- Димка перед школьным выпускным втрескался в нашу первую красавицу и, чтобы доказать ей свои чувства, выколол на руке ее имя и сердечко, проколотое стрелой. Вот тут, прямо на запястье. Но это не помогло, она его отшила. Во время выпускного она танцевала только со мной. - На лице Коршунова появилась сладкая улыбка. Но он тут же спохватился. - Коломиец попробовал вывести татуировку, но она получилась еще заметнее. А тут в военное училище поступать надо. И он, чтобы скрыть свою глупость, стал носить часы с широким ремешком на правой руке. Вот такая история.
- Герой, - усмехнулась я. - Отбил девушку. Как ее звали?
Кирилл обиделся на мою иронию.
- Димка Коломиец - один из немногих, на кого можно положиться. Если со мной что-нибудь случится, обращайся к нему. Он выручит.
- А что может с тобой случиться? Это же меня хотят "закрыть". Или когда у вас "закрывают проект", убирают всех, причастных к нему?
Коршунов помрачнел и ничего не ответил. Он завел машину и рванул с места, испугав проходящую женщину. Заговорил он, когда мы выехали из Балтийска.
- Сейчас Истомин спился. Но ты забыла про Ингу Лехнович? С нее все началось. Сначала ты подозревала Назарова, потом была уверена, что с ней расправился Истомин. Тогда он был молодым и сильным.
Я покачала головой.
- Тоже не он.
- Это почему же? - Коршунов начинал злиться. - На следующее утро Истомин появился в парадной форме, потому что испачкал гражданскую одежду. Он заляпал ее, когда закладывал тело строительными блоками.
- Когда хотят что-то скрыть, молчат или уводят разговор в сторону. А Истомин задавал много вопросов. Он удивился сообщению об убийстве Инги.
- Истомин испугался.
- Он испугался нас. А информация об Инге Лехнович его заинтересовала. Он спрашивал и о чем-то думал. Он вспоминал. Ему не давала покоя какая-то мысль.
- Я тоже вспоминаю. Мне тоже не дает покоя один-единственный вопрос. Куда пропали чертовы документы?
Мы мчались на большой скорости по узкому шоссе. Теплый воздух над асфальтом дрожал. Коршунов шел на рискованные обгоны. Вплотную к дороге росли столетние липы, о чьи стволы мог помяться даже танк. Малейшая оплошность, и старенький отпрыск немецкого автопрома с отжившими свой век подушками безопасности вряд ли нас бы спас. Мы въехали в Калининград. Коршунов затормозил перед светофором. Я порадовалась, что он адекватно воспринимает действительность.
- Куда мы несемся? - спросила я.
- Завтра последний день. Последний! - Кирилл хлопнул ладонями по рулю.
Мы помолчали. Я догадывалась, что именно наступит послезавтра. Я не человек, а проект. Проект "СД", который исчерпал себя. Послезавтра меня "закроют". Кто-то уже получил заказ на мою ликвидацию. Он уже рядом. Возможно, даже следит за мной.
Мысли Коршунова были нацелены в ином направлении.
- Мне надо выяснить, кто такой Станкевич. Он роется в прошлом одновременно с нами. Я должен вытряхнуть из него все, что он узнал.
- Даже если он тоже сотрудник Конторы?
- У меня нет выбора. Друг он или враг - без разницы. Судьбу документов должны узнать мы. Это наш единственный шанс.
- Ты веришь, что твой генерал способен на благородный поступок? А как же государственные интересы? Судьба человека ничто по сравнению с государственной тайной. Это твои слова.
- У нас нет выбора, - набычился Коршунов.
У меня затренькал мобильный телефон. Я удивилась, мой новый номер знал только Коршунов. Оказалось, звонит служащая ЗАГСа, которую я вчера просила покопаться в архиве.
- Светлана Коршунова? До замужества Михалкова? - спросила женщина. - Про вас у нас нет записей, я проверила. А вот Коршунов Кирилл Михайлович регистрировал у нас брак с Татьяной Волошиной…
50
Пятый день, Калининград, 15-50
- Кто это? - спросил Кирилл, когда я опустила трубку.
