Снова стонут черные мантии. Разочарование Корвины, его досада передается слушателям и гулко разносится по кругу. Высокие темные фигуры сливаются в одну большую угрюмую тень.
Кровожадная стая ворон. Я уже наметил путь к лестнице. И готов броситься наутек.
- Зарубите себе на носу, - чуть повышает голос Корвина. - Пенумбра сам из разряда переплетенных. Его codex vitae стоит здесь на полке, где будет и книга, написанная Зейдом. Но судьба Пенумбры под вопросом.
Твердый и уверенный голос Корвины разносится по залу:
- Братья и сестры, скажу без обиняков: когда ноша столь тяжела, а цель столь серьезна, никакая дружба не защитит. Еще одна ошибка - и Пенумбра будет сожжен.
Толпа ахнула, балахоны принялись коротко перешептываться. Озираясь, вижу: известие это их просто ошеломило. Похоже, Первый читатель переборщил.
- Не воспринимайте свой труд как должное, - продолжает он, чуть смягчив тон, - и неважно, переплели вас или нет. Мы обязаны соблюдать правила. Обязаны работать целеустремленно. Мы не можем позволить себе…
Пауза.
- …рассеянность…
Он переводит дыхание. Из Корвины получился бы неплохой кандидат в президенты - ораторствует предельно искренне и убежденно.
- Для нас важен только текст, братья и сестры. Помните об этом. В нем уже заложено все, что нам нужно. Пока у нас есть текст и есть разум, - Корвина поднимает палец и постукивает по лоснящемуся лбу, - нам больше ничего не нужно.
Засим толпа разбегается. Балахоны кружат вокруг Зейда, поздравляют, расспрашивают. Глаза его над грубыми красными щеками еще влажны.
Неразрывный Каптал возвращается к своим трудам. Черные мантии склоняются над черными книгами, затягивая цепи. Возле кафедры Корвина совещается с дамой средних лет. Она размахивает руками, что-то объясняя, он смотрит в пол и кивает. Позади маячит Декл. Ловит мой взгляд. Дергает подбородком, и сразу ясно: пора смываться.
Опустив голову и прижав к себе торбу, шагаю через весь зал, держась поближе к полкам. На полпути к лестнице спотыкаюсь о цепь и падаю на одно колено. Ладонью шлепаю по полу, один из балахонов косится. Высокий такой, с резко очерченной бородой.
Негромко говорю:
- Festina lente.
Потом, очи долу, проскальзываю к лестнице. И через две ступеньки бегу, возвращаясь на земную твердь.
С Кэт, Нилом и Пенумброй мы встречаемся в нортбриджском лобби. Они ждут, восседая на массивных серых диванах. Перед ними на столиках кофе и завтрак. Эдакий оазис здравомыслия и современности. Пенумбра хмурится.
- Мальчик мой! - восклицает он, вскакивая.
Оглядывает меня с ног до головы и поднимает бровь. А, вон в чем дело: я же так и остался в черной мантии. Бросив сумку на пол, стаскиваю балахон. Гладкий на ощупь, он поблескивает в приглушенном свете ламп.
- Ты заставил нас поволноваться, - говорит Пенумбра. - Почему так задержался?
Объясняю, что случилось. Сообщаю, что сканер Бурчалы сработал. Затем вытряхиваю из сумки на столик искореженные остатки машины. Потом рассказываю о церемонии в честь Зейда.
- Переплетение, - говорит Пенумбра, - это редкое событие. Не повезло, что оно пришлось на сегодня.
Тут его слегка передернуло.
- А может, и повезло. Теперь ты лучше понимаешь, какого терпения требует Неразрывный Каптал.
Я подзываю нортбриджского официанта и опрометчиво заказываю овсянку и "Синий экран смерти".
Еще раннее утро, но мне нужно выпить.
После этого я передаю слова Корвины о Пенумбре.
Мой бывший работодатель машет прозрачной ладонью:
- Его слова не имеют значения. Больше не имеют. Важно только написанное на этих страницах. Даже не верится, что все получилось. Подумать только: у нас в руках codex vitae Альда Мануция!
Кэт с усмешкой кивает.
