– Нет проблем. – Он быстро посмотрел на Люка, как будто спрашивая у него разрешения. – У вас ведь есть страховка, да?
– Конечно.
– Сколько у вас взяли? Сколько там было? – спросил Люк.
– Думаю, примерно четыреста евро. Утром я снял пятьсот в автомате, но потом потратил…
– Напишите в заявлении, что у вас была тысяча, – предложил Люк. Это был очень умный психологический шаг.
– Не уверен, что это хорошо… – начал Том, но улыбнулся так, чтобы было понятно: он возражает только для виду. – Спасибо. – Он кивнул Люку и постарался, чтобы ответ прозвучал как можно более искренне. Он выложил на стол потрепанные фотографии Беллы и Дэна, своих несуществующих детей – надо было соответствовать имиджу семейного человека и любящего отца. – Вот мои настоящие сокровища. Самое дорогое, что лежит у меня в бумажнике. Я рад, что они остались со мной.
– Конечно, – быстро согласился Лоран. Кажется, он был действительно тронут; даже Люка умилило подобное проявление отцовских чувств.
– Как насчет компьютера? – спросил он. – Он не пострадал?
Это был самый острый момент в допросе. На лэптопе DGSE могло поймать его легче всего. Сумку Тома украли главным образом затем, чтобы добраться до компьютера. В этом он был уверен. Не менее твердо Том был уверен и в том, что, если бы им удалось взломать пароль, лэптоп бы никто не вернул. И даже в случае успеха французские компьютерщики вряд ли обнаружили бы там какие-то улики. Еще в отеле Том запустил разработанную МИ-6 особую программу, которая стирала настоящую историю пользователя и заменяла ее безобидными куками и учетными записями. Взломщики увидели бы только ряд имейлов и запросы в поисковике, соответствующие невинным интересам Стивена Юниака, консультанта по маркетингу и верного семьянина, подписчика Daily Mail, который изредка делает ставки через букмекерскую контору Paddy Power. Легенда Юниака была настолько правдоподобной, что ему даже сделали аккаунт на Amazon.
Том открыл крышку лэптопа и включил его.
– Работает? – Люк встал и подошел поближе. Он явно собирался стоять у Тома за спиной, пока он будет набирать пароль, и Тому ничего не оставалось, кроме как продолжить. Под внимательным и нисколько не смущенным взглядом Люка он вбил в окошко десятизначный код.
– Могу я спросить, зачем вам пароль?
– Я консультант, – серьезно сказал Том. Нужно было всего лишь следовать легенде. – У нас есть важные клиенты, которые не хотели бы, чтобы информация об их бизнесе попала в чужие руки. – Он вспомнил, как долго смотрел в экран монитора в каюте на пароме; возможно, тогда он был под прицелом камеры, и это не осталось незамеченным. – Проблема в том, что я всегда забываю этот чертов пароль – он такой длинный, – объяснил он.
– Ну да. – Люк не сдвинулся ни на дюйм.
– Вы хотели что-то посмотреть? – Том обернулся и бросил на него взгляд через плечо. Это должно было подсказать Бенедикту Вольтеру из марсельской полиции, что он слегка нарушает границы чужого личного пространства. – Кажется, все нормально работает.
Намек был понят правильно. Люк машинально протянул руку, чтобы погладить бороду, которой уже не было, потом отступил и подошел к окну, расположенному в южной части комнаты. Он задумчиво побарабанил пальцами по стеклу, и Тому стало интересно, что Люк придумает теперь. Разумеется, DGSE уже убедилась в невиновности Стивена Юниака? Не было ничего, что могло бы связать его с Амелией или Мало.
– Что вы делали в Марселе, месье Юниак? Первым побуждением Тома было сказать, что он уже отвечал на этот вопрос много раз, но поддаваться на провокации Люка было нельзя.
– Я был в отпуске в Тунисе. Я прибыл сюда на пароме вчера вечером.
Люк повернулся к нему лицом:
– Может быть, на пароме у вас был с кем-нибудь конфликт? И этот человек выследил вас в Марселе и напал на вас?
Такого поворота Том не ожидал. Чего он хочет этим добиться?
