Гриссел вылез из машины. Ему пришлось локтями прокладывать себе дорогу в толпе зевак. На лужайке перед домом его остановил цветной констебль в форме.
Гриссел помахал перед его носом своим удостоверением и велел вызвать подкрепление, чтобы сдерживать толпу.
- Больше у них людей нет, здесь и так собрался весь участок, - был ответ.
Дверь дома была распахнута настежь. В гостиной сидели двое констеблей и смотрели телевизор.
- Нет, черт вас подери, - сказал им Гриссел. - Сейчас сюда вломится целая толпа, а вы сидите и в ящик пялитесь?
- Не волнуйтесь, - ответил один из полицейских. - Это же Бишоп-Лэвис. Здесь люди любопытные, но порядочные.
Услышав его голос, из соседней комнаты вышел Анвар Мохаммед.
- Анвар, убери отсюда этих телезрителей! Здесь место преступления, а не кинотеатр!
- Эй, слышали, что сказал инспектор?
Констебли нехотя встали.
- Но ведь сейчас идет "Фрейзер", - оправдывался один, показывая на экран.
- Мне плевать, что там идет. Идите работайте! - рявкнул Мохаммед. Потом он повернулся к Грисселу: - Бенни, жертва там. - Он повел его на кухню.
Сначала Гриссел увидел кровь - толстая красная струя отчетливо выделялась на дверце кухонного шкафчика и тянулась до самого верха, до потолка. Справа, у холодильника и плиты, крови было еще больше; судя по ее количеству, у жертвы была перерезана артерия. В углу в позе зародыша лежал мужчина. Двое операторов устанавливали свет, готовясь заснять сцену преступления. При ярком свете блестела красновато-коричневая кровь на рубашке жертвы. В нескольких местах материя была порвана. Рядом с трупом на полу валялся ассегай. Деревянное древко было примерно с метр длиной, окровавленное лезвие - сантиметров тридцать длиной и три-четыре сантиметра шириной.
- Это не наш мститель, - сказал Гриссел.
- Откуда ты знаешь?
- Анвар, мститель орудует совершенно по-другому. И потом, у твоего ассегая лезвие слишком маленькое.
- Ты все-таки пойди побеседуй с девчонкой.
- С девчонкой?!
- Ей девятнадцать. Хорошенькая. - Мохаммед мотнул головой в сторону двери и шагнул вперед.
Она сидела в столовой, положив голову на окровавленные руки. Гриссел обошёл стол, придвинул себе стул и сел рядом с ней. Мохаммед стоял за его спиной.
- Мисс Рейвенс, - негромко позвал Мохаммед.
Девушка подняла голову и посмотрела на Гриссела.
Она действительно была прехорошенькая - нежное личико с глубокими, темными, почти черными глазами.
- Добрый вечер, - сказал он.
Она лишь кивнула в ответ.
- Меня зовут Бенни Гриссел.
Никакой реакции.
- Мисс Рейвенс, этот инспектор ведет дело мстителя с ассегаем. Расскажите ему об остальных эпизодах, - попросил Мохаммед.
- Их всех убила я, - сказала девушка.
Гриссел видел, что ее глаза расфокусированы. Руки слегка дрожали.
- Кто этот человек? - спросил он.
- Мой отец.
- Вы убили его?
Она кивнула:
- Я.
- Почему?
Она медленно моргнула большими глазами.
- Что он сделал?
Девушка смотрела на Гриссела, но инспектор сомневался в том, что она его видит. Когда она заговорила, он удивился тому, какой у нее оказался сильный голос - как если бы он принадлежал другому человеку.
- Он приходил и спал со мной. Целых двенадцать лет. И запрещал об этом рассказывать.
Ее голос пресекался от гнева.
- А потом вы прочитали в газете о мужчине с ассегаем?
- Не мужчине. Женщине. Это я.
- Я ведь тебе говорил, - вступил Мохаммед.
- Где вы раздобыли ассегай?
- На вокзале.
- На каком вокзале?
- На кейптаунском.
- На привокзальном блошином рынке?
Девушка кивнула.
