- Нисколько. Я пришла сделать заявление. Дело в том, что мой муж, Намин Никита Борисович, убийца. Он уже убил по крайней мере двух человек.
- Так-так.
- Во-первых, Владимира Иосифовича, хозяина фирмы, где мы оба работали. Во-вторых, вчера был совершен наезд на девушку, которая должна была подтвердить его алиби. По-видимому, она отказалась это сделать. И была наказана.
- У вас есть доказательства? - Чугунов переглянулся с оперуполномоченным.
- Да! Есть! - торжествующе сказала Вера и щелкнула замочком своей сумочки. - Вот они.
- Что это? - удивленно спросил Чугунов.
- Во-первых, признание моего мужа. Сделанное, кстати, еще до того, как он стал моим мужем. Так что здесь все в порядке. Во-вторых, показания свидетелей. В частности той самой Надежды, у которой он якобы провел ночь. В третьих, показания продавщицы.
- И как вам удалось все это получить? - спросил симпатичный оперуполномоченный.
- Люди просто сказали правду. Дело в том, что Никита их запугал.
- Кого запугал, Вера Александровна? Продавщицу?
- Ну да. Ведь она же отказалась от своих показаний! А я на всякий случай взяла у нее этот документ.
И тут произошло непредвиденное. Оперуполномоченный вскочил со стула и забегал по комнате с криками:
- Ну я же вам говорил, Алексей Алексеевич! Я же вам говорил, что надо подождать! Я же был прав!
- Сядь ты, Максим. Угомонись. Давай для начала изучим эти бумаги.
- Это же победа! - последний раз воскликнул опер и упал на стул. По очереди они стали читать принесенные Верой документы.
- Так-так, - Чугунов вытер со лба выступивший пот и забормотал: - "Я, Афанасьева Надежда Ивановна, заявляю, что…" Г-м-м… Понятно. "Ночевала у своей знакомой Веры Александровны Алмазовой…" Значит, часов в одиннадцать гражданка Алмазова все-таки была дома…
Вера сидела, торжествующая, уверенная в победе. Наконец следователь внимательно все прочитал, поднял голову и пристально посмотрел на Веру:
- Значит, вы отдаете Мне эти бумаги добровольно? И хотите, чтобы я приобщил их к делу?
- Ну разумеется! - энергично кивнула Вера.
- Получается, что вы решились на добровольное признание. Это хорошо. Чистосердечное признание сократит ваш срок, Вера Александровна. А если еще наймете хорошего адвоката…
- Какой срок? Что вы несете?
- Давай, Максим, - посмотрел следователь на симпатичного опера. - Вот теперь пора.
Он прокашлялся, потом сказал:
- Дело в том, Вера Александровна, что дело это с самого начала выглядело очень запутанным. Посудите сами: в гараже найден человек, который задохнулся от выхлопных газов. На первый взгляд, несчастный случай. Но вскрытие показало, что в крови у потерпевшего имеется снотворное и еще какой-то неизвестный препарат, химическую формулу которого сразу установить не удалось. Пришлось обращаться в НИИ, к химикам, наши эксперты не справились.
- Какой еще препарат? - пробормотала Вера. - Что вы несете?
- Яд. Гремучая смесь, изготовленная со знанием дела. Действует примерно через час после приема. Такой яд мог изготовить только человек, имеющий доступ к лабораторному оборудованию и реактивам. Или опытный провизор. Увлекающийся химией.
- Что-что?
- У нас есть химическая формула, и теперь в аптеке, где работала Нина Сергеевна Кулакова, будет сделана ревизия. Я думаю, что обнаружится недостача тех самых препаратов, которые были использованы для приготовления яда. И получается занятная картина. Ваш хозяин приглашен вами на ужин в ресторан. Якобы для того, чтобы встретиться с Никитой Борисовичем Наминым. Вы выступаете в роли посредника. У обоих из вас есть мотив. Вы заинтересованы в своей карьере, Намин в том, чтобы убрать своего кредитора. По странному совпадению именно этот вечер вы оба выбираете для того, чтобы совершить убийство. Но планы у вас, естественно, разные. Один кладет в бокал с вином снотворное, другой - яд, который должен подействовать не ранее, чем через час. Видимо, чтобы отвести от себя подозрение. Авось пронесет. Ко всему прочему тот, кто положил в бокал с вином яд, очень надеялся, что в крови убитого его не обнаружат. Ведь занимался его изготовлением профессионал, человек одаренный!
- Ниночка, - одними губами прошептала Вера.
