- Ты что? Думаешь, я? Да с чего… - Жанка вскочила со стула. - Это он, это Кошмаров тебе такого наплел? Сукин сын! Да вот те крест! - Жанка неумело перекрестила свою широкую, как прилавок, грудную клетку. - Я ему ничего такого не говорила! Я только рассказала про Порфирия, и все!
- Ну не ты, так не ты, - поморщилась я. - И без тебя доброжелатели найдутся. В конце концов, моя знаменитая пощечина на общем собрании обсуждалась. И коллектив взял меня на поруки.
- Но какие сволочи! Какие сволочи! - заскворчала Жанка. - У нас же не люди, а потомственные сексоты. Как будто не знают, из-за чего сыр-бор разгорелся. Ведь Пахомиха нам тогда такую передачу развалила. Просто из зависти! Ты хоть объяснила Кошмарову, из-за чего вы тогда с этой профурой сцепились? Из-за того, что она нашу предыдущую передачу под корень срубила. Ты сказала ему?
- Это уже детали, - отмахнулась я.
- Ну разумеется, как же я забыла! - фыркнула Жанка и прогундосила: - "Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца".
- Какая тебе хвала! - Я забегала из угла в угол. - Ты хоть понимаешь, что Кошмаров на меня глаз положил! В том смысле, что я теперь следующая после спасенного тобой Порфирия. Этому дуболому опять не надо никого искать, поскольку я очень кстати под руку подвернулась. Дескать, кокнула я Шамаханскую царицу на почве личных неприязненных отношений. Мужика не поделили!
- Да кто ж в такое поверит! - Жанка забегала вслед за мной. - Что за идиотизм, честное слово! Да мы… Да мы общественность поднимем… мы, мы… Мы выступим в прямом эфире и…
- Хватит, уже выступили. - Я вернулась на свое законное рабочее место и придвинула к себе тупые тексты, которые Краснопольский прислал мне на этот раз. - Садись лучше, работай.
Жанка послушно угомонилась. Склонилась над своим столом, только время от времени бросала в мою сторону виноватые взгляды. А я размашисто черкала распечатки с компьютера и пыталась понять, что она нашла в этом задрипанном маринисте, который ни разу в жизни моря не видал, кроме как по телевизору. Даже если он и не маньяк, то все равно алкоголик, бездельник и наверняка импотент. По крайней мере история с Жанкиными коленками наводит на такую нерадостную мысль. В конце концов, изрядно поломав голову, я с трудом нашла единственное сколько-нибудь приемлемое объяснение феномену странной Жанкиной привязанности к этому забулдыге. Помяните мое слово, с жиру она бесится, с жиру.
Так мы доработали до вечера. Жанка вздыхала, я шуршала бумагами. Телефон подозрительно молчал, как будто нас уже не было на свете. Только в половине шестого вдруг раззвонился. Жанка схватила трубку, послушала и стала корчить непонятные рожи.
- Да, да, - тарахтела она, все более округляя глаза, - я записала ваши данные, записала.
А потом, уже положив трубку, заохала:
- Да, жалко, что Краснопольский запретил "Разговор с тенью". Тут такие сюжеты подворачиваются. Прикинь, одна баба уже второй раз звонит. Хочет исповедаться за ширмой. Знаешь, на какую тему? Говорит, что ейный супружник уж очень однообразно любовью занимается. Уже десять лет одни и те же позы. Вот она и хочет ему свое "фэ" выразить.
Не скажу, чтобы я сильно удивилась, но на всякий случай поинтересовалось:
- А не проще ей взять да и выразить это "фэ" прямо в постели?
- Говорит, что стесняется, - жеманно захихикала Жанка.
Ну что тут скажешь. Остается радоваться, что Краснопольский прикрыл нашу лавочку, иначе родная область точно побила бы все рекорды по количеству маньяков на душу населения.
Собственно, на этой оптимистичной ноте мы с Жанкой и расстались. Чуя за собой вину, она даже вызвалась переночевать у меня, но я отказалась, сославшись на то, что этой ночью алиби мне не понадобится. Жанка не расстроилась, скорее даже обрадовалась. Наверное, настропалила лыжи к своему пьянице-маринисту. Уж лучше бы собачку завела, честное слово!
