Остальные тоже рассмеялись, и Пип Пейджет, обычно принимавший подтрунивание с добродушным спокойствием, почувствовал на этот раз неприятное раздражение. Впрочем, связываться с "преторианцами", да еще на глазах у такой большой и разношерстной компании, было бы неблагоразумно, а потому он только кивнул и, обойдя прилавок, толкнул ведущую в кухню дверь.
Фанни сидела за столом и пила какао. Увидев Пейджета, она почему-то покраснела и торопливо поднялась.
- Пип… ты вернулся. Наконец-то. Я так беспокоилась.
Он обнял ее, прижал к себе и почувствовал, как колотится под рукой сердечко.
- Не стоило волноваться, Фан. Нет причин.
- Тут такие страшные вещи творятся. Я боялась за тебя.
- Мне сегодня ничто не угрожало.
Она посмотрела на него, и он нежно поцеловал девушку в губы. Фанни ответила - ей так хотелось, чтобы он обнял ее покрепче, успокоил, рассеял страхи, уверил в том; что все хорошо.
- Такой день сегодня… - прошептала она. - Я познакомилась с Профессором. Он был очень добр ко мне. Дал поручение, и я его выполнила. - От волнения у нее, как у маленькой девочки, перехватило дыхание.
Пип улыбнулся.
- Вот как?
- Да. Я побывала в тюрьме. Отнесла передачу заключенному на Хорсмангер-лейн.
Сердце у Пейджета подпрыгнуло, и в животе что-то перевернулось. К горлу пополз тошнотворный привкус страха.
- На Хорсмангер-лейн? Господи, Фан.
Он отстранился, и она увидела его бледное лицо и дрожащие губы.
- Пип? Что случилось? В чем дело?
Пейджет молчал, не зная, что сказать. Промолчать? Но она в любом случае обо всем узнает - не от него, так от других.
- Присядь-ка, Фан. - Во рту пересохло, и он едва ворочал языком.
- Ну же, Пип. - Фанни попыталась улыбнуться, но улыбка не удалась. - Ты ведь не сердишься на меня? Пожалуйста, не злись.
- Нет, милая, не сержусь, но тебе нужно кое-что знать.
Она медленно опустилась на стул, сложила руки на коленях и с восхищением посмотрела на стоящего перед ней мужчину, высокого, сильного, с твердым лицом.
Профессор, объяснил Пейджет, всегда требует каких-то услуг от всех, кто работает у него. Иногда те, кого попросили об услуге, не понимают, что делают и не представляют всех последствий содеянного. Но Профессор всегда заботится о своих людях. После такого вступления он рассказал ей о Моране.
Дошло не сразу, но когда дошло, Фанни тоже побледнела.
- Боже мой. Получается, я - убийца? Я убила полковника.
- Нет, Фан. Ты всего лишь отнесла корзинку. Ее в любом случае кто-то бы отнес - не ты, так кто другой. Мы, те, кто служит Профессору, вопросов не задаем. Запомни это.
По прелестному личику покатились слезы.
- И что же, Пип, так будет всегда? Всегда?
- Не забывай, он дал мне место в своем доме, и я служу ему на совесть. Я не могу сейчас уйти. И ты тоже не можешь. Все очень серьезно, и если ты уйдешь, больше недели не проживешь. Или попадешь в Стил.
Она молча кивнула и уже собиралась что-то сказать, но тут из "комнаты ожидания" донесся какой-то шум - шаги, голоса, скрип стульев.
- Профессор вернулся. Иди в нашу комнату. Я приду как только освобожусь. И, да, прихвати холодного мяса и хлеба - я потом расскажу, где побывал сегодня.
Мориарти стоял перед связанными Роучем и Фрэем.
- Подонки! Подлые предатели! Веревку от палача, вот что вы заслужили!
Пройдя через кухню, Пейджет присоединился к остальным. Мориарти, заметив его, коротко кивнул.
- И что с ними делать? - спросил Спир.
- Что делать? Поставить бы на топчак, чтобы шагали по вечной лестнице. Но я человек милосердный.
Он повернулся и посмотрел в упор сначала на Фрэя, потом на Роуча. Те взирали на него с ужасом и в полнейшем оцепенении, поскольку давно считали своего бывшего хозяина мертвым.
- Милосердный, - повторил Профессор и рассмеялся. - Я позволю вам обоим прожить жизнь до естественного конца, но только в обмен на нужные мне сведения. Вы расскажете Спиру все, что знаете об этом гнусном типе, Майкле Грине, и его мерзком дружке Дворецком - где скрываются, имена подручных, планы. Скажете правду - позабочусь о том, чтобы вас поместили в безопасное место. - Он повернулся к Спиру. - Будут упрямиться, отдай их Чоу. Наш китайский друг умеет добывать правду. У него даже немые разговаривают.