- Вы и сами все знаете. Итак, тот, кто положил в бокал с вином снотворное, после того как покинул ресторан, поехал к гаражу, чтобы довести начатое дело до конца. Владимиру Иосифовичу удалось загнать машину в гараж, но вылезти из нее он не смог и умер в своем джипе. Тот же, кто пришел в гараж, подумал, что человек этот крепко спит, проверить не решился, убедился, что мотор работает, и плотно прикрыл двери. Но умер Владимир Иосифович не от отравления выхлопными газами. В его легких следов этих газов не обнаружено. Умер он от яда. Есть заключение эксперта.
Следователь Чугунов полез в папку за каким-то листком. Вера сидела, словно оглушенная. Как же так? Выходит…
- Выходит, что я ни в чем не виновата, - сказала она. - Я же не могла убить человека, который был уже мертв!
- Вот именно, - кивнул следователь. - В действиях того, второго, безусловно, был криминал. Но между убийством и покушением на убийство огромная разница. Да, он положил снотворное и закрыл ворота. Но не убил. Понимаете? Не убил! При наличии смягчающих обстоятельств, безупречном прошлом и хорошем адвокате… Я думаю, что господин Намин отделается условным сроком.
- Какой Намин! Ведь это же я была у гаража! Я подложила снотворное! Я! - закричала Вера.
- Но вы только что добровольно. Я подчеркиваю: добровольно принесли нам документы, которые доказывают обратное.
И Чугунов, словно пасьянс, разложил перед Верой три документа:
- Первое: показание продавщицы. Она видела у гаража Намина, а не вас. Второе, показание Надежды… как там ее? Так и не довелось встретиться и побеседовать. Убита вчера. Но к этому мы еще вернемся. Тут черным по белому написано, что девушка ночевала у вас. Правда, имеются еще и показания гражданки Матюшкиной. Но она так не уверена в своих показаниях, что, полагаю, от них в скором времени откажется. У вас ночевала та самая Надежда, которую вы потом убили. Видимо, она решила оказаться от своих показаний или потребовать с вас крупную сумму денег. И наконец, самое главное. Гражданин Намин подробно описывает, как он провел тот вечер, когда убили его кредитора. Он признается в том, что пытался отравить его выхлопными газами. Тут описано все, даже такая мелочь, как опрокинутые коробки и разбитая бутылка бренди. Это мог знать только человек, который был в тот вечер в гараже. - ("Сама! Сама ему все рассказала!")
- Но… Но есть же живые свидетели! - отчаянно крикнула Вера.
- Увы. Вера Александровна, вы постарались сделать так, чтобы их не было.
- Что вы несете!
- Держите себя в руках. Вчера в лесном массиве по левую сторону Ленинградского шоссе был обнаружен труп гражданки Кулаковой, - грустно сказал Чугунов. - Девушка была задушена. Почти неделю назад. Труп хорошенько спрятали. Найти удалось только вчера утром, и то случайно. Строители, которые расширяют дорогу, зашли поглубже в лес. Грибов хотели посмотреть. Опята, говорят, пошли…
И Чугунов тяжело вздохнул.
- Я не убивала Ниночку!
- А кто?
- Никита.
- Ему-то это зачем?
- Так ведь это он уговорил ее сделать яд! Теперь я понимаю, почему Никита с ней встречался! Почему обещал ей, что она к нему переедет!
- В прошлую субботу, выйдя из аптеки, она села в вашу машину. Вас видели в "Патио-пицце", вы вместе вышли из ресторана и сели в серебристый "Ниссан-премьера".
- Я высадила ее у метро, - упавшим голосом сказала Вера.
- Кто это может подтвердить?
- Да вы смеетесь!
- А домой вы в тот вечер во сколько приехали?
- Я? Не помню. Поехала к маме, мне надо было поговорить с ней о… О свадьбе. Да. Именно в субботу я сказала маме, что первого августа выхожу замуж.
- И где живет ваша мама?
- А какое это имеет значение?
- Вера Александровна, ваша мама и мама Нины Кулаковой проживают в Подмосковье. А ехать туда надо по Ленинградскому шоссе. Вам это ни о чем не говорит? Вы сказали Нине, что раз уж свидание сорвалось, то лучше ей будет поехать домой к маме. И предложили подвезти, поскольку вам было по пути. А по дороге ударили ее по голове тяжелым тупым предметом, как написано в заключение эксперта, а потом начали душить. Тело вы оттащили подальше в лес, уже были сумерки, на вашу машину, стоящую на обочине, никто не обратил внимания. Закидав ветками тело гражданки Кулаковой, вы отправились к маме. Так?
