В этот момент дверь открылась и Рей ввел высокого худого мужчину с копной седых волос и умными голубыми глазами. Под мышкой он нес большую папку с бумагой. Человек вежливо кивнул и удобно устроился в кресле возле стола. Протянув тонкую руку, он взял со стола маленькую фотографию стюарда и внимательно изучил, потом сравнил ее с полицейской фотографией и кивнул:
- Он похудел…
Похоже, он говорил сам с собой. Он скрестил ноги, устроил блокнот на этом импровизированном мольберте и, полуприкрыв глаза, пристально смотрел на фотографию.
Да Сильва внимательно наблюдал за ним.
- Вы знаете, что нам надо?
Хайме рассеянно кивнул и начал быстро рисовать. Первый рисунок повторял профиль Насио в три четверти, как на фотографии. Закончив, художник вырвал лист из блокнота и поставил так, чтобы было видно. Второй рисунок почти повторял первый, Хайме только добавил усы, посмотрел и сделал их немного гуще. Потом вырвал из блокнота и этот лист и начал снова. Присутствующие с восхищением наблюдали за его работой.
На этот раз Хайме добавил очки в толстой оправе, с широкими дужками, под носом изобразил тоненькую ниточку усов, потом чуть расширил ее. Присоединив этот рисунок к остальным, он начал сначала. Тонкие пальцы с невероятной скоростью и мастерством изобразили уже знакомое лицо и замерли. Голубые глаза вопросительно взглянули на капитана:
- Что еще он может сделать?
- Понятия не имею. Наденьте на него шляпу. Эти спускающиеся мысом волосы очень заметны.
Хайме кивнул и быстро нарисовал шляпу. Это была соломенная шляпа - самый распространенный в жарком климате тип, с широкой лентой на тулье. На рисунке Насио с ученым и добродушным видом смотрел куда-то вдаль.
- Что еще, капитан?
Да Сильва вздохнул:
- Да Бог его знает! Один из этих рисунков должен быть похож, если только он не ходит в женском платье и парике. Видимо, придется работать с этими рисунками. Спасибо, Хайме.
- Всегда к вашим услугам, капитан. - Худой человек поднялся с кресла, кивнул и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Да Сильва разложил рисунки на столе, внимательно рассмотрел и сложил их стопкой.
- Рей, копии рисунков - во все отделения. И поживей!
- Есть, капитан! - Рей забрал рисунки и исчез.
Вильсон нахмурился.
- Знаешь, Зе, иногда ты меня просто удивляешь. Конечно, эти рисунки - неплохая идея, но неужели ты надеешься, что какой-нибудь полицейский случайно столкнется с ним на улице и сумеет опознать по этим фотографиям?
- Это одна из возможностей. А что? У тебя есть идея получше?
- Нет, - признался Вильсон. - Но думаю, что мы, точнее, вы должны использовать и другие возможности. Мне все-таки кажется, что стоит послать людей в эту "Малока де Тижука". Он проводил там немало времени, и проверить это местечко проще, чем весь Рио. Какой от этого вред?
- Никакого, - спокойно согласился Да Сильва, - предложение просто замечательное. Остается только одно - решить, где мы, точнее, я возьму для этого людей. У нас уже и так никого не осталось.
- В таком случае, - предложил Вильсон, - если ты не возражаешь, я сам посижу сегодня вечером в этом баре. В конце концов, эта церемония, которой ты так опасаешься, состоится уже завтра утром…
- В баре или в комнатах за баром? - с невинным видом поинтересовался Да Сильва.
- В баре, - твердо сказал Вильсон.
Да Сильва несколько минут насмешливо изучал лицо друга, потом вздохнул:
- А если я скажу, что возражаю, что-нибудь изменится?
Вильсон ухмыльнулся:
- Пожалуй, нет…
- Так зачем спрашивать? - Да Сильва улыбнулся странной оценивающей улыбкой. - Вообще-то, зная тебя… Тебе может и повезти.
- Повезти? Ты хочешь сказать, что я его встречу?
