- Веришь, нет? Там трупы. Куски человеческих тел. Руки, ноги, головы отрубленные… Кровь. Мясо и кровь. Не скелеты, как в кино показывают. Нет. Все свеженькое, тепленькое еще. Кровь еще дымится. А на кусках мертвецов - украшения. Драгоценности большой цены. Денег нет. Денег я не помню. Помню - лежит гора вещей. Дорогих. Меха, кожа. Бери, что хочешь. Но - с мертвецов. И тут я… О боже! Я кинулся к этим вещам и стал отбирать себе то, что понравилось! Себе, жене, детям… Данька! Какой кошмар! Вот где душонка-то мелкая показалась! Непременно с мертвецов мне надо! И лежит отрезанная человеческая рука, а на ней браслет. В центре камень с ноготь большого пальца, как сейчас помню! Багровый, почти черный. А вокруг россыпь бриллиантов. Сверкают так, что глазам больно! И я в вещах-то копаюсь, но все кошусь на этот браслет. А поскольку ключ мой, то я первый могу выбрать то, что понравилось. Остальные же будут выбирать из того, что осталось. А они, то есть вы, стоите, смотрите на меня. И переглядываетесь. Вдруг кто-то говорит: "Что ж ты делаешь?! Вещи-то с мертвых!" И вынимает из кучи тряпья детский чепчик. Тот, что на младенцах. На новорожденных. Крохотный, с мой кулак…
- Замолчи! - невольно вздрогнул Грушин.
- А немного осталось. Ладно, про чепчик не буду. Короче, набрал я себе шмоток. Разменялся на тряпье. А тут выясняется: дверь-то хитрая. С секретом. Выйти могут все, кроме последнего. Тот должен ее придержать, выпустить остальных и принести себя в жертву. Остаться в комнате. Ничего не получить и… Ну, ты понимаешь. Набрал я шмоток и вышел. А вы, мол, как хотите. Поднялся наверх. Стою, свежим воздухом дышу. Радуюсь. И вдруг осенило: дурак! Браслет-то! Там остался! И другая мысль: а люди? Мои друзья? Родные? Сотрудники? Выходит, я их всех кинул? Кто-то из них должен умереть. И за меня тоже. В это время они наверх стали подниматься. Цепочкой. Один за другим. А я стою, шмотки к себе прижимаю и вглядываюсь в лица. Кто остался? Кто?! И тут понял, что не вижу Инги. И кинулся я обратно. За ней ли, за браслетом, не помню. Помню только, что спустился вниз, дверь еще приоткрыта. Я в нее, Инга там… В комнате с мертвецами. Одна. И - все. Дальше, как в тумане. Чем закончилось, не знаю. То ли дверь захлопнулась, а мы навсегда там остались. То ли вместе вышли. То ли она меня спасла, то ли я ее. Не помню, - с сожалением сказал Артем.
- Ты к чему мне это рассказал? - напряженно спросил Грушин.
- Я тебе рассказал притчу о трех дверях. Которая мне сегодня приснилась. А мораль какая? Не ходи искать третью дверь? Не жадничай? Так, что ли? Мол, богатства достаточно, а дальше, к власти только по трупам. Или я чего-то не понял? К чему сон? Даня?
- К трупам.
- Ну, к трупам - это понятно. Теперь понятно. А чепчик? А бриллианты на мертвых?
- Сон - это бред. Чепуха. Забудь.
- Ладно, - с сожалением сказал Артем. - Я тебе как другу. Как родственнику. Поделился. Потому что больше не с кем. Думают, Реутов каменный. А он тоже - человек! Он тоже…
- Ну, так ты пойдешь разговаривать с Борисюком? - грубо оборвал его Грушин. Терпение у него кончилось.
- Все. Иду. Извини, что напрягаю тебя своим бредом. Просто… С самого утра душа не на месте. Три двери. Три. Прямо, как три карты: тройка, семерка, туз. Как вспомню… Ну, да ладно. Все. Как тут у тебя?
Артем шагнул к белой двери и стал возиться с замком.
- Дай помогу, - вызвался Грушин.
И потянулся к ручке. Раздался щелчок, дверь открылась. Валентин Борисюк сидел на краю мраморной ванной. Увидев мужчин, стоящих на пороге, поднялся:
- За мной? Что там? Милиция приехала?
