- Ну что ты злишься? Пошутили малость. Под тебя сам Фонарин теперь косит. Думаешь, он дурак?
- Я уехать хочу.
- Куда?
- Все равно.
- Уедешь. Потерпи немного.
- Сколько?
- Коля, надо терпеть.
- Год? Два? Всю жизнь?
- Сколько надо, столько и терпеть.
- Я не хотел всего этого! Не хотел! Это все ты.
- Только не надо истерики устраивать, - поморщился Шантель. - Кстати, ты знаешь, какой приз назначен выигравшему?
- Какому еще выигравшему?
- Ну, будет же шоу на телевидении. Фонарин кладет пятьдесят штук.
- Рублей?
- Долларов, Коля, долларов.
- Он что, с ума сошел? Пятьдесят тысяч долларов! За поддельного Николая Краснова! Да настоящий столько не стоит!
- Ты пакет-то разверни. Я тебе раньше говорил: все у нас будет. Слава, деньги, квартиры, машины. А дом в Майами не хочешь? Или виллу в Швейцарии? Доживать там потихоньку свой век после трудов праведных. Но сначала, Коля, надо потерпеть.
- Ты для себя стараешься, не для меня.
- И для себя тоже. Так куда? К тебе, ко мне?
- У тебя можно переночевать?
- Что-то случилось?
- Понимаешь, там Ева. Она все приходит и приходит. У нее ключ есть.
- Не понимаю бабу. Любовь, что ли, у нее такая?
- Послушай, ты ничего про нее не знаешь?
- В смысле?
- Она сказала, что родители умерли. На свадьбе не было никого из родственников. Почему?
- Не было и не было. В чем проблема?
- Она никогда ничего не рассказывала. О себе, о детстве. Я видел ее паспорт, Лева. Ева - не ее настоящее имя. На самом деле ее Анной зовут.
- Ну и что?
- Да ничего! Я понимаю, что это был брак на публику, но нельзя же жить с человеком, который не хочет разговаривать!
- По слухам, Фонарин подобрал ее в одном из детприемников. Ей тогда шестнадцать было. Но это между нами, Коля. Виктор Петрович не любит об этом говорить.
- Почему?
- Да какое наше дело?
- Я хочу знать.
- После того, как разошлись? - усмехнулся Шантель.
- Может быть, человеку помощь нужна?
- Все, что могло с ней случиться, уже случилось. Это не наше с тобой дело, - настойчиво повторил Шантель.
Оба замолчали. Лев Антонович повернул к своему дому. Он по-прежнему жил один, оплачивая съемные квартиры своим любовницам, и всегда держал приготовленную комнату для Коли.
- У меня плохое предчувствие, - вдруг сказал Краснов. - Очень плохое. Ты ведь знаешь, Лева: я как барометр. Гроза еще далеко, а у меня уже внутри все дрожит. А сейчас просто зашкалило. Я смерть чувствую.
- Чью? - вздрогнул Шантель.
- Кто знает? После того, как умерла Фиса…
- Все, Коля. Об этом не надо. Сейчас приедем домой, выпьем, расслабимся. Обойдется.
…И чего его на следующий день понесло в метро? Давно уже не пользовался общественным транспортом, с тех самых пор, как Шантель предупредил: "С твоей популярностью проходу не дадут". Но после вчерашнего решил проверить.
Чтобы улизнуть от фанаток, пришлось для начала воспользоваться машиной. Оставил ее у метро, на платной стоянке, вышел, направился к одному из киосков. Расположенный рядом рынок гудел - был воскресный день. Солнце светило ярко, воздух был еще прохладен, но уже полон весенними запахами и звуками. Прислушался: собственный голос, разносящийся из динамиков, показался каким-то чужим. Но все равно приятно, что слушают. Слушают, значит покупают.
Переминаясь с ноги на ногу возле киоска, торгующего аудиокассетами, перехватил понимающий взгляд продавщицы:
- Вам Краснова? Последний альбом?
- Что?
- К нам много таких подходит, но вы на него очень похожи. Я как-то на концерте была. "Игры воображения". Правда, сидела далеко, но все равно: вы - вылитый Николай Краснов.
- Спасибо. А покупают его?
- Еще как! Пара коробок в день точно расходится! Это по-плохому. Так дать вам кассету? Или компакт-диск?
- Давайте.
