32
Третий день, США, Лэнгли
- Мы его засекли! - сдержанно ликовал Фрэнк Рассел в кабинете босса.
- Да он и не скрывается. Так прямо и подписался на этом дурацком форуме, Mechanic. - Директор по разведке Бред Коннорс не одобрял эмоциональность подчиненных. Разведчик должен уметь сдерживать чувства.
- Это не все, сэр. Мы засекли, откуда отправлено сообщение.
- Ну?
- Финляндия. Город Турку. Он воспользовался интернет-кафе. А участник Vovan зарегистрирован на форуме за неделю до этого в Калининграде.
- Та-ак. И письма отправлялись из Калининграда. Из чего следует, Механик находился в России, а затем перебрался в Финляндию.
- Это недалеко, сэр.
- Знаю. А встречу он назначает нам в Алжире. На другом континенте.
- Через двадцать дней, сэр. Из сообщения следует, что мы должны подключить присланную им сим-карту первого августа в Алжире. Вероятно, дальнейший контакт произойдет по телефону.
- Калининград, Финляндия, Алжир. Что их связывает?
- Пока неясно.
- В Финляндии он был в городе… - Коннорс вопросительно посмотрел на подчиненного.
- В Турку. Это крупный порт.
- А Алжир - это и страна, и город.
- Наверняка речь идет о столице. В остальных районах неспокойно.
- Ох уж эти арабы. После их жасминовых революций наши возможности там ограниченны.
- Вероятно, Механик это учел. Он создает нам трудности.
- В Алжире есть порт?
- Да, разумеется.
- И в Калининграде тоже. Калининград, Турку, Алжир… Кстати, его первое письмо хранит следы машинного масла. А в том отчете, который подготовили эксперты, говорится, что…
- Подобное масло используется в машинных отделениях корабля! - отчеканил Фрэнк Рассел, усиленно скрипя мозгами.
- Вот именно. Мы думали, это тонкий намек Механика на свой псевдоним. А если масло попало на конверт случайно? Калининград, Турку, Алжир…
- И корабль, - завершил мысль босса потрясенный начальник отдела. Все на поверхности, как же он сам не догадался! Да, видимо, он зря подсиживает босса. Лучше играть в его команде и ждать, когда тот уйдет на повышение и потянет за собой преданных людей.
- Конверт хранился на корабле, Фрэнк. Найди мне этот корабль! - ожесточенно ткнул указательным пальцем Бред Коннорс.
Рассел не сомневался, если бы он сидел ближе, ему не миновать дырки в груди.
- Слушаюсь, сэр.
33
Третий день, Светлогорск, 09-40
Мы с Коршуновым вошли в главное здание Центрального военного санатория. Этим утром я за все с ним отыгралась. Заставила не только делать зарядку, но и вытолкала на пробежку. Сама наблюдала с балкона и подсчитывала его круги по саду. Умеешь пить - умей и трезветь. Ты офицер или пьянь подзаборная? Примерно такими лозунгами я подхлестывала вялого муженька, когда выталкивала с постели. Надо сказать, что после спортивной экзекуции и холодного душа он выглядел бодрячком. А когда позавтракал, мне даже пришлось бить его по рукам, чтобы не щупал то, что не заслужил. Медовый месяц закончился, пора вводить систему наказаний и поощрений.
Я подвела Кирилла к стенду "Наши лучшие врачи". Глаза бегали по крупным фотографиям. И чутье меня не подвело.
- Вот она!
- Марченко Вера Михайловна, физиотерапевт, - прочел Кирилл, пригляделся и подтвердил: - Она.
- Я же говорила, что у меня фотографическая память во время выполнения задания. Когда мы в первый день зашли сюда, то остановились рядом со стендом. А вчера, когда ты мне подсунул присланную фотографию, я вспомнила, где видела эту женщину.
- Отлично. Сейчас мы с ней и поговорим.
Коршунов навел справки, и мы перешли в медицинский корпус. Около физиотерапевтического кабинета никого не было. Кирилл открыл дверь.