- Возможно, - сказал Да Сильва, не сводя глаз с Вильсона. - С другой стороны, тебе может повезти еще больше, и ты его не встретишь. Этот человек убийца. Я уверен, что он приехал, чтобы совершить очень важное убийство, но я ничуть не меньше уверен, что он не откажется бесплатно прикончить слишком любопытного полицейского.
- Не беспокойся, - улыбнулся в ответ Вильсон. - Я буду сама осторожность. Ну ладно, я пошел. Надо еще зайти домой переодеться. - Он подмигнул капитану: - И не испорти глаза, читая все эти отчеты.
Да Сильва улыбнулся в ответ:
- Не испорчу. А ты не испорти глаза, глядя на девочек. И не пей слишком много дешевой пинги.
Дверь за Вильсоном закрылась, и улыбка мгновенно исчезла со смуглого лица Да Сильвы. Он прислушивался к удаляющимся шагам, пока они не затихли, потом подтянул к себе телефон и набрал номер. Трубку подняли немедленно.
- Лейтенант Перейра слушает.
- Перейра? Это Да Сильва. Только что из моего кабинета вышел сеньор Вильсон. Сейчас он спускается в лифте. Я хочу, чтобы за ним послали нашего человека, очень хорошего. И пусть он как можно чаще дает о себе знать. Я буду у себя, а если нет, ему сообщат, где меня найти.
Лейтенант Перейра удивился:
- Сеньор Вильсон? Из американского посольства? Ваш друг? Я думал…
- Не теряйте время! - рявкнул Да Сильва и бросил трубку.
Несколько минут он задумчиво смотрел на телефон, приводя в порядок мысли и проверяя планы. Потом снова взялся за стопку фотографий и вытащил из нее снимок человека, облокотившегося на поручни, - тот, на который обратил внимание еще в первый раз. Он внимательно посмотрел на снимок и достал из ящика анонимное письмо из Салвадор-де-Байя. К письму был подколот отчет лаборатории с подробным описанием бумаги, чернил и прочими деталями, которые ему ничуть не помогли. Свернув письмо и отчет, он вложил туда фотографию и сунул все это в конверт. Потом снова поднял телефонную трубку и нажал кнопку дежурного по центральному полицейскому управлению.
- Алло? Это капитан Да Сильва. Срочно соедините меня с капитаном Эчаваррия из полиции Монтевидео. Побыстрее! Я не кладу трубку.
Толстые пальцы нетерпеливо барабанили по крышке стола; он закрыл глаза, давая им отдых, и мысленно перебирал возможные варианты удачи и поражения. В трубке раздавались какие-то щелчки и свистки, иногда врывались отдельные фразы на разных языках, произнесенные гнусавыми голосами, характерными для телефонисток всего мира. Наконец все стихло. На проводе был капитан Эчаваррия, Да Сильва с явным усилием открыл глаза.
- Алло? Алло?
- Эчаваррия? Че, это Зе Да Сильва из Рио…
- Зе! Как жизнь?
- Да не очень, - честно признался Да Сильва. - У нас тут неприятности, и я думаю, ты мог бы помочь.
- Все что хочешь! - Да Сильва мысленно представил себе, как его друг там, в Монтевидео, с энтузиазмом размахивает рукой. - Все что хочешь! Ты же знаешь!
- Спасибо, - быстро заговорил Да Сильва. - Дело вот в чем. Я отправляю тебе конверт. Он будет у тебя часа через два, самое позднее - через три. В нем фотографии и написанное от руки письмо. И еще заключение экспертизы. Я хочу, чтобы ты сделал вот что…
Он говорил несколько минут, На другом конце провода капитан Эчаваррия быстро записывал что-то в блокнот, иногда кивая головой.
- Я понял. Конечно, если корабль уже отплыл…
- Если он отплыл, то сейчас идет по Ла-Плата в Буэнос-Айрес или уже там. Тебе придется туда отправиться, и как можно скорее. Ответы мне нужны к завтрашнему утру.
Эчаваррия ошеломленно посмотрел на телефон:
- К завтрашнему утру?
- Вот именно, - мрачно подтвердил Да Сильва. - И очень рано утром.
Эчаваррия вздохнул:
- Мы постараемся.
- Знаю, и мне этого вполне достаточно. Ну ладно, я вешаю трубку, а ты принимайся за дело.