Зачем-то купил собственный компакт-диск, засунул в карман куртки и, отходя от киоска, услышал:
- Мне, девушка, "Игру воображения", последний альбом.
Пошел к метро, ожидая услышать знакомый возглас: "Да это же Краснов! Ой, а автограф? Можно?"
Огляделся. Никто не обращает внимания. Из стеклянных дверей метро выскочил парень - длинные волосы стянуты в хвост, темные круглые очки, тонкие усики. Переглянулись, разбежались в разные стороны.
Возле кассы столкнулся с двумя девицами, у одной куртка распахнута, под ней белая футболка. Глянул на собственный нос, растянутый упругими девичьими грудями, пожал плечами: не очень-то похоже на изображение, что каждый день видит в зеркале.
- Молодой человек…
- Что?
- Что вам? - раздраженно спросила пожилая кассирша.
- Мне жетон. То есть талончик. Что у вас там?
- На метро, на телефон?
- На метро. А сколько стоит проезд?
- Вы что, с Луны свалились?
"С Солнца", - подумал он, взглянул на прейскурант, вывешенный на стекле, и протянул десятку.
- На две поездки, пожалуйста.
Несколько секунд соображал у турникета, что делать с карточкой, пока какая-то девушка, шедшая сзади, раздраженно не ткнула его руку в нужном направлении. Ехал на эскалаторе, рассматривая огромные рекламные плакаты. "Группа "Игра воображения" в концертном зале "Россия"!!!" И снова собственное лицо показалось чужим. Нет, совсем не похож, а еще удивляется, что не узнают!
Навстречу по эскалатору ехал парень с точно такой же прической, в темных очках и с усиками. Еще парочка попалась внизу. На него, настоящего Николая Краснова, никто не обращал внимания.
Садясь в вагон, столкнулся с толстой теткой, тут же услышал злое:
- Господя-я! Надоели-и! Везде одни волосастыи и очкастыи-и!
- Это мода такая, тетенька, - подмигнул один из стоящих в вагоне парней, приподняв круглые темные очки.
Та ничего не ответила и стала озираться в поисках свободного места. Он стоял у дверей, соображая, на какой бы станции выйти.
Сзади перешептывались две молоденькие девицы.
- Слушай, а этот похож…
- Да-а… Очень. Может, это он и есть?
- Здесь?! В метро?! Машка, да ты че!
- А давай спросим?
Он почувствовал толчок в плечо:
- Извините. А вы не…
- Нет, вы ошиблись.
- Ой, и правда! А сзади так похожи!
Захотелось вдруг крикнуть: "Да, я это! Я!" Но так же, как вчера, когда наравне со всеми, в порядке общей очереди пел в микрофон-караоке, он на следующей станции послушно влился в толпу людей одним из многих парней с длинными волосами, стянутыми в хвост, в темных круглых очках и с тонкими усиками. Брел к выходу, размышляя, слава это или полное обезличивание, при котором на его месте может быть любой, задумавший принять тот же облик.
Фобос (страх)
Беду он предчувствовал заранее, примерно недели за две. Еще ничего не произошло, а душу начинала охватывать странная тоска. Как сказал недавно Шантелю, будто стрелка зашкаливала на барометре, который всегда находился внутри и предчувствовал изменение погоды. Ходил и ждал: что-то случится. Причем понимал, что все события, произошедшие за эти две недели, пусть и кажутся на первый взгляд ничего не значащими, на самом деле ведут все к тому же, к большой беде. Но событий было столько, что отсеять тревожные знамения и как-то в них разобраться не представлялось возможным.
Например, Фонарин всерьез увлекся идей нового шоу и начал проталкивать ее на телевидение. Желающих получить огромный денежный приз нашлось немало, и уже поступали мноначисленные заявки на участие. Но был ли это тот самый знак, Николай Краснов с уверенностью сказать не мог.
Как-то раз он припарковал машину возле супермаркета, а вернувшись с покупками, увидел, что возле нее крутится молодой парень. Высокий, примерно его роста, худощавый, в синей вязаной шапочке, черной куртке и джинсах. Осматривает машину, все время озирается по сторонам. Тут же охватило тревожное предчувствие: угонщик?
- Простите, - сказал хрипло.
- Что?
- Это моя машина. - А в голове тут же молнией мелькнуло: "Что делать?"
- А! Значит, вы Николай Краснов?
- Ну да, - неужели же очередной охотник за автографом?
