Как мне хотелось расхохотаться! Но я выдала это с серьезным лицом, и - боже ты мой! - они прониклись. Леночка, во всяком случае. А вот Игорь спросил:
- Любовь - это авантюра?
- В наше время да, - важно ответила я.
- И что же это за время такое? - поинтересовался Великий Будда. Ему-то хорошо! За тысячу лет своего существования он пережил столько, что было, с чем сравнивать!
- Век Каменного Эгоизма, - все так же важно сказала я.
- Не замечал в тебе этого, Саша. По-моему, для тебя все еще идет Эпоха Стенаний и Плача. Первая ее треть, которая называется Розовое Младенчество. Ибо и стенаешь, и плачешь ты совершенно по-детски.
- Да что ты с ней возишься! - зло сказала Леночка. - Ты разве не видишь, что она кривляется? И врет!
- Это ты все время врешь! - тут же обиделась Глупая Пучеглазая Лягушка. - А я говорю только правду!
- Саша никогда не врет, - жалобно произнес Игорь. - В том-то и дело. Но это значит, что мы можем в субботу вечером вместе отдохнуть в клубе. Я даже готов заплатить…
- Нет, - поспешно возразила я. - На этот раз вce оплатит он. То есть я имею в виду мою дорожку. И у меня условие: он не должен знать, что мы - родственники.
- Это еще почему? - опешил брат. - Ты что, меня стесняешься?!
- Нет. Но я хочу, чтобы меня любили за меня. Пока. Хочу проверить его чувства.
- Вот это здорово! - покачала головой Леночка. - Да кто ты такая, чтобы чьи-то чувства проверять? Свои проверь!
- Лена! - в четвертый раз воззвал к жене Игорь. Да, я считала. Мне было интересно узнать, сколько раз брат способен не дать Леночке меня съесть. А как она хотела, людоедка этакая! И тут Великий Будда милостиво нагнул голову: - Хорошо. Я согласен на твои странные условия. Но ведь этому же придет конец?
- Чему? - глупо спросила я.
- Вы прекратите прятаться? Кстати, как его зовут?
- Ты все узнаешь, - пообещала я.
- Сгораю от любопытства! - хмыкнула Леночка. И поднялась из. кресла, кинув истерзанную сигарету в чашку с остатками кофе, которая примостилась на краешке стола. Я, между прочим, собиралась его допить!
Игорь тоже поднялся. Вовка нехотя оторвался от швейной машинки.
- Вовка хочет стать портным, - неловко пошутила я, потому что Леночка тут же завизжала:
- Чему ты учишь ребенка!
- Лена! - (Пятый раз!) - Я тебя не узнаю! Почему ты кидаешься на Сашу?
- Пойдем, - отрезала Леночка. - Не хочу здесь больше оставаться. В этом…
И она оглядела мое жилище, видимо, подбирая подходящее слово. Убожество? Руины? Вертеп? Так и не нашла. А Вовка в дверях разревелся.
Когда Леночка вытаскивала его из моей квартиры, Игорь шепнул:
- Что между вами происходит? Она же сама не своя!
- Игорь, ты идешь? - раздался из коридора гневный Леночкин голос.
- Потом поговорим, - пообещал брат и исчез.
Провожать их даже до лифта я не решилась, не говоря уже о том, чтобы спуститься вниз. Леночка решила, что ее позиция, позиция избалованной девочки из богатой семьи, сейчас атакована. Причем мною. И она стала агрессивной. Эта агрессия может вылиться во что угодно. Надо быть поосторожнее. Но чем мне может угрожать Леночка?
- Бойся ее, - предупредила Виола. - И купи синие колготки. Или стащи их из ее квартиры.
- Это еще зачем?
- Они могут нам понадобиться. Не забывай, что блондинкам идет синее.
Как я могла это забыть? Но что предлагает Виола? Удушить Леночку синими колготками? Ха-ха! Не сойдет за самоубийство, даже если она сама их купила!