С этими словами Мориарти направился к лестнице, но, поднявшись на несколько ступенек, остановился и обернулся к провожавшей его взглядом компании.
- Ли Чоу, мне нужно поговорить с тобой. Потом с Пейджетом. А потом миссис Райт пусть приберется в спальне. Я жду гостью.
Отчет Ли Чоу пришелся Профессору по вкусу. Ему понравилось, как китаец обошелся с Джоном Таппитом.
- Больше никого не обидит, - ухмыльнулся Ли.
- Ты молодец, Чоу. Все хорошо сделал. А теперь иди и помоги Спиру. Да пришли мне Пейджета.
Пейджет рассказал обо всем, что узнал в Хэрроу. Мориарти, все еще остававшийся в обличье умершего брата, внимательно его выслушал, а потом сказал:
- Думаешь, дело надежное?
- По-моему, надежное.
- М-м-м. - Мориарти кивнул. - Готов пойти с ними? Их трое, нужен четвертый.
- Предпочел бы не идти. Меня там видели, я разговаривал с людьми, которые работают в Бичес-Холле. По-моему, это опасно.
- Ах, вот как?..
- Если настаиваете, пойду.
- Посмотрим. Я подумаю, а потом решим. - Профессор поднял голову и едва заметно улыбнулся. - Я использовал твою женщину, Фанни Джонс.
- Знаю, сэр.
- А она знает, что сделала?
- Она знает, что полковник мертв, и что она послужила орудием.
- И?..
- Расстроилась, но я объяснил, что без этого не обойтись.
- Хорошо, Пейджет. А девушка она милая.
- Она мне нравится, Профессор.
- Вот уж не думал, что ты такой романтик. Но такое случается. Свадьба будет?
- Я бы хотел, сэр.
- А она?
- Ее я пока не спрашивал.
- Ну так спроси, и если она не против, я все устрою. Но пусть поймет, что вы оба работаете на меня.
- Она понимает.
- И понимает, какое положение ты занимаешь?
- Она знает, что я уважаю вас, сэр, что благодаря вам у меня есть настоящий дом.
- И знает, что ты пользуешься моим особым доверием?
- В этом я пока еще и сам не уверен.
- Почему? - Голова Профессора угрожающе покачнулась на вытянувшейся шее.
- Меня отправили сегодня в Хэрроу, и вы сказали, что планируете познакомиться с Фанни завтра, потому как сегодня заняты. Я возвращаюсь и узнаю, что вы дали ей чрезвычайно опасное, связанное с убийством поручение. Естественно, у меня появились сомнения.
- Я действую, руководствуясь целесообразностью, а не по плану. И ты напрасно сомневаешься в моем доверии. А теперь иди и попроси девушку стать твоей женой - в семье Мориарти свадьбы бывают не каждый день.
Когда Пейджет ушел, Мориарти разделся, умылся и облачился в длинный темно-синий халат с экзотическими узорами на обшлагах и отворотах. Миссис Райт тем временем накрыла столик в главной комнате, уделив основное внимание легким закускам: языку, ветчине, разнообразным салатам и сыру с сельдереем. В центре стояла бутылка шампанского.
Вернувшись в свою комнату, Пейджет крепко обнял Фанни Джонс, ждавшую его на узкой кровати.
- Так ты выйдешь за меня, милая? Согласна быть моей невестой?
Глаза ее блеснули.
- Не слишком ли поздно ты об этом заговорил, Пип Пейджет? Но раз уж спрашиваешь, отвечу - да, я тебя люблю, пусть ты и преступник. И я согласна выйти за тебя, хотя и не сомневаюсь, что мы оба закончим жизнь на яблоньке Джека Кетча.
Мэри Макнил прибыла ровно в одиннадцать. Миссис Райт встретила ее внизу и незамедлительно препроводила наверх, в апартаменты Мориарти. Услышав шаги на лестнице, Профессор улыбнулся и взглянул на золотые карманные часы, которые носил когда-то другой Мориарти.
Мэри выглядела столь же чудесно, как и накануне. Дверь за ней закрылась, и хозяин, помогая гостье снять пальто, позволил себе коснуться пальцами ее волос. Она подняла руки, вынула заколки и тряхнула головой - гибкие пряди скользнули по щекам и шее.
- Ты не против перекусить, Мэри?
Она жеманно улыбнулась.
