- Еще какой кобель! Потому никто стреножить не может. Дикий, лягается. Свободу любит! И главное - ни с кем из поселковых ничем не связан! Чужак! Сам за воровство был судим. У таких что-то
украсть - нереально. Они за свое горло перегрызут. Такая натура у него!
- А почему нам отдаешь?
- От сердца отрываю! Но устал от ваших жалоб и упреков. Гоша - тот, кто справится! - удивлялся Рогачев собственной уверенности и назвал этот разговор сватовством чужака.
В рыбинспекции попросили пару дней на размышление. Не рискнули ответить сразу отказом или согласием, решили посоветоваться, согласовать с начальством.
На третий день позвонили Станиславу с самого утра:
- Привозите своего к нам в Октябрьский. Побеседуем с ним, может, и возьмем, но под ваши гарантии. Лично вы нас убедили, а на поселенца глянуть; надо.
Стас попросил участкового разыскать Корнеева > и доставить к нему в кабинет.
Гоша в этот день затеял большую постирушку. На печке у него грелась вода, в выварке кипятилось постельное белье. В корыте ледяная вода для полоскания. Сам поселенец - в поту и в мыле, впервые самостоятельно стирал постельное. Не спешил, считал, что времени у него много. Конечно, он мог бы и отдать свое в прачечную, но там его простыни, пододеяльники и наволочки стирали бы с бельем поселковых. Гоша этого не хотел, брезговал. Потому и решил сам управиться. Уж как получится, так и будет!
Корнеев сидел возле печки, помешивал белье в выварке. Остались последние две простыни и наволочки. Остальное уже сохло во дворе. Поселенец каждый месяц покупал новые комплекты. Больше не мог копить грязное. А приводить бабу в дом на постирушки не хотел. Боялся стать обязанником. "Платить за работу тем более было обидно, жениться из-за такой мелочи вовсе глупо", - размышлял Гоша, зачерпнув половником из кастрюли вчерашний суп. Только поднес его к губам, в двери постучали.
Поселенец уронил половник в кастрюлю и, забыв, что на нем нет ничего, кроме трусов, пошел открывать двери.
- Ты чем занят? Мылся? - оглядел хозяина участковый.
- Стираю! Вишь, три веревки целиком! Еще четвертую придется натянуть.
- Успеешь! Сейчас пошли со мной.
- Куда? - поперхнулся мужик.
- В милицию! Начальник вызывает!
- Зачем?
- Работу тебе нашли, - объявил весело.
Гоша мигом снял выварку с печки. Прижал дверцу топки кочергой, начал торопливо одеваться. Все бы ладно, но рубахи, все до единой, постираны. Пришлось влезать в свитер. Гошка пошел без телогрейки и все пытался выведать у участкового, какую работу нашли ему менты. Но участковый молчал, лишь загадочно улыбался.
- Присаживайся, Гоша! - предложил Рогачев. - Хочу поговорить с тобою о твоем будущем. Конечно, знаем тебя, но времени прошло не столь уж много. А работу хотим предложить трудную, но почетную. Должность эта особая. Не всякому вольному доверяется. Здесь потребуется честность! Придется бороться с подлыми людьми. Таких в нашем поселке хватает. Они идут на все, чтоб получить свои прибыли.
Гоша слушал и никак не мог понять, что хочет навязать ему милиция.
- Решили мы доверить тебе главное богатство нашего края…
- А если пропью его? - перебил поселенец.
- Не советую! Ты всегда под контролем останешься! Помни о том! - посуровел Рогачев и продолжил, - рыбинспектором будешь работать!
- Вот ни хрена себе! Решили мою тыкву подставить вместо своих, поселковых! Какое там доверие? Надоело каленые получать от начальства за "висячки"! Прежних двух инспекторов замокрили, а вот самих мокрушников не надыбали. Мне Бондарев о том все "лопухи" прогудел.
- Так ты отказываешься от этой работы?
- Сначала хочу знать, какой навар буду иметь и положняк? Дарма свою репу не подставлю. Это верняк! Мне плевать на лозунги про доверие. Я - не лох! Какая наличка будет?
- Оклад там невысокий, но одному прожить можно, - назвал сумму Стас.