- Когда вы его купили?
- Вчера.
- Вчера?! - изумился Мохаммед.
- Вернулись домой и стали ждать его?
- Он все не унимался. Я просила его прекратить. По-хорошему просила!
- Вы с ним жили здесь только вдвоем?
- Моя мать умерла двенадцать лет назад.
- Мисс Рейвенс, раз вы купили ассегай только вчера, как вы могли убить тех, других?
Черные глаза с огромными зрачками обшарили лицо Гриссела. Потом она отвернулась.
- Я увидела репортаж по телевизору. Тогда и поняла, что это я.
Гриссел протянул руку и положил ее девушке на плечо. Она тут же отпрянула, и он увидел, как в ее глазах на долю секунды мелькнул страх. Или ненависть - он так и не понял. Он убрал руку.
- Я уже позвонил в социальную службу, - тихо сказал Мохаммед у него за спиной.
- Хорошо, Анвар, - кивнул он.
Сотрудникам социальной службы лучше удастся справиться с ней.
Он встал, взял Мохаммеда под локоть и вывел его из гостиной. На кухне, рядом с трупом, он сказал:
- Следи за ней. Не оставляй ее одну.
Мохаммед еще не успел ничего ответить, как с порога послышался голос Пейджела:
- Добрый вечер, Никита! Добрый вечер, Анвар!
- Добрый вечер, профессор.
На патологоанатоме был вечерний костюм, в руках - чемоданчик. Он прошел мимо операторов и присел на корточки над мужчиной на полу.
- Никита, это не наш ассегай, - заявил он, открывая чемоданчик.
- Знаю, профессор.
- Бенни! - позвал его голос из гостиной.
- Я здесь, - откликнулся он.
На кухню вышел Клуте - пресс-секретарь полицейского управления.
- Черт, ну и давка здесь! - Он посмотрел на жертву. - Попался!
- А, значит, ты теперь тоже патологоанатом? - спросил его один из операторов.
- Будьте осторожнее, профессор, Клуте метит на ваше место, - поддержал его второй.
- Все потому, что Бенни сейчас трезвый. Для Клуте одной надеждой меньше.
- Но выглядит Бенни не лучше.
- Что-то вы сегодня разошлись, прямо комики, - сказал Гриссел и повернулся к Клуте: - Пошли, поговорим там. - Он увидел, что Мохаммед идет за ними. - Анвар, ты тоже приходи, но сначала распорядись, чтобы кто-нибудь присмотрел за девушкой.
- Она что, попытается сбежать? - поинтересовался Клуте.
- Я боюсь не этого, - возразил Гриссел, садясь на стул в гостиной. По телевизору шел какой-то комедийный сериал с закадровым смехом. Гриссел наклонился и выключил телевизор.
- Видел, сколько телевизионщиков там, на улице?
Гриссел кивнул, но ответить ничего не успел, потому что у него в кармане рубашки зазвонил мобильник.
- Извини, - сказал он Клуте и нажал кнопку "Прием вызова". - Гриссел слушает.
- Это Тим Нгубане. Яуберт говорил, тебе нужна наживка. Для дела с ассегаем…
- Да.
Его слегка удивил дружелюбный тон Нгубане.
- Колумбийский наркобарон, который любит маленьких девочек, подойдет?
- Неплохо, Тим!
- Неплохо?! Да это отлично! Я придержал его для тебя.
- Ты где?
- В Кэмпс-Бэй, рае для богатых и знаменитых.
- Приеду, как только смогу.
Он еще не отключился, а Клуте подался вперед и ткнул пальцем в сторону окна:
- Кто-то уже насвистел им про Артемиду. Здесь и газетчики рыщут. Мне приходится узнавать новости от них! - упрекнул он.
- Я сам только что сюда приехал.
- Я не сказал, что насвистел именно ты, но кто знает…
- Клуте, извини за вчерашнее. Оказывается, с прессой беседовал один из моих подчиненных. Больше такого не повторится.
- Бенни, чего ты хочешь?
- О чем ты?
