- Да. Сегодня утром я читал статью в "Газеттино". Хочу навестить его, как только закончу, - сказал он, чуть кивнув в сторону стола, где его ждал медленно остывающий обед. - Как он?
- Боюсь, у меня для вас плохие новости, - начал Брунетти, используя шаблонное вступление, которое стало для него таким привычным за последние десятилетия. Когда он увидел, что Каберлотто все понял, он продолжил: - Он так и не вышел из комы и умер сегодня утром.
Каберлотто что-то пробормотал и поднес руку ко рту:
- Я не знал. Бедный мальчик.
Брунетти помолчал минуту, затем мягко спросил:
- Вы хорошо его знали?
Не обращая внимания на вопрос комиссара, Каберлотто спросил:
- Так это правда, что он упал и ударился головой?
Брунетти кивнул.
- Он упал? - настаивал Каберлотто.
- Да. А почему вы спрашиваете?
И вновь Каберлотто не ответил, только все повторял, качая головой:
- Ах, бедный мальчик, бедный мальчик… Я бы никогда не подумал, что с ним может случиться что-то подобное. Он всегда был таким осмотрительным…
- Вы имеете в виду - на службе?
Каберлотто взглянул на Брунетти:
- Да во всем. Он был именно… осмотрительным. В Кадастровом отделе в его рабочие обязанности входили поездки на места строительства, он должен был следить, правильно ли ведутся реставрационные и иные работы, но предпочитал оставаться в офисе и заниматься планами и проектами, изучать, какими будут здания после того, как их объединят после реставрации. Именно эта часть работы ему нравилась. Он сам говорил мне об этом.
Вспомнив визит Росси в его квартиру, Брунетти заметил:
- А мне казалось, что его служебные обязанности предусматривали посещение квартир, осмотр зданий, построенных с нарушениями строительных норм.
Каберлотто пожал плечами:
- Да, иногда ему приходилось ходить по домам, но, по-моему, он делал это только потому, что умел так доходчиво все объяснить владельцам, что они понимали реальную ситуацию. - Каберлотто помолчал, очевидно, пытаясь вспомнить беседы с Росси. - Я не очень хорошо его знал. Мы были соседями, поэтому, бывало, разговаривали на улице или выпивали вместе по стаканчику. Тогда он и рассказывал о том, что ему нравится изучать планы.
- Вы упомянули, что он всегда был очень осторожным, - напомнил Брунетти.
- Да. - Губы Каберлотто дрогнули в печальной полуулыбке. - Я частенько из-за этого подшучивал над ним. Франко никогда не вынес из своей квартиры ни одной коробки: говорил, что ему надо видеть, куда ступают ноги при ходьбе. - Он сделал паузу, как будто раздумывая, стоит ли продолжать, и вновь заговорил: - Как-то раз у него перегорела электрическая лампочка, и он позвонил мне, чтобы узнать, как зовут электрика. Я спросил, в чем дело, и, когда он объяснил, предложил заменить лампочку самому. Но он ответил, что боится прикоснуться к ней. - Каберлотто замолчал.
- И чем все закончилось? - спросил Брунетти.
- Было воскресенье, электрик не работал, поэтому я поднялся наверх и сменил перегоревшую лампочку. - Он посмотрел на Брунетти и изобразил, как выкрутил ее. - У меня это заняло пять секунд, но Франко… Он не мог. Он бы не заходил в эту комнату, пока не нашел электрика, или так и сидел бы в темноте. И, как вы понимаете, тут неважно, чего именно он боялся. Просто он был такой человек.
- Он был женат? - спросил Брунетти.
Каберлотто отрицательно покачал головой.
- А девушка у него была?
- Нет, не было.
Если бы Брунетти знал Каберлотто получше, он мог бы себе позволить спросить, а не интересовали ли Росси юноши. Но он не решился и продолжал расспрашивать:
- Родители?
- Не знаю. Если они и живы, не думаю, что они живут в Венеции. Он никогда не говорил о них, а в праздники всегда оставался дома.