– Не думаю. Я поговорил с парой человек в баре, потом еще с кем-то в очереди, пока мы ждали, когда будет можно сойти на берег… и больше ни с кем. Большей частью я читал в своей каюте.
– Никаких споров? Никаких проблем на борту? Том покачал головой:
– Никаких. – Это было как-то слишком легко. – Ни споров, ни проблем. – Колено пронзила резкая боль, и он невольно поморщился.
Какой-то человек в соседнем кабинете вдруг сорвался на крик. Его голос был полон ярости, как будто он протестовал против вопиющей несправедливости. Затем снова наступила тишина.
– Вы сказали моим коллегам, что направляетесь в Париж.
Здесь Люк дал маху. Том сообщил Лорану о своих планах до того, как пришел Люк; должно быть, он подслушивал у двери.
– Да. Один из моих клиентов, возможно, будет в Париже следующие несколько дней. Я хотел полететь туда и встретиться с ним. Если он не объявится, то я, скорее всего, просто отправлюсь домой.
– В Рединг?
– В Рединг, да. Через Лондон.
Том вдруг смертельно устал и от этого второсортного допроса, и от дурацкого мачизма Люка. У них ничего на него не было, теперь это стало более чем очевидно. Ему не терпелось вырваться из этой удушающей атмосферы. В сегодняшнем дне было слишком много насилия, слишком много бюрократии, и он хотел наконец закончить его. Он хотел найти Мало.
– Желаю вам удачи, месье Юниак. – Люк, видимо, пришел к таким же выводам. – Мне жаль, что мы доставили вам столько неприятностей. Честное слово. – Люк смотрел ему прямо в глаза, и на какую-то секунду Тому показалось, что в его словах содержится некий скрытый смысл. – Мой коллега Лоран отвезет вас обратно в отель. Спасибо, что потратили на нас время. И я искренне надеюсь, что в остальном ваш визит во Францию пройдет прекрасно.
Глава 41
По просьбе Тома Лоран высадил его на углу улицы Бретейль и Бельгийской набережной. Он хотел прогуляться до отеля через Старый порт. На встречу с Мадлен Бриве Том опаздывал уже на час и собирался использовать ограбление и побои как вполне понятный предлог для того, чтобы отменить свидание. Ужин с Мадлен не дал бы ему ничего нового. Все карты были на руках у DGSE; ему бы просто пришлось еще несколько часов притворяться Стивеном Юниаком.
Мадлен не брала трубку, и Том оставил на автоответчике длинное сообщение с извинениями. Он рассказал, что случилось в Лучезарном городе и почему он не смог явиться на встречу. Еще Том выразил надежду, что они все же когда-нибудь увидятся, и пожелал Мадлен счастливого пути домой, в Тур.
В порту было полно народу. Парочки, туристы в своих лучших рубашках, дети, бросающие монетки под ноги уставшим уличным музыкантам… Прилавки, где торговали свежей рыбой, обложенной льдом, давно убрали; и паромы уже высадили на берег последних туристов, ездивших на экскурсии к береговому массиву Каланки и в замок Иф. В табачной лавочке на Бельгийской набережной Том купил телефонную карточку и отправился на поиски работающей телефонной будки. Две первые, что попались ему на пути, были разбиты вандалами, но третья, "Франс Телеком" в конце улицы Тюбано, оказалась в полном порядке. Рядом находилась аптека с закрытыми ставнями витринами. Том закрыл дверь будки, поставил сумку на пол и набрал номер такси, на котором уехал Франсуа Мало.
После пятого гудка трубку сняла женщина, и Том изложил свою историю.
– Алло, да, здравствуйте. Надеюсь, вы сможете мне помочь. – Когда-то давно, еще в школе, учительница французского сказала ему, что он тараторит, как пилот английского истребителя времен Второй мировой войны, потерпевший крушение в Нормандии. Сейчас он попытался создать тот же эффект. – Я был в Марселе на прошлой неделе и ехал в одном из ваших такси. Поймал его рядом с Chez Michel. Это было в пятницу вечером, около половины двенадцатого. Белый "мерседес", водитель африканского происхождения, из Западной Африки, очень милый человек…
– Может быть, Арно, или Бобо, а может, Даниэль…
– Да-да, может быть. Вы знаете, о ком я? Ему было лет пятьдесят или пятьдесят пять…
– Тогда это Арно.