- Ты в любом случае услышишь обо мне завтра утром.
- Хорошо. Еще раз спасибо, Че.
- Всегда рад помочь, Зе. Чао.
Да Сильва положил трубку и нажал кнопку на столе. Тут же возник Рей. Да Сильва подал ему конверт.
- Через два часа это должно быть у капитана Эчаваррия, в Монтевидео. Возьмешь самолет и лично доставишь письмо. Если возникнут проблемы с полицейским самолетом, позвонишь мне из Галеона. Ясно?
- Так точно, капитан!
Рей взял конверт и исчез. Да Сильва довольно улыбнулся ему вслед: одна из лучших особенностей созданной им системы - его приказы никогда не обсуждались. Улыбка исчезла: конечно, они и выполнялись не всегда. Но он знал, что Рей выполнит приказ.
Выбросив из головы Рея с его заданием, Да Сильва снова схватился за телефон. Этот звонок самый важный, и действовать здесь надо очень осторожно; он будет и самым трудным. Капитан глубоко вздохнул и набрал номер отеля "Глория". Телефонистка соединила его с нужным абонентом. По ее скучающему тону было ясно, что громкие имена уже давно не производят на нее впечатления.
- Алло? - ответил усталый голос.
Да Сильва заговорил медленно и четко:
- Я хотел бы поговорить лично с сеньором Хуаном Доркасом.
- Кто его спрашивает? - Говорили по-испански.
- Капитан Да Сильва из бразильской полиции.
В голосе послышалось колебание.
- Мне очень жаль, капитан, но сеньор Доркас только что прибыл и отдыхает. Он предупредил, что ни с кем не хочет разговаривать. - Говорящий даже не пытался придать голосу извиняющиеся нотки.
- Мне тоже очень жаль, сеньор, - с преувеличенной вежливостью ответил Да Сильва, - но дело очень срочное. Я вынужден настаивать на разговоре с сеньором Доркасом.
Собеседник сохранял вежливость.
- Мне еще больше жаль, сеньор, но боюсь, что, если вы будете настаивать, вам придется делать это через аргентинское посольство. - Трубку положили.
Да Сильва тоже положил трубку, встал и взял пиджак. Похоже, свита сеньора Хуана не совсем поняла, что имелось в виду под словом "настаивать", и Да Сильва решил лично устранить всякие недомолвки. Он направился было к двери, но вернулся и в последний раз взялся за телефон.
- Коммутатор? Это капитан Да Сильва. Я буду в отеле "Глория". Да. В апартаментах сеньора Хуана Доркаса из Аргентины…
VI
Неделя, проведенная в его любимой Бразилии, показалась Насио Мадейре Мендесу бесконечной. В избранной им профессии он научился необходимому терпению, но дальше этого дело не пошло. Для Насио ожидание непременно должно было иметь какой-то смысл, а в данном случае он сильно в этом сомневался.
С каждым днем он все больше убеждался в том, что весь этот сложный план ни к чему, а с жертвой - кто бы это ни был - давно было бы покончено, если бы ему разрешили действовать самостоятельно.
Дни тянулись в невыносимой скуке; Насио не одобрял полученные инструкции, но вовсе не намеревался нарушать их, рискуя такими деньгами. Кроме того, его совсем не удивило бы, что Себастьян установил за ним слежку, чтобы убедиться, что все его указания выполняются. По ночам, конечно, он был под холодным, равнодушным присмотром девушки Себастьяна. В результате жизнь текла на редкость скучно и однообразно. В зоопарке, который он посетил несколько раз, наверняка не было более беспокойного обитателя, едва ли кто-то из тамошних постояльцев метался по клетке в большей тоске, чем он по гостиничному номеру.
Часы, проводимые в "Серрадоре", тоже не улучшали ситуацию. Обычно Насио умел контролировать свои эмоции, включая страсть, если это отвечало его интересам, но он уже долгое время обходился без женщин, поэтому жить в одной комнате с Ирасемой оказалось нелегким испытанием. Однако мысли об этом Ирасема немедленно пресекала. Хотя по утрам горничная обнаруживала на крючке в ванной полупрозрачную ночную рубашку, спала Ирасема в брюках и кофте с длинными рукавами, поверх которых надевала длинный халат. Все это плюс суровый, с легким оттенком презрения взгляд черных глаз исключало даже мысль о насилии.
