- И вы, разумеется, не могли знать, что телефонная линия нарушена. Возможно, это могло бы и пройти, если бы до того, как поехать на "Шангри-Ла", вы не побывали на "Файркресте". Вы ведь не знали, что наши "друзья", которые закрылись в задней каюте, как только вы поднялись на борт, тотчас же сообщили, что у "Файркреста" находится спасательная яхта РАФа. Может быть, они даже видели ее в иллюминатор. Хотя это не важно: моторы этих яхт узнаются за сто миль. Я имею в виду характерный звук. Значит, наши "друзья" знают, что мы травим байки как завзятые охотники. В скором времени они узнают и кто вы такой… Могу поздравить, сэр. Теперь вы имеете честь быть зачисленным в ту же категорию, в которой нахожусь я уже много лет. Могу поклясться, что теперь ни одно страховое общество в мире не застрахует вашу драгоценную жизнь.
- Вы хотите сказать, что наш визит на "Шангри-Ла" развеял ваши последние сомнения относительно намерений наших "друзей"?
- Да, сэр! Вы видели реакцию маклера? Я имею в виду лорда Чернли. И такой человек называет себя аристократом!
- Но ведь это же мелочь! А вы из-за нее пришли к столь скоропалительным выводам, - холодно отрезал Дядюшка Артур.
- Вот именно, сэр. - Я вынул из шкафа костюм для подводного плавания и собрался уходить. - Кстати, хочу заметить, что упал я за борт не случайно. Забыл сказать, что, сидя недавно в воде, я вырезал ножом на нижней части руля судна с преступниками большую букву "V", которую и обнаружил на руле катера "Шангри-Ла". Могу дать голову на отсечение - это нужный нам катер!
- Да, понимаю, действительно понимаю! - Дядюшка Артур уже снова сидел на скамейке и совал в глаз свой проклятый монокль. - Только вы забыли предупредить меня о своих намерениях.
- Я не забыл. - Я начал снимать с себя насквозь промокшую одежду. - Просто я не знал, что вы такой блестящий актер.
- Тоже разумно. В общем, сомнений не осталось?
- Я бы выразился иначе. Просто это явилось дополнительным доказательством. Я узнал обо всем несколько раньше. Помните темноволосого человека, который сидел рядом с Лаворским и спросил меня, умеет ли Ханслет плавать? Я могу побиться об заклад, что этого человека во время ужина на "Шангри-Ла" не было.
- И выиграли бы. Откуда вам это известно?
- Потому что он командовал катером, с которого был обстрелян вертолет. Потому что он убил Уильямса и хотел расправиться со мной. Его зовут Имри, и он был капитаном "Нантсвилла" после того, как корабль захватили.
Дядюшка Артур кивнул, но тем не менее вид у него был несколько ошарашенный. Больше всего его интересовал костюм для подводного плавания, который я принялся натягивать.
- Куда это вы, черт побери, собрались?
- Отлучусь ненадолго. Совершу прогулку к "Шангри-Ла". Точнее, к катеру "Шангри-Ла". С самодельным инструментом и пакетиком сахара. Надеюсь на ваше благословение.
- Вы забыли кое-что добавить. Проводку на "Шангри-Ла" вы порвали тоже не случайно?
- Вот я и хотел бы там появиться до того, как ее приведут в порядок.
- Я просто не могу в это поверить! Не могу! - Дядюшка Артур потряс головой.
Какое-то мгновение я думал, что под этим он имел в виду скорость, с какой я добрался до "Шангри-Ла" и вернулся обратно. Но следующие слова показали мне, что он витал в более высоких сферах.
- Никак не могу поверить, что Тони Скурас замешан в этом грязном деле. По уши сидит! Нет, здесь что-то не так. Вы знаете, что в следующем году он должен получить звание пэра?
- Так быстро? Он говорил, что собирается подождать, пока упадут цены.
Дядюшка Артур не ответил. В нормальных условиях он бы воспринял эту реплику как смертельное оскорбление, так как, выйдя на пенсию, он сам автоматически получит звание пэра. Но сейчас он был действительно смущен.