До выходных мне предстояло решить еще одну сложную задачу: свести в клубе Великого Будду и Смелякова, но так, чтобы никто ничего не понял. То есть брат подумал бы, что отношения у нас с Андреем серьезные, а Смеляков, напротив, решил бы, что мы с Игорем шапочно знакомы, но никак не близкие родственники. Я была уверена: узнай Андрей, что Игорь Белов - мой родной брат, и нашей связи конец. Но я даже не подумала, что будет с Великим Буддой, когда он узнает, кто мой любовник! А зря.
Итак, когда Смеляков вышел на связь, мы договорились провести субботний вечер в боулинг-клубе. Потом я позвонила брату и ангажировала на тот же вечер и его, и Леночку. И только тут до меня дошло: а как же Виола? Ведь она будет виснуть на том, с кем у меня якобы серьезные отношения! Не брать ее в клуб? Но тогда Смеляков не поймет. Интересно ему провести вечер с Глупой Пучеглазой Лягушкой? Но, с другой стороны, в клубе мы будем только есть, пить и играть в боулинг! А все остальное произойдет в моей квартире, как и всегда.
- Что делать? - спросила я Виолу.
- Поезжай одна.
- А что подумает Андрей?
- Да что бы ни подумал! Но уверена, что он ничего не скажет.
- Почему? - тупо спросила я.
- Есть причина, - загадочно ответила Виола.
Уже потом я догадалась: ведь она могла ему позвонить! И предупредить о том, что в боулинг-клубе с ним будет только Саша Белова! То-то Смеляков не удивился ничуть, когда увидел меня одну! Спросил только:
- Во что это ты вырядилась?
Вырядилась я так же, как обычно. То есть в бесформенный свитер Глупой Пучеглазой Лягушки и мешковатые джинсы. А внимание на мою одежду он обратил только потому, что на этот раз рядом не было Виолы.
- Это что, мода такая? - поинтересовался Смеляков, покосившись еще пару раз на мои джинсы. И добавил: - Бред!
Виола бы на это ответила кратко: "На себя посмотри". И хотя Смеляков пользовался услугами известного стилиста, он все равно почувствовал бы себя неловко. О! Виола это умела: ставить людей в неловкое положение! Причем не слова имели значение, а интонация, в которую они облекались, и выразительный взгляд: на себя посмотри! И мужчина потом весь вечер дергался, проверяя, не расстегнута ли у него ширинка. Но на этот раз Виолы с нами не было, и Глупая Пучеглазая Лягушка пустилась в пространные объяснения о преимуществах своего гардероба.
- Ну ладно, - вздохнул Смеляков. - Будем считать это очередной оригинальностью. В конце концов ты в чем-то права: надо вносить в жизнь хоть какое-то разнообразие.
Вот насчет разнообразия я как раз ничего не говорила. Он замолчал, а я заерзала на сиденье. Вспомнила вдруг, что за сестру Игоря Белова в прошлый раз выдала себя Виола. И что мне теперь делать? Как попасть в клуб? Конечно, охранник видел меня всего один раз. То есть Виолу. Мог и не запомнить. Не запомнить Виолу?! Ха-ха!
- Что это с тобой? - подозрительно покосился на меня Смеляков. Кажется, "ха-ха" я произнесла вслух.
- Так. Ничего. То есть неважно себя чувствую.
Меня и в самом деле слегка мутило, я так полагаю, что от страха. Ведь мне надо было предстать перед братом под руку со своим "избранником"! Что-то скажет Великий Будда?
Я долго не хотела вылезать из машины, потому что увидела: у дверей клуба бесформенной грудой высится Строительный Материал.
- Ну? - сказал Смеляков. - Что ты там копаешься?
Я нехотя вылезла, чувствуя, как ноги подкашиваются. И после того, как Смеляков, поставив "Мерседес" на сигнализацию, отошел от машины, тяжело оперлась о его плечо. К дверям шла ни жива ни мертва. И щель на лице Строительного Материала показалась мне зловещим оскалом смерти.
- Добрый день! Пожалуйста, проходите! Приятного вам вечера!
И все? Никаких вопросов? Или у него память плохая, или моя вроде как очевидная близость со Смеляковым сразу снимает любой вопрос!
Под ручку мы прошли в зал. Гардеробщик остался без работы, ведь май месяц на дворе! И вечер был теплый, почти как летний. Только сильный, порывистый ветер венчиками деревьев взбивал в густую пену белки облаков. Но майский вечер остался там, за порогом. А здесь ни время года, ни климат, ни погода не имели значения. Здесь все всегда было одинаково.