Я, конечно, не поленилась по-дружески предупредить ее:
- А не рискуешь ли ты, Хвостова? А ну как твой Айвазовский все же маньяком окажется на поверку?
Жанка натужно засмеялась и заковыляла к автобусу. Ну точно, на Новостройку собралась. Иначе бы попросила, чтобы я ее подбросила.
* * *
Уж не знаю, каково было Жанке в объятиях ее разлюбезного забулдыги, а я всю ночь словно на раскаленных камнях каталась. В голову лезла всякая дребедень, а когда я наконец заснула - буквально под утро, - и вовсе кошмар привиделся. Будто мы с Жанкой новую передачу затеяли. Вернее, телеигру. Что касается ее условий, то тут у меня полный провал, зато я прекрасно запомнила главный приз - сувенирный гроб, расписанный под хохлому.
Жанка во сне так и сказала: "Победитель получит сувенирный гроб ручной работы". И добавила: "С сюрпризом". Открыла крышку, а из-под нее мелодия полилась, как из музыкальной шкатулки. И знаете какая? Хабанера из оперы Бизе "Кармен". Ну, про то, что у любви, как у пташки, крылья. А Жанка под эту самую хабанеру еще и в пляс пустилась, а я смотрю на нее и глазам не верю, потому что из одежды на ней только красное бикини и черные чулки!
После таких сновидений я сразу под холодный душ полезла, чтобы снять один стресс с помощью другого. Не помогло. На душе было все так же тревожно и муторно, в висках стучали никелированные молоточки: "Не к добру все это, не к добру!" В довершение всего я с немалым удивлением поймала себя на нервическом высвистывании и ритмичном выстукивании пяткой небезызвестной хабанеры. А потому один-единственный короткий звонок в дверь произвел на меня впечатление пушечного залпа.
Я вылезла из-под душа и, вздрагивая от каждого шороха, подкралась к двери. Заглянула в глазок - никого. Постояла в натекшей с меня луже и тихонечко повернула "собачку" замка. Высунула нос, но ничего опасного не заметила. И уже собралась снова захлопнуть дверь, когда увидела на полу коробку. Белую коробку, перевязанную розовой атласной ленточкой весьма легкомысленного вида.
Признаться, первой моей мыслью было немедленно вызвать саперов. Но коробка была брошена впопыхах, а потому легкомысленная ленточка развязалась, а крышка немного задралась. Поэтому мне не составило труда еще чуть-чуть сдвинуть ее в сторону большим пальцем правой ноги.
В коробке под тонким слоем нежной оберточной бумаги угадывалось нечто ярко-красное, точнее, алое. Чтобы получше рассмотреть, что там, я присела над ней на корточки и… И чуть не заорала от объявшего меня первобытного ужаса. В коробке лежало кроваво-красное гипюровое бикини!
ГЛАВА 7
Жуткая коробка лежала рядом со мной, на сиденье, а я отчаянно жала на газ. Пока я разогревала машину и буксовала в сугробе, мой первый страх уже успел смениться злостью, и теперь, лихо маневрируя по обледенелой дороге между щедро натыканными вдоль обочины крышками канализационных люков, я мысленно прикидывала, кто бы мог так остроумно подшутить надо мной.
- Ур-рою, ур-рою эту сволочь! - громогласно клялась я себе, намертво вцепившись в баранку, в то время как моя подкорка без устали генерировала свежий адреналин.
Прямо не знаю, откуда этот распроклятый "Мерседес" взялся, вот только что не было и вдруг - нате вам! Я - на тормоз, а он как будто сам на меня задом пятится. В общем, машина заглохла, я зажмурилась, а когда открыла глаза - увидела прилипшую к лобовому стеклу с обратной стороны перекошенную рожу. В буквальном смысле зеленую от злости.
- Куда ты прешь? - поинтересовалась перекошенная рожа.
- Сам куда прешь! - парировала я в излюбленной манере базарных склок.
После чего последовал опять-таки самый что ни на есть традиционный вопрос:
- За сколько права купила?
Я демонстративно заткнула уши, поскольку и так хорошо знала весь джентльменский водительский набор, из которого самое безобидное "женщина за рулем - убийца". Или "обезьяна с гранатой". Или "коза с ядерным чемоданчиком". Могли бы уже что-нибудь новенькое придумать.
