Ио
- Коля! Коля Краснов! Мы любим тебя!
- Любим!
- Любим!!!
Возле подъезда опять дежурит группа фанаток, девчонок лет шестнадцати-семнадцати. Это у них правило такое: устанавливать дежурство у дома своего кумира. Зачем? Чтобы не чувствовал себя одиноким? Дорого бы дал сейчас за это чувство. За два года клубы его поклонников расплодились по всей стране, словно кролики, такое ощущение, что от преследователей невозможно спрятаться нигде. На днях была драка между фанатами за честь дежурить возле этого самого подъезда - местные спорили с приезжими из области. Он смотрел, как девчонки вцепляются друг другу в волосы, визжат и стонут, и чувствовал, что сходит с ума. Зачем все это? Зачем? Одни доказывали другим, что любят кумира больше. Сила любви измерялась мощью ударов. Он честно пытался остановить это безобразие, пока не понял, что может быть разорванным на маленькие-маленькие клочки. Каждый захочет унести с собой кусочек Коли Краснова.
Победившие внушали ужас. Они сильнее, злее, словно волчата, окрепшие в борьбе за выживание. Отстояли право на него, на его дом, на его личную жизнь. У них молодые, острые зубы. Страшные зубы. Его передернуло.
- А вас дома ждут, - угодливо сказала одна из девчонок.
- Спасибо, - машинально откликнулся он и сделал усилие над собой, чтобы не зажать уши:
- Мы любим тебя!
- Лю-у-у-бим!!!
Пробежал в подъезд, подмахнув по пути с десяток автографов. Когда-то это доставляло удовольствие несказанное. Боже, во что они превратили подъезд! Уже не раз жильцы дома требовали: "Прекратите это безобразие! Мы не успеваем делать ремонт!" Грозили общим собранием, порицанием и штрафом. Он покорно платил за кодовые замки и железные двери, но подростки все равно умудрялись проникать в подъезд и писать на стенах: "Коля! Коля Краснов! Мы с тобой! Мы любим тебя! Любим!!!"
Они считали за честь выпить пивка или покурить именно в подъезде своего кумира, потом заняться любовью и поговорить о своих подростковых проблемах. Милиции давно надо бы установить здесь постоянное дежурство, но, как там все время говорят, кадров не хватает. А у этих всегда хватает кадров. И стены вновь исписаны, пол загажен.
Ехал в лифте, окруженный собственными цитатами. И когда успел написать столько глупостей? Вот в такие моменты и делается стыдно. Все, что давно хотелось бы забыть, множится со страшной силой и напоминает о себе вновь и вновь. Интересно, а кто его ждет дома? Как это кто? Будто ключ от его квартиры есть у многих людей! Да их по пальцам можно пересчитать!
Звонить не стал, сам открыл дверь. Вошел в прихожую, включил свет, громко позвал:
- Ева!
Ни звука в ответ. Да она и не откликнется. Если Ева дома, она обязательно в спальне. Кажется, телевизор включен, откуда-то идет звук. Он прошел в спальню. Так и есть.
- Здравствуй, Ева!
Повернула голову, кивнула молча. Ну что за женщина!
- Вот уже два месяца как развелись, а ты все ходишь сюда. Зачем?
Снова в ответ ни звука.
- Отдай мне ключ, - попросил он.
Отрицательно покачала головой.
- Почему? Ева, почему?
Он никак не мог понять своих отношений с этой женщиной. Два года назад поженились, два месяца назад разошлись, все беззвучно. И жили молча, и на суде молчали, выдавив из себя только: "согласна", "согласен". Он еще нашел в себе силы добавить: "на развод". Она промолчала.
Когда были женаты, он пытался хоть как-то общаться с женой и делал это следующим образом: записывал телевизионные передачи, которые Ева вела, и время от времени просматривал кассеты. Вот и сейчас с усмешкой взглянул на заваленный видеокассетами стеллаж - смешно!