- Вы рано! Прием с десяти! - раздался суровый окрик. Видимо, пациенты военного санатория понимали только командный голос.
- Вера Михайловна? - мы вошли внутрь.
Полная женщина, надевавшая медицинский халат, огрызнулась:
- Я же сказала, рано!
Это была та самая дама с пляжа, неизвестная собеседница Олега Назарова. Но как же она обабилась! Я делю прекрасный пол на три категории не по возрасту, а по другому принципу. Смотрю в профиль. Если вперед выступает кончик носа - передо мной девчонка. Если грудь - женщина. А если дальше всех торчит живот - извините, иначе как бабой это создание не назовешь. Сейчас в кабинете была стремительно стареющая баба. Фигура огрузла, большая грудь уже не выделялась, а сползла на живот, щеки провисли под властью земного тяготения, а корни волос на сантиметр были непрокрашены. Хорошо, что для публикаций женщины всегда выбирают свои ранние фотографии, иначе я бы ее на стенде не узнала.
- А мы не пациенты, Вера Михайловна. - После демонстрации удостоверения Коршунов действовал как начальник. - Садитесь. У нас к вам несколько вопросов.
- Слушаю. - Врач опустилась на стул, ее голос стал напряженно-вежливым.
- Вы знакомы с Олегом Назаровым? - Марченко вскинула брови. После такой откровенной реакции ответ не требовался, и Кирилл уточнил: - Когда вы видели его в последний раз?
- Давно.
- А точнее?
- Лет семь-восемь назад, летом. Он приезжал на отдых и зашел ко мне.
- Домой?
- Нет, в санаторий. Но нашел меня на пляже. Погода была хорошая, и я иногда после работы…
- Мы знаем. Ваш контакт зафиксировал наш агент. - Кирилл продемонстрировал Марченко фрагмент фотографии с экрана смартфона. Она опешила. Коршунов придвинулся к врачу, добавил сталь в голос и лед во взгляд. - Вера Михайловна, вы должны нам отдать то, что передал вам Назаров.
- Передал? Мне? - И опять ее реакция была столь непосредственной, что стало ясно: ничего она от Назарова не получала.
- Это были бумаги. Где они? - наседал упорный офицер.
- Я ничего не знаю, - Марченко хлопала выпученными глазами.
- О чем вы говорили?
- Так, пустяки…
- А конкретнее?
- А что вас, собственно, интересует? - Врач подбоченилась. Привычная обстановка родного кабинета вернула ей силы. - Мой старый знакомый зашел навестить…
- Старый? - ухватился Кирилл. - Когда вы познакомились с Назаровым?
- Ну, это было очень давно.
- Давайте подскажу. Это произошло двадцать три года назад. Здесь, в санатории. И выглядел старший лейтенант Олег Назаров вот так. - Кирилл ловко сменил фото на дисплее смартфона.
- Да, - мягко улыбнулась Марченко и покраснела.
Боже, да она была в него влюблена! Сладкие эмоции легко читались на лице располневшей женщины. Я решила подключиться к беседе.
- Вера Михайловна, у вас с Назаровым был роман? - вежливо поинтересовалась я.
- Не то чтобы роман…
- Как долго он продолжался?
- Да, был роман, - решилась женщина. - Мне нравился молодой офицер. Но отпуск закончился, и он уехал. А появился только спустя шестнадцать лет.
- Вы обиделись на него?
- Что значит моя обида? Может, вначале. А так… - Она вздохнула. - Он был моложе, я старше и на многое не рассчитывала. Пара приятных недель - вот и все. Никаких обязательств. Обычный курортный роман.
- Его появление после долгой разлуки было неожиданным? Или вы созванивались?
- Нет, никаких звонков. Приехал, как снег на голову.
- О чем вы говорили?
- Вспоминали старое.
- Вера Михайловна, - перехватил инициативу Коршунов, - вы должны подробно пересказать ваш разговор. Это очень важно. - Он сделал паузу и угрожающе навис над женщиной. - Иначе мы продолжим беседу в другом месте.