Я огляделась: Игоря и Леночки еще не было. Наверно, повезли Вовку к родителям.
Мы прошли за столик.
- Пива? - поинтересовался Смеляков.
Он что думает, я как Виола?
- Я не пью, - сказала Глупая Пучеглазая Лягушка. - Сока, если можно.
У него лицо вытянулось. Неужели оттого, что я заказала стакан сока? Я понимаю: бешеные деньги. Но ведь пиво еще дороже!
- Твоя оригинальность меня иногда просто поражает, - покачал головой Смеляков.
- Не пить - это оригинально?
- Само по себе нет, но в твоем конкретном случае…
- Погоди-ка, - остановила я его. В зал входили Игорь и Леночка.
Да, блондинкам идет синее. Потому что Смеляков, глотнув пива, тоже на нее посмотрел и заметил:
- Красивая женщина. Очень. Правда, после тридцати ее разнесет. Или после вторых родов. Но пока все в норме.
- С чего ты взял, что Ле… она сильно поправится после тридцати?
- У меня жена такая же. Тип тот же: яркая блондинка с большим бюстом. Я не говорю, что она толстая, нет. Но это только потому, что она за собой очень следит. Диеты, тренажерные залы, массаж. Но все равно: уже не то. На грани. И кожа теперь не так свежа, и бедра бугристые, хотя и мажет их на ночь всякой дрянью. В общем, видно: человек прилагает неимоверные усилия, чтобы быть в форме. Вот ты - другое дело.
- Я?!
- Должно быть, все дело в наследственности.
- А мне нравится мужчина, который рядом с ней, - заявила Глупая Пучеглазая Лягушка. И действительно, Игорь был лучше всех. Даже лучше самого Смелякова!
- Что?!
- Ты же высказался насчет того, что эта блондинка в синем - красивая женщина.
- Да, но я - это я.
- То есть?
- Я за все плачу.
- И за то, чтобы я молчала, - тоже. Помню.
- Вот и помни. Кстати: удачливый парнишка. Очень.
- Кто? - не поняла я.
- Да этот… Белов, кажется. Дела у него хорошо идут. Но там и тесть! Стена! Надо знать, на ком жениться. Вот кто удачно обтяпал дельце!
- Какое дельце?
- Брачное предприятие. Мне-то пришлось попотеть в его годы. Тестюшка тормозил, все идеей бредил. Мол, разворовали Россию, так их разэтак. Но зато на идее и вылез. Теперь хорошо помогает.
- Разворовывать? Извини, я пошутила.
- То-то. А паренек ничего, смазливый. Игорь Владимирович, хм-м… Ловкач!
- А если они просто любят друг друга?
- Да не смеши! У нее любовник.
- Любовник?
- Был, по крайней мере. Я их как-то видел. Есть такой маленький ресторанчик. - И он назвал заведение, где мы ужинали с Тумановым. - Скажу тебе по большому секрету: я там обедаю. Интерьер - дерьмо, официанты - уроды неуклюжие, цены - копеечные, но кормят вкусно. А я люблю поесть. - И Андрей сделал очередной глоток пива.
- А почему: большой секрет? - спросила я, уткнувшись в свой сок.
- Не престижно. Деньги просто смешные. И вообще: не мой уровень. Местечко это мало кто знает, а я иногда секретаршу туда за обедами посылаю, когда из офиса не могу выбраться. Совсем по-домашнему готовят. Так вот, я видел их как-то у этого ресторанчика: блондинку и ее любовника. Внутрь они, правда, не вошли, девчонка закапризничала. Глупышка. И пустышка. Никогда бы с такой не связался, разве что ради ее папы.
- С чего ты взял, что тот мужчина - ее любовник? - пробормотала я.
- А кто же он? - удивленно воззрился на меня Смеляков. - С такой смазливой физиономией трудно остаться для женщины просто другом. К тому же для такой дурочки. Она ж не удержится! Мозги-то в этом самом месте.
- В голове, да?
- Мне нравится твое чувство юмора! Ха-ха!