– Ага, Арно. Прекрасно.
– Так что с ним?
– Видите ли, я англичанин…
– Я так и поняла.
– И я работаю в организации "Врачи без границ". Арно дал мне свою карточку, потому что я пообещал связаться с ним по поводу его друзей из Кот-д’Ивуар. Он о них очень беспокоится.
– А… понимаю.
Уловка сработала. Элементарный намек на нарушение прав человека – и отношение диспетчера стало менее безразличным.
– Дело в том, что я потерял его карточку, и не знаю, как его найти. Не могли бы вы передать ему, чтобы он позвонил мне в Лондон, или… возможно, это слишком дорого… или, может быть, дать мне номер телефона здесь, в Марселе, или электронный адрес, по которому я мог бы с ним связаться?
Прием был грубоват, но Том достаточно хорошо знал французский характер и понимал, что диспетчер не откажет ему только из страха нарушить границы частной жизни Арно. В худшем случае она запишет его телефон и пообещает, что Арно перезвонит; в лучшем – соединит их напрямую.
– Он сегодня не работает, – заметила диспетчер. Это обнадеживало. Возможно, дальше все же последует номер, подумал Том.
– Ничего страшного, – заверил он. – Я могу позвонить ему утром в понедельник, из офиса. У меня как раз все файлы в рабочем компьютере.
– Пожалуйста, подождите минутку. Послышалась музыка, какая-то старая песня Моби.
Было непонятно, понадобилось ли ей ответить на другой звонок, или она ищет телефон Арно. Через тридцать секунд диспетчер вернулась.
– О’кей. У вас есть чем писать?
– Конечно, – ответил Том и удовлетворенно улыбнулся. – Огромное вам спасибо. Я уверен, Арно будет доволен.
Судя по звукам, Арно находился в каком-то оживленном кафе или ресторане, и звонок от незнакомца в половине десятого вечера в воскресенье заинтересовал его не слишком.
– Кто? – переспросил он.
Том терпеливо повторил, что он английский журналист и собирает информацию об одном из пассажиров Арно, и подчеркнул, что готов заплатить пятьсот евро за разговор за кружкой пива.
– Когда, сейчас? Сегодня вечером?
– Да, сегодня вечером. Это срочно.
– Мой дорогой друг, это невозможно. Сегодня я отдыхаю. И вам тоже советую.
Из соседнего дома вышел мужчина, подошел к мотоциклу и завел двигатель. Том повысил голос, чтобы перекричать шум.
– Я сам к вам приеду, – крикнул он. – Просто скажите, где вы. Я встречу вас возле дома. Разговор займет не больше десяти минут.
Арно помолчал. Пауза затянулась настолько, что Том даже подумал, что связь прервалась.
– Алло? Вы еще здесь.
– Да, я здесь. – Арно помолчал еще немного.
– Тысяча, – рискнул Том. Деньги Маркуэнда уже почти кончились.
Это решило дело.
– Какой пассажир вас интересует?
– Не по телефону, – ответил Том. – Я скажу вам, когда мы встретимся.
Через сорок минут, облегчив карман на сорок пять евро, Том был уже в северных кварталах, в нескольких милях от яхт, дорогих "ауди" и вилл с теннисными кортами. Пейзаж вокруг был довольно безрадостным: огромные массивы жилых домов, замусоренные улицы… вряд ли идеалист Ле Корбюзье воображал себе такую картину.
Арно пил пастис в кафе, расположенном в полуподвале темно-серой высотной башни. У дверей торчали худые юнцы в спортивных костюмах и необыкновенных, навороченных кроссовках. Одна из витрин была разбита; другую закрывал металлический ставень с граффити: "МАРСЕЛЬ. КУЛЬТУРНАЯ СТОЛИЦА ИЛИ СТОЛИЦА БЕТОНА". Том попросил водителя подождать его и спустился вниз. Он ожидал сцену из вестерна: распахивается дверь, незнакомец входит в салун, и его встречает враждебная тишина, но все вышло гораздо более дружелюбно. Посетители кафе, все как один африканцы, поприветствовали его безразлично-благосклонными кивками. Вероятно, сильная хромота и приличный фингал под глазом подсказали им, что на сегодня этому парню и так хватит.
