно общаться? И при этом отец Сергий и Павел Петрович Седов ощущали между собой какую-то очень крепкую сцепку, их притягивало друг к другу, как притягивает разноимённые электрические заряды.
И вот они оба стояли над изображением шестиконечной звезды, нарисованной чёрной краской из пульверизатора.
- М-да, - сказал Седов. - Будут ещё говорить, что у нас тут сатанистов нет!
- Это не сатанисты, - возразил священник. - Рисунок неправильный: пентаграмма всегда пятиконечная, а эта - шестиконечная.
Павел Петрович спорить не стал: в культовых и оккультных вопросах он признавал приоритет друга. Седов подозвал криминалиста с фотоаппаратом - сделать снимок изображения.
Друзья покинули храм, прошли до подъезда отца Сергия. Паша спешил на дежурство, поэтому от предложения выпить чаю отказался.
Тогда отец Сергий и выложил ему созревшую в последние пятнадцать минут просьбу:
- Паша, ты должен найти убийц и поджигателей!
Седов постарался выразить своё сочувствие вздохом и возразил:
- Я ведь работаю, батюшка. А это дело выглядит серьёзно. Пусть уж лучше милиция…
- Послушай, ты ведь знаешь: я им не доверяю. Они найдут козла отпущения и заставят во всем признаться. А вдруг настоящий убийца снова убьёт?!
- Да уже не те времена, - возразил Паша. - Преступление серьёзное, на его раскрытие сил не пожалеют.
- Паша, прошу тебя, хотя бы попробуй!
- Нет, не могу, не хочу, не буду!
- Пожалуйста!
- Всё, что я готов сделать - это найти способ узнавать новости о милицейском расследовании.
- Ладно, хотя бы так…
Откуда было знать отцу Сергию, во что он втравливает друга?..
Отец Сергий
Апрель - август
Как и сыщик, священник жил один. Будучи единственным ребёнком у родителей, он осиротел много лет назад, а жениться не стал сознательно - мечтал когда-нибудь влиться в чёрное монашество. Себя дал зарок: справиться с гордыней и проистекающим из неё грехом гневливости, а уж тогда уходить в монастырь. Битва с внутренним врагом растянулась более чем на двадцать лет.
Задерживаясь в миру, священник привык ощущать себя не дома, не на своём месте, хоть ему и нравилось нынешнее его положение при храме Успения. Он был прирождённым пастырем, человеком, к которому идут люди. Качество это вводило настоятеля храма отца Кирилла в грех зависти, который препятствовал карьере отца Сергия, питая его гордыню. Получался замкнутый круг.
Попутно служению Богу, отец Сергий увлекался наукой. Выбор его пал на антропологические исследования, и вот уже несколько лет, как священник корпел над диссертацией. Работа продвигалась медленно, но всё же шла.
Пожар внёс в размеренный ритм жизнь отца Сергия раздражающий беспорядок. Во-первых, он не отправлял теперь службы. Во-вторых, после несчастья настоятель храма отец Кирилл попал в палату кардиоцентра с инфарктом, поэтому обязанность восстанавливать храм свалилась на плечи отца Сергия. Помощи ему ждать оказалось неоткуда: остальные служители культа разбежались к другим алтарям, поскольку священники были семейными людьми и не могли оставить супруг и детей без куска хлеба с чёрной икрой.
Заботы о ремонте начались с поиска денег. Отец Сергий не хотел просить средства у муниципалитета и властей в целом - в соответствии с собственной принципиальной позицией. Мирская власть пусть заботится о благополучии материальном, а о своей душе каждый обязан помнить сам.
Отец Сергий рассчитывал на мошны богачей из числа прихожан храма. Его упомянутая принципиальная позиция базировалась на некоторых идеях классиков марксизма-ленинизма - тех, что не противоречили истинной вере. Разве это не истина, что в основе капиталов лежит преступление? Каждый процветающий бизнесмен, удачливый политик и крупный чиновник сам знает, где сжульничал, кого обидел или обобрал ради собственного достатка, а также - к каким грехам привели безграничные материальные возможности. Душеспасительное дело - восстановление храма - окажется прекрасным поводом искупить грехи.
Отец Сергий составил список приходских дойных коров, а после методично обошёл их с предложением пожертвовать средства. Никто не отказал.
"Знает кошка, чьё мясо съела!", - мысленно резюмировал священник, но тут же осадил себя за потворство собственной гордыне.
Через неделю после пожара Седов заявился в гости к отцу Сергию, который жаждал получить отчёт о поимке убийцы и поджигателя. Но ничего подобного не дождался.