- Когда ты извиняешься, значит, тебе что-то нужно. Что здесь вообще происходит?
- Грязная история. Девятнадцатилетняя девушка заколола отца ассегаем, потому что он систематически насиловал ее. Но остальные убийства - не ее рук дело.
- Ты уверен?
- Абсолютно уверен.
- И как ты хочешь, чтобы я это изложил?
- Клуте, в дело мстителя с ассегаем замешалась политика. Только между нами, девушку отчасти вдохновил наш убийца, если ты понимаешь, о чем я. Но если ты так скажешь журналистам, комиссара хватит удар, потому что на него и так сильно давят сверху.
- Министр?
- И еще парламентская комиссия.
- Ну и дела!
- Побеседуй с Анваром; важно, чтобы мы все говорили одно и то же. По-моему, нам следует упомянуть только о бытовой ссоре и остром предмете. Пока что не рассказывай никому, каким орудием убили жертву.
- Неужели тебе нужна от меня только такая малость, Бенни?
- Ты прав. Мне нужна еще одна услуга.
Клуте недоверчиво покачал головой:
- Я всего лишь шлюха. Полицейская проститутка, вот кто я такой!
32
Городок был слишком мал.
Невозможно произвести рекогносцировку. Он всего раз проехал по главной улице, но все местные жители провожали его взглядами. На него глазели цветные, стоящие у немногочисленных кафе, чернокожие работники автозаправки, которая состояла из пары бензоколонок и прицепа-развалюхи. На него глазели немногие белые жители Юниондейла, которые поливали пересохшие садики из шлангов.
Тобела понимал: у него всего один шанс для того, чтобы найти нужный дом. У него не будет возможности оглядеться как следует, несколько раз проехать взад-вперед. Потому что скандал, связанный с Шольцами, всколыхнул весь городок, где все друг друга знают; местные жители обязательно запомнят неизвестного чернокожего мужчину в пикапе.
Значит, придется удовольствоваться указателем на главной улице. Этого достаточно. Он выехал из городка по шоссе 339, которое вело на восток, к горе. Там, где дорога делала петлю, была рощица перечных деревьев, а в скалах много расщелин. Отлично! В рощице можно будет некоторое время передохнуть, а в какой-нибудь расщелине ночью он спрячет машину. Он поехал дальше, через перевал, вдоль реки Каманнаси. Через двенадцать километров он заправился бензином у кооператива в Авонтуре.
- Куда направляетесь? - спросил его коса, который работал на автозаправке.
- В Порт-Элизабет.
- Так почему же вы едете по этой дороге?
- Потому что она спокойная.
- Счастливого пути, брат мой.
Работник автозаправки его обязательно запомнит. Тобела вынужден был вернуться на главную дорогу и свернуть направо. Он поехал в сторону Лангклофа, подозревая, что заправщик смотрит ему вслед. Если он отклонится от этого маршрута, заправщик удивится и запомнит его еще лучше.
Во всяком случае, надо как-то потянуть время до темноты. Он объехал городок по большой кривой. Пикап катил по проселочным дорогам, мимо ферм с домиками, похожими на игрушечные. Наконец он развернулся и снова въехал на перевал. Наверху он остановился. Светила луна. Внизу лежал Юниондейл; мерцали огоньки. Чтобы добраться до места, придется идти пешком. Спуститься с горы и осторожно прокрасться между домами. Сторониться собак. Он должен найти нужный дом. Потом он войдет и исполнит свой долг. А потом вернется сюда и уедет.
Трудное дело. У него слишком мало информации об окружающей местности и о планировке дома. Он даже не знает, у себя ли Шольцы.
Уехать. Сейчас же. Слишком велик риск. Уж больно мал городок.
Тобела вынул ассегай из-за сиденья. Встал на камень и посмотрел на городок. Пальцы гладили гладкое деревянное древко.
Впереди у него вся ночь.
За время пути от Бишоп Лэвис до Кэмпс-Бэй его сотовый телефон звонил дважды.
Сначала Грейлинг из отдела судебно-медицинской экспертизы:
- Бенни, тот, кого ты ищешь, водит пикап.
