После самоубийства Дороти, Мэрион на две недели вернулась к отцу. Когда погибла Эллен, она оставалась у него целый месяц. Но даже горе не могло их сблизить. Во время ее второго пребывания у отца тот с робостью, совершенно ему несвойственной, спросил, не могла ли бы она окончательно поселиться у него. Однако сама мысль о том, что она может лишиться свободы, показалась ей невыносимой. После этого разговора, правда, она стала обедать у него три раза в неделю.
Как-то в субботнее утро у нее зазвонил телефон. Мэрион, любовно протиравшая, стоя на коленях, стеклянный верх журнального столика, нахмурила брови. Не выпуская из рук пыльной тряпки, она нехотя направилась к аппарату.
- Алло? - сухо сказала она.
- Алло! - отозвался мужской голос. - Я говорю с Мэрион Кингшип?
- Да.
- Простите, что беспокою вас. Я был… другом Эллен. (Друг Эллен? Красивый, элегантный, блестящий… но совершенно неинтересный молодой человек. Для нее, по крайней мере.) Мое имя Бартон или, как меня обычно называют, Бад Корлис.
- Действительно. Эллен говорила мне о вас…
"Я люблю его, - сказала Эллен во время того посещения, которому суждено было стать последним, - и он меня любит…" Сама не зная почему. Мэрион, вместо того чтобы обрадоваться, расстроилась тогда.
- Вы не могли бы со мной встретиться? нерешительно продолжал незнакомый голос. - Дело в том, что у меня осталась книга, принадлежавшая Эллен. Она дала мне ее почитать перед тем… как раз накануне своего отъезда в Блю-Ривер. Я подумал, что вам было бы приятно иметь ее.
"Наверно, какой-нибудь очередной бестселлер." - подумала Мэрион, потом, устыдившись своей мелочности, ответила:
- Вы правы, это в самом деле доставило бы мне радость.
- Если хотите, я занесу ее вам сейчас, - предложил голос. - Я нахожусь недалеко от вашего дома.
- Нет, - слишком быстро ответила Мэрион, - я собираюсь выйти.
- Тогда, может быть, завтра?
- Завтра меня не будет дома…
Ей вдруг стало стыдно. Почему ей не хотелось принять его у себя? Ведь он любил Эллен и теперь брал на себя труд привезти ей книгу, принадлежавшую трагически погибшей сестре!..
- Мы могли бы где-нибудь встретиться сегодня днем, - сказала она.
- Отлично.
- Я буду в районе Пятой авеню.
- В таком случае, если хотите, у Рокфеллеровского центра перед статуей Атласа?
- Хорошо.
- В три часа?
- Да, в три. И спасибо, что позвонили. Это в высшей степени любезно с вашей стороны.
- Ну, что вы… До свидания, Мэрион. Простите, что обращаюсь к вам так, но Эллен столько рассказывала о вас, что мне казалось бы странным называть вас мисс Кингшип.
- Само собой разумеется… До свидания, - сказала она, не зная говорить ли ему Бад или мистер Корлис.
- До свидания.
Она положила трубку и еще некоторое время стояла неподвижно, глядя на аппарат. Потом вернулась к столику, снова стала перед ним на колени и принялась тереть стекло с удвоенной энергией. День был испорчен.
2
Облаченный в безупречный серый фланелевый костюм, с книгой под мышкой, он стоял в тени огромной бронзовой статуи, спиной к пьедесталу, внимательно разглядывая типичных для Пятой авеню прохожих: узкоплечих, скромно одетых мужчин с неяркими галстуками, женщин в элегантных костюмах, украшенных лишь темным шарфиком у ворота, высоко несущих хорошо причесанные головы. Он старался вспомнить фотографию, которую Дороти как-то показала ему. "Мэрион могла бы быть красивой, - сказала она тогда, - если бы не причесывалась вот так." Он с трудом удержался от улыбки при воспоминании о гримасе Дороти, стянувшей при этом назад свои белокурые волосы.
Он узнал ее еще издали. Она была высокая и тонкая, пожалуй, чуточку слишком тонкая, одетая, как большинство проходивших женщин, в строгий костюм с шелковым шарфиком на шее. На голове у нее была маленькая фетровая шляпка, через плечо висела сумка. Красивые вещи не выглядели на ней изящно, она, видимо, даже не чувствовала себя в них свободно. Ее каштановые волосы были гладко причесаны, большие, золотистые, как у Дороти, глаза, на ее узком лице казались огромными: высокие скулы, прекрасного рисунка у ее сестер, у нее как-то особенно выделялись.