- Поговорить, - сказал Артем и сделал шаг вперед. - Я, Валентин, просто хотел поговорить с тобой.
Грушин остался в коридоре.
- Это он. Он во всем виноват. Подстроил. Его надо убить, - сказал Борисюк с ненавистью.
- Валентин, ты успокойся, - и Артем сделал еще несколько шагов вперед.
- Я, пожалуй, не буду вам мешать, - усмехнулся Даниил Грушин. - Даже если вы будете сговариваться против меня.
И хозяин дома прикрыл дверь.
- Он нас сейчас запрет! - выкрикнул Валентин.
Но щелчка не послышалось. Грушин просто прикрыл дверь, и в коридоре раздались его шаги. Реутов присел на край мраморной ванной.
- Я пришел к тебе, чтобы прояснить ситуацию. Видишь ли, у меня тоже положение непростое. Мне надо знать… надо знать… - и Артем вдруг замялся.
- Хотите знать, почему я убил Ваню Смирнова? - спросил Валентин Борисюк.
- Грушин нам все рассказал. О том, что весной ты совершил наезд и скрылся с места происшествия. А пострадавший скончался. И что в машине вас было трое: ты, Ваня и Инга. Скажи честно: Инга шантажистка?
- Я отдавал деньги Ване Смирному.
- Что-о?!
- Может быть, он делился с Ингой. Не знаю. Ване до такого не додуматься. Я уверен: идея с шантажом не его. Я просто перекладывал деньги из своего конверта с зарплатой в его конверт. А сегодня… У меня нервы сдали. Грушин все подстроил. Он нарочно вызвал Ваню. И весь вечер меня накручивал. Мол, у меня будет возможность разделаться с шантажистом. Когда я его увидел, у меня в голове помутилось. Вот уже полгода он из меня жилы тянет! Сколько можно терпеть? Всю жизнь, что ли?
- А следователь?
- Не убивал я следователя. Не убивал! - с отчаянием сказал Валентин.
- Зачем же ты к нему пошел?
- Узнать. Следствие-то приостановлено! Я рассказал историю. Якобы мой приятель совершил наезд. Что ему за это будет? Описал все, как было. А он не дурак. Все понял. Мол, не про приятеля рассказываю. Про себя. И стал намеки делать. Сволочь!
- И ты его убил…
- Нет! Не убивал!
- Но ведь это же логично. Следователь догадался о твоей тайне, либо Грушин его уже посвятил.
- Вы думаете? А ведь верно! Грушин-то все знает! Но откуда?
- От Вани. И я думаю, что идея с шантажом принадлежит Грушину. Не Инге. Как она себя вела после наезда?
- Нормально, - пожал плечами Валентин.
- Намекала? Пугала?
- Нет. Этого не было. Я сам ее сторонился.
- А ты не замечал, что она живет не по средствам? Что у нее вещи дорогие? Украшения? Денег много?
- Денег? Да, пожалуй… Она как-то обмолвилась, что собирает на квартиру. Мол, вложила деньги в строящееся жилье, половину требуемой суммы, но надо внести еще половину. Порядка пятнадцати тысяч долларов.
- Ого! - присвистнул Артем. - А у меня она денег не просила! Столько не просила. Я, конечно, подбрасывал ей, но не так много. В основном делал дорогие подарки. И все их видел на ней. То есть Инга подаренные ей украшения не продавала. Меж тем чтобы внести первые пятнадцать тысяч, да с ее зарплаты… Гм-м-м… Откуда же деньги?
- Не знаю.
- Сколько ты платишь? То есть сколько платил Ване?
- Триста баксов. В месяц.
- Не густо. Если делили на двоих, это гроши. Для Инги-то уж точно! Так откуда у нее деньги? А?
- Я-то откуда знаю?
- А насчет Киры?
- Что насчет Киры?
- Ты ее убил?
- Зачем?
- Ну, я же не знаю зачем!
- До сегодняшнего вечера я понятия не имел, что она существует на свете! Я в этом доме - нечастый гость, с соседями никогда не общался. У нас с Кирой не было повода пересекаться.
- Информацию о фирме не ты Грушину сливал? Только честно?
- Нет!
- Слово даешь?
- Мне терять нечего. Я вас не шантажировал. Даю слово.
- А кто это делал? Знаешь?
- Нет.