- Правда?
- Если мы не ошибаемся, это пикап четыре на два с блокировкой межосевого дифференциала. Возможно, длиннобазовый. Вообще, судя по отпечатку, это, скорее всего, "рэнглер". Шины фирмы "Гудийар", двести пятнадцать на четырнадцать.
- С чего вы взяли, что у него именно "Рэнглер"?
- Вообще мы только предполагаем, вариантов много. Это может оказаться и "форд", и "мазда", и "исудзу", и "тойота", да мало ли еще.
- Откуда вы знаете, что это не обычный пикап?
- На обычные ставятся покрышки CV-2000 от "Гудийар", сто девяносто пять на четырнадцать. На фирме их называют G 22. Если бы у него были такие покрышки, было бы труднее, потому что такие ставятся почти на все маршрутные такси. На полноприводные пикапы ставят покрышки двести пятнадцать на пятнадцать. А у нас отпечаток двести пятнадцать на четырнадцать, такие протекторы ставят на пикапы четыре на два. А восемьдесят процентов пикапов четыре на два выпускаются с длинной базой и прочими наворотами. Как правило, они двухдверные, так называемые клубные. Кстати, это означает, что наш подозреваемый - человек не бедный, потому что длиннобазовый пикап стоит в наши дни примерно как небольшая ферма.
- Если только он не угнал машину.
- Ну да, если не угнал.
- Спасибо, Арри.
- На здоровье. Бенни.
Времени на обдумывание новой информации у него не было - телефон зазвонил снова.
- Привет, пап.
Фриц.
- Привет, Фриц.
- Что ты делаешь?
Неужели его сын хочет поболтать?
- Работаю. Сегодня трудный день. Столько всего случилось…
- Мститель? Он еще кого-то замочил?
- Нет, не он. Другой человек, который вообразил себя убийцей с ассегаем.
- Круто!
Гриссел рассмеялся:
- По-твоему, это круто?
- Конечно. Но вообще я хотел узнать, слушал ли ты мой диск.
Черт! Он совершенно забыл о диске.
- Я только вчера вечером понял, что у меня нет проигрывателя для компакт-дисков. А времени купить его сегодня не было. Тут настоящая психушка…
- Да ладно, ничего страшного. - В голосе сына тем не менее угадывалось разочарование. - Если хочешь, у меня есть портативный CD-плеер. Там, правда, не очень хорошие басы…
- Спасибо, Фриц, но я все равно планировал купить что-то такое для себя. Обещаю, завтра же поеду и куплю.
- Здорово. Только потом скажи, понравилось тебе или нет.
- Как только прослушаю.
- Пап, не перерабатывай там. Карла передает тебе привет и говорит, что вчера было круто.
- Спасибо, Фриц. Ты тоже передай ей привет.
- Хорошо, папа. Пока!
- Спокойной ночи!
Он сидел за рулем и всматривался в темноту. Его переполняла нежность. Может быть, Анне он больше не нужен, зато он нужен детям. Несмотря на все то зло, какое он им причинил.
Отличие Кэмпс Бэй от предыдущего места преступления - Бишоп-Лэвис - сразу бросалось в глаза. Здесь, в богатом квартале, зевак на улице практически не было, зато перед домом стояло раза в два больше полицейских машин. Патрульные в форме сгрудились на тротуаре, словно в ожидании мятежа.
Ему пришлось проехать чуть дальше - у дома уже не было места для парковки. Зато обратно возвращался под горку. Все особняки здесь были не ниже трех этажей, все выходили на невидимый ночью Атлантический океан. Все дома были выстроены в одном стиле - стекло и бетон. Современные дворцы, которые почти весь год пустуют, пока их владельцы гребут евро лопатой - в Лондоне, Цюрихе или Мюнхене.
На крыльце ему преградил дорогу констебль.
- Извините, инспектор Нгубане велел пускать внутрь только руководство, - заявил он.
Гриссел помахал перед его носом своим удостоверением.
- Почему здесь так много народу?
- Из-за наркотиков, инспектор. Когда там закончат, нам надо будет помочь перевезти их.