Мужик за стеклом какое-то время еще открывал рот, потом, догадавшись, что я принимаю только изображение, начал бесноваться и даже попытался открыть дверцы моей машины, которые я предусмотрительно заблокировала. Потом выдохся, достал из кармана мобильник и стал кому-то названивать.
Я немедленно последовала его примеру. Для начала позвонила в милицию и сообщила, что на меня совершено нападение (а я ни одной минуты не сомневалась, что тип из "Мерседеса" вызывает себе на подмогу мордоворотов), а затем связалась с Жанкой и велела ей предупредить Краснопольского, что я задерживаюсь по причине ДТП. Дескать, пусть пока не увольняет. Жанка, конечно, раскудахталась, мол, что да как, но я отключилась и, внутренне напружинившись, стала ждать дальнейшего развития событий.
А оно, это развитие, оказалось не совсем таким, как я предполагала. Прежде всего потому, что вместо ожидаемых мною мордоворотов возник самый что ни на есть банальный инспектор ДПС и, глядя на меня добрыми голубыми глазами, вежливо постучал в ветровое стекло.
Я вздохнула и откупорилась.
- Младший лейтенант Евдокимов, - рьяно козырнул инспектор и, чуть склонившись, участливо осведомился: - Значит, нарушаем? - Ну и, само собой, попросил водительское удостоверение.
- А почему сразу я? - Я решила отстреливаться до последнего патрона.
- А вы выйдите и посмотрите, - предложил на редкость вежливый младший лейтенант.
Ну вышла я, посмотрела. Задний бампер злополучного "мерина" висел на соплях, но и передний бампер моей "десятки" выглядел нисколько не лучше.
- Почему дистанцию не соблюдаем, гражданка Соловьева? - Инспектор заглянул в мое удостоверение. Один раз сверил фотографию с оригиналом, потом второй, после чего и впал в некоторую задумчивость.
Я быстро разобралась в ее причинах и самоуверенно затарахтела:
- Кто не соблюдает? Это он меня подрезал!
- Да не подрезал я! - истошно завопил безутешный хозяин "Мерседеса". Надо сказать, он был уже не такой зеленый, как вначале. Наоборот, заметно порозовевший от морозца. - Ну зачем вы обманываете?
- Я? Обманываю? - Я жалобно посмотрела на молоденького инспектора.
Он почесал затылок под шапкой-ушанкой и попробовал нас замирить:
- Ну что… Я, конечно, могу составить протокол, но, может, вы сами договоритесь? Авария небольшая, повреждения незначительные… А, Марина Владимировна?
- Хорошо, пусть оплатит мне ремонт, и я сниму свои претензии.
- Дурдом какой-то! - тут же взвился тип из "Мерседеса". - Это вы мне должны ремонт оплатить.
Младший лейтенант только руками развел, а тут и милицейский "уазик" подскочил. Из него резво выпрыгнули два блюстителя в камуфляже и остановились в замешательстве:
- Ну, кто тут на кого напал?
Я поняла, что дело принимает рискованный оборот, и, вцепившись в рукав ни о чем не подозревающего владельца "Мерседеса", тихо, но убедительно сказала:
- А давайте все с глазу на глаз обсудим.
- А я чего уже полчаса добиваюсь! - К моему удивлению, он не стал лезть в бутылку, при том что в его положении это было бы вполне логично.
- Ну вот, мы уже договорились, - обрадовала я подрастерявшегося младшего лейтенанта.
Он-то, конечно, не возражал, а вот камуфлированные уперлись рогом. Чтобы их переубедить, мне даже пришлось пустить в ход неприкосновенные запасы природного обаяния. Как выяснилось, сильно залежавшегося и местами потраченного молью.
В конце концов голубоглазый инспектор догадался нашептать им на ушко, что я и есть та самая дура из передачи про маньяков. Блюстители дружно ухмыльнулись и, недвусмысленно переглядываясь, забрались в свой обезьянник на колесах.
- Ну, как будем договариваться? - спросил тип из "Мерседеса".