Хозяин угощал гостя чаем.
- Начал я, батюшка, с пьянки, - весело покаялся Седов, слизывая с ложки вишнёвое варенье. - Пригласил к себе на пиво бывших коллег из убойного - типа заскучал. Они пришли всей сворой - я же из отдела без скандалов ушёл, после ранения. Такое часто бывает, и предательством не считается.
- И что узнал?
- Дело ведёт капитан Хвостов. Хвостов - тип противный, потому что неудачник. Он в капитанах уже пять лет ходит, и не видно продвижения. Рассказывать о своих делах он не будет. Зато есть в его группе Витек Калачёв - юный лейтенантик, который считает меня старшим товарищем. Витя гораздо общительнее. Пока известно точно, что поджог организован.
- Тоже мне, удивили!
- Храм твой - каменный, в нём и гореть толком нечему. Разве что деревянным перекрытиям, но огонь до них не добрался бы. Преступник положил тело на алтарь, обложил его газетами, полил бензином и запалил. Швырнул пару бутылок с зажигательной смесью в углы, на деревянную лесенку, двери, иконы. Если бы пожарные не приехали - огонь и сам бы погас. Интересно, что поджигатель использует дорогой бензин, такой покупают владельцы всяких "БМВ" или "Мерседесов". А у церкви один мужик из дома на соседней улице видел серый "Мерседес". Итак, убийца наш - из обеспеченной публики.
- А что тут странного? - с некоторым вызовом спросил священник. - Почему принято считать, что человек с деньгами более морален, чем нищий?
- Да ничего не принято считать! - тут же завёлся Седов. - Просто зацепка. Это важно для расследования, а не для твоей антропологии.
- А тело, оно?..
- Тут мне тоже повезло. Помнишь мужика, с которым я здоровкался на пожарище? Это патолог Борис Могила, мы с ним тоже приятели.
- Могила - настоящая фамилия?
- Никогда не встречал патолога, который работает под псевдонимом. Так вот, Могила сказал: женщина двадцати семи - тридцати лет. Вес пятьдесят шесть килограммов, рост - метр шестьдесят пять. Не рожала. Особых примет на теле нет. Есть одна подробность, ты только не волнуйся, ладно?
- Какая?
- Жертву перед смертью пытали. У неё сломаны пальцы на руках и ногах. После пытки задушили, а тело без одежды оставили в подожжённой церкви.
- А зачем пытали?
- Наверное, что-то хотели узнать от неё.
Отец Сергий насупился:
- Господи, прости, неужели это она? (Паша поднял левую бровь). Тут пропала одна моя прихожанка, Ира Китаева. Она собиралась в монастырь… Мы с ней, можно сказать, дружили, поэтому я ожидал увидеть Иру после пожара. Она обязательно пришла бы меня поддержать. Что, если это она?..
- А она не могла просто уйти в монастырь, раз собиралась?
- Ира обязательно попросила бы моего наставления - куда поехать, как подготовиться.
- Надо проверить.
- Да зачем? Я же сказал! - отец Сергий рассердился: - Что ты меня злишь, в грех вводишь?
- Между догадкой и фактом - пропасть.
И снова священник с ним не согласился. Перепалка продлилась ещё несколько минут, пока и Пашка не вышел из себя:
- Гос-споди, ну не хочешь - не надо!.. Всё, мне пора идти.
После его ухода отец Сергий поостыл. На следующий день раздобыл в пресс-службе митрополита список телефонов женских монастырей.
Поиски прихожанки заняли чуть ли не две недели - не во всех монастырях спешили отвечать на вопросы, даже учитывая, что звонит человек при сане. Кое-куда пришлось даже съездить. Зато теперь отец Сергий точно знал: Ира Китаева в монастырь не уходила.
Пролетел ещё месяц, полный хлопот: отец Сергий собрал деньги на ремонт храма и нашёл подрядчиков. В один из майских тёплых вечеров Седов наконец-таки позвонил на городской номер друга.
- Прости, что пропал надолго, Серёжа, но экспертиза ДНК - дело не быстрое…
- Это она?
- Расскажу всё по порядку. Только имей в виду: в милиции решили, что сведения о трупе не должны разглашаться. Ни в пресс-релизах, ни в газетах об этом не упомянут. Итак. По всеобщему мнению, Китаева уехала в монастырь…
- Это не так. Я же сказал!
- Я понял! Просто рассказываю, что узнал. Или уже не надо?!
- Надо, - буркнул священник.