Жена бродила по дому, беззвучная, а он ставил кассету и слышал ее голос:
- А сейчас в эфире я, Ева, и горячая русская двадцатка! На последнем, двадцатом месте - группа, которая…
С нетерпением ждал окончания передачи, потому что частенько слышал:
- И наконец, сейчас мы узнаем, кто же возглавляет хитпарад, кто занимает первую строчку в рейтинге, кого вы больше всего хотели бы сегодня услышать! Да-да-да, я так же, как и вы, надеюсь, жду с нетерпением… Да-да-да! Это снова мой обожаемый Николай Краснов! Итак, смотрим клип!
Обожаемый супруг в этот момент пытался пообщаться с женой в режиме он-лайн, а не посредством видеозаписи.
- Я и на самом деле тебе не безразличен?
Она молча кивала.
- Ева, почему ты молчишь? У тебя горе какое-то случилось? Тяжелое детство? Стресс? С Фонариным было что-то не так? Ева? Но я же не могу все время идти ощупью, ты хотя бы подскажи! Я-то не делаю тебе ничего плохого!
- Я…
- Ну, что?
- Нет, ничего. Где мои сигареты?
Он выдержал год и восемь месяцев. Ее молчание и дым от сигарет с ментолом, который окутывал их спальню. И вот теперь она снова лежит на кровати, молча курит и не хочет отдавать ключ.
- Ну хорошо. Хотя бы объясни, зачем ты приходишь? Ты же ни поесть не можешь приготовить, ни уборку никогда не делаешь. А ведь сегодня у домработницы выходной. Неужели не видишь, что в квартире грязно? И холодильник пустой. Если бы ты хотя бы женскими обязанностями не пренебрегала, я никогда не подал бы на развод. Но от тебя же совершенно нет никакого толку! Ты как мебель в этом доме! Но ты же не табуретка, не торшер. Ева!
- Фонарин ждет, - нехотя сказала она. - Поехали.
- Как это ждет? Почему ты мне об этом говоришь?
Не ответила, вытащила из пачки еще одну сигарету.
- Ты опять к нему, что ли, вернулась? Ева? Будешь молчать, я никуда не поеду.
- Это сюрприз.
- Какой еще сюрприз? - вздрогнул он.
- Приятный.
Надо же! Сегодня бывшая жена на редкость общительна!
- А Лева? Лева знает?
Молчаливый кивок. Он понял, что больше из Евы не вытянуть ни слова. Ну что за женщина!
- Ладно, поехали, - сказал нехотя. Потом тоскливым голосом попросил: - Отдай ключ, а?
Покачала головой отрицательно. Разве мало он ей оставил при разводе, хотя Шантель предлагал своего адвоката? Могла бы купить себе квартиру, запереться там в четырех стенах и молчать, сколько вздумается. Он совершенно точно знал, что бывшая жена таких покупок не делала. Значит, опять Фонарин. Зачем тогда их женили!
- Ну, хорошо. Тебе когда-нибудь надоест, и ты перестанешь сюда приходить… Я поеду к Фонарину, только поем по-быстрому и переоденусь. Что? Еды нет? Я позвоню и закажу пиццу. Времени нет? Там накормят? Ева, там эти. На улице. Ты не боишься? А я боюсь. Каждый день хожу и боюсь, что какой-нибудь сумасшедший воткнет мне нож в спину. Хотя бы для того, чтобы прославиться.
Он был сегодня удивительно разговорчив. Словно предчувствовал, что в недалеком будущем жизнь изменится, изменится к худшему, и спешил поделиться с человеком, которому явно был небезразличен. Иначе почему бы она сюда возвращалась после развода… Странно, почти два года прожили вместе и не поругались ни разу! Как всякая нормальная супружеская пара.
- Они должны меня ревновать. К тебе. Ева? Ты не боишься? Похоже, что ты ничего не боишься. Ладно, я готов.
Он говорил все это, снимая с себя свитер, потом брюки, потом трусы, потому что вспотел и хотел надеть чистое белье. Она смотрела на все это молча, без единого движения, не делая попыток к сближению. Просто лежала и смотрела. Он вспомнил, что тело у Евы совершенное, но вспомнил также, что пользовался им только в крайних случаях. Когда уже было все равно - или она, или резиновая надувная кукла.
- Ты не хочешь? - спросил вдруг.
Удивленно приподняла брови: "Чего?"