- Тогда за дело, - говорит она. - Распознаем сканы и убедимся, что все в порядке.
Она вынимает из сумки макбук и запускает его. Я подключаю миниатюрный жесткий диск и копирую его содержимое - почти полностью. Мануция перебрасываю на ноут Кэт, но Пенумбру оставляю себе. Я не собираюсь сообщать ему, да и никому другому, что сканировал его книгу жизни. Это подождет - если повезет, то и не понадобится. Codex vitae Мануция - вот проект. А книга Пенумбры - просто страховка.
Я ем овсянку и поглядываю, как ползет полоска индикатора. Копирование завершается легким щелчком, и пальцы Кэт тут же начинают порхать по клавишам.
- Все нормально, - говорит она. - Ушло. Чтобы взломать код, нам понадобится помощь ребят из Маунтин-Вью… но мы можем хотя бы запустить Хадуп и перевести страницы в текстовый формат. Готовы?
Я улыбаюсь. Начинается приключение. У Кэт горят щеки: она в роли цифровой императрицы. Ну и "Синий экран смерти", похоже, слегка ударил мне в голову. Я подымаю свой мигающий стакан:
- Да здравствует Альд Мануций!
Кэт отрывисто щелкает по клавиатуре. Изображения страниц разлетаются по далеким компьютерам, где они превратятся в последовательности символов, которые можно будет скопировать и быстро расшифровать. Никакие цепи их больше не могут удержать.
Пока компьютер Кэт раздает работу, я спрашиваю Пенумбру о сожженном кодексе с именем MOFFAT на обложке. Нилу тоже интересно.
- Это был он? - спрашиваю я.
- Разумеется, - отвечает Пенумбра. - Кларк Моффат. Он работал здесь, в Нью-Йорке. Но прежде, мой мальчик, он был нашим покупателем.
Пенумбра усмехается и подмигивает. Думает, это произведет на меня впечатление. Так и есть. Мысленно переношусь в прошлое и ощущаю восторг: оказывается, мне выпало счастье лицезреть настоящую звезду.
- Но ты держал в руках не codex vitae, - говорит Пенумбра, качая головой. - Это уже не он.
Ну еще бы. Это была книга из пепла.
- А что случилось?
- Он издался, конечно.
Погодите-ка, я что-то не понял:
- Моффат опубликовал единственную книгу - "Хроники поющих драконов".
- Именно, - кивает Пенумбра. - Его книгой жизни стал третий и последний том эпопеи, которую он начал писать еще до того, как присоединился к братству. Это был грандиозный акт веры: закончить свой труд, но отдать его в библиотеку Каптала. Моффат показал книгу Первому читателю - тогда это был Найвен, предшественник Корвины, - и тот одобрил ее.
- Но Моффат забрал ее.
Пенумбра кивает.
- Он не сумел принести жертву. Не смог не напечатать заключительный том.
Выходит, Моффат расстался с братством Неразрывного Каптала ради того, чтобы нам с Нилом и еще несметному множеству шестиклассников-ботанов просто крышу сносило, когда мы читали третий и последний том "Хроник поющих драконов".
- Чувак, - говорит Нил, - это многое объясняет.
Он прав. Третий том взрывал мозги школьников как раз потому, что там вся линия повествования идет вразнос. Меняется интонация. Персонажи преображаются. Сюжет сходит с рельсов и начинает подчиняться некой скрытой логике. Читатели привыкли объяснять это тем, что Кларк Моффат начал принимать психоделические вещества, но на самом деле причина еще более необычна.
Пенумбра мрачнеет.
- Я считаю, Кларк допустил трагическую ошибку.
Ошибка или нет, но какое роковое решение! Если бы "Хроники поющих драконов" так и остались незавершенными, мы с Нилом никогда бы не подружились. Он бы тут не сидел сейчас. Может, и я не сидел бы. А занимался серфингом в Коста-Рике с каким-нибудь лучшим другом из параллельной вселенной. А может, торчал бы в серо-зеленом офисе.
Спасибо, Кларк Моффат. Спасибо тебе за эту ошибку.