- Тогда слушай. Твои прихожане подсказали мне, в какой школе работает Ира. Она уволилась, документы забрала. Там же я узнал её адрес. Дома у неё не открыли, соседи Иру не видели примерно с двадцатого марта.
- Значит, её похитили и убили.
- К сожалению, да.
- Это точно?
- О пропаже Иры я сообщил Калачёву, убедил, что надо вскрыть квартиру и взять образцы биоматериала для ДНК…
- А что это?
- Например, волос с луковицей. Ну и вот. Раздобыть разрешение на вскрытие и обыск квартиры Китаевой не получилось. Тогда я уговорил соседку Иры разрешить мне перебраться через её балкон на балкон Китаевой… Я взял расчёску со столика в прихожей и нашёл в ящике комода паспорт, немного денег, полис и другие документы Китаевой. Она не уезжала.
- Паша…
- Сочувствую. ДНК подтвердила личность. Неизвестно пока, почему такое случилось с твоей прихожанкой, но, знаешь, тут ещё обстоятельство…
- Какое обстоятельство? Почему "но"?
- Примерно за неделю до её исчезновения Иру видели с мужчиной.
- Она имела право ходить рядом с мужчинами, - съёрничал священник.
- Слушай, а ты в своём храме не замечал Иру с кем-нибудь?
- Нет, она обычно одна была. Единственно… мне показалась, что она отдалилась в последнее время. Здоровалась, но не заговаривала. Я всё ждал случая спросить, как дела. Вот и дождался.
- Ну, значит, точно: у неё появился кто-то. Если Ира говорила тебе, что собирается в монастырь, то она бы постыдилась признаться, что передумала, встретила мужчину и всё такое. Одна соседка, местная - пардон, святой отец - шалава Ларка, рассказала, что видела Иру с парнем, похожим на уголовника. Свидетельница назвала его "уркой". А сама Ларка десять лет прожила с рецидивистом, и великолепно отличает контингент от законопослушных граждан! Эта Ларка торгует семечками на остановке, а заодно и предлагает мужчинам приятный отдых в своей компании. Вот она и заметила, как Ира несколько раз приезжала или приходила к дому вместе с тем человеком, а двадцатого марта села в серую шикарную иномарку.
- Ты говоришь каким-то опереточным тоном, а Ира погибла!
- Прости, я увлёкся.
- Паша, я потому к тебе обратился за помощью, что не хочу этого казённого отношения, как в нашей милиции! А ты - увлекаешься!
- Я же извинился!
- Ладно. Будут новости - звони.
Отец Сергий повесил трубку. Причина его раздражённости крылась в глубоком огорчении и даже в ужасе от известия о гибели совершенно замечательного человека, друга - ведь иногда исповедника и прихожанина связывают отношения очень близкие и глубокие. Всё, что он мог теперь сделать - это отслужить заупокойную и позаботиться о похоронах.
О, Боже, а ведь он видел, что с ней сделал этот ублюдок!..
22 июня отец Сергий узнал, что сгорел Храм Спасителя в Ивановском. Чуть больше, чем через месяц, та же судьба постигла молельный дом в Караторханском.
А Павел Петрович Седов постепенно всё глубже втягивался в расследование, забыв, что не хотел с ним связываться.
Витя Калачёв
Сентябрь
Лейтенант Витя Калачёв уже и сам не радовался, что однажды позволил Паше Седову вмешаться в дело, которым занималась следственно-оперативная группа. Рыжий сыщик, претендовавший на роль старшего опытного товарища, оказался типом совершенно бесцеремонным: выкачивал информацию, подсовывал непонятно как изъятые вещественные доказательства, каких-то новых свидетелей, и вообще лез, куда не надо. При этом он названивал Вите на мобильный, и даже в отдел, из-за чего приходилось оправдываться перед капитаном Хвостовым - самым противным начальником в мире.
После пожаров в Ивановской и Караторханской церквях Седов просто мозг Витин выпил, требуя подробностей! Калачёв рассказал и о шестиконечных звёздах, оставленных на полу у входа в сгоревшие церкви, и о женских трупах, и о том, что жители обоих местечек заметили в ночь пожара серый "Мерседес", жаль, не запомнили номера. А куда деваться?
Витя знал, что Седов достаёт не только его: патолог Борис Могила тоже сливает информацию рыжему сыщику. Но Могила мог себе это позволить: профи высочайшего класса, патолог не боялся иметь собственное мнение. А именно - вслух заявлять, что опера относится к расследованию спустя рукава, да ещё и лавирует меж предвыборными политическими течениями. При таком балете убийцу не поймать. А если и будет он найден, то как Чикатило - через двенадцать лет!