- Как пожелаете, сэр. Я бы хотела попробовать всего, что вы готовы предложить. Среди девушек Сэлли считается честью получить приглашение сюда.
Мориарти закинул голову и громко рассмеялся.
- Ей-богу, Мэри, ты мне нравишься. Идем же, и я выпущу своего Навуходоносора на травку с тобой.
Энгусу Маккреди Кроу исполнился сорок один год, и двадцать два из них он отдал службе в столичной полиции. Карьера его складывалась по-разному и не была лишена определенного интереса. В конце 1870-х он исполнял обязанности констебля в дивизионе Б, действовавшего на территории Вестминстера. Подобно многим своим коллегам, Кроу пережил немалое потрясение в связи с так называемым "делом графини де Гонкур", в результате которого небольшой детективный отдел подвергся решительной реорганизации, а трое его сотрудников оказались за решеткой.
К началу 1880-х этот уже немолодой, битый жизнью шотландец занял должность сержанта, одного из подчиненных знаменитого инспектора Абберлайна, вошедшего в историю как человек, не сумевший поймать Джека Потрошителя.
Теперь Кроу был уже инспектором, и утро 7 апреля 1894-го застало его в состоянии немалой озабоченности и растерянности. В этот день мир возложил на плечи инспектора тяжкое бремя огромной ответственности.
Все началось около девяти часов вечера в пятницу, 6 апреля, когда Кроу преспокойно заканчивал ужин из бараньих котлет, картошки и зеленого горошка в своем доме номер 63 по Кинг-стрит, что чуть в стороне от Друри-лейн. Ужин приготовила его домоправительница, миссис Сильвия Коулз, вдова тридцати с небольшим лет, женщина пухленькая и приятная во всех отношениях, которая в течение тех трех лет, что Кроу жил у нее, заботилась о постояльце, обеспечивая его всем необходимым и желаемым и руководствуясь теми же мотивами, что и все прочие женщины в ее положении.
Тот пятничный вечер выдался у инспектора свободным, и он, как часто случалось в подобных обстоятельствах, попросил миссис Коулз составить ему компанию за ужином. Оба знали, что проведут время в приятных разговорах, выпьют немного вина, а потом, по обоюдному согласию, завершат день либо на кровати Кроу, либо на роскошном брачном ложе миссис Коулз. В ту пятницу, 6 апреля, планам этим не суждено было сбыться.
За несколько минут до девяти вечера в дверь дома номер 63 по Кинг-стрит громко постучали. Открыв дверь, миссис Коулз увидела нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу констебля, который заявил, что ему срочно нужен инспектор Кроу.
Доставленное констеблем сообщение заключалось в том, что комиссар желает как можно скорее видеть мистера Кроу в своем кабинете в Скотланд-Ярде. Такие вызовы всегда означали что-то важное, а потому инспектор не стал задерживаться и уже к половине десятого прибыл в центральное полицейское управление. А еще через двадцать минут на его широкие плечи и легло тяжкое бремя той самой ответственности.
Первым делом комиссар ознакомил его с обстоятельствами смерти полковника Морана в тюрьме на Хорсмангер-лейн и теми событиями, что вели к данному прискорбному инциденту.
- Согласно нашему досье, - сообщил комиссар, сидевший за столом с хмурым видом гробовщика, - полковник на протяжении многих лет был правой рукой небезызвестного профессора Мориарти, выполняя обязанности начальника его штаба. Вы, разумеется, знаете, кто такой Мориарти?
- Знаю лишь, что его считали разработчиком и организатором едва ли не всех крупных преступлений в нашей стране и даже в Европе. Тем не менее мы так и не смогли собрать достаточно улик для ареста и предъявления обвинений.
Комиссар кивнул.
- Да, ни малейшей зацепки. - В его тоне прозвучало раздражение. - Напомню, что последние три года мы считали его мертвым.
- Да, сэр, я знаю.
- Теперь такой уверенности больше нет.
- Вот как?
- Есть кое-какие указания на то, что Мориарти вернулся и в данный момент находится в Лондоне.
- Мистер Холмс, насколько мне известно, тоже вернулся.
- В том-то и дело, Кроу. В том-то и дело. Мистера Холмса последние три года тоже считали мертвым. Теперь он воскрес, и вот мы уже берем Морана за попытку убить его. Затем полковник умирает. Умирает неожиданно, так что Лестрейд даже не успевает допросить его как следует. А вот с мистером Холмсом Лестрейд поговорить успел. К сожалению, сей почтенный джентльмен оказался на удивление немногословным.
- Но ведь Лестрейд вполне успешно работал с ним раньше.