- Друзья?
Каберлотто немного подумал:
- Однажды я видел его на улице с какими-то людьми. Кажется, они были навеселе. Но я не запомнил никого из них и больше никогда с ними не встречался. - Брунетти внимательно смотрел на него, и Каберлотто попытался объяснить: - Я же вам сказал, мы не были друзьями, так что я даже не подошел, только кивнул издалека.
Брунетти спросил:
- А гости у него бывали?
- Наверное. Точно не скажу. Мне слышно, как люди поднимаются и спускаются по лестнице, но я же не знаю, к кому они приходят. - Неожиданно он спросил: - А вы почему здесь?
- Я тоже был знаком с ним, - ответил Брунетти. - Поэтому, когда я узнал, что он умер, то приехал, чтобы поговорить с его семьей, но я приехал как друг, не более того.
Каберлотто и не подумал поинтересоваться, почему Брунетти, если он был другом Росси, так мало о нем знал.
Брунетти поднялся:
- Оставляю вас, чтобы вы закончили свой обед, синьор Каберлотто. - И он протянул руку.
Каберлотто пожал руку, проводил Брунетти до входной двери и открыл ее. Там, стоя на ступеньку выше и глядя на Брунетти сверху вниз, он проговорил:
- Франко был хорошим человеком. Я не слишком близко его знал, но мне он был симпатичен. Он всегда доброжелательно отзывался о людях. - Он наклонился, коснулся рукой рукава Брунетти, будто подчеркивая важность своих слов, и бесшумно закрыл дверь.
8
На обратном пути в квестуру Брунетти остановился, чтобы позвонить Паоле и сказать ей, что не придет домой обедать, зашел в маленькое кафе и без удовольствия съел тарелку спагетти, которые ему показались безвкусными, и несколько кусочков цыпленка - чтобы не чувствовать голода в течение дня. Вернувшись на службу, на своем столе он нашел записку: вице-квесторе Патта желал видеть его в своем кабинете в четыре.
Он позвонил своему старому приятелю патологоанатому доктору Риццарди. Того на месте не оказалось. Комиссар оставил сообщение секретарю доктора: он желал знать, сам ли Риццарди будет производить вскрытие тела Франко Росси. Сделал еще один звонок, который привел в движение бюрократическую процедуру, благодаря которой отдается распоряжение о проведении вскрытия.
Брунетти спустился в комнату для младшего офицерского состава, чтобы посмотреть, на месте ли его помощник, сержант Вьянелло. Сержант был там, сидел за своим столом, а перед ним лежала открытая толстая папка. Когда Брунетти вошел, он что-то изучал и хотел было встать, но комиссар жестом остановил его. Заметив присутствующих в комнате трех других офицеров, Брунетти передумал и кивнул Вьянелло в сторону двери. Сержант закрыл папку и последовал за Брунетти в его кабинет.
Несмотря на то что он был не намного выше своего шефа, Вьянелло вечно казалось, что он почему-то занимает намного больше места. Когда они сели друг напротив друга - Вьянелло поерзал, пытаясь уменьшиться в размерах, - Брунетти спросил:
- Вы слышали историю о человеке, который упал со строительных лесов в Санта-Кроче?
- Это тот, из Кадастрового отдела? - пробормотал Вьянелло, скорее утверждая, чем спрашивая. Брунетти кивнул, и Вьянелло осведомился: - А в чем дело?
- Этот парень, его имя Росси, Франко Росси, звонил мне в пятницу, - объяснил Брунетти и сделал паузу, чтобы дать Вьянелло возможность расспросить его. Поскольку тот молчал, Брунетти продолжил: - Он сказал, что хочет поговорить со мной кое о чем, что происходит в его отделе, но он звонил с сотового и, когда я предупредил его, что это небезопасно, пообещал перезвонить.
- И не перезвонил? - перебил Вьянелло.