Суровый тон подействовал. Марченко встряхнулась, словно сбросила груз прожитых лет, и легко вспоминала встречу. Чувствовалось, что последние годы не баловали одинокую женщину яркими событиями, а те, далекие, были одни из самых приятных в ее жизни. Она говорила много, порой бестолково. Мы напряглись, когда услышали:
- Я вспомнила про Ингу, и Олег неожиданно поинтересовался, какие джинсы она носила. Конечно же "Монтана", она была модницей.
- Кто такая Инга? - хором спросили мы. Переглянулись, и Кирилл кивнул, мол, продолжай дальше сама.
- Инга Лехнович, подружка Игоря. Игорь тоже офицер, но моряк. Он жил в санатории в одной комнате с Олегом. Мы вместе бывали на дискотеках, иногда в кафе.
- Как фамилия Игоря? - спросила я, хотя прекрасно помнила, что Назаров жил с Истоминым.
- Не знаю. Он на процедуры не ходил, с девушкой познакомился на танцах. А мы с Олегом вот в этом кабинете, - виновато повела она рукой.
- Почему Назаров спросил про Ингу?
- Да это я первой вспомнила. Понимаете, Инга пропала. Бесследно.
Я заинтересовалась.
- Когда это произошло?
- Да сразу как они уехали. Я еще, грешным делом, подумала, не сорвалась ли она с Игорем? Но нет, столько времени прошло, и никаких вестей.
- Сколько лет Инге было тогда?
- Лет двадцать.
Пока все сходилось с моей версией о "замурованной ведьме".
- Вера Михайловна, расскажите об исчезновении подробнее, - попросила я.
- Да что я могу сказать. Я узнала об этом, когда меня нашла мать Инги, Маргарита Марковна. Она пришла ко мне через два дня после отъезда офицеров, искала дочь. К тому времени она опросила уже всех подружек Инги и вышла на меня. Ну, я ей и рассказала о последнем вечере.
- А что тогда произошло?
- Мы были на дискотеке, тут у нас, в санатории. Я с Олегом и Инга с Игорем. Обычно мы с Олегом уходили пораньше. Инга молодая, ей хочется потанцевать, да и с Игорем у них еще не так чтобы совсем. Девчонка его дразнила, ей это нравилось. Я даже не знаю, был у них интим или нет. Ну, а мы… Мы с Олегом уединялись вот в этом кабинете.
Она посмотрела на узкий топчан, застеленный наполовину простыней, наполовину клеенкой. Невольно подумалось, что медики разработали практичную комбинацию не только для больных.
- Так что произошло с Ингой Лехнович?
- В последний вечер она ушла с дискотеки первой. Она хоть и студентка, но подрабатывала телефонисткой в справочной 09. В тот день у нее была ночная смена. Игорь пошел ее провожать, а мы сюда. Утром я примчалась к завтраку. Это был наш последний день. После обеда Олег уезжал, а я, дура, все еще на что-то надеялась. Олег балагурил, на меня поглядывал косо, болтал только с Игорем. Тот вышел на завтрак при параде, в военно-морской форме, и Олег подшучивал: хочешь море задобрить? Дело в том, что они договорились искупаться напоследок, хотя вода была еще холодная. Он так достал Игоря, что тот огрызнулся, гражданку, мол, угваздал, на пляж не пойду, у меня серьезный разговор с Ингой. Я даже позавидовала девушке, может, она права, что не стала легкой добычей отпускника. И моряк хочет сделать ей предложение.
- А где Истомин мог испачкать одежду?
- В санатории в мае всегда ремонт. Подкрашивают, подбеливают, к летнему наплыву полковников-генералов готовятся. Вляпаться есть где.
- И к вам присоединилась Инга?
- Нет, в тот день я ее не видела. Поплелась на пляж за Олегом. Но без толку. Он искупался, переоделся, чмокнул в щечку, собрал вещи и пошел на электричку. Обещал на следующий год приехать, да где уж там.
- Когда Инга пропала? Ночью?
