- Что в ее словах неправда?
- Во-первых, она не моя сестра.
Следователь по особо важным делам не выдержал и хмыкнул. Марк Аронович посмотрел на него с осуждением. Мол, надо держать себя в руках. Потом сказал мягко:
- Мы немного в курсе. Вы не помните, какое сегодня число, поэтому мысленно все время возвращаетесь к тому моменту, когда Соня отказалась признавать вас сестрой.
- Чушь!
- Хорошо. И что вы предлагаете?
- Узнать правду. Пусть она расскажет.
- Какую правду?
- Что у меня нет никакой сестры. Я имею в виду… - она вдруг осеклась.
- Что вы имеете в виду?
- Труп в цветнике. Другой сестры у меня нет.
- Валерия Алексеевна, это был мужчина. Вы же сами видели, что это был мужчина.
- Да-да. Я видела. Похоже, что у меня галлюцинации.
- Какие у вас еще галлюцинации?
- Похоже, мне привиделось, что Соню сбили у того самого дома. У трехэтажного белого особняка. Что я никогда не встречалась с Павлом Мошкиным. Не разговаривала с ним. Не убивала его. Не держала в руках бронзовый подсвечник… - она замолчала.
- А на самом деле?
- Я не помню, как было на самом деле.
Теперь она замолчала надолго. На ряд вопросов просто отрицательно качала головой. Один из врачей, сидевший в комиссии, сказал:
- Надо провести ряд тестов. Валерия Алексеевна, возьмите бумагу, карандаш. Развяжите ей руки. Женщина ведет себя спокойно.
Она послушно взяла в руки карандаш.
- Нарисуйте счастье.
Она начала заштриховывать лист бумаги. Старательно и равномерно.
- Достаточно, - сказал врач. - Я вас понял. Как вы это объясните?
- Счастья нет. - Валерия протянула ему наполовину заштрихованный лист бумаги.
- Теперь нарисуйте дружбу.
Она вновь начала заштриховывать лист, пояснив:
- Дружбы нет.
- Я вас понял. Теперь любовь.
Она задумалась на минуту. Потом принялась заштриховывать третий лист. Молча.
- Любви тоже нет? - спросил врач.
- Отчего же тоже? Ее больше нет.
- А что там? Под штрихами?
- Ну, я не знаю. Мне трудно объяснить. Быть может, бутылка шампанского, коробка шоколадных конфет, букет цветов и разобранная постель?…
Ее беседа с врачами продолжалась в течение двух часов. Валерия старалась изо всех сил. Маленький дьявол, до жути боявшийся белых халатов, сидел тихо. Он бросался очертя рогатую голову только на обои с подсвечниками. И пятился от цветочных клумб. Здесь не было цветов. А стены однотонные.
Когда Валерию отвели, наконец, в палату, она затосковала. Одиночество - это невыносимо! Никто не поговорит с ней кроме него. А это уж точно прямой путь к безумию. С тем, что маленького дьявола не существует, она разобралась уже давно. Но теперь у него есть шанс. Что дальше? Кто-нибудь скажет о том, что ее ждет?
Сказали. Следователь по особо важным делам заглянул в палату. По его расстроенному лицу Валерия поняла, что вердикт врачебной комиссии положителен: недееспособна. Так оно и оказалось.
- Комиссия признала, что вы больны, Валерия Алексеевна. Следовательно, уголовной ответственности не подлежите. Уголовное дело будет закрыто за отсутствием состава преступления. При совокупности всех данных, как то - анализе документации, вашей медицинской карты и уголовного дела, судя по всему, будет вынесено решение о вашем принудительном лечении в стационаре общего типа. Таков расклад. Но я считаю, что вы нас всех ввели в заблуждение. Меня не устраивают результаты судебно-психиатрической экспертизы. Я буду добиваться, чтобы провели еще одно обследование. В Институте Судебной Медицины.
- Как угодно, - устало сказала она.
- Значит, вы понимаете все, что я говорю?
- Ну разумеется!
- А дурацкие картинки рисовать каждый может, - злорадно сказал следователь. - Я недаром так уцепился за эти деньги. Деньги - это мотив. Сумасшедшие убивают, не имея на то мотивов. А вы убили из-за денег. Ну и о каком сумасшествии может идти речь? Вполне разумное логичное решение. Убить и получить деньги. Я это докажу.
- Ваше право. А теперь оставьте меня в покое. В конце концов, что камера, что эта палата - разницы никакой.
- Да, но сроки! Сроки!
В палату заглянул Саша. Валерия его то узнавала, то не узнавала. Может быть, он просто изменился с того дня, как они познакомились? Дал бой своим драконам, да и ее тоже.
- Беседуете? - Маленький герой с огромной душой внимательно посмотрел на стоящего у ее кровати человека.
- Я подозреваю, что это ваших рук дело, - кисло заметил следователь.
- Какое дело?
- Вердикт, который вынесла комиссия.
- Меня даже не допустили в кабинет, - усмехнулся Саша.
- Но зато там сидели ваши хорошие знакомые. Во сколько обошлось?
- Что, простите, обошлось?
- Да бросьте! Не понимаю только, неужели вы любите эту женщину? Кто она вам? Что за причина, что вы так о ней хлопочете? Она же убийца!
- Выйдите вон, - тихо, но твердо сказал Саша.
- Что-что?
- Вон. А то я спрошу, сколько вам заплатили.
- Ладно. Разберемся.
Следователь вышел, плотно прикрыв за собой дверь больничной палаты.