Часто в эти дни, а еще чаще в долгие бессонные ночи Насио хотел нарушить инструкции и посетить свое старое логово на пляже, в "Малока де Тижука". В старые добрые времена он провел там немало приятных часов и только сейчас начал понимать, какое это было хорошее времечко. Выпить там - какой от этого может быть вред? И уж конечно, никакой опасности нет в девочках, обитающих в комнатках позади бара, - они часто меняются, и вряд ли еще остался кто-то из тех, кто помнит его. Но мало ли что… И каждый раз он отгонял эту мысль. Для этого еще будет время, когда он получит деньги. И все-таки жалко…
В понедельник вечером, накануне решающего дня, Насио сидел в мягком кресле перед телевизором и пытался сосредоточиться на каком-то старом фильме, но безуспешно. Он протянул руку и стал переключать программы. На экране появлялись какая-то женщина, не то объясняющая кулинарный рецепт, не то извиняющаяся за него, бодрая певица с пышным бюстом и мужчина, торопливо листающий стопку бумаг в поисках последних новостей.
Это уж слишком! Он выключил телевизор и беспокойно заходил по комнате. Слава Богу, завтра вся эта ерунда закончится.
Очки в стальной оправе лежали на туалетном столике вместе с подушечками для щек; усы и перчатки он носил постоянно и теперь почесал густую щетку под носом, раздраженный постоянным зудом от клея и еще больше - невозможностью как следует почесаться в резиновых перчатках.
Он взглянул на часы. Где Ирасема? Обычно она приходила гораздо раньше. Как правило, возвращаясь после ужина, он уже находил ее в номере. Неужели с ней что-то случилось? И со всем планом тоже? Тогда, выходит, все жертвы этой недели были напрасны? Он раздраженно помотал головой, отбрасывая эту мысль. Уж если бы что-нибудь случилось, так раньше. И он бы не сидел тут так спокойно. Нет, все в порядке. В отеле все уже привыкли к ним и к их распорядку дня. Несколько раз, когда они возвращались вместе, дежурный, не спрашивая, подавал им ключ от номера, а лифтер, даже не взглянув, вез на нужный этаж - во всяком случае, не взглянув на Насио. Из-за взглядов на Ирасему они порой проскакивали нужный этаж.
В дверь тихонько постучали, и через несколько секунд раздался звук поворачиваемого в замке ключа. Он поспешно надел очки и повернулся к двери, спрятав руки в карманы халата. Дверь открыла сияющая Ирасема. Но он знал, что улыбка предназначается не ему, а мальчику-посыльному, который с обожающим лицом вошел за ней, нагруженный яркими коробками и пакетами с этикетками лучшего универмага города. Мальчик сгрузил свою ношу на кровать, получил чаевые и благодарную улыбку Ирасемы, от которой так покраснел, что стало ясно, что из двух он ценит больше, и тихо закрыл за собой дверь. Насио снял очки и сердито посмотрел на девушку. Его раздражение еще усилилось от того, что улыбка исчезла, как только закрылась дверь.
- Ну? - резким тоном заговорил он. - Где ты была? Ходила по магазинам? Больше нечем заняться? Ты должна была…
Она махнула рукой, прерывая его упреки, включила телевизор и, подождав, когда звук станет достаточно громким, чтобы заглушить разговор, холодно посмотрела на него:
- Да?
Насио усилием воли подавил раздражение и заставил себя разговаривать спокойно:
- Ты должна была сегодня принести ружье.
Она кивнула головой в сторону кровати, насмешливо глядя на него.
- Оно в этих пакетах. - Сарказм, прозвучавший в ее голосе, заставил вспыхнуть румянцем его смуглое лицо. - Или я должна была промаршировать по всему отелю с ружьем на плече?
Стараясь не обращать внимания на насмешку, он направился к кровати. Голос Ирасемы остановил его.
- Не разворачивай ничего сейчас. Это может подождать до утра. Убери все в шкаф.
- Я сделаю, как…
Он мог бы и не раскрывать рта. Она продолжала, не обратив внимания на его слова:
- Я устала и ложусь спать.