- Не знаю. Ее мать сказала, что девушка прогуляла последнюю смену на телефонном узле и на следующий день не пришла ночевать. Как я поняла, у них с дочкой был конфликт. Они вдвоем жили. Инга порой ночевала у подружек, угрожала, что выйдет замуж за первого встречного, лишь бы из дома уйти. А тут я еще рассказала про военного моряка, что у них был серьезный разговор перед отъездом. Вот мать и подумала, что Инга тайно уехала с Игорем. Поэтому и заявление о пропаже дочери подала не сразу. Потом было какое-то расследование, но девушку так и не нашли.
- Как выглядела Инга? - спросила я, вспоминая фотографию светловолосой девушки в очках, о пропаже которой заявили три дня спустя после отъезда Назарова. Марченко подтвердила описание, но очки не упомянула. Пришлось задать прямой вопрос: - Она носила очки?
- Не припомню. Хотя, вы знаете, она щурилась. Да-да, возможно, она была близорукой. Но я видела ее по вечерам. А какая девушка напялит очки на танцы? Это сейчас можно подобрать красивую оправу, а тогда - сплошное убожество. Девчонки стеснялись носить очки.
- В последний вечер какая на ней была обувь?
- Как обычно. Туфли на высоких каблуках. В них она была выше Игоря, и ей это нравилось. Я же говорю, она дразнила его.
- А он?
- Мне кажется, его это нервировало. Невысокий рост его смущал.
- Туфли на каблуках и под джинсы, - с сомнением заметила я.
- Вы еще молоды и не застали то время. - Ее слова меня порадовали. Они прозвучали от женщины, а это редкость. - В те времена был страшный дефицит. Что удалось достать - то и носили. Может, у Инги, кроме фирменных джинсов и хороших туфель, ничего и не было.
На протяжении разговора Марченко то и дело посматривала на смартфон в руке Коршунова. Неожиданно она попросила:
- Извините, а вы не могли бы оставить мне фотографию?
- Какую? - не понял Кирилл.
- Там, где я с Олегом на пляже. У меня лишь одна его фотография, и то - без меня. - Она порылась в столе и достала черно-белую фотокарточку. - Вот. Это ребята после игры в волейбол. Наш фотограф снимал для стенгазеты.
Мы посмотрели, больше из вежливости. На снимке трое вспотевших парней сдержанно улыбались в объектив. Стоявший в центре черноволосый крепыш держал волейбольный мяч.
- Это Олег, это Игорь, - указала Вера Михайловна.
Я узнала Назарова и Истомина, расположившихся слева и справа от крепыша.
- А в центре кто?
- Моряк, командир Игоря. Кажется, его звали Виктор. Он был старше по званию и держался отдельно. Но для соревнований по волейболу они объединились.
От меня не укрылась нежность, с которой Марченко смотрела на молодого Назарова.
- Так вы дадите мне фотографию? - переспросила она.
Коршунов сделал вид, что не слышит вопроса. Мне не хотелось обижать женщину, у которой все лучшее осталось в воспоминаниях.
- Мы вам вышлем фотографию по электронной почте, - пообещала я и дотронулась до снимка офицеров. - В обмен на эту. Сможете сосканировать и прислать?
Она кивнула. Мы обменялись электронными адресами. Я получила ответы на многие вопросы, но не услышала главного. Без этой детали созревшая в голове версия была неполноценной. И тогда я спросила:
- У Инги Лехнович был пирсинг?
- Да! - встрепенулась Вера Михайловна. - Как же я забыла. Она только-только его сделала. Девчонка смелая. Проткнула уши, выше мочки. Много-много дырочек.
- И что она вставила? Колечки?
- Нет. Янтарные бусинки. Штук по пять в каждом ухе.
Я победно взглянула на Коршунова. Ну, как моя версия? Он вспомнил, что возглавляет расследование, и поспешил внести свою лепту в общий успех:
- Вера Михайловна, почему Назаров спросил о джинсах Инги?
- Даже не знаю. Когда мечтаешь о встрече, думаешь, что будешь говорить о самом важном. А встретишься - и несешь такую чепуху… Жалко девушку. Хотя, может, она где-то и живет, счастливая и беззаботная. А вот ее маме точно не повезло. Сначала потеряла единственную дочь, а потом…
- Что случилось?