Гошка даже отвернулся:
- Да вы издеваетесь! Рисковать, так хоть знать за что? А это даже вслух назвать стыдно. Такое подай нищему, он в морду даст. Ни одну сучонку такой получкой в подворотню не заманишь! А ведь я - мужик!
- Послушай, Гоша, я и сам получаю столько и не жалуюсь, не кривляюсь и не торгуюсь. Мои подчиненные получают еще меньше!
- Вот потому мы имеемся! Из наших "малин" кенты не линяют, а вот из ментовок бегут. И знаете, куда? Конечно, к нам! У нас на всех - один пахан. Кентов и в ходке держим, не даем пропасть. Навар поровну. И никаких лозунгов! Дышим кайфово! Мы живучие! Знаем, за что мучаемся, и что ждет за воротами зоны…
- Ты что меня агитируешь? - рассмеялся Рогачев.
- Нет, не фалую! Но как-то надо додышать до воли, - канючил Гоша.
- Я предложил тебе работу, но не устроил оклад, хотя его не я определил. Зря хлопотал о тебе! Иди! Теперь уж пойдешь на первую подвернувшуюся. Может, участковый приткнет на стройку, но я отказываюсь тобой заниматься! Никогда бы не поверил, что
откажешься! Хотел лично отвести на катер, показать свою лодку, оружие, - глянул на Гошу.
У того, как у мальчишки, глаза горели:
- А спецуху выдают?
- Инспекторам рыбнадзора два комплекта формы выдается, зимняя и летняя, но ты тут уже ни при чем! Другой будет.
- А премии там бывают?
- Конечно! По итогам работы!
- И сколько премиальных? - вспотел Гоша.
- В размере оклада.
- Каждый месяц?
- Естественно! - подтвердил Рогачев.
- Тогда согласен! Пошли смотреть лодку с катером и "пушку".
- Э-э, нет! Слишком долго торговался. Я передумал!
- Как так? Сам сказал лишь половину, а когда я узнал все - другое дело! Сами посудите: лодка, катер, "пушка", форма, а главное - премия. Знай такое сразу, раздумывать не стал бы. Это ваш недогляд, вернее, недосказ. Я готовый, хоть теперь согласный! - подскочил со стула Корнеев.
- Ты хоть знаешь, кто такой рыбинспектор, и для чего он нужен району? - перебил Рогачев.
- То как же? Фраеров стану за задницы брать, если будут ловить рыбу без разрешения!
- Даже если оно есть, надо смотреть, чем ловят и сколько? Нельзя допускать отлова молоди, особенно нужно следить, чтоб не применяли взрывчатку, глушение рыбы, сброс в реку нечистот, всяких отходов. Во время нереста лососевых зорко следить, чтоб путь к нерестилищам не перегородили сетями браконьеры, - говорил Стас.
- Заметано! Допер! - с готовностью отозвался поселенец.
- Но учти, я работу рыбинспектора знаю только понаслышке. Все инструкции можно получить в инспекции рыбнадзора в Октябрьском. Взять тебя на работу или нет, решат там при собеседовании с тобой. Я им тебя предложил. Скажу сразу, согласились очень неохотно, да и то под наши гарантии, лично под мои! Так что сам понимаешь, сорвешься - меня подставишь! Понял?
- Само собой! - кивнул Гоша.
- Никаких скидок и поблажек! Работа - она свои требования имеет. Жалости не должно быть! Поверь, попадись ты на браконьерстве любому из поселковых, никто не пощадил бы! Или сорвали б с тебя все до нитки! Помни о том! Конечно, работа рисковая! Будь осторожен! Не забывай, у каждого только одна жизнь. Я хочу, чтоб ты дожил до воли.
- Спасибо, - ответил Георгий.
- Еще одно хочу сказать: как только тебя возьмут, если вообще примут на работу, зайдешь к нам, подберем тебе бронежилет. Без него на реку ни шагу! Поначалу тяжеловато, потом привыкнешь. Безопасность важнее! Кстати, сам не Появляйся в инспекции, только с кем-то из наших, - предупредил Рогачев.