- Похоже, теперь желания сотрудничать у одной из сторон больше нет. Здесь явно что-то подозрительное. Вот почему я снимаю с расследования Лестрейда и назначаю вместо него вас. Подберите команду, четыре-пять человек. Возьмите кого хотите, отказа не будет. Ваша задача - установить убийцу Морана и выяснить, жив ли Мориарти и вернулся ли он в Англию. Одно донесение у нас уже есть. Его видели сегодня вечером у "Кафе Ройяль", где он выходил из кэба. Подтверждения этому донесению нет, но основания ему верить имеются. Итак, Кроу, дело ваше и слава, если докопаетесь до истины, тоже достанется вам. Предлагаю прежде всего поговорить с Лестрейдом. Будьте тактичны, поскольку инспектор, что неудивительно, весьма моим решением недоволен. - Комиссар любезно улыбнулся. - Думаю, вашим следующим шагом могла бы быть встреча с мистером Холмсом, но вы человек опытный и сами знаете, что делать.
Следующие два часа Кроу провел с Лестрейдом и внушительной папкой с документами по расследованию - прежде чем делать первый шаг, следовало внимательнейшим образом ознакомиться со всеми собранными уликами.
Лестрейд, мрачный и недовольный, рассказал о последнем разговоре с Шерлоком Холмсом.
- Все там, в отчете, - проворчал он, - но есть еще чувства, которые словами не выразишь. У меня сложилось впечатление, что Холмс о чем-то умалчивает, как будто что-то там не совсем чисто. Если бы я не знал его так хорошо, как знаю, подумал бы, что он достиг какого-то соглашения с… нет, не знаю. Я заметил, что Холмс - впервые за годы нашего знакомства - избегает смотреть мне в глаза.
- От ответов на ваши вопросы, как я понимаю, он тоже уклонился?
Лестрейд ненадолго задумался.
- Он ловко меняет тему разговора, так что и не сразу понимаешь, что ответа так и не получил. Когда я спросил, почему Моран хотел его убить, Холмс ответил - весьма самоуверенно и даже надменно, - что недоброжелателей у него много.
Кроу хотел спросить о чем-то коллегу, но передумал и только кивнул.
- Я сказал, - продолжал Лестрейд, - что, может быть, все не так просто, как выглядит на первый взгляд, и он отделался общим замечанием, что, мол, в такого рода преступлениях всегда не все просто. Вот его точные слова: "Каждое преступление порождает зыбь. Одни подобны брошенному в пруд камню - круги исходят от них вовне, расширяясь. С другими наблюдается обратная картина: преступление как бы становится фокусной точкой, и круги направлены внутрь, они уменьшаются, словно всасываются им".
Была уже глубокая ночь, когда инспектор Кроу вернулся к себе домой, на Кинг-стрит, и с весьма смешанными чувствами улегся в пустую, холодную постель.
Суббота, 7 апреля, прошла без каких-либо заметных происшествий. В Лаймхаузе Профессора видели немногие - он занимался куда более важными делами, связанными в первую очередь с Мэри Макнил.
На протяжении дня Спир, Эмбер и Ли Чоу, сменяя друг друга, допрашивали несчастных Фрэя и Роуча. Спир трижды отлучался с донесениями для Профессора, а в четыре часа дня вышел из дому и направился в Вест-Энд с посланием конфиденциального характера.
Супруги Райт занимались обычной работой в кухне, хотя в этот раз им пришлось обходиться без помощи Фанни Джонс, поскольку Мориарти отдал особое распоряжение не тревожить Пейджета и его леди.
Так прошел тот день в Лаймхаузе.
Между тем в Скотланд-Ярде происходили другие события. Инспектор Кроу занимался набором команды. В этом деле он проявлял особенную тщательность, привлекая лишь тех, кого знал лично по прошлой работе и в чьей неподкупности был уверен.
В полдень Кроу вышел их полицейского управления и, сев в закрытый служебный кабриолет, поехал на Бейкер-стрит. Проведя в доме 221-б более часа, инспектор вышел оттуда в твердом убеждении, что мистер Шерлок Холмс знает больше, чем говорит.
- Что касается меня лично, - заявил великий детектив, - то моя вражда с профессором Мориарти закончилась давно, у Рейхенбахского водопада. Ничего больше посторонним знать необязательно.
Кроу оставалось только полагаться на те скудные показания, что имелись в деле, открытом после событий в тюрьме на Хорсмангер-стрит, и собранные ранее досье на Морана, Мориарти и их ближайших сообщников.
Вечером он вернулся в дом 63 на Кинг-стрит с тяжелой связкой папок. Лампа в окне его кабинета горела едва ли не до утра.