- Больше всего мне бы хотелось арестовать всю эту банду, - сказал я. - Но мы не можем этого сделать, поскольку у нас связаны руки. Мы беспомощны. И сейчас, после того как мы все точно выяснили, я спрашиваю: не сделаете ли вы одолжение? Есть две вещи, которые я хотел бы знать. Первое: действительно ли сэр Энтони ездил в Клайд для того, чтобы смонтировать на яхте новые стабилизаторы? Работа эта большая, и только солидные верфи способны с ней справиться. Это вы можете узнать за пару часов. Люди часто рассказывают друг другу глупые истории. И кроме того, я хотел бы знать, предпринял ли какие-нибудь шаги лорд Кирксайд, чтобы переписать титул умершего сына - он был каким-то там виконтом - на младшего?
- Приготовьте передатчик. Сейчас все разузнаем, - сказал Дядюшка Артур устало. Он меня почти не слушал, все не мог переварить открытие, что будущий пэр по уши увяз в грязной авантюре. - И дайте сюда бутылку!
"Если Дядюшка Артур будет продолжать в том же духе, - подумал я, - то неплохо бы переманить к нашей стоянке несколько оптовиков по продаже виски".
Я опустил крышку фальшивой дизельной машины на пол с таким трудом, будто она весила тонну, выпрямился, целую минуту стоял в неподвижности и наконец подошел к двери машинного отделения.
- Сэр Артур?
- Иду, иду! - Через секунду он встал в дверях со стаканом в руке. - Уже? Подготовили?
- Я нашел Ханслета, сэр…
Сэр Артур медленно, словно лунатик, вошел в машинное отделение.
Передатчик исчез. Вместе со всей нашей взрывчаткой, подслушивающими устройствами, портативными приемниками, благодаря чему образовалось много свободного места. Им пришлось согнуть его в три погибели, чтобы засунуть в это отверстие. Голова покоилась на руках, а руки - на коленях. И все же место даже осталось. Я не видел его лица, не видел и следов насилия. Он вообще производил довольно мирное впечатление. Так, прислонившись к стене, сидят люди, спокойно дремлющие на солнышке. Да, для него это длинный день, так как вечность длится довольно долго. Он спал непробудным сном, о котором я ему сказал вчера ночью, перед отъездом.
Я дотронулся до его лица. Оно еще не совсем остыло. Он был мертв часа два-три, не больше. Я повернул его голову, чтобы посмотреть, не видно ли следов насилия. Голова откинулась набок, как сломанная нога куклы… Мечтательное выражение исчезло. Глаза адмирала были холодными, беспощадными. Я вспомнил о разговорах, которые слышал, но никогда не воспринимал всерьез, - болтовню о том, что Дядюшка Артур может быть жестоким человеком. Теперь я в этом убедился. Иначе сэр Артур не занимал бы свой пост. Нашли его по объявлению в "Дэйли Телеграф", а разыскали два прохиндея, которые объездили всю страну, чтобы найти человека, обладающего исключительными способностями, необходимыми для занятия этой должности. И они выбрали Дядюшку Артура. У него не было сердца, это ощущалось сразу. Но я об этом как-то никогда не думал.
Он сказал:
- Разумеется, убит.
- Да, сэр.
- Каким образом?
- Сломана шея.
- Сломана шея? У такого крепкого человека, как Ханслет?
- Я знаю, кто может это сделать голыми руками. Его зовут Квин. Человек, который убил Бейкера и Дельмонта. И который чуть было не прикончил меня.
- Понимаю. - После паузы он продолжал с отсутствующим видом: - Вы найдете и уничтожите этого человека. Метод меня не интересует. Как все это произошло, Калверт?
- Сейчас, сэр. - Когда речь заходила о том, чтобы восстановить события, я всегда оставался один. - Наши "друзья" поднялись на борт "Файркреста" или сегодня утром, или сразу после того, как я покинул корабль. Иначе говоря, до рассвета. Они бы не отважились провести акцию днем. Должно быть, они напали и захватили Ханслета. Подтверждением этому служит тот факт, что он не связался с вами в полдень. И когда вы поднялись на борт, он все еще был их пленником. Наши "друзья" не могли подумать, что на борту "Файркреста" появится кто-то еще. Катер, который подвез их на рассвете к яхте, ушел обратно к "Шангри-Ла". Ведь держать суденышко у "Файркреста" было нельзя.