- А как я без документов поеду? Меня никто не примет, не станут слушать. Головастики в Октябрьский не пропустят. Эти пограничники на каждом шагу! - вспомнилось Гоше недавнее.
- Короче, завтра в восемь утра будь уже здесь, в милиции. Повезем тебя в рыбинспекцию. Понял?
- Дошло.
- Там и решится: быть или не быть?
Гоша возвращался домой возбужденный. "Завтра все решится! А как? Может, примут на работу, а вдруг не захотят и откажут? - думал человек. - Да с чего
бы такое? Чем хуже поселковых? Даже лучше этих
гадов! Они все при бабах, в семьях дышат на всем готовом, а сыщи среди них путевых мужиков? Одних алкашей сколько наберется! Да и психов полно! Баб, детей колотят нещадно. Разве это мужики? За бухание душу заложить готовы. Только никому не надочужого дерьма! То - не мужик, который себе выпивон не может обеспечить. Если мужик - вкалывай и купи! Что? Баба не дает на бутылку? По соплям вмажь ей, живо сыщет мозги! В ментовке засветила? Вышвырни ее на двор! Пусть там дышит шалава. Нормальная баба сама мужику покупать должна поддачу. А если нет, не нужна такая, - размышлял Гоша, подходя к дому, и увидел, что на крыльце его ждет Степка.
Поселенец давно не видел мальчишку и, приметив, обрадовался. Об Анне почти не вспоминал, а вот
о пацане частенько думал.
- Что так долго не приходил? - подошел к Степке.
- Мамка не велела навязываться. Не пускала. Да и ты как растаял. Вовсе про нас забыл, - упрекнул мальчонка.
- Некогда было, сам понимаешь, кончилась зима, воду возить не надо. Другую работу мне предлагают. Завтра повезут в Октябрьский. Устраивать.
- В Октябрьский? Так ты уезжаешь от нас насовсем? - округлились глаза мальчугана.
- Нет! В рыбинспекцию поеду. Там ихняя контора. Принимают, оформляют, случается, выкидывают. Меня смотреть будут, подойду им или нет?
- Дядь Гош, не езди! Слышь, тех мужиков поселковые убили. Я сам видел, как дядьку хоронили. У него вся голова была в дырках от пуль, потому хоронили забинтованным. Вози лучше воду! Водовозов не убивают.
- Любого могут стрельнуть, - не согласился Гоша.
- И не любого! А только тех, кто мешает жить, - спорил Степка.
- Здесь, даже никого не дергая, можешь помехой стать, - взгрустнул поселенец.
- Ну, прошу, не ходи туда! Найди другое! - просил пацан.
- Там мне лодку, катер и пистолет обещали выдать. Менты бронежилет приготовили. Так что убить меня сложно будет, да и слово дал. Согласился.
- А ты передумай!
- Нельзя!
- Почему? - удивился пацан.
- Другого дела нет. А как жить без работы?
Степка вздохнул, вошел в открытую перед ним
дверь, разулся и присел на кухне.
Гошка быстро дополоскал белье, повесил его во дворе. Вдруг Степка спросил:
- Почему мамке не сказал постирать у тебя?
- Зачем? Сам справился.
- Чудные вы! Мамка вместе со мной сарай покрыла, крыша протекала. Тоже не стала тебя звать. Ты вместо тетки стираешь… Глупые совсем. Мамка с крыши чуть не упала, а ты в корыте возишься. Нет, я так не хочу! - отмахнулся мальчишка.
- Значит, не нужны мы друг другу, - вздохнул Гоша.
- Мамка сказала, что не хочет тебе навязываться. Я хотел за тобою сбегать, но не пустила. Не велела позорить. Сказала, что и так сплетен про вас много, а сама плакала. Отчего, не призналась, - засопел Степка.
Гошке неловко стало.
- Пока ты еще зеленый. Вот погоди, окрепнешь, станешь мужиком, сам все поймешь.
- А че понимать? - удивился пацан.
- Разные мы с твоей мамкой, потому не склеилось промеж нами ни хрена! - признался Гоша и добавил, - не потянуло друг к другу.
- Чахотки испугался?
- При чем здесь это? Она лечится! Но есть другое, что корнями в бабе сидит. Такое никак не вылечить, не вырвать. Срослась Анна с тем, свыклась, а мне - поперек души.