- А есть по этому поводу соображения?
- Не знаю.
- Валентин, ты парень неглупый. Давай-ка вместе посчитаем. Грушин загадал нам загадку. Разбейтесь, мол, на пары. Шантажисты и шантажируемые. Мой шантажист… Это кто-то из присутствующих. Так Грушин сказал.
- А вы ему верите?
- Он сказал, что играет честно.
- А гостей осталось не так уж много. Вам выбирать между Сидом, Прасковьей Федоровной и Ингой.
- При чем тут Сид? При чем тут известная писательница? Я их в жизни не видел! Как ты говоришь, это люди из других миров.
- Ну, тогда и выбирать не приходится.
- Значит, все-таки Инга?
- Сколько у нас шантажируемых? Трое?
- Постой… Когда мы сели за стол, Грушин сказал, что пригласил в гости равное количество шантажируемых и шантажистов. За столом нас было семеро, включая его. Но он не гость. Он - хозяин. А сказано было: "пригласил в гости равное количество…" Ты - шантажируемый. Я - шантажируемый. А кто же третий?
- Должно быть, писательница. Прасковья Федоровна. У нее деньги, слава. Это дело семейное. Шантажисты - либо Кира, либо Сид. Скорее Кира, раз ее убили. Инга в любом случае шантажистка.
- Сид… Гм-м-м… Он точно - шантажист! Стриптизер, с сомнительным прошлым. Без принципов, без мозгов… Значит, Инга, Сид и… кто?
- Получается, Кира.
- Кого же тогда шантажирует Сид и кого шантажировала Кира?
- Нам-то какая разница? Мы про себя знаем. У Инги есть деньги на квартиру. Вы ей такой суммы не давали. Зарплата ее известна. Ну, прибавка за постельные услуги, которые она вам оказывает. Пардон. Квартиру снимает, а это четыреста баксов, сама говорила, одевается хорошо. Откуда деньги? Вывод один. Инга кого-то шантажирует. Вот вы - сколько платите?
- Дай подумать…
Артем нахмурился.
- Вообще-то не так много. Но не триста долларов. Первый взнос был крупным. Несколько тысяч долларов. Полгода назад. Когда ты, говоришь, тебя начали шантажировать?
- В марте.
- А меня в начале апреля. Вскоре после того, как ты совершил наезд. Послушай, а может, это все-таки ты?
- Нет!
- Гм-м-м… Придется поверить. В апреле я заплатил десять тысяч долларов. Своего рода страховку. От дальнейших сорванных сделок. Вскоре Инга внесла деньги за квартиру. Половину суммы. Возможно, у нее были кое-какие сбережения. Или подзаняла пять тысяч. Теперь она собирает на вторую половину. Все складывается. Но почему бы ей просто у меня не попросить денег?
- А вы бы дали?
- Конечно!
- А что бы при этом подумали?
- Ну…
- Что она с вами роман крутит из-за денег. Так?
- Не знаю.
- Использует вас. Поостыли бы к ней, это уж точно! Дали бы денег, но в качестве отступного. Отступного она не хочет.
- Но так-то еще хуже! Насколько я знаю Ингу…
- А вы ее знаете? Ведь она стерва!
- Валентин!
- Точно - стерва! И шлюха! Вон она как в ту ночь! Коленками передо мной сверкала! На чашечку кофе предлагала зайти!
- Врешь!
- А с чего бы я бдительность потерял? На ножки ее стройные засмотрелся! Вы у Грушина спросите. Он расскажет. Такое расскажет!
- Замолчи!
- Мало того, что она вам рога наставляет, она вас еще и шантажирует, - мстительно сказал Валентин.
Артем невольно сжал кулаки. Инга - шантажистка. Сомнений нет. И спит с Грушиным. Первого было бы довольно. Или второго. Но и то и другое вместе…
Вот уже год он спит с женщиной, которая вывалялась в грязи по уши. Да, она молодая и красивая. Хороша в постели. Но ведь она использует это, чтобы вытрясти из него и из фирмы как можно больше денег! Изменяет, предает. Везде.
Его охватило бешенство. Нет, так просто она из этой истории не выпутается! Натравить на нее службу безопасности? А при чем тут служба безопасности? Это дело семейное.
- Что это с вами? - спросил Валентин Борисюк.