- Ну, этого. - Сказать "любви" язык не повернулся, какая же это любовь?
Она сделала знакомый жест: медленно вытащила из пышных белокурых волос одну из металлических шпилек. Мол, если тебе надо, то я готова, но ты еще успеешь передумать. Вытащила и так же нехотя потянула вторую.
- Не надо, - поморщился он. - Это я так. Сам не знаю, что нашло. Ну, поехали? Я готов.
Снова ехал в лифте в окружении собственных цитат и готовился пройти сквозь строй. Когда входил в подъезд, это было другое, нежели выход из него. Если вошел, значит, все в порядке, птичка в клетке. Они спокойны, потому что местоположение кумира определено. Выход же означает побег, поэтому они особенно агрессивны. Куда поехал, зачем? Скоро станет недоступен, а вдруг именно там произойдет самое интересное?
- Ева…
Поняла, легонько сжала его руку. Вышла с улыбкой, первой.
- Жена-а…
- Бывшая!
- А чего здесь делает?
- Она же телеведущая "Музпрогноза"! Пришла на передачу пригласить!
- А когда покажут?
- Коля, когда?
Ева молча кивнула на свою машину: садись.
- А обратно? Ты привезешь?
Бывшая жена практически не пила, он ценил это качество. Всегда можно было рассчитывать на трезвого водителя, который без проблем доставит домой. Кто знает, что за сюрприз приготовил Фонарин? Вдруг какое-нибудь новое чествование с обильными возлияниями?
Не глядя, махнул пару раз ручкой, оставил автографы, потом рванулся к машине. Ева предусмотрительно распахнула дверцу.
- И все-таки что за сюрприз? - спросил он, когда машина тронулась. Ответа не получил, и стало еще тревожнее.
Но ничего, там будет Лева Шантель, а значит, все как-нибудь образуется…
* * *
…Припарковав машину, Ева тут же принялась нажимать кнопки на мобильном телефоне. Потом сказала одно только слово "приехали" и кивком показала бывшему мужу: "Вылезай!"
Прежде чем войти в казино, с усмешкой посмотрел на сверкающую вывеску. Здесь все и начиналось. Никому не известным парнем он вошел в эту дверь, а дальше… Дальше его все время вели по жизни, вели уверенные руки и, наконец, сделали с ним это.
В холле его встретил сам Виктор Петрович Фонарин с распростертыми объятиями:
- Кто к нам пришел! Кто пришел! А? Только тс-с… Ты здесь инкогнито, иначе не будет никакого сюрприза. Отойдем-ка в сторонку.
Коля оторопел на мгновение, но не от слов, от вида господина бизнесмена. И когда это Фонарин успел отрастить волосы? Теперь они резинкой стянуты в хвост, который смешно торчит на затылке. Волосы жидкие, гладко зачесанные, кожа черепа зловеще просвечивает между прядями. Но хвост - это еще не все. На лице Фонарина отчетливо выделяются тонкие темные усики. И еще черные очки. Как раз такой формы, какую предпочитает Николай Краснов. Толщина бизнесмена равна сумме Коля + Коля, но Фонарина это не смущает.
- Ну, как я тебе, а?
- Зачем? - только и смог выдавить Краснов.
- Ну ты, Колька, даешь! Это же самый писк! Мода. Влияние толпы заразительно. Вот я грешным делом и соблазнился.
- Но вам-то это зачем?
- Да говорят, стильно. Может, Эве хочу понравиться, а?
- Е…
- Коля! - Это Шантель. Летит навстречу, машет рукой. - Коля! Почему не позвонил? Кто тебя привез? Ева?
- Что за сюрприз? Лева, что?
- О-о-о…! - тянет Фонарин. - Потрясающая идея! Ты в метро давно не ездил?
- В метро?
- Между прочим, там парней твоего вида скоро будет через одного. Я на этих очках состояние сделаю. Мода. Футболки уже нарасхват.
- Какие футболки?
- Как это какие? С твоим портретом. Бумаги подписывал?
- я…
- Кстати, надо рассчитаться. Зайдешь после в кабинет, я денег дам. На всем, Коля, надо делать деньги.