- Ты про что? Мамка у меня хорошая! - шмыгнул носом мальчишка.
- Я и не спорю! Хоть что-то должно быть в ней путевым, но, кроме того, она - баба! Ты глянь, что там от женщины осталось? Потные морщины и сплошная линялость. Ты глянь на ее волосы и ноги! Она с рождения не причесывалась. Чулки съезжают мешками с колен, ноги тянет за собою как старый хвост. Ни улыбки. Ни смеха, сплошная слякоть на лице. С такой бабой только на погосте сидеть. Глянув на нее, даже жмуры из могил слиняют с тоски. А уж жить с такой только отморозок или псих согласится. Я - нормальный мужик и хочу рядом увидеть такую же. Чтоб от ее смеха стекла дрожали, а улыбка стены грела, не только душу. С унылой бабой в свете не задерживаются, помирают. Нужно, чтоб баба жить заставила, а не была вечной плакальщицей. Понял, кент? - нарезал Гоша хлеб, колбасу и, поставив на стол тарелки, предложил Степке поесть. Но тот задумался и не услышал. Когда поселенец растормошил, мальчишка едва прикоснулся к еде и вскоре заторопился домой.
- Куда спешишь? Сегодня у меня весь день свободный, - сказал Корнеев.
- Маме помочь хочу! Может, меньше уставать станет, - пошел к двери и, оглянувшись на пороге, сказал, - эх, дядь Гош! Я тоже тебя не понял. Думал, в жизни разбираешься, а ты про нее не знаешь ни хрена! Может, оно и хорошо, что вы с мамкой разные. Ладно, пошел я к себе. Бывай, кореш! - махнул рукой, исчез за дверью.
Гоша и не подумал удержать его.
Утром Георгий проснулся чуть свет. Глянул на часы, всего шесть утра, совсем рано, но, вспомнив предстоящее, выскочил из постели. Побрился, умылся, оделся во все чистое, отглаженное еще с вечера и, оглядев себя в зеркале, гордо зашагал в милицию.
Завидев его, люди не узнавали водовоза. Гоша сверкал, словно его вытащили из медали. Женщины оглядывались вслед ему:
- А Гошка - видный мужик!
- Эх-х, если б не поселенец, в хахали заклеила б!
- Иди, бесстыжая! Нашла на кого заглядеться? - долбанула бабка локтем в бок засидевшуюся в девках дочку-толстуху и, оглянувшись на поселенца, подумала молча, глянув на дочь: "Мне б твои годы! Не глянула б, что поселенец, середь ночи в окошко к нему сиганула, а уж там будь, что будет!".
"Это кто ж такой? Откуда взялся? Неужели Гошка? - смотрела на мужика Любка-пекариха. - Вот это да! Видать, нашел бабу! Вон как его вылизала всего!
И куда это он такой сверкающий? Неспроста! Верно, расписаться решил, вот и навел на себя лоск. Но, черт побери, он вовсе не плох! А плечищи какие! Загляденье! - вспомнилась ночь, проведенная с Гошей. - Был бы ты вольным!" - подумалось женщине.
Не сдержавшись, она вышла на крыльцо:
- Гоша, можно тебя на минуту? - позвала вкрадчивым, сладким голосом, не приметив на улице никого из поселковых. :
- Чего тебе? - услышала в ответ
- Ты вечером свободен?
- Смотря от чего? - хохотнул негромко.
- Ну, а если я приду?
- Давай, заруливай! - вспомнилась Любка в постели, горячая, озорная. "Вот только бы успеть воротиться", - подумал Гоша и заспешил в милицию.
Там тоже все удивились.
- Ну, ты, блин, даешь! Вырядился как начальник! Только папку или портфель в руки! Любого за пояс заткнешь. Готовый инспектор рыбнадзора! Кто от такого откажется? - смеялся Рогачев.
У него, помимо Гоши, были свои дела в Октябрьском. Поэтому, указав поселенцу на машину, следом залез в нее сам, сел за баранку, и вскоре они выехали из поселка.
- Ты только смотри, не срывайся там. Не наезжай и не злись на вопросы. Отвечай спокойно.