Она направилась к нему, нерешительно улыбаясь, видимо, чувствуя себя неловко под его взглядом. Он заметил, что ее губы накрашены совсем бледной, почти розовой помадой, какой пользуются подростки.
- Мэрион?
- Добрый день, - сказала она, протягивая ему руку неуверенным жестом и слабо улыбаясь.
- Добрый день, - отозвался он, задерживая в своей руке ее узкие холодные пальцы. - Я так рад возможности познакомиться с вами!
Они зашли в фешенебельный бар. Мэрион, слегка поколебавшись, заказала себе коктейль.
- Я… я не могу задерживаться, - сказала она, сидя на краю табурета и судорожно сжимая стакан.
- Почему красивые женщины всегда торопятся? - спросил он и улыбнулся.
Но увидев ее смущенную улыбку, сразу понял, что не так взялся за дело.
- Если не ошибаюсь, вы работаете в рекламном агентстве?
- Да, Кэмден и Гэлбрайт. А вы все еще в Колдуэлле?
- Нет.
- Я думала, что вы на третьем курсе.
- Совершенно верно, но мне пришлось оставить университет… Отца уже нет на свете, и я не хочу, чтобы мать продолжала работать на меня.
- Ах, я не знала…
- Может быть, я смогу вернуться туда в будущем году или поступлю на вечерние курсы. А вы где учились?
- В Колумбийском университете. Вы родом из Нью-Йорка?
- Нет, из Массачусетса.
Он напрасно пытался заставить ее говорить о себе. На его вопросы она отвечала другими вопросами.
- Это та книга, о которой вы мне говорили? - спросила она наконец.
- Да, "Завтрак у Антуана", - ответил он и протянул ей книгу. - Эллен хотела, чтобы я обязательно ее прочел и даже сделала некоторые замечания на полях. Я подумал поэтому, что вам было бы приятно ее иметь… Что касается меня, то я предпочитаю более содержательные произведения.
- Мне придется вас покинуть, - смущенно сказала Мэрион, поднимаясь с книгой в руке.
- Уже? Вы даже не допили коктейль.
- Я очень сожалею, но у меня свидание, деловое свидание, и мне не хотелось бы запаздывать.
- Но…
- Мне в самом деле очень жаль.
Он встал, оставил на столе деньги… Они снова были на Пятой авеню. Дойдя до угла, она протянула ему руку, все такую же холодную.
- Рада была познакомиться с вами, мистер Корлис, - сказала она. - Спасибо за коктейль… и за книгу. Ваше внимание очень меня тронуло.
И она смешалась с толпой… Поджав губы, он проводил ее взглядом, потом последовал за ней на некотором расстоянии. На ее шляпке блестела золотая булавка.
Она дошла до Сорок пятой улицы и пересекла проспект, направляясь к Мэдисон-сквер. Он знал ее адрес и понял, что она возвращается домой. Остановившись на углу, он смотрел, как она поднимается на крыльцо.
- Деловое свидание… Как бы не так! - пробормотал Бад.
Постояв еще несколько минут, сам не зная зачем, он медленно вернулся на Пятую авеню.
3
По воскресеньям Мэрион обычно ходила в Музей современного искусства. На первом этаже расположилась выставка автомобилей, на втором посетители толпились особенно тесно, поэтому она поднялась сразу на третий и стала прохаживаться среди любимых полотен и скульптур.
- Здравствуйте! - произнес с оттенком приятного удивления чей-то голос позади нее.
Она обернулась. На пороге небольшого зала, куда она только что вошла, стоял Бад Корлис.
- Здравствуйте, - смущенно ответила она.
- Как тесен мир! Я пришел одновременно с вами, но не сразу вас узнал. Как поживаете?
- Хорошо, спасибо… А вы как?
- Благодарю вас, тоже неплохо. Вы часто бываете здесь?
- Да.
- Как и я… В тот раз вы не опоздали на свидание?
- Не опоздала.
- Это правда, что я не сразу узнал вас, - повторил он, не отрывая глаз от натюрморта, который внимательно рассматривал. - Я не ожидал встретить вас здесь.
- Почему же?
- По правде сказать, Эллен не очень любила посещать музеи…
- Сестры не всегда похожи друг на друга.