- Мне сказали, что вы продаете машину.
- Кто сказал?
- Так, значит, не продаете?
- Вообще-то…
Он замялся. Деньги, полученные от Фонарина, так и лежали дома в одном из ящиков письменного стола. Новая машина? А почему бы нет?
- Я мог бы ее продать.
- А я мог бы ее купить.
- А кто сказал, что я ее продаю?
- Да, собственно, конкретно никто. Просто идет слух.
- Слух?
- Ну да, - уверенно кивнул парень. - Слух о том, что Николай Краснов, солист группы "Игра воображения" собирается менять машину.
Он рассмеялся: такого рода слухи все время ходят, тут нет ничего удивительного. Хорошо еще, что так, могло быть и хуже.
- Знаете, я и в самом деле вдруг захотел ее продать. Сколько дадите?
- Семь. Ну, восемь тонн с полтиной.
- Вообще-то… - Машина стоила гораздо дороже, но он вспомнил о крупной сумме, лежащей в ящике стола, и махнул рукой: охота была со всем этим возиться! - Забирайте.
- Как будем оформлять? - деловито спросил парень.
- А как надо? Я мало в этом понимаю, - попытался объяснить он.
- Может, через комиссионный магазин оформим? Если тебе некогда, я сам туда машину отгоню.
- Может, я лучше выпишу доверенность? - не слишком уверенно возразил Николай Краснов.
- Не, не пойдет. И возни много. Кто ее с учета снимать будет? Гаишникам надо платить.
- Послушай, тогда ты сделай все сам, а я бумаги подпишу, - смутившись, сказал Краснов. - И считай, что полтину скинули.
- Хорошо иметь дело с богатыми, - рассмеялся парень. - Ладно, сделаю. С меня деньги, с тебя подпись под документом. Оформим генеральную доверенность, а потом я машину оформлю на кого-нибудь из своих. Продам и дело с концом. По рукам.
Так он продал машину. Шантель только пальцем у виска покрутил:
- Продешевил! Это же твоя машина.
- Что мне ее, для музея, что ли, сохранить?
- Может быть. А кому ты ее продал?
- Лева, ну ты даешь! Какая разница? Я не интересовался фамилией нового владельца. Не обратил внимания.
- Нельзя быть таким рассеянным, - ласково попенял Коле Шантель. - Ладно, что сделано, то сделано. Что хочешь взамен?
- Еще не знаю. Джип, наверное.
- Ты смотри. Лучше не привлекать к себе внимания. Тебя еще не грабили? Шучу я, шучу. Но ты подумай, Коля.
Он отчего-то испугался, да и выбор был такой большой, что глаза разбегались. Решил подождать недельку-другую, подумать. И в это время под руку попалась злосчастная статья. Сначала в доме, как обычно, появилась Ева. Словно черная кошка, мелькнула неслышно, предвещая беду, также неслышно исчезла, когда он попросил: "Уйди".
А яркий журнал остался лежать на кровати. На обложке она - ведущая "Музпрогноза", ослепительная блондинка перед картой звездного неба. Только обозначены на нем не созвездия небесных тел, а популярные рок- и поп-группы, а также отдельные яркие личности, сияющие на музыкальном небосклоне.
Он со вздохом провел пальцем по глянцевому лицу бывшей жены: красивая. Потом прочитал крупные буквы подле: "Почему рассталась звездная пара? Солист группы "Игра воображения" Николай Краснов сделал пластическую операцию!"
Что за черт? Очередная газетная утка. Надо же было до такого додуматься! Чего только не писали за эти два года! Обвиняли в нетрадиционной сексуальной ориентации, в том, что он сидит на немыслимой диете, а через неделю, что, напротив, жуткий обжора, просто страдает загадочной болезнью, отчего и худоба. Приписывали множество любовниц и любовников, все смертные грехи, какие только можно было измыслить, миллионное состояние и миллионные долги, пожар квартиры, автомобильные катастрофы, в которые он якобы попал, и так далее и тому подобное.
Но это было впервые и почему-то неприятно резануло. "Николай Краснов сделал пластическую операцию!" Ну-ка, ну-ка…
"Два месяца назад ведущая "Музпрогноза" Ева рассталась со своим мужем, солистом суперпопулярной группы "Игра воображения" Николаем Красновым. Как удалось выяснить нашему корреспонденту, известный певец страдает разного рода комплексами, самым больным из которых является недовольство собственной внешностью. И вот на днях Николай Краснов вышел из клиники, где делал пластическую операцию лица. Как нам стало известно, ему изменили форму носа, ушей, которые были слишком оттопыренными, а также сделали губы более пухлыми. Может быть, это вернет известному певцу любовь красавицы Евы?"