И тон, каким это было сказано, и употребляемые им выражения начинали меня раздражать. И вообще мне было неприятно, что он так говорил о Леночке, хотя я и сама ее терпеть не могла. Но она - все-таки жена моего брата! Член моей семьи! И Глупая Пучеглазая Лягушка открыла было рот, чтобы проквакать речь в ее защиту, как вдруг… Они нас тоже увидели! И лицо у Игоря было такое! Словом, такое. И вообще.
Непонятно зачем, я тут же прижалась к Смелякову и глупо (прямо, как Виола!) начала хихикать.
- Что это с тобой? - опешил он. - Я тебя сегодня просто не узнаю!
- Знаешь, чем отличается двадцать пятое масло от тридцатого?
- Какое масло?
- Которым мажут дорожки! О! Боулинг - это великое искусство! Ну, так слушай…
Он и слушал, открыв рот. Оказывается, вот что надо было сказать с самого начала, а не рыться в голове в поисках умной цитаты! Но тогда у меня еще не было таких познаний по части масла, которым мажут дорожки для боулинга. И я говорила вдохновенно, с таким лицом, будто объяснялась ему в любви! И Великий Будда все это видел!
- Значит, результат зависит не от силы и ловкости, а от какого-то масла? - уточнил под конец Смеляков.
- Отчасти. В таких престижных клубах знают, что делать.
- Ну ты даешь! - покачал головой Смеляков. - Слушай, я запретил тебе много болтать, но, если в твоей голове содержится еще какая-нибудь ценная информация, я готов слушать.
- Вот видишь! - Глупая Пучеглазая Лягушка чуть в ладоши не захлопала. То есть в лапы. Или что там у нее? - Я же говорила, что ты меня попросишь!
- Это другой случай. Ода тридцатому маслу не идет ни в какое сравнение с панегириком о пламенной любви к Родине.
- Я не говорила о любви к Родине.
- Это подразумевалось. Не принимай меня за идиота. На моей фирме как-никак пятьсот человек работает!
О, как мне хотелось ему возразить! Насчет тех идиотов, у которых в подчинении гораздо больше людей. И по поводу того, как правильно любить Родину. Но место было неподходящее, согласитесь.
- Пойдём опробуем твои теории на практике, - сказал Смеляков, поднимаясь из-за стола. - Я набрал пару лишних килограммов за неделю. И все из-за тех домашних обедов, будь они не ладны! Надо бросать это дело, - с сожалением добавил он.
И мы направились к дорожке. И Леночка, и Игорь на нас смотрели. Во все глаза! Еще бы! Леночка просто рот открыла от удивления! И все белоснежные зубы этой очаровательной людоедки были нацелены на меня!
Взяв шар в руки, я замялась. Как там дальше? И пока Смеляков сбрасывал свои килограммы, так и стояла с шаром в руках. Солдаты в конце дорожки смотрели на меня выжидающе. А мне было их жалко, честное слово! Ну, попробуйте-ка вы тысячу раз за вечер падать и падать замертво!
- Что с тобой? - в который раз удивился Смеляков.
Этот вопрос оказался самым популярным за весь вечер, который мы провели вдвоем. По частоте применения с ним могло соревноваться только мое глупейшее и гнуснейшее хихиканье.
- Я… забыла, как это делается.
- Лучше бы ты была практиком, чем теоретиком, - покачал головой Смеляков. - А ну-ка!
И приобнял меня, честное слово! Вы ни за что не поверите! Мы стояли рядом! И он держал меня в своих объятиях! И помогал мне бросать шар! Мое глупое лягушачье сердце забилось от восторга!
А Великий Будда смотрел на меня такими глазами… И вообще. О, Игорь соблюдал данное мне слово! И виду не подал, что мы знакомы! То есть что я его сестра. И пока не подходил ко мне со своими комментариями.
Зато Леночка не удержалась. Когда Смеляков отлучился, тут же оказалась рядом со мной и прошептала на ухо:
- Поздравляю! Не ожидала, что ты способна подцепить такого классного мужика! Только ничего у тебя не выйдет, и не сомневайся.
- Это еще почему? - пробормотала я.
Леночка по-русалочьи расхохоталась и исчезла.
А в следующее отсутствие Смелякова - тот по уши завяз в беседе с каким-то очкастым занудой, видимо старым знакомым, - ко мне подошел брат.