Хроники поющих драконов, том II
Дома в Сан-Франциско я застаю Мэта с Эшли вдвоем на кухне: уплетают какой-то замысловатый салат, оба в ярких эластичных спортивных костюмах. У Мэта к поясу прицеплен зажим-карабин.
- Дженнон! - вопит он. - Ты когда-нибудь занимался скалолазанием?
Признаюсь, что не приходилось. Я же привык ловчить, вот и предпочитаю те виды спорта, где главное не сила, а проворство.
- Ну да, я так и думал, - говорит Мэт, кивая. - Но там дело не в силе. Там стратегия нужна.
Эшли с гордостью смотрит на него.
А он продолжает, размахивая насаженной на вилку зеленью:
- Нужно изучать каждый маршрут на ходу - составлять план, прикидывать, корректировать. Серьезно, у меня вот мозг сейчас устал сильнее, чем руки.
- Как съездил в Нью-Йорк? - вежливо интересуется Эшли.
Не знаю, что и ответить. Как-нибудь так: "В общем, усатый хранитель секретной библиотеки взбесится из-за того, что я скопировал целиком их старинную шифровальную книгу и передал ее в Гугл, но, по крайней мере, я жил в приличном отеле"?
Вместо этого говорю:
- В Нью-Йорке было неплохо.
- У них там шикарные скалодромы, - Эшли качает головой. - Наши и рядом не стояли.
- Да уж, дизайн интерьеров в "Рок-сити" определенно… оставляет желать лучшего, - прибавляет Мэт.
- Эта фиолетовая стенка… - с содроганием произносит Эшли. - Купили, наверное, первую попавшуюся краску.
- А ведь стенка для лазания - это такой простор для фантазии, - говорит Мэт. Он воодушевляется:
- Такой холст! На три этажа в высоту заполняй чем хочешь. Разрисуй как следует. В Ай-Эл-Эм есть один чувак…
Оставляю их увлеченно обсуждать детали.
Сейчас бы поспать в самый раз, но я покемарил в самолете и потому сейчас не могу расслабиться, будто что-то в моем мозгу все кружит и кружит над полосой, отказываясь идти на посадку.
Я нахожу Кларка Моффата (целого и невредимого, не сожженного) на собственном коротком стеллаже. До сих пор неспешно перелистываю эпопею, читаю сейчас второй том, ближе к концу. Плюхаюсь на кровать и пытаюсь по-новому взглянуть на эту историю. В том смысле, что книгу написал человек, ходивший по тем же улицам, что и я, смотревший на те же сумрачные стеллажи. Он вступил в Неразрывный Каптал, а потом покинул его.
Что он узнал в пути?
Листаю до той страницы, где остановился.
Герои, ученый гном и низверженный принц, пробираются через гиблые топи в Крепость Первого Чародея. Я, конечно, знаю, что будет дальше, ведь я читаю уже в четвертый раз: Первый Чародей обманет их и выдаст королеве Драгане.
Всякий раз знаю предстоящий сюжетный поворот, знаю, что это должно произойти (а как еще герои попадут в башню Драганы и в конце концов победят королеву?), но читать эту главу всегда тяжко.
Почему нельзя по-человечески? Налил бы им Первый Чародей по кружке кофе, да и приютил бы на время… Хоть я и узнал много нового, смысл истории от этого особо не меняется. Моффат здорово пишет: ясно и размеренно, без лишних общих рассуждений о драконах и судьбе, ровно так, чтобы придать своему рассказу нужный объем. Типажи притягательны. Ученый гном Кочедыга - эдакий всезнайка, умеющий выйти сухим из воды. Телемах Полукровка - герой, которому хочется подражать. У него всегда есть план действий, он в любой ситуации находит решение, вечно окружен тайными союзниками, которых можно призвать на помощь: пиратами и колдунами, чье расположение он завоевал своими давними подвигами. Как раз сейчас начинаю читать главу, в которой Телемах будет трубить в Золотой рог Гриффо, чтобы разбудить мертвых эльфов Пинакского леса, которые обязаны ему, потому что он освободил… Золотой рог Гриффо. Так-так.
Гриффо, как Гриффо Герритзун.