- Нет. - Брунетти покачал головой. - Я ждал здесь до восьми часов. Я даже оставил номер своего домашнего телефона - на случай, если он позвонит. А сегодня утром увидел его фотографию в газете. Пошел в больницу, но было уже слишком поздно. - Он замолчал и снова стал ждать реакции Вьянелло.
- Почему вы пошли в больницу?
- Он боялся высоты.
- Прошу прощения, я не понял.
- Когда он приходил ко мне домой, он… - начал было Брунетти, но Вьянелло прервал его:
- Он приходил к вам домой? Когда?
- Несколько месяцев назад. По поводу планов или документов на мою квартиру. Тех бумаг, которых у них в архиве нет. Да это неважно, так или иначе, он приходил и попросил показать ему какие-то документы. Предварительно из Кадастрового отдела пришло письмо, однако я не обратил на него внимания. Но важно не то, почему он приходил, а то, что произошло, когда он был у меня.
Вьянелло слушал, не перебивая, но на его широком лице было написано явное любопытство.
- Когда мы заговорили о здании, я попросил Росси выйти на террасу и взглянуть на окна в квартире, расположенной под нами. Я думал доказать, что оба этажа были пристроены в одно и то же время, и это может повлиять на решение по поводу нашей квартиры. - Рассказывая об этом, Брунетти вдруг сообразил, что он даже и не поинтересовался, какое же решение принял Кадастровый отдел. - Я открыл окно, перегнулся через подоконник и посмотрел на окна, расположенные этажом ниже, а, когда снова повернулся к Росси, у него был такой вид, будто я показал ему ядовитую змею. Он был просто парализован. - Увидев, с каким скептическим видом Вьянелло слушает его рассказ, он заколебался. - По крайней мере, так мне показалось. В любом случае он был напуган. - И Брунетти замолчал.
Молчал и Вьянелло.
- Если бы вы видели его, то поняли бы, о чем речь, - сказал Брунетти. - Он был смертельно испуган при мысли, что придется взглянуть вниз.
- Ну и что? - спросил Вьянелло.
- Поэтому он никак не мог рискнуть забраться на строительные леса, и уж тем более сделать это в одиночку.
- Он сказал что-нибудь?
- О чем?
- Что боится высоты.
- Вьянелло, я только что рассказал вам. Ему ничего не надо было говорить, испуг был написан у него на лице. Если человек боится высоты, он не способен подняться на леса. Это просто невозможно.
Вьянелло попробовал объяснить по-другому:
- Но он ведь ничего не сказал вам, синьор. Вот на что я пытаюсь обратить ваше внимание. Вы же не уверены, что именно предложение выйти на террасу так напугало его. Это могло быть что-то другое.
- Конечно, это могло быть что-то другое, - раздраженно признал Брунетти. - Однако он боялся именно высоты. Ведь я видел его. Я говорил с ним.
Вьянелло вежливо спросил:
- И что?
- А то, что если он поднялся на эти леса не по своей воле, то и упал оттуда не случайно.
- Вы думаете, его убили?
- Пока не стану настаивать на этом, - сказал Брунетти. - Но уверен: добровольно он бы не полез на леса.
- Вы видели их?
- Строительные леса? - уточнил Брунетти. Вьянелло кивнул. - Нет. Пока что было не до того.
Вьянелло отодвинул рукав своего пиджака и посмотрел на часы:
- Сейчас самое время, синьор.
- Вице-квесторе ждет меня в своем кабинете в четыре, - сказал Брунетти, мельком взглянув на часы. До встречи оставалось двадцать минут. Он поймал взгляд Вьянелло. - Да, - согласился Брунетти, - пошли.
Они чуть задержались в комнате для младшего офицерского состава - захватили сегодняшний экземпляр "Газеттино", в котором был указан адрес нужного здания. Потом нашли Бонсуана, рулевого полицейского катера, и попросили отвезти в Санта-Кроче. По пути двое полицейских внимательно изучали окрестности и искали номер дома на calle, которая отходила от кампо Анжело Раффаэле. Катер доставил их в конец набережной Заттере, в виду которой возвышался пришвартованный огромный корабль.