Тут он со злостью швырнул журнал так, что страницы разлетелись. Что за бред! Какая еще операция?
И кинулся набирать номер Шантеля.
- Алло? - раздался сонный голос в трубке.
- Лева, тут у меня журнал. Короче, кто распространил слух о том, что мне сделали пластическую операцию?
- Коля…
- Что ты об этом знаешь?
- А какой у тебя журнал? - задумчиво спросил Шантель.
- То есть как это какой?! Их что, несколько?!!
- Видишь ли, если слух пошел, то… Ты только не кричи. Короче, он сейчас упорно муссируется прессой. Но клянусь, я здесь ни при чем! Клянусь! Я не знал, что ты будешь так болезненно реагировать!
- Не знал, что я… Лева! Значит, тут не без тебя! Ведь это ты отвечаешь за мои связи с прессой! Зачем, Лева?
- Да не говорил я им ничего такого! - начал оправдываться Шантель. - Я только сказал, что пора внести в твой имидж некоторые изменения, и мы сейчас над этим работаем.
- Ну да. Это все равно, что сказать о пластической операции, которую я собираюсь делать. Они тут же будущее время заменили прошедшим. Спасибо тебе, Лева!
- Да что тебя так волнует? Ну поговорят и забудут.
- Что от меня теперь осталось? Что? Даже лицо - и то теперь не мое.
- Да хватит тебе причитать! Кстати, ты машину себе купил?
- Нет еще. Никак не определюсь.
- Ну, возьми пока мою. Старую.
- Какую еще старую? Лева?
- Ну какую-нибудь возьми.
- Ты что, их коллекционируешь?
- Неизвестно, как сложится жить, - тяжело вздохнул Шантель. - Как говорится, от тюрьмы и от сумы…
Николай Краснов не дослушал, положил трубку. Потом вскочил, со злостью наступил ногой на глянцевое лицо Евы. Не ее ли рук дело? Набрал номер мобильного телефона Евы, услышал короткий вздох:
- Да?
- Зачем ты подсунула мне журнал?
- …
- Ты дала это глупое интервью? Зачем?
- …
- Ева, я хочу тебя видеть.
- …
- Где ты живешь? Ева? В конце концов, я выясню! У Фонарина? Да? Ты снова живешь у Фонарина? Я приеду.
- "Эридан", через час.
Короткие гудки. "Эриданом" назывался недавно открывшийся ресторан в центре Москвы, и принадлежал он, естественно, Виктору Петровичу Фонарину. Насколько помнил Николай Краснов, перечитавший не раз от корки до корки справочник по астрономии, так же именовалось одно из небесных созвездий Южного полушария, но даже и предположить не мог, где господин Фонарин подцепил красивое слово. Особой эрудицией тот не отличался. Меж тем прочитавший в детстве много книг Коля часто встречал название "Эридан" в древнегреческих мифах. Он знал, что созвездие названо так в честь прекрасной реки в далекой стране, именно на ее берега упал сраженный молнией Зевса Фаэтон, не справившийся с огненной колесницей отца Гелиоса. Красивый миф, красивое слово. Но в ресторане Фонарина нет и намека ни на реку, ни на звездное небо. Коля был просто уверен, что господин бизнесмен никогда не поднимает головы в ясную ночь, чтобы взглянуть на звездное небо. Нет, не романтик Виктор Петрович, не романтик.
Зато он, Николай Краснов, с первых же больших гонораров купил себе сначала мощный бинокль, потом самый настоящий любительский телескоп. Разглядывание звездного неба успокаивало, мысли в этот момент приходили в голову самые светлые. Телескоп стоял в спальне, и ночами он, стоя возле окна и наблюдая за звездами, чувствовал, что Ева в этот момент тоже не спит и наблюдает за ним. Странная женщина. Иногда он показывал ей созвездия, рассказывал о прочитанном в книгах по астрономии, но Ева слушала невнимательно, все время зевала, делала скучающее лицо. Или ему только так казалось? Ведь появился же в городе ресторан "Эридан"!