- Я высадила ее у метро "Речной вокзал", - пробормотала Вера.
- Врете. А что случилось с Надей? Как там ее фамилия? - следователь снова полез в бумаги.
- Натворили вы вчера дел, Вера Александровна! - вмешался светловолосый опер.
- Что, интересно, я натворила?
- Вот вы сегодня пришли и заявили, что ваш муж убил девушку, которая должна была обеспечить ему алиби. А откуда вы вообще знаете, что она убита?
- Я… Могу объяснить.
- Она вам наверняка звонила, требовала денег. Вы договорились встретиться возле общежития. Подкараулили девушку и сбили ее машиной. Кстати, имеются свидетели. На месте происшествия видели ваш "Ниссан". Я думаю, экспертиза покажет, что на нем был совершен наезд.
- Я заявила его в угон, - хрипло сказала Вера. Ну почему, почему не послушалась голоса разума! Надо было отогнать машину подальше от города и там бросить! Может быть еще не поздно?
- И когда вы это сделали? Когда заявили машину в угон? - спросил Чугунов.
- Я позвонила в милицию где-то в начале первого.
- Дня?
- Ночи.
- А наезд был совершен в десять.
- Я расскажу, как все было. Да, да, да. Я собиралась на встречу с Надей. Да, она меня шантажировала! Но вовсе не потому, что я просила ее обеспечить алиби мне.
- А кому, Вера Александровна?
- Моему мужу.
- Я вас не понимаю, - удивленно поднял голову от уголовного дела Чугунов. - Теперь уже ничего не понимаю.
Вот теперь Вера поняла, что придется рассказать обоим посторонним мужчинам малоправдоподобную историю о том, как она решила обзавестись мужем. Купить мужа за алиби. Какой позор! Да они сейчас будут смеяться и все равно не поверят!
- Это… Это трудно объяснить, - пробормотала она. - Я любила его…
- И ради этого решились на убийство?
Следователь посмотрел на Веру участливо. И вдруг ее прорвало:
- Вы жалеете меня? Но я не убивала! Никого не убивала! Даже Владимира Иосифовича! Получается, что я ни в чем не виновата! Да, хотела! Хотела убить обоих! Но не убила же! Не убила! Да, я ездила на встречу с Надей! Но когда вышла из дома, моей машины во дворе не было! Вы слышите меня? Не было! Я сама оформила на него доверенность! Я дала ему вторые ключи! Это он, мерзавец, ее взял!
- Вы говорите о муже, Вера Александровна? - спросил оперуполномоченный.
- О ком же еще?!
- Когда вы вышли из дома, он остался в квартире?
- Ну да!
- Так когда же он мог взять вашу машину? И как мог совершить наезд? И ко всем прочему, есть два важных свидетельских показания.
- Какие? - хрипло спросила Вера, уже догадываясь, о чем пойдет речь.
- Во-первых, его видела соседка по лестничной клетке. Я вчера первым делом подумал про господина Намина и сегодня рано утром зашел к вам. Вас в половине восьмого уже не было дома, а вот соседка по лестничной клетке еще не ушла на работу. Так вот: вас она вечером не видела, зато видела вашего мужа. Он выносил мусорное ведро. Какой примерный муж!
- Он лицемер!
- Тем не менее алиби себе обеспечил. Поэтому я оттуда пулей сюда, к следователю. А вы, видимо, в банке задержались, Вера Александровна. Бумаги-то поди там хранили?
- Что за второе свидетельское показание? - Она цеплялась теперь за любую соломинку.
- За рулем "Ниссана" была женщина. В черных очках, со светлыми волосами. Сдается мне, что это были вы, Вера Александровна. Возможно, что на вас был парик. Есть ордер на обыск в вашей квартире. Если парик там, то мы его найдем.
- Дайте мне воды.
- Пожалуйста.
Во время паузы она пыталась обдумать сложившуюся ситуацию. Как все обернулось! Нет, тут нужно время. Вне всякого сомнения, если бы этого времени у Веры было побольше, она бы нашлась что сказать. Но все вышло так неожиданно! Выпив воды, она медленно сказала:
- Я села в его "Жигули", когда не обнаружила перед домом своего "Ниссана". И поехала на встречу с Надей. Я видела, как ее сбила моя машина. Как после этого скрылась. Ключи… Какой мерзавец! - спохватилась вдруг Вера. - Это он все устроил! Он специально подсунул мне ключи!