- Вы за этим меня пригласили?
- Нет, что ты! Новый грандиозный суперпроект!
От этих слов его последнее время бросало в дрожь. Неужели никто не хочет понять, что он давно уже хочет отдохнуть? Нет, не на модный курорт поехать, не на очередной фестиваль и не за границу. Просто отдохнуть, насладиться одиночеством, тишиной, покоем.
- Мне петь? - спросил устало.
- Сегодня твое место в зрительном зале, - оскалился Фонарин. - Сиди, наслаждайся.
- Лева, - повернулся Коля к Шантелю.
- Все будет в порядке. - Лев Антонович легонько сжал его руку.
А изменился за эти два года господин продюсер! Как изменился! Раздобрел, успокоился совершенно. Раньше, несмотря на плотное сложение, весь был гибкий, нервный, легкий на подъем. Успех подопечного и большие деньги сделали свое. Это уже не тот Лева Шантель. Но другого-то все равно нету.
Не сам Виктор Петрович, а один из его помощников тайно провел Колю в зал огромного ресторана при казино, усадил за столик.
Все было в этот вечер как обычно. Публика ела, пила, веселилась, ее развлекали, как могли. Фонарин все делал с размахом, недаром его заведение процветало. Концертная программа у него всегда была одна из лучших в Москве. Виктору Петровичу хватало ума самому в казино не петь, приглашать настоящих суперзвезд. Таких, например, как Коля Краснов, способных воспламенить публику.
Но сегодня знаменитый певец сидел в зрительном зале, тоже что-то пил, жевал, поскольку был сильно голоден.
- А сейчас сюрприз! Дамы и господа, сюрприз! Объявляется конкурс! Кто больше всех похож на Николая Краснова?
Коля чуть не подавился куском мяса. Что это Фонарин задумал?
- Вот вы, молодой человек! И вы! На сцену попрошу!
Он с ужасом смотрел, как на сцену поднимаются несколько Николаев Красновых. Длинные волосы, стянутые в хвост, черные очки, тонкие усики. Публика приветствует их с огромным одобрением.
- И вы!
Палец ведущего направлен в его сторону.
- Я?!
- Пожалуйста, на сцену.
Да, пожалуйста! Он-то самый настоящий, подлинный. Сейчас все это увидят. Аплодисменты. Что? Не ему? Ах, всем!
- А теперь попросим вас что-нибудь спеть!
Это уже издевательство! Ведущий передает одному из стоящих на сцене парней микрофон - караоке. Звучит вступление к одной из песен Николая Краснова.
- Подпевайте! - хлопает в ладоши ведущий. - Хором, все!
- Я сегодня немой, значит, день не мой…
Парень монотонно бубнит текст в микрофон, публика поет гораздо громче, полностью его заглушая. Но, кажется, все довольны, всем весело.
- А теперь вы, пожалуйста!
- Я?
Ну, сейчас он им покажет, кто настоящий Николай Краснов! Маэстро, фонограмму! Господи, как же они орут! Его почти не слышно! Ну, Фонарин, ну сволочь! Спасибо за сюрприз!
- Спасибо! Большое спасибо! А теперь вы.
Ведущий передает микрофон следующему. Еще одна песня. Он стоит оглушенный. Что все это значит? Публика его не узнала. Не узнала, и все. Хотя что общего между ним и всеми этими мужчинами? Длинные волосы, очки, усики…
- А теперь, дамы и господа, ваши аплодисменты каждому! Ну-ка, ну-ка! Громче! Еще громче! Сейчас мы определим победителя!
Ему, второму номеру, достается не такая уж оглушительная овация. На первый приз явно тянет номер три.
- Фишки на сумму в пять тысяч долларов победителю! Ваши аплодисменты!
Номер три победно вскидывает руки. Что делать? Он, Николай Краснов, чувствует дурноту. Только одна мысль утешает: "Это я написал все эти песни. Я". Но тут на сцене появляется сам Фонарин, хватает его за руку.
- Дамы и господа! Это был розыгрыш! Минутку внимания! А сейчас сюрприз!
Все на мгновение перестают жевать. Что там еще приготовил изобретательный Фонарин?