Номинально соблюдая принцип неразглашения, Могила выбрал особый способ саботажа: ни слова не рассказывая независимому сыщику о находящемся в производстве деле, позволял Седову задавать вопросы, на которые говорил только "да" или "нет". Казалось бы, что таким образом можно разгласить? Другой резон, что Пашка умел спрашивать и узнавал всё необходимое, несмотря на гротескную лаконичность ответов.
Витя не мог как Могила, поэтому не раз подумывал отшить Седова к чёртовой матери. К тому же лейтенант считал, что своим частным расследованием Пашка зарабатывает кучу денег, а что он поимеет?.. Только выговор.
Останавливало лишь одно: все раздобытые рыжим сыщиком вещдоки и показания свидетелей попадали в дело через Калачёва. Благодаря этому у шефов складывалось впечатление, будто молоденький лейтенантик - весьма шустёр, что впоследствии обещало благоприятно отразиться на карьере. Даже сам Хвостов похвалил Калачёва (сквозь зубы), когда он привёл свидетельницу - проститутку Ларку, видевшую, как Ира Китаева садилась в серый "Мерседес".
Вот и приходилось терпеть нахального рыжего Павла Петровича!
21 сентября произошёл четвёртый пожар: сгорела церковь Покрова в Малых Грязнушках. Седов милостиво дал два дня на работу криминалистов и назначил встречу на сегодня - небось, собирался выпытывать подробности.
Витя вот уже пять минут ждал этого настыру в пивной одного из спальных районов, расположенной подальше от места дислокации милицейского начальства. Как только Седов появился, первым делом попросил:
- Паша, ты сильно меня не доставай, ладно?
- Ты о чём? - рыжий сыщик наморщил веснушчатый нос.
- Выборы же скоро… Нам сказали: хоть лопните, но убийцу до выборов найдите! Хвостов дисциплину такую закрутил, что пукнуть страшно, а уж ты для него - просто красная тряпка.
- Сам он тряпка!.. Ладно, так что там в Грязнушках обнаружилось?
- Всё то же: тело женщины со следами пыток, звезда на полу. Церковь сгорела на семьдесят процентов, поджигали коктейлем Молотова. Люди видели ночью в деревне серый "Мерс".
Седов покивал: дескать, на этот раз подробностей не надо.
- И какая версия?
- Всё та же: серийник. А что ещё? Сатанист-серийник.
- А пентакль шестиугольный - глаз не режет? Не могут сатанисты так запутаться в своих символах!
- Нам глаз режет дата на календаре, а больше ничего. До выборов надо хоть чёрта, но вспоймать!
Это бабушкино слово "вспоймать" Витя вспоминал только если нервничал - как сейчас.
- Хорошо. Будет тебе чёрт, - Седов усмехнулся с чуть заметным высокомерием. - Ты навёл справки, что там с убийством журналиста Маловичко?
- Да, следователь его уже в висяки записал. Скорее всего, напал какой-то наркоман. Маловичко задержался на работе, потом зашёл в бар, после гулял какое-то время. Вошёл в свой подъезд и его пырнули ножом в бок. Через двадцать минут журналист умер от внутреннего кровотечения. Сумку с кошельком, документами, рабочими блокнотами и прочим украли. Свидетелей нет.
- Это не может быть из-за интервью с сатанистом?
- Лана Житкевич, его помощница и заместитель, сказала, что сатанист - это утка. Подписка на "Алхимика" упала, рекламодателей мало, вот и придумали это интервью. Брехуны эти журналюги - страх!
- Ну, не больше нашего. А городской номер телефона Иры Китаевой проверил?..
- Да. Только, слушай, Паш, я тебе этого не говорил! Китаева звонила в квартиру одного нашего местного крутяшки - депутата Ивана Фирсова. Но самое главное: Фирсов намерен участвовать в выборах, и он - основной противник Володченко. У этого Фирсова крыша железная и бабок достаточно. А Хвостов нас заранее предупредил: если в деле всплывут значимые фамилии, то их - обходить стороной, а то неприятностей будет выше крыши! Ты туда не суйся, ладно?
- Сколько раз Китаева звонила Фирсову?
- Один, кажется… или два раза, а что?
- Да ничего. Кстати, знаешь, за что я вашу службу особенно не люблю?
- За что?
- За выборочную выморочную вашу справедливость - того не тронь, этого не задержи! Всё, пока, Виталикус!
Рыжий сыщик бегло пожал Вите руку, кольнув холодным взглядом серых глаз, и ушёл.