- Как-как, - буркнула я. - Денег у меня с собой нет. Дома - тоже. Могу собрать в ближайшие день-два, а пока, если хотите, расписку напишу.
- Расписку? - Он приподнял брови. - А может, сначала определимся с ущербом? Съездим на станцию техобслуживания, там скажут, сколько.
Я подумала и согласилась:
- Ладно, только сначала заедем ко мне на работу. Нужно предупредить начальство, а то меня точно уволят.
- Идет, - согласился подозрительно сговорчивый тип из "Мерседеса".
До Дома радио мы добрались без приключений. Я впереди, он за мной. Только уже на стоянке небольшое происшествие случилось. Когда я вылезла из машины с сумкой на плече и проклятой коробкой под мышкой. Так вот, если вы не забыли, она была плохо завязана, а тут еще я, как нарочно, поскользнулась и чуть не растянулась во весь рост. Точнее, непременно бы растянулась, если бы тип из "Мерседеса" не поддержал.
Ладно, как бы там ни было, но я устояла, а вот коробка выпорхнула из моих рук, аки птица, розовая ленточка в одну сторону, красный лифчик - в другую, а трусики - и вовсе в третью. От неожиданности я потеряла дар речи, стою и смотрю, как этот реквизит маньяка красуется в сугробе. А тип из "Мерседеса" прислонил меня к моей "десятке" и, ни слова не говоря, собрал все это хозяйство, засунул в коробку - ну, только ленточкой не перевязал - и вручил мне. Торжественно, как старинную реликвию. Я так и заалела, сильнее красных трусиков на снегу.
* * *
- Вот, полюбуйся! - швырнула я коробку Жанке на стол.
- Это что такое? - Она почему-то принюхалась.
- Открой и посмотри!
Жанка пошуршала упаковочной бумагой и присвистнула:
- Ничего себе!
- Эту дрянь мне сегодня под дверь подкинули! - брезгливо поморщилась я.
- Шутишь… - Жанка глупо ухмыльнулась.
- Я-то как раз не шучу. Я мечтаю найти шутника, который мне ее подбросил. И если это твой маринист…
- Да ты что! - Жанка замахала руками, как ветряная мельница своими лопастями. - Окстись! Зачем ему? И потом, ты хоть представляешь, сколько это стоит? У него таких денег отродясь не водилось. А если бы и были, он бы их сразу пропил.
- Думаешь? - Я заколебалась.
- Да, конечно! - воскликнула Жанка. - Это же очень дорогое белье. Даже французскими духами пахнет! - Для пущей убедительности Жанка выхватила из коробки трусики и потрясла ими перед моим носом. - Ой, а смотри, это же как раз на меня! - Жанка приложила их к себе. - Точно!
И верно. Я только сейчас заметила, что размерчик-то того, несколько великоват.
- Черт! - Я еще раз самым внимательнейшим образом изучила коробку на предмет обнаружения в ней записки или чего-нибудь подобного - вдруг и в самом деле она не мне предназначалась, - но ничего не нашла. Разозлившись, швырнула ее на пол. - Нет, но что за свинство! Присылают всякую дребедень, а ты потом места себе не находишь. Да я, может, из-за этой коробки чуть не разбилась!
- Ой! - Жанка сделала озабоченную физиономию. - Ты меня этим барахлом совсем с толку сбила. Что случилось-то? В кого ты врезалась?
- В "Мерседес", - буркнула я.
- Да что ты! - Жанку перекосило от ужаса. - И сильно?
- Не очень, но мне хватит. Ты же знаешь эти иномарки. Одно зеркало стоит пол-"жигуля".
- Это точно, - пригорюнилась Жанка, - а этот, ну тот, из "Мерседеса", сильно наезжает?
- Пока не очень, - я выглянула в окно, - ждет меня. Чтобы ехать на сервис, ущерб оценивать.
- Я с тобой! - тут же вызвалась Жанка. - А то еще завезет куда-нибудь…
- Да вроде он не похож на такого, - пожала я плечами.
- А маньяки, между прочим, ничем не отличаются от обычных людей, - многозначительно заметила Жанка.
- Тебе видней, - намекнула я на мариниста, но Жанка не отреагировала.