Он поднялся к парадной двери и заглянул внутрь. Огромное пространство размером с целый театр. Две или три зоны отдыха на разных уровнях, столовая зона, а справа, ближе к балкону, закрытый плавательный бассейн с искристой голубой водой. Две группы криминалистов деловито искали с помощью ультрафиолета пятна крови. На самом верхнем уровне, на длинном кожаном диване, рядком сидели четверо мужчин в наручниках. Головы у них были опущены, как если бы они уже испытывали раскаяние. За ними стояли полицейские в форме; они держали задержанных на прицеле. Гриссел поднялся к ним.
- Где инспектор Нгубане? - спросил он одного из охранников.
- На верхнем этаже.
Полицейский ткнул пальцем наверх.
- Кто из этих ублюдков обидел девочку?
- Они только шестерки, - ответил полицейский. - Инспектор сейчас допрашивает их главаря. И потом, мы не знаем, что случилось с девочкой.
- Вот как?
- Девочка исчезла…
- Как туда подняться?
- Лестница вон там, - показал полицейский стволом.
В коридоре первого этажа Тимоти Нгубане спорил с крупным белым детективом. Гриссел узнал его по выцветшей сине-белой матерчатой шляпе, на которой красовался красный цветок и слова "Всемирная лига регби": старший суперинтендент Вильгельм Бёкес по кличке Бык, который раньше работал в отделе убийств и ограблений, потом в отделе по борьбе с наркотиками, а теперь стал крупным специалистом по организованной преступности.
- Почему бы и нет? Девочки здесь нет.
- Слушай, здесь могут быть улики, а я не могу рисковать… - Нгубане заметил Гриссела. - Бенни, - с облегчением выдохнул он.
- Привет, Тим. Бык, как делишки?
- Спасибо, дерьмово. Обнаружена крупнейшая партия наркотиков за десять лет, а меня отодвигают в сторону!
- Самое главное - найти ребенка, - возразил Нгубане.
- Ее здесь нет! Ты уже это знаешь.
- Но здесь могут остаться улики. Я прошу тебя об одном: подожди.
- Тогда шевели булками, да побыстрее, - проворчал Бёкес, разворачиваясь.
Нгубане глубоко вздохнул.
- Изумительная выдалась ночка, - признался он Грисселу. - Совершенно изумительная. Там настоящая пещера Али Бабы…
- Где "там"?
- В подвале под домом больше наркотиков, чем ты видел за всю свою жизнь. Сейчас сюда сбежались все - отдел по борьбе с экономическими преступлениями, отдел по борьбе с оргпреступпостью, криминалисты, у всех свои операторы, фотографы, а я не могу впустить их, потому что здесь могут остаться улики, которые подскажут нам, где девочка.
- А подозреваемый?
- Он здесь. - Нгубане ткнул пальцем в дверь у себя за спиной. - Только молчит.
- Можно войти?
Нгубане распахнул дверь. Гриссел заглянул внутрь. Комната была небольшая. Грязная. На картонной коробке сидел мужчина. Густые черные волосы, обвислые черные усы, расстегнутая белая рубашка; нагрудный карман надорван. На щеке длинная царапина.
- Его зовут Карлос, - сказал Нгубане - нарочно на африкаансе, чтобы Сангренегра их не понял. Потом он вытащил из кармана блокнотик. - Карлос Сан-гре-негра. - Он отчетливо выговорил фамилию по слогам.
- Пошел ты, - злобно отозвался Сангренегра.
- Его что, били? - спросил Гриссел на африкаансе.
- Мать. Мать девочки. Он колумбиец. Его виза… давно просрочена.
- Тим, что случилось?
- Входи. Не хочу оставлять этого сучару одного.
- Ты здорово ругаешься на африкаансе.
Нгубане вошел в комнату впереди Гриссела и, впустив его, закрыл дверь.
- У меня были хорошие наставники.
Гриссел огляделся. Похоже, здесь собирались устроить кабинет. У стены стеллаж, темное полированное дерево, но полки пустые. На полу коробки.