– Сюда, – позвал Арно.
Он сидел за стойкой, прямо под коллажем из фотографий марсельских футболистов, бывших и настоящих. На противоположной стене висели фотографии Лилиана Тюрама, Патрика Виейра и Зинедина Зидана с кубком 1998 года в руках. Рядом с ними красовалась карикатура в рамочке: Николя Саркози на огромных каблуках. Глаза были выцарапаны ножом, и кто-то ручкой подрисовал ему огромный пенис. Арно встал. Он оказался высоким, крепким мужчиной, не меньше семнадцати стоунов весом. Он молча показал Тому на столик с пластиковой столешницей в дальней части кафе. К стене прямо над столом был прикручен телевизор; пепельница была доверху наполнена жвачкой и окурками. Том и Арно обменялись короткими рукопожатиями и уселись друг напротив друга. Ладонь Арно была сухой и твердой, а лицо, хотя и абсолютно не добродушное, отличалось определенным благородством. Темные непроницаемые глаза смотрели бесстрастно; он был похож на тирана какой-нибудь африканской страны в изгнании, и Том прекрасно его понимал. Скорее всего, разговор с ним означал для Арно потерю лица, но он рассудил, что тысяча евро за десять минут разговора являлась неплохой компенсации.
– Так, значит, вы журналист.
– Да.
Он не спросил, в какой газете работает Том. Они разговаривали по-французски, и у Арно был такой жуткий акцент, что Том с трудом его понимал.
– И вы хотите что-то о ком-то узнать.
Том кивнул. Кто-то включил телевизор. Заревел комментатор: по спортивному каналу шел баскетбольный матч. Может быть, Арно сам попросил менеджера сделать это, чтобы они могли поговорить без посторонних ушей – а может быть, таким образом менеджер выражал неодобрение.
– Сегодня утром, возле терминала парома, вы посадили к себе пассажира. Мужчина лет тридцати с небольшим. Паром прибыл из Туниса.
Арно кивнул, хотя было непонятно, помнит он Мало или нет. Он вытащил из кармана своей джинсовой рубашки пачку Winston и положил ее на стол.
– Курите?
– Да, – сказал Том и взял сигарету.
Они закурили. Сначала Арно поднес зажигалку к своей собственной сигарете.
– Вам здесь не по себе? У вас такой вид, будто вам не по себе. Нервный вид.
– Правда? – Том знал, что вид у него нормальный и Арно просто хочет его немного завести. – Интересно. А я как раз думал о том, какое тут цивилизованное место.
– Ага.
Том огляделся. На соседнем столике стояла тарелка с недоеденными спагетти. Двое стариков у двери играли в нарды.
– Здесь можно выпить эспрессо. Можно покурить. Еда хорошо пахнет. – Он посмотрел Арно прямо в глаза, давая понять, что у него нет времени играть в игры. – Я знаю такие места, где нельзя пить алкоголь. Где женщинам запрещено сидеть с мужчинами. Я знаю, что такое заминированные дороги и снайперы, которые держат белого человека на мушке. Мне не по себе в Багдаде. Или в Кабуле. Вы меня понимаете?
Арно пошевелился; скрипнул пластмассовый стул.
– Я помню его.
До Тома дошло, что он говорит о Мало.
– Я так и подумал. Можете сказать мне, куда вы его отвезли?
Арно выпустил облако дыма.
– И все? Это все, что вы хотите знать?
– Это все, что я хочу знать.
Арно слегка нахмурился. К столу подошел мальчишка-мулат не старше пятнадцати – шестнадцати лет и спросил Тома, что он будет заказывать.
– Мне ничего.
– Закажите что-нибудь, – предложил Арно. Том глубоко затянулся.
– Пиво.
– Пиво, Пеп, – повторил по-французски Арно и почесал шею. – Это была долгая поездка. И дорогая.