- По-моему, нет необходимости раскладывать все по полочкам.
- Приблизительно через час с небольшим, как вы ушли с "Файркреста", появился катер, и бандиты сообщили, что я мертв. После моего убийства они не могли оставить Ханслета в живых. Но почему ему сломали шею, не знаю. Может быть, они подумали, что выстрел могут услышать, а нож решили не использовать, чтобы не оставлять следов крови. Яхту не стали трогать. Видимо, хотели вывести ее ночью в зунд и потопить. Думаю, что именно поэтому Ханслета убрали таким способом. Квин вообще-то психопат, убийца по призванию. Любит лишать людей жизни по-своему. Зверь.
- Так, так… А потом они подумали, куда спрятать Ханслета на время, пока не вернутся на яхту. Так, на всякий случай, если вдруг кто появится. Решили спрятать его под крышкой мотора. Передатчик и все прочее выбросили за борт или взяли с собой. Это уже не имеет значения. А Ханслета засунули сюда. - Дядюшка Артур все это сказал совершенно спокойно, а потом первый раз со времени нашего знакомства закричал: - Но откуда, черт возьми, они могли знать, что здесь нет никакого мотора и что все это маскировка, Калверт? Выходит, кто-то нас предал или проявил преступную небрежность.
- Нас никто не предавал, сэр, а если кто и проявил небрежность, то это я. Если бы я подумал обо всем, Ханслет не лежал бы сейчас здесь. В ту ночь, когда к нам заявились мнимые таможенники, я знал, что они что-то обнаружили в машинном отделении. До того как прицепиться к батареям, они старательно осматривали каждый уголок, а потом вдруг потеряли к поискам всякий интерес. Ханслет даже сказал, что, возможно, это как-то связано с батареями. Но я не поверил. - Вынув из кармана фонарик, я протянул его Дядюшке Артуру. - Взгляните сами. Вам ничего не кажется подозрительным?
Он посмотрел на меня холодными глазами, взял карманный фонарик и тщательно осмотрел батареи.
- Ничего не могу найти, - коротко сказал он.
- А Томас - так назвал себя один из таможенников - нашел. Он с самого начала напал на след и точно знал, что ищет. Ему был нужен мощный радиопередатчик, а не какая-нибудь дешевка. Он искал зацепку, указывающую, что присоединялось к этим батареям. Следы сильных зубчатых зажимов.
Дядюшка Артур тихо чертыхнулся и опять нагнулся над батареями. На этот раз для осмотра ему понадобилось десять секунд.
- Вы очень четко все это сформулировали, Калверт. - Глаза его потеплели, но тон не смягчился.
- Поэтому неудивительно, что они знали, что я делал сегодня днем. Знали и о том, что Ханслет до сумерек останется на яхте один, а сегодня вечером я приземлюсь на вертолете в песчаной бухте. Им нужно было только подтверждение, что Калверт действительно появился в районе Лох-Хоурона и что он что-то выискивает. После этого уничтожение вертолета стало делом решенным. А уничтожение приемника было обманным маневром, чтобы мы подумали, что являемся единственными хозяевами передатчика в этом районе. Боже! Где были мои глаза!
- Надеюсь, эта вспышка не помешает вам впредь мыслить логично, - холодно сказал Дядюшка Артур.
- И это в тот вечер, когда мы с Ханслетом были приглашены на "Шангри-Ла"! Я вам говорил, что после возвращения мы заметили, что на борту кто-то побывал. Только не поняли - зачем! Черт побери!
- Вы приложили достаточно сил, чтобы доказать мою некомпетентность в отношении батарей. Нет необходимости повторяться.