- Боже, что это? - спросил Вьянелло, когда их катер очутился рядом.
- Это круизный корабль, который построили прямо здесь. Говорят, это самое большое судно в мире.
- Ужас какой! - выдохнул Вьянелло, разглядывая верхнюю палубу, которая возвышалась почти на двадцать метров над ними. - А что он здесь делает?
- Приносит городу деньги, сержант, - сухо заметил Брунетти.
Вьянелло посмотрел вниз на воду, потом на городские крыши.
- Мы за деньги на все готовы, как проститутки! - в сердцах воскликнул он.
Брунетти не счел нужным возразить.
Бонсуан остановил катер невдалеке от огромного корабля, спрыгнул на набережную и стал швартоваться так усердно, словно командовал большим судном.
Ступив на землю, Брунетти сказал ему:
- Бонсуан, вам нет смысла ждать нас. Я не знаю, сколько мы здесь пробудем.
- Я подожду, если не возражаете, синьор комиссар, - ответил пожилой человек. - Лучше я побуду здесь, чем вернусь туда. - Бонсуану оставалось лишь несколько лет до пенсии, и, когда на горизонте стал маячить этот рубеж, он начал высказывать свое мнение, хотя и довольно сдержанно.
Его пассажиры хорошо знали Бонсуана и считались с его мнением, поэтому лишних вопросов не задавали. Брунетти с Вьянелло отошли от катера и направились в обратную сторону, к кампо - к той части города, где Брунетти бывал редко. Раньше они с Паолой любили ужинать в одном здешнем рыбном ресторанчике, но после того как несколько лет назад там сменился владелец и качество еды резко ухудшилось, они перестали в нем бывать. В студенческие времена у Брунетти была подруга, которая жила в этом районе, но она умерла несколько лет назад.
Они миновали мост и двинулись через кампо Сан-Себастьяно, расположенную на пути к кампо Анжело Раффаэле. Вьянелло, который шел впереди, резко свернул налево в узкую калле, и впереди они увидели строительные леса, закрывающие фасад последнего дома в ряду других. Это четырехэтажное здание выглядело так, будто было заброшено уже много лет. Все говорило об этом: растрескавшаяся краска, кусками отслаивающаяся от зеленых ставен, трещины в мраморных водосточных желобах, сквозь которые вода вытекала на улицу мелкими ручейками. Внутри дома, очевидно, творились те же разор и запустение. Довольно обычное явление - по крайней мере для венецианцев, которым свойствен врожденный интерес к покупке и продаже домов, - заброшенный дом, зарегистрированный на конкретного человека, которому он не особенно нужен, и потому нет смысла тратить время и деньги на то, чтобы привести его в порядок.
Насколько полицейские могли судить, строительные леса стояли вокруг дома не первый год и давно не использовались. Не было никаких следов работ, как не было и свидетельств самоубийства, хотя Брунетти совершенно не был уверен, что эту гипотезу вообще стоит рассматривать.
Брунетти отошел от здания на такое большое расстояние, что уперся спиной в стену дома напротив. Он осмотрел весь фасад, но не обнаружил там никаких признаков жизни. Он пересек калле, завернул за угол и на этот раз исследовал ту сторону здания, которая не была закрыта строительными лесами. Там он увидел все те же признаки заброшенности. Он посмотрел налево от себя: калле упиралась в канал, а за ним виднелся большой сад.
Вьянелло, как обычно, в точности повторял действия Брунетти и так же внимательно осмотрел оба здания и сад. Он подошел и стал рядом с Брунетти:
- Мне кажется, это возможно.
Брунетти кивнул в знак согласия:
- Никто бы этого не заметил. В здании никого нет, и оно закрыто строительными лесами, к тому же нет никаких признаков того, что кто-то ухаживает за садом. Поэтому не было никого, кто бы мог видеть, как он падал.
- Если он упал, - добавил Вьянелло.