Открываю ноут, начинаю делать пометки. Повествование продолжается:
- Золотой рог Гриффо тонко выделан, - сказал Ксенодот, проводя пальцем по изгибам Телемахова сокровища. - И все его волшебство в этой выделке. Понимаешь? В нем нет никакой магической силы - я не чую ее.
Кочедыга с недоумением смотрит на него. Разве не ради этой колдовской трубы они только что вынесли ужасы гиблых топей? А Первый чародей объявляет, что в ней нет никакого проку?
- Волшебство - не единственная сила в этом мире, - тихо сказал старый маг, вручая рог его царственному хозяину. - Гриффо сотворил столь совершенный инструмент, что на зов его и мертвые восстанут. Он сделал его своими руками, без заклинаний, без драконьих песен. Мне жаль, что я такого не могу.
Не знаю, в чем тут смысл, но какой-то смысл, наверное, есть. Дальше сюжет знакомый: пока Кочедыга и Телемах спят (наконец-то) в богато обставленных комнатах, Первый Чародей похищает рог. Затем зажигает красный фонарь и устремляет ввысь его пляшущий луч, подавая сигнал темным гробороям Драганы в Пинакском лесу. Они рыщут среди деревьев, отыскивая старые эльфийские могилы, выкапывая кости и размалывая их в прах, - но этот сигнал им понятен. Они сбегаются в крепость, и, внезапно проснувшись в комнате, Телемах Полукровка видит, что окружен огромными тенями. Они с воем набрасываются на принца. На этом и заканчивается вторая книга хроники.
- Так прикольно, - говорит Кэт.
Мы едим безглютеновую вафлю в "Гурманском гроте", и Кэт рассказывает мне об установочном собрании нового ПМ. На ней кремовая блузка с острым воротничком, надетая поверх красной футболки под горло.
- Вообще обалденно, - продолжает она. - Самое лучшее собрание. Полностью… выстроенное. Точно знаешь, что происходит в каждую минуту. Все с ноутами…
- Друг на друга хотя бы смотрят?
- Не особо. Все, что нужно, у тебя на экране. Там повестка, которая сама корректируется. Групповой чат. И фактчекинг! Если ты выступаешь, специальные люди перепроверяют твои заявления, подтверждают или опровергают…
Прямо Афины для инженеров.
- …и продолжается оно часов шесть, не меньше, но время пролетает незаметно, потому что так активно думаешь. Выкладываешься полностью. Нужно усвоить массу информации, а поступает она очень быстро. И решения они принимают - мы принимаем - тоже быстро. Если кто-то ставит вопрос на голосование, все происходит вживую, и нужно голосовать сразу или доверить это кому-нибудь другому…
Это уже скорее реалити-шоу. А вафля на вкус отвратительна.
- Там есть инженер, Алекс, очень крутой, сделал большинство гугловских карт, и, кажется, я ему нравлюсь - он уже один раз делегировал мне свой голос, ну, это бред, я только пришла…
Пожалуй, я бы делегировал этому Алексу кулак в рожу.
- …и там куча дизайнеров, больше, чем обычно. Кто-то рассказывал, что алгоритм отбора слегка подкрутили. Наверное, потому я и попала туда, ведь я и дизайнер, и программист. Оптимальное сочетание. Типа того.
Она наконец делает короткую паузу.
- Я устроила презентацию. Это, наверное, не совсем то, чего от тебя ждут на твоем первом заседании ПМ. Но я спросила Раджа, и он сказал, что вроде бы ничего. И даже, пожалуй, хорошая идея. Произвести впечатление. Как-то так.
Еще передышка.
- Я им рассказала про Мануция.
Ничего себе.
- Какая это удивительная древняя книга, настоящая реликвия, настоящее старое знание, СЗ…
Она и вправду рассказала.
- …а потом я объяснила, что есть такая некоммерческая организация, которая пытается расшифровать…
- Некоммерческая организация?
- Это лучше звучит, чем, типа, тайное общество. В общем, я сказала, что они пытаются расшифровать код, и, ясное дело, публика тут же оживилась, потому что в Гугле все любят коды.
Книги - скучно. Коды - круто. И эти люди рулят интернетом.