- Саша, ты что, сошла с ума? - услышала я его тихий голос и невольно вздрогнула.
- Почему?
- Да потому, что у тебя нет никаких шансов! Он никогда на тебе не женится!
- Ну и что?
- Как это - что? Я прекрасно знаю, что он любит свою жену, у них дружная, крепкая семья, двое детей. И, насколько я в курсе, он до сих пор встречался только с девицами легкого поведения, что само по себе не считается изменой. И никогда никем всерьез не увлекался. Да как это вообще случилось?
- Что - случилось?
- Что вы вместе!
- Как случилось, так и случилось, - легкомысленно ответила я. И зачем-то добавила: - Я люблю его.
- И давно?
- С тех пор, как работала на фирме.
- И вы что, уже тогда…
- Всегда. Всю мою жизнь. И отстань ты от меня! Ты же видишь теперь, что со мной все в порядке!
- Как раз не в порядке. И я это вижу. Только выхода не вижу. Разве что мне с ним поговорить?
- И думать не смей! И вообще! Он идет! Исчезни!
Игорь побледнел и отошел.
А Смеляков, усаживаясь за стол, заметил:
- Ого! Да ты зря времени не теряешь! Понравился мужик - цап его! И даже меня не постеснялась! Знаешь, а я ведь могу обидеться. Все-таки ты со мной пришла. Ешь-пьешь за мой счет.
Я невольно поморщилась:
- Какой же ты меркантильный!
- Послушай, откуда у тебя такой богатый словарный запас?
- А у тебя бедный, - отрезала я. - Ну скажи еще разок: су-у-упер!
- Ну ты и дрянь! - опешил он.
- Что же ты эту дрянь тогда терпишь?
- Ладно, поехали отсюда, - зло сказал мой господин.
К той, из-за которой он и терпит эту дрянь, понятно. И которая всю ночь будет исправлять мои ошибки. Да, Виола много для меня сделала, ничего не скажешь!
Дальше все пошло по накатанной. Фиалка со Смеляковым завалились в постель, а Глупая Пучеглазая Лягушка вновь осталась не у дел. Сидела в темном уголке и тихонько скулила.
Фиалка не дала ей ни единого шанса, а когда Смеляков ушел, довольно-таки нагло поинтересовалась:
- Ну и что стало с нашей любовью? Она вроде бы прошла?
- Нет, она трансформировалась.
- Интересно, во что?
Да если бы я знала! Ведь он оказался человеком скучным и недалеким. Немного выпив, начинал нести такой бред, что становилось тошно. Да еще предъявлял на меня какие-то права! Ладно на Виолу. Но и этого я бы не позволила. А теперь получается, что мы втянуты в отношения, которые начинают нас тяготить. А Смелякова эти отношения вполне устраивают.
Но сказать, что у меня к нему все прошло, я не могла. Это была знаменитая вторая стадия: после внезапного ослепления контуры предмета постепенно начинают проступать сквозь пелену, но полная коррекция зрения уже невозможна. Смеляков все равно не станет мне безразличен. Никогда.
Я начинала понимать, что такое любовь. Достоинства человека принять легко, на то они и достоинства. А вот смириться с его недостатками непросто. И выходит, что выбираем мы себе отнюдь не достоинства, а тот набор недостатков, с которым в состоянии смириться. Все зависит о того, что именно можно простить и сколько раз. Любовь заканчивается тогда, когда заканчивается терпение.
…А вскоре на нас свалилось это несчастье.
- Я беременна, - без всяких предисловий заявила мне Фиалка.
- Ты уверена в этом?
- А ты что, ничего не замечаешь?
Я действительно обратила внимание, что с недавних пор ее грудь увеличилась в размерах, а соски потемнели. И что она перестала увлекаться лакомствами. Даже так: вставала по утрам бледная и ничего не могла есть. Ее не рвало, но мутило сильно.
- И… сколько? - спросила я в ужасе.
- Почем я знаю? Я что, когда-нибудь была беременной? И все ты!
- Я?!
- Со своей дурацкой любовью. Надо было предохраняться!
- Надо было, - растерянно сказала я. - И что теперь делать?