- Нет, конечно… В Колдуэлле, при факультете искусств организован небольшой музей. В основном, копии и репродукции. Раза два я предлагал Эллен пойти туда, но безуспешно.
- Нет, она не интересовалась искусством.
- Почему всегда хочется, чтобы те кого мы любим, разделяли наши вкусы?
Мэрион не ответила на этот слишком прямой вопрос, но все же заметила:
- Как-то я повела Эллен и Дороти - Дороти была самой младшей из моих сестер…
- Я знаю…
- …в этот музей, когда они были еще подростками, но им здесь показалось неинтересно. Я подумала, что они слишком молоды.
- Мне кажется, - сказал Бад, подходя ближе, - что если бы в свое время в моем родном городе был подобный музей… Скажите, заходили вы сюда, когда вам было двенадцать или тринадцать лет?
- Да.
- Вот видите!
Его улыбка ясно давала понять, что оба они относятся к особой категории людей, недоступной для таких, как Эллен и Дороти.
В зал вошла супружеская пара в сопровождении двух детей.
- Пойдем дальше, - предложил он, беря ее под руку.
- Но…
- Сегодня воскресенье и не может быть никаких деловых свиданий, - сказал он с обезоруживающей улыбкой. - Вы одни, я тоже один, так что…
Они прошлись по залам третьего, потом второго этажа, обмениваясь впечатлениями, пересекли первый, продвигаясь среди блестящих машин, казавшихся здесь нелепыми, потом вышли в сад музея. Переходя от статуи к статуе, они задержались перед скульптурой Майоля и присели, наконец, чтобы покурить.
- Вы были помолвлены с Эллен, не так ли?
- Не совсем.
- Я думала…
- Это не было официально, я хочу сказать. Когда люди сближаются в университете, это не означает, что они будут вместе всю жизнь.
Некоторое время Мэрион молча курила.
- У нас было много общих интересов, но они были скорее поверхностными. Одни и те же лекции, одни и те же друзья… Сближал нас, в сущности только Колдуэлл. По окончании курса… Я не уверен, что по окончании курса мы вступили бы в брак. Я нежно любил Эллен, - нерешительно продолжал он, - я действительно очень любил ее, и ее смерть была для меня страшным горем, но… как бы вам сказать?.. Она не была очень глубоким человеком. Надеюсь, вас не задевает, что я так говорю о ней?
Мэрион отрицательно покачала головой, не пряча от него взгляда.
- Кроме искусства, я старался привить ей интерес к серьезному чтению, к политическим вопросам, но и это не имело успеха. По-настоящему она любила только развлечения.
- Ее воспитывали в большой строгости. Вероятно, она испытывала потребность наверстать упущенное.
- Возможно. А потом, она была на четыре года моложе меня. Но мне никогда не приходилось встречать более очаровательной девушки.
Он помолчал и через минуту спросил:
- А загадка ее гибели так и не была раскрыта?
- Нет! Разве это не ужасно?..
Они снова помолчали, а через некоторое время заговорили о преимуществах жизни в Нью-Йорке, где можно так много увидеть и предпринять, о выставке Матисса, которая должна была вскоре открыться.
- Знаете, кто один из моих любимых художников? - неожиданно спросил Бад.
- Кто?
- Может быть, вы и не знакомы с его творчеством… Это Чарльз Демут.
4
Лео Кингшип облокотился на стол, переплёл пальцы и стал внимательно рассматривать холодное молоко в своем стакане, как будто надеялся увидеть там будущее.
- Ты часто с ним встречаешься, не правда ли? - спросил он.
Мэрион с рассчитанной медлительностью поставила кофейную чашку и только после этого посмотрела на отца поверх разделяющей их белоснежной скатерти, хрустальных бокалов и серебряных приборов. На ее разрумянившемся лице появилось замкнутое выражение. Сверкающие стекла очков скрывали ее взгляд.
- Вы имеете в виду Бада? - переспросила она, делая вид, что сомневается, правильно ли она поняла отца.
Он подтвердил кивком головы.
- Да, - резко произнесла Мэрион, - очень часто. Он зайдет за мной сюда минут через пятнадцать. - Она пристально посмотрела на отца, опасаясь, как бы не вспыхнул спор и не испортил ей настроение, и, в то же время, приветствуя возможность рассказать, наконец, о своих чувствах к Баду.
- А как у него с работой?.. Есть перспективы?
- Он пока стажируется, - ответила она после краткого молчания. - Но через несколько месяцев его, возможно, назначат начальником отдела. Почему это вас интересует?