Собрав с полу содержимое коробки, мы засунули надушенные тряпки в стол и пошли к Краснопольскому отпрашиваться. К моему удивлению, он не только не стал чинить нам препятствий, но даже надавал кучу полезных советов. На предмет, как себя вести в подобных случаях. А окончательно добил он нас тем, что велел при малейшем сомнении немедленно звонить лично ему.
- Ты что-нибудь понимаешь? - спросила Жанка уже в коридоре.
- Чудны дела твои, господи! - Это все, что я могла сказать в ответ. А через минуту прибавила: - Но звонить я ему все равно не буду. Даже если тип из "Мерседеса" порежет меня на куски.
Звонить нам, впрочем, и не понадобилось. Поскольку оценка причиненного мной ущерба прошла чинно, степенно и без эксцессов. Сумму, правда, в автосервисе насчитали приличную, но не такую, чтобы квартиру продавать. Хотя и вполне достаточную для того, чтобы залезть в долги по самые уши. При том, что мне еще ни разу, сколько я себя помню, не удавалось из них вылезти.
И с пострадавшим мы расстались чуть ли не дружески, обменявшись визитными карточками. В ту, что досталась мне, Жанка тут же впилась, как клещ, чуть руку мне не вывихнула. А пополнивший сплоченные ряды моих кредиторов владелец синего "мерина" внимательно ознакомился с моей визиткой и пообещал непременно позвонить мне на днях.
Да уж, кто бы сомневался. Теперь он вцепится в меня бульдожьей хваткой и будет терзать, пока я ему не оплачу стоимость нового бампера до копейки. Видели бы вы, какими глазами он смотрел на свою поруганную святыню, чуть слезами не умывался. А чего страдать, бампер ведь от английского "bump", что значит "удариться, стукнуться". Впрочем, эти новые русские богачи такие крохоборы, каких свет не видывал. Разве им втолкуешь, что автомобиль не роскошь, а средство передвижения.
Теперь о Жанке. Эта всю обратную дорогу обмусоливала доставшийся ей трофей - визитную карточку крутого сквалыги, - донимая меня идиотскими вопросами типа:
- Слушай, а ты не знаешь, что такое ООО "Ультра"?
- Без понятия, - бурчала я, стараясь не отрывать взгляда от дороги. Не хватало только мне еще в кого-нибудь втюхаться.
Потом пошли комментарии:
- А знаешь, он ничего. Видный мужик. В моем вкусе.
От неожиданности я чуть баранку не потеряла:
- Да ну. А как же твой маринист?
- Ну, одно другому не мешает, - загадочно молвила ветреная Жанка и снова вперилась в эту дурацкую картонку. - Кирсанов Владислав Николаевич… Нет, ни разу раньше не слышала. А звучит неплохо.
- Ну все, хватит лирики, - оборвала я разомлевшую Жанку. - Скажи-ка лучше, твой Айвазовский дома сидит или шляется где?
- А что?
- Потолковать с ним хочу.
- Если ты насчет белья, - тут же раскудахталась Жанка, - то зря время потеряешь. Ни при чем он тут. Зуб даю, ни при чем!
- Поберегла бы лучше зубы, еще пригодятся, - посоветовала я ей.
ГЛАВА 8
С Жанкиной помощью Порфирий обнаружился на этюдах. Или на пленэре. Как вам больше "ндравится". На берегу грязной городской речушки с незамысловатым народным названием Вонючка. Как она именуется в действительности, вам не скажет никто, поскольку на городском плане, который я собственными глазами видела в мэрии, она попросту отсутствует. Некоторые утверждают, что начало свое Вонючка берет в городской канализации, и я, честно говоря, не взялась бы с ними спорить. Не такой уж я знаток в краеведении.
Так вот, Порфирий сидел на берегу никогда не замерзающей и заметно парящей на морозце Вонючки и неутомимо пачкал закрепленный на мольберте холст. Наверное, очередной шедевр малевал. Само собой, на морскую тематику, как и полагается настоящему художнику-маринисту. Что касается Вонючки, то она, надо полагать, служила источником Порфириева вдохновения. За неимением моря-окияна. А наша губерния, чтоб вы знали, находится в сугубо континентальной степной зоне.
- Семь футов под килем! - поприветствовала я согбенную спину мастера.