- И я сказала, что, может быть, стоит заняться этой проблемой, поскольку тут можно придумать нечто совершенно новое, например, какой-нибудь общедоступный сервис по расшифровке…
Эта девушка понимает своего слушателя.
- …и всем эта идея очень понравилась. И мы проголосовали.
Вот тебе раз. Больше не надо кругами ходить. Благодаря Кэт у нас теперь есть официальная поддержка Гугла. Фантастика. Интересуюсь, когда приступят к расшифровке.
- Ну мне как раз поручили все это организовать.
Кэт загибает пальцы на руке:
- Я набираю волонтеров. Потом мы конфигурируем системы и проверяем, все ли в порядке с текстом, - тут поможет Джед. Само собой, надо переговорить с мистером Пенумброй. А вдруг он сможет приехать в Маунтин-Вью? Примерно так. Думаю, мы будем готовы где-то через пару недель. Скажем, две недели, считая от нынешнего дня.
Она решительно кивает.
Братство тайных книжников потратило на эту задачу пятьсот лет. А мы запланировали решение на утро пятницы.
Величайшее СЗ
Пенумбра соглашается не закрывать магазин, пока банковский счет не опустеет, так что я возвращаюсь на работу, но возвращаюсь с особой миссией.
Я заказываю каталог поставщика. Запускаю новую рекламную кампанию на Гугле, теперь помощнее. Пишу организаторам большого литературного фестиваля в Сан-Франциско, который продолжается целую неделю и привлекает обеспеченных читателей даже из Фресно. Задача непростая, но, по-моему, она нам по плечу. Думаю, мы сумеем привлечь реальных покупателей. Глядишь, и обойдемся без Festina Lente. А там и превратим свой магазин в настоящий бизнес.
За двадцать четыре часа после запуска рекламной кампании к нам забрели одиннадцать одиноких душ, и это уже здорово, ведь раньше тут обреталась лишь одна одинокая душа - я. Эти новые клиенты кивают, когда я спрашиваю, видели ли они нашу рекламу, а четверо из них что-то покупают. Трое из этой четверки берут роман Мураками, новые книги, которые я выложил небольшой аккуратной стопкой и сопроводил картонкой, где написано, какая это отличная книга. Аннотация подписана именем мистера Пенумбры с имитацией его неразборчивого почерка: я думаю, людям это понравится.
После полуночи замечаю за окном Розовый Топик, которая, опустив голову, шагает к автобусной остановке. Бросаюсь к дверям.
- Альберт Эйнштейн! - ору, выскакивая на тротуар.
- Что? - не понимает она. - Меня зовут Дафна…
- У нас есть биография Эйнштейна, - говорю я. - Автор - Азейксон. Который написал про Стива Джобса. Вам еще нужно?
Она улыбается и поворачивается на своих высоченных каблуках - и у меня пять проданных книг за ночь, новый рекорд.
Новые книги привозят каждый день. Когда я заступаю на смену, Оливер с изумлением и легкой настороженностью показывает мне груду коробок. С тех пор как я вернулся из Нью-Йорка и рассказал ему все, что там узнал, Оливер немного не в себе.
- Я видел, что творится что-то странное, - тихо сказал он. - Но думал, тут наркотики замешаны.
- Да ты что, Оливер! С какой стати?
- Ну да, - подтвердил он. - Я думал, может, какие-то из этих книг напичканы кокаином.
- И ты ни разу об этом не сказал?
- Ну это же просто версия.
Оливер считает, что с фондами у нас напряженка, а я чересчур вольничаю:
- Нам бы не транжирить особо, чтобы по возможности надолго хватило, разве нет?
- Вот слова настоящего хранителя, - хмыкаю я. - Деньги - не керамические черепки. Если тратить с толком, можно заработать больше. Надо постараться.
Теперь у нас есть подростковые книжки про волшебников. Детективы про вампиров. Мемуары журналиста, манифест дизайнера, иллюстрированный роман знаменитого повара. Ностальгии ради, а то и с легким вызовом завезли новое издание "Поющих драконов", все три тома. А еще я заказал старую аудиокнигу с "Хроникой" - для Нила. Читать он практически перестал, но, может, хотя бы послушает, пока тягает железо.