Она улыбнулась одними губами.
Кингшип снял очки, его голубые глаза замигали под холодным взглядом Мэрион.
- Он был у нас на обеде, Мэрион. Раньше ты никого сюда не звала. Разве это не дает мне оснований для некоторых вопросов?
- Бад живет в меблированных комнатах, - объяснила она. - Когда я не могу составить ему компанию, он обедает один, поэтому я его и пригласила.
- Значит, если ты не приходишь сюда, то проводишь вечер с ним?
- Да, чаще всего. Что плохого в том, что мы оба пытаемся скрасить наше одиночество? Мы и работаем близко друг от друга!
Она почувствовала раздражение от необходимости как бы оправдываться и твердо добавила:
- Мы встречаемся, потому что у нас много общего и мы испытываем большую взаимную симпатию.
- Следовательно, мои вопросы обоснованны, не так ли? - мягко осведомился Лео Кингшип.
- Это человек, которого я люблю, а не проситель, добивающийся работы на ваших заводах.
- Мэрион…
Она взяла из серебряной чаши сигарету и закурила.
- Я чувствую, он вам не нравится.
- Разве я это сказал?
- Потому, что он беден.
- Это неверно, Мэрион, и ты понимаешь это.
Наступило гнетущее молчание.
- То, что он беден, трудно не узнать, - снова заговорил Кингшип, - он упомянул об этом но меньшей мере три раза в течение вечера. Не считая рассказа о даме, которая снабжает его мать заказами для шитья.
- А что плохого в том, что его мать занимается шитьем?
- Ничего, Мэрион, ровным счетом ничего. Все зависит от того, как об этом говорить… Знаешь, кого он мне напоминает? У нас в клубе есть один тип, который немного прихрамывает - у него одна нога не сгибается. Так вот, всякий раз, когда мы играем в гольф, он предупреждает нас: "Главное, не ждите меня, ребята. Я могу вас задержать из-за этой несчастной ноги". После такого предисловия мы, само собой, передвигаемся очень медленно, а если нам случается его обогнать, то нас мучает совесть.
- Не вижу связи, - сухо произнесла Мэрион.
Она встала из-за стола и направилась в гостиную. Оставшись один, Кингшип растерянно провел рукой по своим мягким седым волосам. В гостиной Мэрион подошла к широкому окну, выходящему на Ист-Ривер. Она стояла очень прямо, придерживая рукой тяжелую гардину. Скоро она услышала шаги отца.
- Поверь, Мэрион, - робко сказал он, - я забочусь только о твоем счастье. Я знаю, что не всегда был достаточно… внимателен, но разве я не изменился с тех пор, как Дороти и Эллен?..
- Это правда, - сделав над собой усилие, признала Мэрион. - Но мне скоро исполнится двадцать пять лет… Я независимая женщина. У вас нет оснований обращаться со мной так, будто я…
- Я просто хочу, чтобы ты не поступила необдуманно, Мэрион.
- Не беспокойтесь.
- Это единственное, о чем я тебя прошу.
- Почему он вызывает у вас такую неприязнь? - помолчав, спросила Мэрион.
- Ты ошибаешься. Но он… Как бы тебе сказать? Я…
- Может быть, вы боитесь потерять меня? - удивленно проговорила Мэрион.
- Я уже потерял тебя, когда ты перестала жить здесь.
- В сущности, вы должны быть ему благодарны, - отрывисто произнесла Мэрион, поворачиваясь лицом к отцу. - Знаете, мне совсем не хотелось приводить его сюда. Едва я его пригласила, как тут же пожалела об этом. Но он стал настаивать. "Это ваш отец, - говорил он. - У него никого нет, кроме вас… Он, должно быть, чувствует себя совсем одиноким". Бад придает семье большое значение. Гораздо большее, чем я. Вместо того чтобы относиться у нему враждебно, вам следовало бы благодарить его. Он может только сблизить нас.
- Я очень хотел бы верить ему, - сказал Кингшип. - Он, вероятно, порядочный человек. Мне только необходимо убедиться, что ты не совершаешь ошибки.
- Вы собирали о нем сведения? Установили за ним слежку?
- Нет, нет, что ты!
- Но вы так поступили, помните, когда за Эллен начал ухаживать молодой человек, который не пришелся вам по вкусу.
Эллен в то время было всего семнадцать лет, и дальнейшие события подтвердили мою правоту, ты не находишь?