– Долгая? Насколько долгая?
– Я вернулся всего два часа назад. Мы ездили в Кастельнодари.
– Кастельнодари? Это где-то в районе Тулузы, так?
– Посмотрите в атласе.
Том тоже выпустил облако дыма.
– Можно и посмотреть. Или вы мне просто ответите – так тоже можно.
– Давайте деньги.
Том достал из кармана джинсов конверт с наличными и подвинул его Арно.
– Итак. За тысячу евро, Арно, вы мне скажете, где находится Кастельнодари?
Таксист улыбнулся. Он явно наслаждался игрой.
– К западу отсюда. Часа три по шоссе. После Каркасона.
– Родина касуле, – заметил Том, думая о Лангедок-Русильоне. – Вы довезли его до города? Помните адрес?
– Адреса не было. – Арно засунул конверт с деньгами в карман штанов, и ощущение близости к ним как будто сделало его более сговорчивым. – На самом деле это было немного странно. Он захотел, чтобы я высадил его на окраине деревни километрах в десяти к югу. То есть буквально посреди чистого поля. Он сказал, что за ним кто-то приедет и его заберут.
– Почему вы не отвезли его туда, куда ему, собственно, было надо? – Этот вопрос был очевиден.
– Он сказал, что не знает адреса. Я не стал спорить, мне было все равно. Мне еще нужно было ехать обратно в Марсель. Я хотел домой, хотел побыть с дочерью.
Том подумал, не поговорить ли с Арно о его семье, чтобы немного смягчить его, но решил, что особой пользы от этого не будет.
– А как насчет самой поездки? Вы о чем-нибудь разговаривали? Он ничего не рассказывал?
Арно широко улыбнулся. Том заметил, что его десны пожелтели от возраста.
– Нет, чувак. – Он покачал головой. – Этот парень не из тех, кто разговаривает. Не разговаривает, не смотрит, просто спит или смотрит в окно. Типичный расист. Типичный француз.
– Вы думаете, он расист?
– Так кто он такой? – Вместо ответа, Арно задал встречный вопрос. – Почему британская газета им интересуется? Он что, украл что-нибудь? Или он трахается с принцессой Кейт?
Он от души расхохотался своей шутке. Том, хоть и не был особенным поклонником королевской семьи, его не поддержал.
– Мы… просто интересуемся. Вы смогли бы показать место, где его высадили, на карте?
Арно кивнул. Том подождал, но он не сдвинулся с места. Несколько секунд они просидели молча, пока Тому наконец не стало ясно, что Арно ждет движений от него самого.
– У вас есть карта? – не выдержал Том.
Арно сложил руки на груди.
– Зачем она мне здесь?
Он перевел взгляд на пол. Под кожаным табуретом с драной обивкой валялась корка от бутерброда. Том взглянул на телефон. Связи не было. Оставалось только выйти наружу и попросить карту у водителя. Том снова прошел сквозь строй ребят в спортивных костюмах и с собаками без поводков и нашел свое такси. Водитель спал; Том постучал пальцем в окно и попросил карту дорог Франции. Таксист отнесся к просьбе с видимым неудовольствием – ему пришлось выйти из машины, открыть багажник и поискать карту там.
– Может, вам следует держать ее в машине, – посоветовал Том и вернулся обратно в кафе.
Арно взял карту, сверился с индексом, нашел Кастельнодари и показал место, где примерно оставил Франсуа Мало.
– Здесь. – Палец с обкусанным ногтем закрыл довольно большую область. Том записал название деревни – Саль-сюр-л’Эр.
– А местность? Как выглядела местность? Что, в самом деле чистое поле?
Арно кивнул.
– Может, там был какой-то ориентир? Церковь или спортплощадка?
Арно со скучающим видом покачал головой:
– Нет. Просто деревья и поля. Сельская местность, мать ее. – Он произнес это так, будто слова "сельская местность" были непристойным ругательством. – Когда я развернулся, чтобы ехать назад, вроде бы я проезжал мимо мусорных баков. Может, через минуту или две. Вот настолько далеко мы были от Саль-сюр-л’Эр.