- Так…
- Что, расстроились? Из-за Инги? Все бабы такие! Вечно им мало. У меня сейчас тоже. Модель. Чтоб ее… Говорит, что беременна. От меня. Наверняка врет.
- А ты у Грушина спроси, - с усмешкой посоветовал Артем.
- А при чем тут Грушин? - откровенно удивился Валентин.
- Ну, он же у нас все знает. И про твои дела тоже.
- Грушин спит с Ингой. Маринка и Инга - подруги. Из одного города. Может Грушин знать Маринку? Вполне! А быть может, это вообще его ребенок?
- Ну, заговорился!
- От этой сволочи всего можно ожидать! А ну-ка развяжите мне руки!
- Ты что, Валентин?
- Вам что, жалко?
- Выпустить тебя бродить по дому в таком состоянии? Ну уж нет!
- Сами-то в каком!
- Это мое дело. Я еще никого не убил.
Артем сам не заметил, как сказал "еще". Голова нестерпимо болела. От выпитого ли, от переживаний, но ее словно железным обручем стянуло. А в груди ныло. Вот ведь! Рассказывал ей все, делился планами на будущее! А она передавала Грушину! Гадина! Какая гадина!
Он встал и направился к дверям.
- Уходите? - крикнул вслед Валентин Борисюк. - Куда? С Грушиным разбираться?
- Это мое дело, - машинально повторил Артем.
- Попомните вы его, - услышал он, закрывая дверь. И подергал дверную ручку - как тут у них?
А, ладно! Артем закрыл дверь, но с замком возиться не стал. Очутившись в коридоре, крикнул:
- Грушин! Грушин, ты где?!
Тот вышел из спальни. Из соседней двери. Артем подозрительно спросил:
- Подслушивал?
Бывший друг пожал плечами:
- А смысл? Чего я не знаю или о чем не могу догадаться?
- Ты вроде как караулишь меня. Чего добиваешься?
- По-моему, ты созрел до того, чтобы начать выяснять со мной отношения. Я к этому подготовился.
- Вот даже как!
- Ты хочешь доказательств. Тому, кто такая Инга. Изволь. Пойдем в мою спальню.
- Хорошо, - кивнул Артем. - Я деловой человек. Эмоции эмоциями, но!… Без доказательств - это несерьезно. Идем.
И решительно направился к двери в соседнюю спальню.
Валентин Борисюк в это время поднялся с края мраморной ванны и прислушался. Знакомого щелчка не послышалось. Значит, дверь санузла теперь не заперта. А в коридоре шаги. Куда они направились?
Он пошевелил за спиной затекшими руками и выругался. Потом направился к двери. Толкнул плечом, и дверь открылась. Борисюк вышел в коридор и вновь прислушался. Близится полночь. Какой длинный вечер! И какой сумасшедший!
Он сделал несколько шагов по коридору, а потом начал медленно спускаться по лестнице…
Четвертый расклад
ЧЕРВИ: ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ…
Очутившись в спальне у Грушина, Артем невольно вздрогнул. Вот оно как! Зеркальная дверь шкафа-купе словно бы расширяет границы комнаты, в которой множатся черно-белые портреты кинозвезд. Он не любитель старых фильмов, тем более американских, но лица вроде бы знакомые.
- Грушин, что это?
- Мои женщины.
- Ты - сумасшедший? Да? - с надеждой спросил Артем.
- А что тебя смущает?
- Их тут слишком много!
- Любви никогда не бывает много. Любовь - это единственное, ради чего стоит жить. Разве не так? - с откровенной иронией спросил Даниил Грушин. - Я позвал тебя сюда, чтобы поговорить о любви.
- Я хотел поговорить об Инге. Валентин дал мне кое-какую информацию.
- Например?
- Инга внесла пятнадцать тысяч долларов за квартиру в строящемся доме. Нет сомнений в том, что она - шантажистка.
- И девка, - спокойно добавил Грушин.
- То, что она спит с тобой, еще не свидетельствует…
- Ты готов узнать правду?
- Правду я готов узнать всегда. Ты же меня знаешь. Я человек сильный. Говори.
- Итак: доказательство номер один. Она была моей любовницей. Как насчет порнухи? Нормально переносишь?
- Давай, - хрипло сказал Артем. И расстегнул еще одну пуговицу на рубашке. Пиджак он давно уже снял и оставил в каминном зале. Очень уж душно. А он тучен, страдает одышкой. И выпил сегодня немало.