- Дайте мне договорить, - перебил я. Дядюшка Артур не любил, когда его прерывали. - Они побывали в машинном отделении; они знали, что здесь находится передатчик; они внимательно осмотрели крышку дизельного мотора. Четыре винта - пустяки. Они сняли крышку и присоединились к передатчику таким образом, что даже не сбили настройку, а потом сделали отвод к маленькому передатчику, который, видимо, был спрятан за батареями. Они привезли с собой необходимый инструмент, так как знали, с чем столкнутся. С этого момента они слышали каждое наше слово, проникли в наши планы, знали обо всем, что мы собирались предпринять, и могли действовать соответственно этому. Они решили - и правильно, - что лучше, если мы с Ханслетом будем держать с вами прямую связь, а они станут получать информацию из первых рук. Это лучше, чем вывести из строя радиопередатчик, заставив нас тем самым искать пути восстановления связи, которые они, возможно, не смогут проконтролировать.
- Но зачем… зачем они сломали передатчик, который сулил им такие возможности… Ведь они… Ведь они… - Он показал на пустое пространство.
- Он им больше не нужен, - сказал я устало. - Когда они вырвали передатчик, Ханслет и Калверт были уже мертвы. Передатчик стал не нужен.
- Да, конечно, конечно! Боже мой, какая жестокость! - Он вынул монокль и потер глаз тыльной стороной ладони. - И они знали, что мы найдем Ханслета в тот момент, когда захотим воспользоваться передатчиком. Постепенно я начинаю понимать ваши замечания - в первую очередь то, что нашему брату трудно застраховаться. Они не знают, сколько знаем мы, но не имеют право пустить дело на самотек. Ведь ставка - семнадцать миллионов. Они должны заставить нас замолчать.
- Надо поскорее убираться отсюда! Это единственное, что я могу посоветовать, - согласился я с Дядюшкой Артуром. - И ни на секунду не выпускайте "люгер" из рук, сэр. Когда мы снимемся с якоря, то окажемся в относительной безопасности. Но перед этим мы должны доставить на берег труп Ханслета и заодно приятеля, который томится в кормовой каюте.
При благоприятных обстоятельствах подъем якоря с помощью электрической лебедки отнюдь не пустяковая работенка. Наша маленькая лебедка могла поднимать тяжести до четырнадцати сотен фунтов. Но если в колесо барабана попадет часть одежды, то можно остаться без руки или ноги до того, как успеешь крикнуть или остановить машину, находящуюся позади лебедки. Проделывать все это на скользкой и мокрой палубе в абсолютной темноте опасно вдвойне. Не говоря о том, что на тормоз рассчитывать не приходится, а лебедка накрыта парусиной. Одним словом - работа опасная. Хотя по сравнению с тем, что может произойти, если встрепенутся наши "друзья" на "Шангри-Ла", - просто ерунда. То ли потому, что я слишком интенсивно работал, то ли из-за грохота якорной цепи, я не сразу распознал кое-какие звуки, а также их направление. Тем не менее дважды мне показалось, что я слышу издалека женский голос. Оба раза я приходил к выводу, что голос доносился с одной из яхт, находившихся в гавани. Чтобы установить, сколько галлонов джина расходуется во всех гаванях Великобритании после захода солнца, потребовалась бы хорошая ЭВМ. Затем я снова услышал звуки, но уже немного ближе. Я сразу отбросил мысли о вечеринке, где крик отчаяния раздается только в том случае, когда кончается джин. Но сдавленный крик, который до меня донесся, звучал совсем иначе. Я выключил лебедку, и на носу корабля сразу наступила полная тишина. Вынув из кармана пистолет, я начал напряженно вслушиваться.
- Помогите! - Голос звучал тихо, беспомощно. - Помогите, ради Бога!
Голос доносился из воды. Я тихо направился в ту сторону и застыл, вспомнив о Ханслете. Я не собирался никому помогать, по крайней мере до тех пор, пока бы не удостоверился, что в той лодке не сидит парочка с автоматами. Одно неосторожное слово, луч фонаря, палец на спусковом крючке - и Калверт отправится к праотцам! (Если те согласятся принять его в свою компанию. Хотя вполне возможно, что подобный идиот им и не нужен.)
- Прошу вас, помогите! Умоляю!
Я помог, и не потому, что услышал в крике неподдельное отчаяние, - я просто узнал голос Шарлотты Скурас.
Я протолкнул между нижними прутьями заградительной решетки резиновый жгут и опустил его в воду. Спросил:
- Леди Скурас?
- Да, это я… Спасибо вам, спасибо… - Голос звучал отрывисто, она тяжело дышала, отплевываясь от воды.
- Здесь, со стороны лодки, канат. Хватайтесь!
Через несколько секунд донесся ее голос:
- Все… Нашла…
- Сможете подняться?
Я услышал плеск, тяжелое дыхание и наконец:
- Нет… Не могу…
- Не отчаивайтесь. Подождите. - Я повернулся, собираясь позвать Дядюшку Артура, но тот уже стоял позади. Я сказал тихо: - Там, внизу, леди Скурас. Не исключено, что это ловушка. Но не думаю. Если увидите какой-нибудь свет - стреляйте, не раздумывая.
Он ничего не ответил, но я почувствовал, как он вынимает "люгер" из кармана. Я перекинулся через перила и спустился до резиновой окантовки. Поставив на нее ногу, я нагнулся и взял леди Скурас за руку. Шарлотта не была сильфидой, к тому же к ее бедрам был примотан какой-то толстый пакет. У меня силенок из-за последних событий поубавилось, но с помощью Дядюшки Артура мне все-таки удалось поднять ее на борт. Мы отвели ее в салон, занавески которого были плотно задернуты, и усадили на скамью. Я подсунул подушку под ее голову и стал внимательно рассматривать.
Она и раньше-то вряд ли годилась бы в фотомодели, а сейчас выглядела вообще ужасно. Темные волосы и рубашка выглядели так, словно она пробыла в воде целый месяц. Длинные спутанные пряди прилипли к голове и щекам. Лицо было смертельно бледным; большие карие глаза с синими кругами широко распахнуты и полны страха. Тушь смылась, а губная помада размазалась. Можете представить ее вид, если и в обычных условиях она была далеко не красавицей. Я же думал о ней, как о самой желанной из всех женщин. Видимо, я просто спятил.
- Дорогая, дорогая леди Скурас! - Дядюшка Артур почувствовал себя в своей тарелке, о чем сразу дал понять. Он опустился на колени и попытался вытереть ей лицо носовым платком - затея совершенно бессмысленная и бесполезная. - Бога ради, что с вами приключилось? Глоток бренди? Рюмку бренди, Калверт! Да не стойте вы как истукан! Рюмку бренди!
Казалось, Дядюшка Артур напрочь позабыл, что находился не в ресторане. Но ему повезло - немного бренди еще оставалось. Я протянул стакан и сказал:
- Если вы позаботитесь о леди Скурас, сэр, то с вашего разрешения я продолжу работу и подниму якорь.
- Нет, нет! - Шарлотта отпила глоток, закашлялась, и я должен был ждать, пока она сможет продолжать. - Не пройдет и двух часов, как они здесь появятся! Я знаю, я слышала. Готовится нечто ужасное, сэр Артур! Я должна была… Просто обязана была предупредить!
- Только не волнуйтесь, леди Скурас! Ни в коем случае не надо волноваться, - сказал Дядюшка Артур, словно она начала волноваться только сейчас. - И выпейте это немедленно, леди Скурас.
- Нет, только не это! - Я посчитал, что она не очень-то вежливо отказывается от моего отличного бренди, пока не понял, что она имела в виду совсем другое. - Не называйте меня леди Скурас. Шарлотта… Пусть будет Шарлотта. Хорошо?
В одном женщинам не откажешь - они умеют придавать значение пустякам. Пока люди с "Шангри-Ла" готовились забросить в окно нашего салона самодельную атомную бомбу, эта женщина думала о том, чтобы ее не называли по фамилии.
Я спросил:
- Зачем они к нам собираются?
- Калверт! - резко оборвал меня Дядюшка Артур. - Леди Скурас… то есть, Шарлотта, только что пережила нервное потрясение. Дайте ей время…