- Какие ключи?
- От своей машины!
- А где она, ваша машина?
- Она… Она… В розыске.
- Вы уверены, что ее угнали?
- Мне надо подумать. Как следует подумать.
- Ну хорошо, Вера Александровна,- следователь придвинул к себе какую-то бумагу и стал писать. - Теперь у вас будет много времени, чтобы подумать.
- Что вы сказали?!
- Улик теперь достаточно, чтобы взять вас под стражу. Через три дня вам будет предъявлено обвинение. Вы теперь уже не подозреваемая, а подследственная. Вы убили четырех человек.
- Сколько?!
- Вчера в одиннадцать часов вечера продавщица, которая запирала свой магазин, задушена. Та самая продавщица, которая сначала дала показания против Намина, а потом от них отказалась. На месте происшествия видели серебристый "Ниссан". Похоже, что разделавшись с Надеждой, вы отправились убрать последнего важного свидетеля. Которого до этого пытались подкупить. Видимо, женщина решилась все-таки опознать Намина.
- Хорошо. Я одного только не понимаю. Если я кругом виновата, почему я принесла вам эти бумаги? Принесла сама, учтите.
- Вы выждали какое-то время, мы в это время тоже выжидали. Максим гм-м-м… Олегович настоял. Мол, не надо говорить, что яд в крови обнаружен. Пусть думают, что версия со снотворным прошла. И когда виновный в нее окончательно поверит, он придет, чтобы утопить невиновного. Воспользуется случаем. Вы, Вера Александровна, женщина умная и расчетливая. Решили свалить все на мужа, сделать из него убийцу. Каким-то образом, Вера Александровна, возможно, что откровенным шантажом вы выжали у Намина эти показания, а для верности решили связать его браком. И если бы между вами не произошел разлад, дело бы долго еще лежало в сейфе. Прямых улик нет, свидетели убиты. Но бумаги, которые вы принесли, решают все.
- А я, признаться, думал на этого альфонса, - презрительно сказал светловолосый опер. - Что он убил.
- Если я подам на развод, я смогу свидетельствовать против господина Намина? - сказала Вера, цепляясь уже за последнюю соломинку. Действительно последнюю.
- А вот этим вы сделаете себе только хуже. - ("Хрясть! Соломинка обломилась!")
- Почему?
- Как суд посмотрит на то, что именно вы явитесь инициатором развода? И ведь все равно вы, Вера Александровна, останетесь лицом заинтересованным. Суд поймет, что бывшего мужа вы хотите очернить из мести. Только хуже себе сделаете, - повторил Чугунов. - Ведь господин Намин, насколько я понимаю, не собирается давать против вас показания?
- А вы спросите.
- Устроить очную ставку между мужем и женой? - усмехнулся следователь.
- Я сегодня же подам на развод! Слышите? Сегодня!
- А это уже ваше право. И если вы не надумали сделать признание, то предлагаю вам пройти в камеру предварительного заключения.
- Меня?! В камеру?! Мне же на работу надо! Меня ждут! У меня сегодня много дел!
- Нет у вас больше никаких дел.
И тут только Вера поняла, что это действительно конец. Три дня в камере. Стоянку она оплатила за два. Через три дня ее машину отбуксируют… А куда ее отбуксируют? Во всяком случае, гаишники найдут "Ниссан" и проведут экспертизу. Бампер помят, правое переднее крыло тоже. Кровь… Она не потрудилась отмыть кровь, а еще думает о каких-то двух днях! Нет, милая, о подозрительной машине заявят в милицию сегодня же. И о том, что ставила ее женщина в… Парик! Никита видел парик! Он наверняка взял его, когда Вера спала! В ту самую пятницу, когда сам пошел ночевать к Марго! Она же не перепрятала парик! Так-так. Надо вспомнить, обязательно надо вспомнить… Какое-то время она не видела в шкафу парика, а вчера вечером, когда решила отогнать машину на стоянку, нашла его на прежнем месте. И при обыске его найдут. Значит, Никита купил похожий. Как ловко муж обвел ее вокруг пальца!
Муж… Муж на один день, ибо все уже кончено…
- Могу я сделать один звонок? - Вера подняла на следователя Чугунова усталый взгляд.
- Вы хотите позвонить своему мужу?
- Нет. На работу.
- Конечно, конечно, - засуетился Чугунов, пряча глаза.
И Вере показалось, что следователь не хочет, чтобы в его взгляде она увидела откровенную жалость.