Грушин подошел к шкафу, зеркальная дверь поехала в сторону. Артем невольно вздрогнул. Вспомнилось, как отъезжал в сторону стеллаж в каминном зале, а за ним… Нет, трупов в этом шкафу не было. Аккуратно разложенные вещи, на одной из полок видеокассеты. Грушин достал одну и, задвинув дверцу шкафа, подошел к видеомагнитофону.
- Видеокамера - удобная вещь, - усмехнулся он. - В горячке и не сообразишь, что тебя снимают. Если увлечься.
- Не тяни, - сказал Артем, усаживаясь на кровать.
Он увидел то, что ожидал. Грушин и Инга. В этой самой спальне. На кровати. Единственное, что… она была загримирована под один из портретов и странно одета. В длинном платье. Было такое ощущение, что одна из женщин сошла со стены, чтобы одарить своей любовью преданного поклонника. В ногах у них валялась шляпа. Зеленая шляпа с перьями и вуалью. "Почему зеленая?" - мелькнуло в мыслях. Портрет черно-белый! Аженщина в постели у Грушина - разноцветная!
Артем думал почему-то об этой шляпе. Словно самое захватывающее зрелище - случайно попавшая в кадр шляпа.
Остальное было неинтересно. Ему не интересно. Потому что он не хотел знать, как это делает Грушин. Понятно, что лучше. Вон он каков! Без одежды. С такой фигурой на пляж идут победителем. Так, словно тебе принадлежит весь мир. И все женщины мира. Не удивительно, что Инга предпочла его.
- А у тебя богатая фантазия, - хрипло сказал он, не отрывая взгляда от шляпы.
- Надеюсь, ты не думаешь, что это - монтаж?
- Монтаж? Где монтаж? Это?
Он вскочил, подбежал к телевизору и ткнул пальцем в шляпу. В этот момент голая пятка Инги задела ее и столкнула с постели. Шляпа упала на пол. Его палец оказался на женской голени, и Артем невольно отдернул руку.
- Я ее убью! - мрачно сказал он.
- За что? - усмехнулся Грушин.
- За шляпу!
- Эй! С тобой все в порядке?
- Это все?
- Отнюдь. Это предисловие.
- Мне не интересно… Не интересно, как и сколько вы это делали. Не интересно.
- А когда?… Интересно?
- То есть… Была она только моей или одновременно ездила сюда и вы занимались этим? В шляпе?
- Какая шляпа? Ах, да! Зеленая! Это было всего одни раз. То есть в таком гриме. Я люблю разнообразие.
- Зато я не люблю!
Он нагнулся и ткнул пальцем в кнопку. Экран погас.
- Довольно, - сказал Артем, вновь подходя к кровати. Что делать? Душить Грушина? Видимо, выражение его лица соответствовало мыслям, потому что бывший друг с усмешкой сказал:
- Хочешь меня задушить? Тема, Тема… Нельзя же так. Тебя обвела вокруг пальца дешевая шлюха. Вот что обидно! Она пришла в мой дом с таким шлейфом… Потасканная, больная, лечилась от венерического заболевания, сделала несколько абортов. Вот откуда чепчик. В твоем сне. Как знать, не убивала ли она твоего ребенка?
- Нет!
- А ты спрашивал? Ты вообще наводил справки? Прежде чем увлечься этой женщиной? Она ведь теперь вообще не может иметь детей. Да, да, и не смотри на меня так. Ладно я. Я просто ею воспользовался. И платил согласно тарифу. А потом она нашла тебя, дурачка. А теперь ты сокрушаешься: как же так? За что? Есть хорошая фраза, не мною придуманная: бесплатно - дороже! Это как раз про Ингу и ей подобных. Надо было не китайский зубрить, а по кабакам шататься. По ночным дискотекам. И переболеть этим в юности. Чудила, - почти ласково сказал Грушин. - Здесь, как к кори или свинке - нужен иммунитет.
- Это все? - вновь спросил Артем.
- Нет. До кучи, - сказал Грушин грубовато и вновь подошел к шкафу.
Артем невольно сжал зубы. Что там еще? Зеленая шляпа? Туфли на шпильках? Ее кружевное белье?
Грушин достал диктофон. И со вздохом сказал: