- Хм-м… Гейджер испробовал со всеми. Это была исключительно его собственная идея. Получал от людей расписки, на вид вполне законные - они и были законные, смею вас уверить, хотя он и не отважился бы взыскать деньги через суд. Предъявлял расписки с элегантным поклоном, не требуя процентов. Если выпадал туз, то есть человек чего-то боялся, Гейджер получал надежного клиента и брался за дело. Если туза не оказывалось, что ж, не всегда ведь везет.
- Умный паренек, хотя плохо кончил, - сказал я. - Но откуда вам это все известно?
Он передернул плечами:
- Был бы очень доволен, если не знал и половины того, о чем приходится узнавать. Располагать сведениями о других - это один из самых весомых вкладов в бизнес, какой делает человек моего круга. Если вы хотели выяснить нечто только о Гейджере, то ведь ваша работа окончена.
- Окончена и оплачена.
- Очень жаль. Был бы рад, если Стернвуд нанял бы красавчика вроде вас и хорошенько платил ему за то, чтоб хотя бы две ночи в неделю придерживал этих его двух дочек дома.
- Почему?
Он презрительно скривил губы:
- С ними не оберешься хлопот. К примеру, вот - брюнетка. Эта женщина пьет мою кровь. Если проиграется, берет у меня в долг, и я остаюсь с пригоршней бумажек-расписок, за которые никто не даст ни цента. Своих же денег у нее нет - только гонор, а что там в завещании старого генерала, неизвестно. А если выигрывает, забирает мои деньги домой.
- А на следующий вечер они к вам возвращаются, - напомнил я.
- Часть возвращается, но в целом я терплю убытки.
Он серьезно взглянул на меня, словно нуждаясь в сочувствии и понимании. Интересно, зачем, собственно, ему понадобилось рассказывать мне все это? Зевнув, я допил коктейль:
- Пойду посмотрю на ваше заведение.
- Прошу, - он указал на дверь возле сейфа. - Выйдем прямо к игорным столам.
- Лучше пойду как все посетители.
- Ладно, как вам угодно. Ведь мы друзья, не так ли, красавчик?
- А как же? - Я встал, и мы пожали друг другу руки.
- Может, я смогу как-нибудь оказать вам настоящую ус-лугу, - сказал он. - На этот раз вы все получили от Грегори.
- Значит, и его вы купили?
- О, не так все ужасно. Мы всего лишь приятели.
Я несколько секунд пристально смотрел на него, а затем направился к двери, через которую пришел. Уже открыв ее, оглянулся:
- Вы никому не приказывали преследовать меня в сером плимут-седане?
Вытаращив глаза, он изобразил оскорбленность:
- Черт побери, ни в коем случае! Зачем это мне?
- Вот и я не смог этого объяснить, - сказал я и, уже выйдя, подумал: удивился он вполне искренне, не было оснований не верить. И еще я подумал, что выглядел даже слегка озабоченным. А вот почему?
XXII
Примерно в половине одиннадцатого небольшой мексиканской капелле, разукрашенной желтыми широкими поясами и лампасами, осточертело повторять "облагороженную", прилизанную румбу, под которую никто не танцевал. Мексиканец, тарахтевший тыквой, потер кончиками пальцев, словно они болели, и мгновенно сунул в рот сигарету. Остальные четверо слаженно и как но сигналу потянулись к стаканам под своими стульями и, отпив, зачмокали, блестя глазами. Текила! - изображали они мимикой, хотя скорее всего там была минералка. Их притворство имело такой же успех, как и музыка, - никто не обращал внимания.
Помещение когда-то служило танцевальным залом, и Эдди Марс сделал лишь минимальные изменения, чтобы оно отвечало своему деловому назначению. Никаких сверкающих хромированных штучек, никакого приглушенного освещения за карнизами, ни картин из травленого стекла, ни вызывающих кожаных кресел с полированными трубками из металла - никакого псевдомодернистского интерьера, типичного для голливудского ночного ресторана. Зал освещали тяжелые хрустальные люстры, и стены обиты тем же розовым Дамаском, поблекшим от старости и потемневшим от пыли, которым бывший владелец распорядился покрыть стены, чтобы они гармонировали с паркетом. Теперь на виду был лишь кусок - крошечный, гладкий, как стекло, танцевальный пятачок перед мексиканской капеллой. Остальную часть великолепного паркетного пола закрывал тяжелый ковер цвета увядшей розы, определенно обошедшийся в кругленькую сумму.
Тем не менее зал был все еще красив, но теперь в нем вместо медленных старомодных танцев шла игра в рулетку. Возле дальней стены стояли три стола, соединенных бронзовыми перилами, которые отделяли крупье от игроков. Играли за всеми тремя, но зрители столпились вокруг среднего. Я стоял, опершись о стойку бара, водя по ней кругами небольшим стаканчиком с баккарди, и смотрел через весь зал на темную голову Вивиан Рейган.
Бармен облокотился на стойку рядом со мной, наблюдая за кучкой хорошо одетых людей вокруг среднего стола.
- Ну, эта сегодня им выдает, - заметил он. - Та высокая, черная баба.
- Кто это?
- Как зовут, не знаю, но бывает здесь часто.
- Черта с два не знаете, как зовут.
- Я здесь только служащий, сэр, - отозвался он миролюбиво. - К тому же сейчас она одна. Парень, который с ней пришел, вдрызг напился - его и оттащили в машину.
- Я провожу ее домой, - вырвалось у меня.
- Черта с два проводите. Но я подержу за вас кулаки. Вам разбавить баккарди или любите пить так?
- Нравится пить его так, если вообще приходится пить, - огрызнулся я.
- По мне хоть касторку пейте, если хотите.
Толпа расступилась, пропуская двух мужчин в вечерних костюмах, и в образовавшийся просвет я увидел ее шею и обнаженные плечи: на ней было сильно декольтированное платье из светло-зеленого бархата, для данной обстановки, пожалуй, слишком парадное. Кольцо людей опять сомкнулось, закрыв весь стол, кроме ее черной головы. Оба отколовшихся, пройдя через зал, навалились на стойку, заказав шотландское с содовой. Один из них, разгоряченный и взволнованный, вытирал лицо платком с черной каемкой. Двойные шелковые лампасы на его брюках были широки, как след от автомобильных шин.
- Ну и женщина! Такого улова я еще не видел, - заговорил он с нервным возбуждением. - Вот это рулетка, Господи!
- У меня прямо руки чесались, - отозвался второй. - Ставят ведь каждый раз по тысчонке. Не должна проиграть.
Сунувшись в стаканы, быстро заглотали виски и вернулись к столу.
- Мелкий народ, - заметил бармен. - Тысячные ставки, хм… Вот в Гаване встречался мне старый денежный мешок…
Шум вокруг среднего стола вдруг усилился, а над ним зазвучал бесстрастный голос с акцентом:
- Прошу минутку терпения, мадам. Стол не может покрыть вашу ставку. Мистер Марс явится через секунду.
Оставив баккарди, я лениво-небрежно двинулся по ковру к столам. Маленькая капелла энергично выдала звучное танго, но никто и не думал танцевать. Лавируя между кучками гостей в смокингах и вечерних туалетах, спортивных костюмах и рабочей одежде, я продирался к крайнему слева столу. За ним не играли. Стояли рядышком два бездеятельных крупье, косясь на соседний стол. Один из низ бездумно водил лопаточкой по сукну. Оба не спускали глаз с Вивиан Рейган.
С дрожащими ресницами, неестественно бледная, она стояла возле среднего стола точно против рулетки. Перед ней высился ворох денег и фишек - тянуло на очень приличную сумму. Она холодно, резко выговаривала крупье:
- Хотелось бы мне знать, что это за нищее заведение? Пошевеливайтесь и раскрутите это колесо, вы - крохоборы! Я хочу сыграть еще раз и ставлю в допустимом пределе. Загребаете вы очень проворно, а как выкладывать - жметесь.
Крупье - высокий брюнет со сдержанными безупречными манерами - ответил холодной, вежливой улыбкой человека, уже имевшего дело с тысячами грубиянов и идиотов.
- Стол не может покрыть ставку, - терпеливо повторил он. - У вас там больше шестнадцати тысяч долларов.
- Ведь это ваши деньги, - насмешливо возразила она. - И не хотите их получить обратно?
Мужчина рядом попытался ей что-то сказать, но она, повернув голову, обрезала его так, что тот побагровел и мгновенно слинял в толпе. В дальнем конце пространства, огражденного бронзовыми перилами распахнулась дверь, и оттуда явился Эдди Марс - на лице беззаботная легкая улыбка, руки в карманах пиджака смокинга, большие пальцы снаружи, - очевидно, его любимая поза. Пройдя за спиной крупье, остановился на углу центрального стола. Заговорил с ленивой небрежностью, без холодной любезности крупье:
- Что-нибудь случилось, мисс Рейган?
Она круто повернулась, разве что не кинулась на него с искаженным от злобы лицом, но промолчала.
- Что ж, если вы больше не играете, разрешите я позабочусь, чтобы вас проводили домой.
Лицо ее пошло пятнами, и, помолчав секунду, она с просительной горькой улыбкой произнесла:
- Еще одну игру, Эдди. Все, что здесь есть, ставлю на красное. Люблю красный цвет - это цвет моей крови.
Эдди Марс, усмехаясь, кивнул и полез во внутренний карман пиджака. Достав большой бумажник из тюленьей кожи с золотыми уголками, небрежно бросил перед крупье на стол.
- Покроете ставку в целых тысячах, если никто не возражает, чтобы этот круг принадлежал исключительно даме.
Возражений не последовало. Вивиан Рейган, наклонясь, обеими руками с гневной силой подтолкнула весь свой выигрыш к красной лунке.
Крупье неторопливо склонился к столу. Сосчитав ее деньги и фишки, отложил несколько купюр и фишек, отодвинув лопаточкой с поля. А все остальное подравнял в аккуратную кучку. Затем раскрыл бумажник Эдди, достал две запечатанные пачечки тысячедолларовых банкнот. Разорвав обертку на одной, отсчитал шесть купюр, приложил их к нетронутой пачке и, сунув четыре оставшихся обратно в бумажник, небрежно, словно коробок спичек, отложил его в сторону. Эдди Марс до него не дотронулся. Все застыли - священнодействовал один крупье. Левой рукой раскрутив диск, он легким движением правой кисти пустил шарик из слоновой кости вдоль внешнего края колеса. Быстро убрав руки, сложил их на груди.
У Вивиан мало-помалу распахивались губы, обнажив резко сверкнувшую полоску зубов. Шарик лениво двигался по кругу, чуть подрагивая на хромированных обозначениях цифр. После томительно долгих мгновений он внезапно, с сухим щелчком остановился. Диск вращался все медленнее, кружа неподвижный уже шарик, а крупье со сложенными на груди руками невозмутимо ждал, пока колесо не застыло окончательно.
- Красное выигрывает, - объявил он громко и безучастно.
Шарик лежал на красном, на цифре 25 - третьей от зеро. Вивиан Рейган, запрокинув голову, торжествующе захохотала.
Крупье лопаточкой осторожно подтолкнул по столу стопки тысячедолларовых купюр к ставке, а потом отодвинул всю груду с игорного поля.
Эдди Марс, улыбаясь, сунул бумажник в карман и, круто повернувшись, удалился через ту же дверь в дамасковых обоях.
Толпа наблюдателей издала общий вздох и ринулась к бару. Со всеми ринулся и я, так что, когда Вивиан, собрав выигранные деньги, оторвалась от стола, я уже был в другом конце зала. Выйдя в большой тихий холл, взял у гардеробщицы плащ и шляпу и, бросив ей на подносик четвертак, вышел на веранду. Рядом со мной вырос швейцар с вопросом:
- Подогнать вашу машину, сэр?
- Нет, я просто вышел прогуляться.
Резные украшения, размещенные вдоль крыши веранды, были насыщены влагой от тумана. С покореженных ветвей кипарисов, которые терялись в тени и сливались со тьмой где-то на скале над океаном, капало. Видимость была в пределах пяти метров. Спустившись по ступенькам веранды, я шел между деревьями по смутно угадываемой дорожке, пока не услышал шум прибоя, облизывающего туман глубоко внизу, у подножия скалы. Нигде ни огонька. Первые десять деревьев я видел четко, следующие - смутно, а дальше вообще ничего - тьма. Свернув налево, я послонялся между деревьями, пока не вышел к дорожке, усыпанной щебнем, которая вела к конюшням, где теперь парковались машины. Когда передо мной из тьмы обозначился дом, я остановился: где-то впереди закашлял мужчина.
Влажный мягкий газон совершенно скрадывал мои шаги. Мужчина опять закашлялся, заглушая звук платком или рукавом. Пока он кашлял, я успел подкрасться поближе - уже различал неясную тень у дорожки. Что-то меня заставило встать за дерево и пригнуться. Парень повернул голову в мою сторону, лицо его должно бы казаться белым пятном, однако не казалось - оставалось темным: на нем была маска.
А я ждал, скрючившись за деревом.
XXIII
По неразличимой во тьме дорожке прозвучали женские шаги. Парень впереди пригнулся - казалось, он опирается на туман. Женщину я сначала не видел, но потом разглядел силуэт - горделивая посадка головы была мне знакома. Парень быстро шагнул вперед, и обе фигуры соединились во тьме, став как бы ее частью. С минуту царила мертвая тишина. Мужчина сказал:
- Это пистолет, дамочка. Тихо! В тумане все слышно. Просто отдайте мне сумочку.
Женщина не двигалась. Я шагнул вперед и неожиданно разглядел перед собой поля его шляпы. Женщина по-прежнему не двигалась, но хрипло задышала, словно маленькой пилкой резали мягкое дерево.
- Попробуйте только крикнуть, - заговорил парень, - и я прошью вас пополам.
Она не закричала, не шевельнулась. Парень проделал какие-то движения и сухо хохотнул:
- Пожалуй, они здесь.
Щелкнул замок, я услышал, как он копается в чем-то. Потом он повернулся и пошел к моему дереву. Через два шага снова гнусно хихикнул - это мне кое-что напомнило. Я достал из кармана трубку и, нацелившись ею, как пистолетом, произнес:
- Хеллоу, Ленни!
Парень попытался дернуть рукой. Я предупредил:
- О, нет! Не советую, Ленни. Ты у меня на мушке.
Никто не шевельнулся: ни он, ни женщина за его спиной, даже я не сдвинулся.
- Положи сумочку у ног, малыш, - сказал я. - Не торопясь и спокойно.
Он нагнулся. Одним прыжком я поравнялся с ним, пока он еще сгибался. Когда, тяжело дыша, он распрямился, в руках у него ничего не было.
- Ну что ты будешь делать, - посетовал я, вынимая из кармана его плаща оружие, - опять мне суют пистолет, я уже доверху набит ими, скоро придется ходить согнувшись. Проваливай!
Тяжело дыша, стоя лицом к лицу, мы напоминали двух бойцовых петухов. Я отступил на шаг:
- Катись домой, Ленни, и не сердись. Я никому не скажу, ты тоже - молчок об этом. Ясно?
- Ясно, - прохрипел он и скрылся в темноте.
Слабый звук его шагов исчез также быстро. Подняв сумочку, я ощупал ее содержимое и вышел на дорожку. Она стояла там, по-прежнему не двигаясь, придерживая воротник шубы рукой без перчатки, на которой тускло мерцал перстень. Шляпы на ней не было, и черные, разделенные пробором волосы сливались с темнотой ночи. И глаза - тоже.
- Отличная работа, Марлоу, - произнесла она. - Вы мой новый телохранитель?
- Похоже, так. Вот ваша сумочка.
Она взяла ее. Я спросил:
- Ваша машина здесь?
Она рассмеялась:
- Я приехала с одним знакомым. А вы здесь что делаете?
- Эдди Марс хотел со мной поговорить.
- Не знала, что вы с ним знакомы. И о чем же?
- Не вижу причины скрывать от вас. Он думает, что разыскиваю кое-кого, кто, по его мнению, увел жену Эдди.
- А вы разыскиваете?
- Нет.
- Так зачем же вы явились?
- Выяснить, почему он решил, что разыскиваю.
- И выяснили?
- Нет.
- Цедите из себя по капле. Конечно, мне до этого нет дела, хотя тот человек и был моим мужем. Просто я думала, вас это не интересует.
- Кое-кто мне настойчиво это внушает.
В ответ она раздраженно хмыкнула. Странно - казалось, нападение парня в маске и с пистолетом не произвело на нее никакого впечатления.
- Что ж, проводите тогда меня в гараж, - предложила она. - Нужно взглянуть на моего спутника.
Мы обогнули по дорожке освещенный дом и вышли на заднюю площадку перед конюшнями, освещенную двумя мощными фонарями. Она была выложена кирпичом и шла под уклон к центру, где находилась решетка водостока. Поблескивали корпуса машин, и парень в коричневом комбинезоне, поднявшись со стула, направился к нам.
- Мой приятель по-прежнему без чувств? - небрежно спросила у него Вивиан.
- Боюсь, что да, мисс. Я накрыл его пледом и опустил стекла. А так он в порядке - просто отдыхает.
Мы направились к большому кадиллаку, и парень в комбинезоне открыл заднюю дверь. На широком сиденье, вольготно раскинувшись, лежал крупный блондин, прикрытый пледом до подбородка. Раскрыв рот, он со вкусом похрапывал - похоже, поглощенную дозу алкоголя он как-нибудь перенесет.
- Можете познакомиться с мистером Ларри Коббом, - сказала Вивиан. - Мистер Кобб - мистер Марлоу.
Тот что-то пробормотал.
- Мистер Кобб сегодня был моим спутником, - пояснила она. - Очень милый спутник, такой внимательный. Видели бы вы его трезвым. Видела бы я его трезвым! Хоть бы кто-нибудь видел его трезвым! Я имею в виду - для истории, чтобы сохранить событие для потомков - то короткое, мимолетное мгновение, которое быстро кануло бы в вечность, но не в забвенье, - миг, когда Ларри Кобб был трезвым.
- Ага, - подал я реплику.
- А ведь я даже подумывала выйти за него замуж, - продолжала она высоким от напряжения голосом, словно шок от нападения парня в маске наступил лишь теперь. - В долгие минуты, когда лезут в голову всякие мысли. У всех бывают такие минуты. Много денег, понимаете? Яхта, вилла здесь, вилла в Ньюпорте, на Бермудах, виллы по всему свету, наверное - и кроме прочего, бутылка доброго шотландского виски. А мистер Кобб всегда был неразлучен с бутылкой доброго шотландского виски.
- Ага, - снова отозвался я. - У него есть шофер, чтобы отвезти домой?
- Не говорите свое "ага" - это звучит так плебейски. - Она посмотрела на меня, надменно изогнув бровь. Парень в комбинезоне прикусил нижнюю губу. - О, разумеется, целая рота шоферов. Вероятно, каждое утро с шиком выстраиваются у гаража - блестящие пуговки, наглаженный мундир, безупречно белые перчатки - элегантны, как питомцы Вест-Пойнта.
- Так где же, черт побери, этот шофер? - не выдержал я.
- Мистер сегодня сам вел машину, - как бы оправдываясь, ответил парень. - Я могу позвонить к нему домой, чтобы за ним кого-нибудь прислали.
Вивиан, повернувшись к парню, наградила его такой улыбкой, словно он подарил ей бриллиантовую диадему.
- Очень мило с вашей стороны. Сделаете это? Мне бы очень не хотелось, чтобы мистер Кобб скончался вот так - с раскрытым ртом. Кто-нибудь еще подумает, что он умер от жажды.
- Если бы к нему принюхались, - нет, никогда не подумают, мисс, - успокоил ее служащий.
Раскрыв сумочку, она достала горсть бумажек, сунула ему:
- Вы о нем позаботитесь.
- Гос-споди! - у парня глаза полезли на лоб. - Как же, конечно, позабочусь, мисс.
- Моя фамилия Рейган, - любезно произнесла она. - Миссис Рейган. Вы, конечно, еще увидите меня здесь. Вы ведь тут недавно, правда?
- Нет, мадам. - Ошеломленный, он сжимал деньги в горсти.