- Маргариту Лехнович убили.
- Когда? Кто?
- Уличный грабитель, но его не поймали. А произошло это в тот год, когда вернулся Назаров. Двадцатого мая.
- Двадцатое, - невольно прошептала я. Эта дата мне была смутно знакома. С ней было связано что-то очень неприятное.
34
Третий день, Светлогорск, 11-20
Мы спустились на променад, зашли в летнее кафе, выбрали столик с видом на море. Коршунов заказал высокий бокал пива. Он поглощал янтарный напиток с явным удовольствием. Я ограничилась зеленым чаем.
Пиво и виски по сути родня. Первоосновой обоих является солод. Если пиво перегнать дважды в медных кубах и выдержать в обожженных дубовых бочках, то и получится тот огненный благородный напиток, которого вчера перебрал мой муж. Видимо, поэтому остатки виски в его организме с радушием принимали ближайшего родственника. Кирилл морщился на солнце от благодушной улыбки.
В утренний час людей в кафе было мало. Мы могли беседовать, не опасаясь любопытных ушей.
- Итак, "замурованная ведьма" - не кто иная, как Инга Лехнович. Мы вычислили пропавшую девушку, - подытожила я.
- Многое сходится, - согласился Кирилл.
- Не многое, а все! Очков на девушке не было, потому что по вечерам она их не носила, стеснялась. А туфли на высоком каблуке могла потерять, когда убегала от убийцы.
- Сбросила дефицитную вещь?
- Вот именно поэтому их кто-то подобрал. В те годы модные вещи сдавали в комиссионки. А джинсы "Монтана", пирсинг ушей? Это железобетонные улики.
- Ну, хорошо. Мы установили имя убитой. Что нам это дает?
- Назаров прилетает в Калининград и в первый же день знакомится с делом замурованной девушки. Узнает про улики. Потом разыскивает Марченко, уточняет про джинсы и понимает, что погибшая - Инга Лехнович.
- Получается, Назаров к ее убийству не имеет отношения.
- Скорее всего. Но зачем-то ему понадобилась эта информация?
- Фактически он провел собственное расследование. С какой целью? Непонятно.
- Есть еще одна важная деталь. - Я вспомнила о дате, которая не давала мне покоя. - Двадцатое мая!
- Ты что имеешь в виду?
- В этот день убили Маргариту Лехнович, мать Инги.
- Ну и что?
- А газета со статьей о "замурованной ведьме" вышла девятнадцатого мая! Я запомнила, потому что это день пионеров. Когда листала страницы, заметила статейку на эту тему. Нас в этот день в интернате заставляли надевать белые блузки.
- И как связана газета с убийством Маргариты Лехнович? - недоумевал Коршунов.
- Очень просто. Найдены останки девушки, напечатана статья. Газета попадается на глаза преступнику. Он понимает, что опознать останки может только мать Инги. Ему это грозит разоблачением. И тогда он убивает Маргариту Лехнович. Буквально на следующий день после публикации!
- Назарова не было в тот день в Калининграде. Мы проверили и перепроверили.
- Знаю. А Истомина вы проверяли?
- Капитан второго ранга Игорь Истомин, - задумался Кирилл. - Он в это время служил в Балтийске. Но мог быть в походе. Это легко выяснить.
- Вот и выясни.
- Но даже если он был на суше - это не доказательство. Мало ли кто мог убить Маргариту Лехнович.
- На следующий день после встречи с Марченко Назаров отправляется к Истомину. Они разговаривали долго. Думаешь, не вспоминали об Инге? А Назаров уже в курсе судьбы девушки и знает, что убита ее мать. Он также знает, что Истомин последний, кто видел девушку живой. Назаров был свидетелем их непростых отношений. Помнишь, Марченко говорила, что девушка вела себя строго. А если моряку надоело ждать, и в последнюю ночь он решил силой овладеть девушкой?
- Ты считаешь, что Ингу убил Истомин?