Никого никуда не посылай и не грози! Слышишь? Води себя пристойно, - просил Рогачев.
- Заметано! Ни одному козлу биографию его не прозвеню. Все равно не дойдет! - согласился Кор- Ноев.
- Знаешь, если возьмут тебя, уже не будем с мест на место швырять. Должность эта уважаемая. Считаться с тобою станут везде. А если избавишься от грубости, тебе цены не будет.
- Во, ни хрена! Я что ж, с браконьерами должен ботать вежливо? Да я их так зажму за жабры, взвоют курвины блохи!
- Смотри, твои знакомые! Пограничники. Видишь, тормозят, документы будут проверять! - притормозил машину Стас.
Увидев Рогачева, пограничники не стали смотреть документы. Гошу они тоже не узнали, приняли за какого-то начальника, прилетевшего из области.
"Но я им свое не прощу и не забуду никогда! Столько "бабок" отняли, головастики!" - подумал человек и для себя решил: став инспектором, "пасти" пограничников неусыпно день и ночь.
- Слушай, Гош, а у тебя на материке совсем никого из родни не осталось?
- Не знаю. Написал письма, пока ответов не получил ни от кого. А вам это зачем?
- Ну, мало ли что! Хоть сообщить будет кому, - сорвалось нечаянное.
- И вы как все! Вдруг сдохну! Даже не надеетесь, что живьем на волю выскочу?
- А если наградят? Или решишь остаться навсегда у нас?
- Не надо замывать, я ж - не лох, все понял, и не последний псих, чтоб тут до погоста примориться. На себя не обиделся! Даже не думаю о таком. Я домой рвану, здесь - не по кайфу.
- Все мечтают вернуться на материк, только мало у кого получается. Одних работа держит, других -
заработки. А в результате все до пенсии скрипят. За потом никого здесь не удержишь. Так и получается, что у нас на северах самая низкая смертность. Вот ко мне теща приехала помочь с ребенком. Так поверишь, умудрялась и работать. Да! Ей уже пеней пересчитали. Еще бы! Семь лет прошло. Ребенок уж в школе, а теща домой и не спешит. Второго роди предлагает нам. Она все свои деньги на книжку кладет, а работает уже на полторы ставки бухгалтере в банке. Конечно, не перегнулась, а получает так, что мне и не снилось. На материке в таком возраст" кто ее в банк возьмет? Тут, наоборот, довольны: опыт большой, знания и никаких санаториев и прочих льгот не требует, рада тому, что имеет.
- Но это ж теща! - сморщился поселенец, как от зубной боли.
- У тебя тоже была теща? - спросил Стас.
Гоша выдал такой фонтан брани, что даже машина заглохла и никак не хотела заводиться. Стас вывалился из машины, переломившись от хохота пополам.
- Ну, ты - виртуоз!
- А что я ослеп? Когда мой кент по дурной прыти женился, у него баба с тещей оказались в одном патроне. Раньше мы с ним бухали, где и как хотели. А тут эти лохмоногие "параши" паханить вздумали. Отворили пасти, как могилы, и поливают, шмонают совесть, мол, как смеешь, козел, в таком виде к молодой жене возвращаться? Ну и что, если у кента ширинка оказалась нараспашку? Жарко было! Вот и проветрил по пути! Иль приметили засос на шее. Что с того? Это ж не триппер, ни беременность! Могли б и не заметить, если такие культурные! А то увидели следы помады на плече, устроили истерику. Я кенту предложил снять штаны и показать обеим, сколько там следов помады поставили. Весь бардак расписался! А на главном сама бандерша точку поставила и не велела кенту смывать до следующего захода. Так он в пивнушке свой хрен за "бабки"
мужикам показывал. Им до смерти столько орденов Ни получить. Вот я и говорю, люди деньги платили,
1 зависти сохли, а вы его барахло за дверь швыряли, мокрожопые мартышки! Иль не дошло до вас, кик к нам, мужикам, относиться надо? Вот именно! Целовать во все места без перерывов и выходных, а тем более тещам! Для них у всех мужиков задницы имеются. Не зря их называют тещиным лицом!
- Как тебя живым оттуда выпустили?