Насио сцепил зубы, удержав готовые сорваться с языка слова. Хорошо, что завтра все будет кончено; еще один день или ночь с этим айсбергом - и он не отвечает за последствия! Он или придушит, или изнасилует ее! Или и то и другое! Боже милосердный, ну и женщина!
Покачивая бедрами, она подошла к чемодану, открыла его и, как всегда, достала брюки и халат. Потом равнодушно, как на мебель, посмотрела на него:
- И не включай слишком громко телевизор. Я хочу спать.
- Подожди! - Слово само вырвалось у Насио. - Почему ты со мной так разговариваешь? И так смотришь? Как будто я какое-нибудь животное! Ты замешана в этом деле ничуть не меньше меня! - Гнев, уже давно копившийся в нем, грозил вырваться на волю. - Кто ты такая, что считаешь себя лучше меня? Или что Себастьян лучше меня?
В ее лице ничто не дрогнуло.
- Себастьян и ты? Здесь не может быть никакого сравнения. - Она оперлась спиной о шкаф, прижимая к груди перекинутый через руку халат. - Себастьян мужчина…
- Мужчина? - оторопел Насио. - Да он трус! Большой, жирный, смазливый трус, который зарабатывает на жизнь, устраивая убийства, потому что боится убивать сам. И это ты называешь мужчина?
- Да, - невозмутимо ответила Ирасема. - Я знаю, что он трус. Именно это и делает его настоящим мужчиной. - В ее глазах промелькнуло что-то похожее на жалость. - Тебе этого не понять.
- Это точно.
- Видишь ли, - медленно продолжала она, - я нужна Себастьяну. Он не может обойтись без меня.
Насио ухмыльнулся:
- Для решения его проблем я нужен гораздо больше.
Она покачала головой:
- Я так и знала, что ты не поймешь. А кроме того, два с лишним года назад Себастьян забрал меня из задних комнат в "Малока де Тижука". Он был добр ко мне. Я была с ним счастлива…
- "Малока"! - Ухмылка на смуглом лице приобрела оттенок злобы. - И ты спишь одна и в этом обмундировании?
Ирасема резко выпрямилась, ее лицо застыло. Она явно жалела, что начала этот разговор.
- Вот именно. И дальше так будет. - Она исчезла в ванной, заперев за собой дверь.
Насио ошеломленно смотрел ей вслед. Звук включенного душа заставил его очнуться. Девушка из "Малока де Тижука", а он всю неделю спал один! Шум душа усилился. Он мысленно представил, как она сбросила одежду, задернула занавеску и стоит под струями горячей воды. Он рисовал себе эту картину все прошедшие шесть вечеров, и это было достаточно тяжело, даже когда он не знал о ее прошлом. Но сейчас выносить это было гораздо тяжелее.
Шум душа прекратился. Он представил, как капельки воды блестят на ее стройном теле, как она медленно вытирает полотенцем свои роскошные формы… Потом берется за пуховку… Он тихо зарычал при этой мысли. Он так сосредоточился на этой картине, что не услышал громкого стука в дверь.
Стук повторился, громче и настойчивей. Насио потряс головой, чтобы отогнать видение. Кто-то за дверью? Но кто? Он нахмурился. Должно быть, это рассыльный нашел какой-нибудь идиотский предлог, чтобы еще раз увидеть Ирасему. И все же… Он подошел к двери.
- Кто там?
- Откройте!
Рассыльные таким тоном не разговаривают, во всяком случае не с постояльцами. Он быстро оглядел комнату, словно в поисках выхода, рука сама потянулась к тому месту, где обычно был пистолет. В дверь снова нетерпеливо застучали. Несмотря на лихорадочно мчащиеся мысли, он заставил себя успокоиться.
- Одну минуту…
Схватив со столика очки, он водрузил их на нос; для подушечек времени уже не было, и он сунул их в карман. Уже взявшись за ручку двери, он сообразил, что не снял перчатки. Чертыхнувшись, Насио поспешно содрал их и сунул в карман вместе с подушечками. Об отпечатках пальцев он побеспокоится позже. Глубоко вздохнув, Насио открыл дверь.