- Нас с вами осчастливил своим присутствием солист группы "Игра воображения" Николай Краснов! Мы вас разыграли! Вот он, наш герой! Вот он, кумир! Парень с настоящим чувством юмора! Любитель розыгрышей и сюрпризов!
Пауза и буря оваций. Как только ткнули пальцем: вот он, настоящий Николай Краснов, публика словно взорвалась. Остальные хвостатые и очкастые мгновенно растворились среди зрителей. Но он знает, что эти люди там есть. А сколько их еще? Не все же толстые, как Фонарин, есть вполне сходные по комплекции, по росту.
- Он будет петь для вас! Он будет петь!
Возникший откуда-то Лева Шантель делает знаки руками: мол, давай, давай. Ладно, одну песню как-нибудь. Но потом…
Потом он спускается со сцены, отстраняется от объятий Фонарина.
- Зачем все это? Зачем?!
- Обиделся, что ли?
- Да.
- Колька, да ты что?!
- Лева, а ты? Ты не знал, как мне будет больно?
- Коля, я…
- Да идите вы все!
Мелькает испуганное лицо Евы, он отталкивает Фонарина, Леву и летит к дверям.
- Коля!
- Коля! Краснов!
- Мы любим тебя!
- Лю-у-у-у-бим!!!
На улице соображает, что, во-первых, оцеплен плотным кольцом фанатов, во-вторых, приехал сюда на чужой машине. Спасибо тебе, Ева! Большое спасибо!
- Коля!
Потный Лева Шантель, переваливаясь, бежит к своему сокровищу.
- Погоди, Коля! Я тебя отвезу! Охрана! Где охрана?!
Дюжие молодцы расчищают продюсеру путь, затем, сгруппировавшись плотным щитом, оттесняют фанатов от Николая Краснова.
- Иди к моей машине, Коля.
- Ты выпил.
- Э, брось! Совсем чуть-чуть. Обойдется.
В машине Шантеля Коля обиженно молчит.
- Ко мне, к тебе? - спрашивает Лев Антонович.
- Я тебя видеть не хочу.
- Ну что такое случилось?
- Доказали мне, что я полное ничтожество, да? Без вас, да?
- И в мыслях не было.
- А что было?
- Коля, успокойся.
Они выруливают со стоянки.
- Ты ничего не понял.
- Чего я не понял?
- У Фонарина грандиозный проект. Он хочет сделать шоу твоих двойников, то есть подражателей, и выйти с ним на телевидение.
- Зачем?
- А кто у нас самый модный певец? Кто занимает первые строчки хит-парадов? К тому же… Ты только не обижайся. На тебя легко быть похожим. В смысле внешности, ну и… Подражать твоей манере исполнения. Нет в этом ничего плохого, не надо так на меня смотреть! Люди больше всего любят тех, кто им ближе, понятнее, кто такой же, как они. Словом, любят простых хороших парней. Если так дело пойдет, на Евровидение поедешь! От России, понял?
- Зачем нужно это шоу?
- Фонарин же тебе объяснил: на всем надо делать деньги. Ты думаешь, это вечно будет продолжаться? Сегодня ты, завтра кто-то другой. Ничто не вечно.
- Скорей бы.
- Что так?
- Да надоело все! Популярность, фанаты оголтелые. Все надоело.
- Дурак! Да ты теперь без этого жить не сможешь!
- Смогу.
- Да брось! Все знаменитости жалуются на жизнь, но никто отчего-то не хочет обратно в тень. Наоборот, чуть только шумиха затихнет, стараются разжечь скандал, чтобы вновь быть у всех на устах. Слава - это сильнейший наркотик. Не у каждого хватает сил с него слезть. А тебе, дорогой, такую дозу вкололи! После нее либо колоться дальше, хоть понемногу, либо смерть. Кстати - на.
И Шантель сунул ему плотный пакет.
- Что это?
- Деньги, неизменный спутник успеха, - усмехнулся Лев Антонович. - Ты у Фонарина забыл. За футболки.
- А за трусы? Не забыл? На том самом месте меня еще никто не придумал изобразить? Я дорого возьму.