Помолчав, Брунетти спросил:
- У нас в распоряжении есть какие-нибудь рабочие версии?
- Нет, насколько я знаю. В отчетах смерть Росси значится как несчастный случай. Очевидно, местные полицейские из участка района Сан-Поло прибудут, чтобы посмотреть что к чему. А уж если они решат, что это был несчастный случай, считай, дело закрыто.
- Думаю, нам надо пойти и поговорить с ними.
Брунетти отошел от стены и повернулся к двери дома. Висячий дверной замок цепью был прикреплен к круглому железному блоку, встроенному в перемычку, поддерживающую мраморный каркас двери.
- Как он попал внутрь, чтобы выйти на строительные леса? - спросил Брунетти.
- Надеюсь, на этот вопрос нам смогут ответить в участке, - отозвался Вьянелло.
Надежда оказалась тщетной. Бонсуан доставил комиссара и сержанта на катере вверх по каналу Рио-ди-Сан-Агостино в полицейский участок, находящийся рядом с кампо Сан-Стин. Полицейский у входа узнал их обоих и тут же отвел к лейтенанту Туркати, дежурному офицеру. Это был невысокий, темноволосый мужчина, форма сидела на нем как влитая. Для Брунетти этого было достаточно, чтобы вести себя с ним официально и обращаться к нему в соответствии с его званием.
После того как все уселись и Брунетти объяснил, зачем они здесь, Туркати принес досье на Росси. Человек, позвонивший в полицию, сообщил о Росси и в "Скорую помощь". Поскольку в ближайшей больнице Джустиниано не могли оказать должной экстренной помощи, Росси доставили в Оспедале Сивиле.
- Сержант Франчи, осматривавший место происшествия, сейчас находится здесь? - спросил Брунетти, читая имя, которое значилось в отчете.
- А что? - спросил лейтенант.
- Я бы хотел уточнить у него некоторые подробности, - ответил Брунетти.
- Какие, например?
- Почему он подумал, что это несчастный случай. Были ли у Росси в кармане ключи от здания. Была ли кровь на строительных лесах.
- Понятно. - Лейтенант потянулся к телефону.
Пока они ожидали Франчи, Туркати спросил, не хотят ли Брунетти и Вьянелло кофе, но они отказались.
Несколько минут прошли в пустых разговорах, и наконец в комнату вошел молодой полицейский. У него были светлые волосы, подстриженные так коротко, что их почти не было видно; он выглядел таким юным, что ему едва ли приходилось бриться. Он отдал честь лейтенанту и стоял навытяжку, не глядя ни на Брунетти, ни на Вьянелло. "Да, вот так лейтенант Туркати воспитывает своих сотрудников", - подумал Брунетти.
- У наших коллег есть к вам несколько вопросов, Франчи, - сказал Туркати.
Полицейский вздохнул чуть свободнее, но Брунетти заметил, что он не слишком расслабился.
- Да, синьор, - сказал сержант, но все еще ел глазами начальство.
- Сержант Франчи, - начал Брунетти, - ваш отчет относительно обнаруженного около Анжело Раффаэле человека оформлен грамотно, но у меня есть несколько вопросов, и я бы хотел вам их задать.
Все еще стоя навытяжку перед лейтенантом, Франчи ответил:
- Да, синьор.
- Вы обыскали карманы этого человека?
- Нет, синьор. Я добрался туда, когда там уже были работники "скорой помощи". Они подняли его и положили на носилки, потом понесли в сторону катера.
Брунетти не спросил полицейского, почему короткое расстояние от отделения полиции он преодолел за то же время, что и бригада "скорой помощи", которой пришлось пересечь весь город.
- Вы написали в отчете, что он упал со строительных лесов. Мне хотелось бы знать, проверяли ли вы леса на предмет свидетельств в пользу этой версии. Возможно, обнаружили сломанные доски или кусок ткани от его одежды. Или пятна крови.
- Нет, синьор.
Брунетти подождал объяснений и, когда их не последовало, спросил:
- А почему вы этого не сделали, сержант?