"С Татьяной, с Татьяной", - больно пульсировало у меня в висках. Служащая ЗАГСа сообщила номер свидетельства и дату, но я ее уже не слушала. Меня душили слезы. Я еле сдерживалась, чтобы не показаться слабой рядом с тем, кто меня жестоко обманывал. Он спит со мной, говорит ласковые слова, даже оформил фиктивный штамп в паспорте. А у самого есть настоящая жена, с которой он тайно общается и ждет не дождется встречи. Как это подло!
Я отвернулась. В отражении затемненного стекла блеснули слезинки, скатывающиеся вдоль носа. Кирилл опять спросил про звонок, не дождался ответа и пробурчал:
- Мне надо найти Станкевича.
- Отвези меня в "Усадьбу" и делай что хочешь, - ответила я, не оборачиваясь.
Мы расстались около отеля. Я выдержала новый удар, украдкой вытерла слезы и ухватилась за прежнее лекарство - забыться в работе.
- Оставь мне смартфон, - ледяным тоном сказала я.
- Зачем?
- Мне надо кое-что проверить.
В моей памяти вертелось неясное ощущение, будто я что-то упустила. Какие-то мелочи, которые, как блохи на дворняге, не дают покоя. Я требовательно протянула руку. Коршунов скрипнул зубами, но не стал возражать. Чтобы оставаться на связи, он попросил мой мобильник.
Около часа я сидела в номере, беспомощно опустив руки. Что, собственно, произошло? Рассыпалась в прах глупенькая мечта о семейной жизни, не имевшая под собой почвы. Я много лет обходилась одна и разучилась жить в семье. Что нас связывает с Коршуновым? Краткая вспышка любви семнадцать лет назад и выполнение безнадежного задания, после которого меня ждет смерть. А что это меняет? Смерть за мной охотилась все эти годы.
Я, как прежде, одна. Коршунов сам по себе, я сама по себе. Он ищет бумаги, чтобы спасти четырнадцать отважных офицеров. А я ищу маньяка, чтобы покарать его. Он защищает интересы страны, а я хочу отомстить за погибших девушек. Он спасает, а я готова убить. Не в этом ли кроется наша главная проблема? Коршунов призывает поделиться подозрениями со следователем. А я хочу сама остановить маньяка. Я хочу, чтобы его не стало. Так вернее. Я хочу быть уверена, что мерзкие руки не сплетутся мертвой хваткой на шее очередной девушки с пирсингом, единственная вина которой - желание быть красивой.
Руки убийцы. Я вспомнила тонкие запястья и дрожащие пальцы Истомина. Эти руки не смогут задушить человека. Им не хватит сил. Для меня это главный аргумент в пользу его невиновности. Но не единственный. Есть еще кое-что.
Я открыла документы, накопленные в смартфоне. Первая жертва после перевода Истомина в Балтийск была найдена через пять дней. Но судмедэксперт установил, что девушка находилась в воде не менее десяти суток. Поначалу я посчитала это ошибкой, но сейчас не сомневалась в выводах экспертизы. Девушку убили до того, как Истомин появился в Калининградской области.
Я вернулась к графику морских походов Истомина. Все девушки с пирсингом были убиты после его возвращения на берег. Но была еще одна жертва. Маргарита Лехнович, мать Инги Лехнович. Ее убили двадцатого мая, на следующий день после выхода статьи о "замурованной ведьме". На женщине не было пирсинга. Ее убили потому, что она могла опознать дочь и вывести на след убийцы. Значит, это сделал тот, кто боится разоблачения, - маньяк-убийца. Но двадцатого мая Истомин был в плавании!
Два факта в пользу Истомина. И множество против. Девушек убивали там, где был он, в то время, когда он мог это сделать. Если не Истомин, то кто? Кто всегда был рядом с ним? Рядом…
Я цеплялась за новые факты, которые узнала об Истомине. Что-то ускользало от меня, как обмылок под водой. Я никак не могла уцепить его и поднять над поверхностью, чтобы разглядеть.
Я зашла в свою почту, увидела непрочитанное сообщение. Раньше мне писал только Посредник, и когда он оказался рядом, я отвыкла проверять почту. Электронное письмо содержало фотографию. Я вспомнила просьбу врача Марченко из санатория, ее чувства к Назарову. Она выслала мне обещанную фотографию трех офицеров, а вот я ей забыла. Мне стало неловко. Я подготовила фрагмент снимка, где Марченко на берегу моря беседует с Назаровым, и отправила ей.
Я механически открыла присланный файл. Три парня на фотографии. Я попросила этот снимок для подтверждения связи Назарова и Истомина. Вот они оба, немного уставшие, со снисходительной улыбкой. В центре третий - командир Истомина, широкоплечий черноволосый мужчина с усами. В его больших ладонях волейбольный мяч кажется игрушечным. Не тот ли это командир, что потом написал нелестную характеристику на Истомина?
Я просмотрела ранее присланные материалы из Североморска. Характеристику подписал Дорин Виктор Григорьевич. Фамилия мне ни о чем не говорила, но вот имя… Я нашла телефон и позвонила Марченко. Кажется, она называла имя командира.
Услышав женщину, я обрадовала ее тем, что выслала фотографию, и тут же спросила:
- Вера Михайловна, как звали командира Игоря Истомина?
- Того, кто на моем снимке?
- Да.
- После нашего разговора я мучилась воспоминаниями. Мне было приятно и больно, даже не знаю, чего больше. Я словно вернулась в свою молодость. Это были дни…
- Так как его звали? - я прервала словесный поток пожилой женщины.
- Виктор. Виктор Дорин. Он классно играл в волейбол. Благодаря ему они победили.
"Тот же самый командир. И на отдыхе, и в Североморске он был рядом с Истоминым". В голове зрела новая мысль. Я спросила:
- Скажите, а Дорин ухаживал за девушками?
- Наверное. Как все молодые офицеры. Он был без жены, поэтому… Я даже помню, как на танцах Дорин пытался отбить у Игоря Ингу. Но тот проявил твердость.
- И чем это закончилось?
- Шутками. Больше всех смеялась Инга. Ей нравилось дразнить мужчин.
- А в последний вечер у Дорина была своя девушка?
- Наверное. Он был невысокого роста, но крепкий, с хорошей фигурой. Да еще капитан. Мимо таких охотницы за женихами не проходят.
- Вы точно помните, что была девушка?
- Это был последний вечер, моя последняя надежда. Я смотрела только на Олега.
Мы попрощались. Я вновь не стала говорить, что она любила шпиона. Я прекрасно знала, что многие люди живут воспоминаниями. Большей частью приукрашенными.
После разговора количество вопросов о Дорине увеличилось. Я позвонила Коршунову, впопыхах разъяснила ему свои подозрения. Однако нарвалась на раздраженный голос. Он был чем-то раздосадован и не преминул сорвать злость на мне.
- Я не знаю, кто такой Дорин, и знать не хочу! Тебе нужны были сведения об Истомине - ты их получила. И что в итоге? Пшик. Ты сама не веришь в его виновность. Теперь у тебя другая идея, ты нашла нового кандидата в маньяки. И опять я должен срывать всех ради пустой работы. Остановись! Мы ищем совсем другое. Остался один день, а мы в полной заднице!
Я отключила связь. И зачем я только звонила, я же решила, что действую самостоятельно. У нас разные расследования и разные цели. Когда Коршунов через некоторое время перезвонил, я не взяла трубку.
Я продолжала думать. Мысль крепла. Однако для полной уверенности мне не хватало информации. После отказа Коршунова помочь мне мог только один человек - неведомый, но всезнающий Егор Иванович.
Я нашла в смартфоне его контакты. Выдохнула и позвонила. Разговор получился скользкий. Ушлый собеседник тонко выпытывал меня о цели новых запросов, просил подозвать подполковника Коршунова. Я стояла на своем, а когда беседа зашла в тупик, не выдержала и заявила:
- Вы обязаны оказывать нам любую помощь. По крайне мере, сегодня и завтра. Это приказ генерала Рысева. Мне что, позвонить ему?
Егор Иванович стушевался и обещал помочь. Через час я получила четкие ответы на свои вопросы. Сомнений не осталось. Теперь я знала, кто виновен в убийстве двадцати четырех девушек.
51
Пятый день, Калининград, 17-50
Рассерженный Кирилл Коршунов вышел из отеля "Дона", протопал по брусчатке к своему автомобилю. Какой-то козел припарковал "Мерседес" вплотную к его "Ауди". Коршунов раздраженно схлопнул боковое зеркало "Мерседеса", чтобы открыть свою дверцу. Откуда ни возьмись, раздался вызывающий голос: "Эй, мужик, ты че творишь?" Офицер так злобно зыркнул на толстого увальня с сигаретой, прибежавшего с другой стороны парковки, что тот счел благоразумным предложить подвинуть машину. Но Коршунов уже втиснулся в свое авто и резко газанул, чуть не проехав толстяку по ногам.
Он только что повздорил по телефону со Светланой. А все из-за чего? Отказал ей в глупой просьбе. Она в ответ отключила связь. Даже не стала уговаривать. Но разве он виноват? Он долго не отказывал ей ни в чем. Но сколько можно заниматься ерундой, через день истекает отведенный срок. За ним последует… Лучше об этом не думать. Нужно цепляться за любую возможность раскрыть старое дело о пропаже документов. Надо смотреть правде в глаза. Это единственный шанс сохранить ее жизнь.
Кирилл Коршунов был раздосадован, потому что убедился - подполковник ФСБ Андрей Станкевич в отеле "Дона" не проживал. А числился там некий гражданин Литвы Анреас Станкевичус. Конечно, это могло быть продуманной конспирацией, но больше смахивало на другое. Некая внешняя сила вступила в игру по поиску документов и прислала своего агента. Надо отдать должное противнику, Станкевичус продвинулся далеко в непростом расследовании.
Если он враг, необходимо его перехватить. Арест и жесткий допрос - вот лучший способ знакомства с такими людьми. Где он сейчас? У Веселовой?
Коршунов потратил два часа, чтобы найти Надежду Веселову, допросить ее, проверить квартиру, побеседовать с соседями. Официантка уже больше суток ничего не слышала о Станкевиче. Никто из соседей его не видел. К этому времени Коршунов получил информацию, что Андреас Станкевичус еще вчера пересек границу Российской Федерации наземным транспортом. Уехал в Литву. Что его заставило туда вернуться? Опасность разоблачения? Законченное дело? Или в Литву ведут следы исчезнувших досье?
Ответов не было. Одни предположения. И новые вопросы о том, что делать, если его собственное расследование потерпит крах.
Уже темнело. Коршунов отъехал от дома Веселовой и позвонил Светлане. Он убеждал себя, что им надо объясниться, произошло какое-то недоразумение, в решающий день им необходимо быть вместе. Оба гостиничных номера в "Усадьбе" не отвечали. Коршунов набрал номер смартфона, который оставил Светлане. Опять длинные гудки.
"Да что, черт возьми, происходит!" - выругался он, увеличивая скорость.
52
Пятый день, Калининград, 20-20
Я стояла на площади Победы - главной площади Калининграда. Слева от меня тянулся к Богу золочеными куполами стройный белокаменный красавец - храм Христа Спасителя. Справа гордо застыл по стойке "смирно" Триумфальный столп. Вокруг него, разглядывая барельефы, бродили туристы. Многие использовали достопримечательность как место свиданий. Мне тоже назначили здесь встречу.
Около часа назад я наткнулась в смартфоне на телефон "Танечки". Глаза с нездоровым интересом изучали безликое имя, пытаясь представить образ счастливой соперницы. Пока дрогнувший палец не опустился на кнопку вызова. Зазвучали гудки, я медленно поднесла трубку к уху.
- Кирилл? Когда ты приедешь ко мне? - сразу же огорошила меня вопросами неизвестная женщина. - Почему ты молчишь?
- Это не Кирилл, - призналась я.
- Кто вы? Где Кирилл? Что с ним случилось? - запаниковала Таня.
- У него неприятности. Нам надо встретиться, - непроизвольно выскочило у меня. Непреодолимая сила тянула меня хоть одним глазком увидеть жену Коршунова. Я знала, что эта встреча не принесет мне ничего, кроме страдания, но не могла противиться болезненному желанию.
Таня сказала, что будет ждать меня на площади Победы у Триумфальной колонны. И чтобы я узнала ее, она оденется броско. Закрытые черные туфли, белые шорты и черный пиджак с укороченным рукавом.
Сердце запрыгало, как хрустальный шар по ступенькам. Она здесь, она рядом. Его жена в Калининграде! Ждет не дождется, когда Кирилл выполнит задание и избавится от докучливой партнерши. Интересно, он говорил ей, что вынужден тесно общаться с коллегой противоположного пола? Я могу красочно поведать Танечке, каким глубоким "анализом" занимается ее муж в гостиничном номере, как рьяно он выполняет офицерский долг. Я имею право раскрыть подлый обман.
И вот я увидела Татьяну. Она действительно оделась смело. Стройные ноги, короткие шорты, длинный пиджак и распушенные светлые волосы на плечах. А я, серая мышка, исключила шорты из своего гардероба со времен пионерской юности. Она привлекательна, на нее открыто заглядываются фланирующие мужики. И самое ужасное - она моложе меня. Намного!
Во мне все сжалось. Как черная дыра, я готова была поглотить любой луч света. Я могла подойти и выплеснуть в ее душу цистерну грязи. Я могла упиться отравой бабской мести. Я могла на минуту почувствовать себя победительницей. А потом долго рыдать, оттого что все равно ничего не исправить. Коршунов любит ее, а меня использует. Я для него лишь желанная, а она любимая, я одна из многих, а она единственная. Счастье на подлости не построишь.
Я ушла, так и не поговорив с Татьяной. Она ни в чем не виновата передо мной. Простая семейная жизнь не для меня. У меня есть другой объект мести. Накопившуюся злость я могу сорвать на недочеловеке, который растоптал десятки безвинных жизней молодых девушек. Я встречусь с ним прямо сейчас.
53
Пятый день, Калининград, 20-50
Черный "Ауди" резко затормозил около "Усадьбы". Кирилл Коршунов вбежал на второй этаж. Открыл четырнадцатый номер, заглянул в санузел, по балкону пробежал в двенадцатый. Оба номера оказались пусты. На столе лежал его смартфон. Коршунов схватил аппарат, проверил последние набранные номера. Вот Светлана звонила ему, а в следующую минуту она имела наглость побеспокоить начальника регионального управления Конторы.
Офицер повторил вызов заветного номера и сразу крикнул:
- Егор Иванович, это Коршунов. Вам звонила моя сотрудница!
- А что случилось?
- О чем она спрашивала?
- Интересовалось каперангом Дориным.
"Дориным! Тем самым командиром Истомина со старой фотографии", - припомнил Коршунов последний разговор со Светланой. Тогда он грубо ее отшил.
- Что вы ей сказали?
- Так, общую характеристику, где и когда Дорин проходил службу.
- Какие-нибудь детали ее интересовали?
- Был один момент. Пристала к двадцатому мая семилетней давности. Был в этот день Дорин в походе или нет?
- И что? - заволновался Коршунов. Он помнил, что в этот день была убита Маргарита Лехнович, а основной подозреваемый Истомин находился в плавании.
- Какой поход. В Балтийске Виктор Дорин служил в штабе флота. На палубу поднимался только во время парадов.
- Дорин. Капитан первого ранга Дорин, - задумчиво пробормотал Коршунов. Теперь он понял интерес Светланы к командиру Истомина. Офицеры вместе отдыхали в военном санатории, когда была убита Инга Лехнович. Затем служили на одном корабле в Североморске. Их морские походы и время отдыха совпадали. Когда моряки возвращались на берег, совершались убийства девушек с пирсингом. Затем Дорин перевелся в Балтийск и спустя три месяца перетянул за собой Истомина. Убийства на Севере закончились, зато продолжились здесь. Напрашивался вывод: они совершали их вместе. Или…
- Ты чего замолк, Коршунов?
- О чем еще она спрашивала?
- Адрес места жительства Дорина. Прошлым летом он вышел в отставку.
- Адрес…
- Чего ты так нервничаешь?