- Как ты? - спросил Саша.
- Он прав. Зачем ты со мной возишься?
- Быть может, я единственный, кто тебе верит.
- Он уцепился за эти деньги. Следователь. И Соня воду мутит. Быть может, ты сходишь туда? Постой-ка… Я вспомнила… Женщина в бигудях. В халате.
- Какая женщина, Лера?
- Спустилась с верхнего этажа, когда с Соней случилась истерика. Ты должен с ней поговорить. Обязательно. Там три квартиры. На лестничной клетке. В одной из этих квартир живет она.
- Хорошо. Я схожу. Не понимаю, зачем тебе это надо, но схожу.
- Вот и хорошо, - она откинулась на подушки. - Я хочу знать правду. Как, когда у меня это началось. Что было наяву, а что только в моем воображении. А теперь дай мне поспать.
Саша заботливо поправил одеяло и поцеловал ее перед тем как уйти.
- Спи, любимая. Все будет хорошо. Пока я рядом, они тебе ничего не сделают.
"За что мне это? Такой человек" - подумала Валерия, когда за ним закрылась дверь.
…"Вторая Парковая, дом десять, второй подъезд, третий этаж. То есть, четвертый", - повторял он про себя по дороге в Москву. - "Надо позвонить во все три двери, найти женщину в бигудях. А если она будет без них? С нормальной прической и не в халате? Какое у нее лицо? А если ее вообще нет дома?" Больше всего на свете он боялся, что не найдет эту женщину. И никогда не узнает правду. Добравшись до места, некоторое время сидел в машине. И вновь - а если ее нет дома? Тогда он приедет сюда еще раз. И еще. Сегодня вторник, утро. Она либо работает, либо домохозяйка. Либо - либо…
Когда очутился перед железной дверью, сообразил: а код? Пришлось ждать, когда кто-то выйдет из подъезда. Девочка с собакой не проявила бдительности, хотя мама наверняка учила не впускать в дом незнакомых людей. Придержала дверь, чтобы молодой мужчина приятной наружности прошел в подъезд. Консьержки у них не было. На четвертый этаж поднялся пешком. Внимательно оглядел три двери. Первая - стальная, над ней зеленый глазок сигнализации. Включена. Скорее всего, никого нет дома. Вторая обита дешевым черным дерматином. Третья - деревом. А с чего Лера взяла, что дама в бигудях спустилась с четвертого этажа? А если с пятого? Подумав немного, позвонил в дверь, обитую дерматином. Через некоторое время детский голос спросил:
- Кто там?
- А мама дома?
- Нет.
- А кто-нибудь из взрослых?
- Никого нет дома.
- Извини.
Как глупо! Хоть что-нибудь про нее знать! Как зовут? Сколько лет? Почему он спросил "мама дома"? На вид ей лет сорок - сорок пять. Скорее, бабушка. Позвонил в другую дверь. В ту квартиру, что была не на сигнализации. Открыл мужик в спортивных штанах и белой майке:
- Тебе чего?
- Женщины в доме есть? - глупо спросил он.
- Какие женщины? - оторопел мужик.
- Я ищу даму лет сорока - сорока пяти. Лицо у нее такое… - Он напрягся: - Да! На левой щеке бородавка! Быть может, это ваша мама?
- Я один здесь живу.
- Извините. А у соседей? Нет такой женщины?
- Да ты нормальный? - подозрительно посмотрел на него мужик.
- Не переживайте, я сам врач-психиатр.
- А так сразу не скажешь, - с сомнением покачал головой мужик. - Ничем не могу помочь. Недавно въехал, с соседями не общаюсь. - Дверь захлопнулась.
Что дальше? С сомнением посмотрел на зеленый глазок сигнализации. Ломиться туда нет смысла. Подумав с минуту, снова позвонил в дверь, обитую дерматином. - Кто там? Мальчик? Девочка?
- Это опять я.
- Сейчас в милицию позвоню, - сообщил бдительный ребенок.
- Я же не пытаюсь ворваться в квартиру. Я только хотел спросить: у тебя бабушка есть?
- Она в магазин пошла.
- Понятно. А нет у нее на левой щеке бородавки?
- Бабушка говорит, что это большая родинка.
- Конечно, родинка! - обрадовался он.
- А когда бабушка вернется?
- Не знаю.
- Спасибо. Я больше не буду звонить в дверь.
- Дяденька, вы маньяк?
- Нет. Я доктор.
Судя по тому, как затопали маленькие ножки, ребенок от двери отошел. Он присел возле лифта и впервые подумал с тоской: "И почему я не курю?" Он понятия не имел, сколько придется ждать. Но минут через десять дверь лифта открылась и оттуда вылетела перепуганная женщина с двумя сумками. Глаза у нее были просто бешеные. Увидев его, охнула:
- Кто вы? Чего вы хотите? Учтите, что соседняя квартира на сигнализации! Мне стоит только на кнопку нажать и сюда приедет милиция! Немедленно! Через минуту!
Он слегка оторопел:
- Я просто жду вас. Никого не трогаю.
- Я вас не знаю!
- Послушайте, вы успокойтесь сначала. Я же на вас не кидаюсь. И в руках у меня ничего нет. - Он поднял руки ладонями вверх.
- Не приближайтесь! - сказала женщина с опаской.
- Мы встречались один раз. Вы не можете этого не помнить. Скандал этажом ниже. С девушкой была истерика, вы спустились в халате и бигудях и пригрозили, что вызовете милицию. А мы сказали, что сами из милиции. Это было в конце прошлого месяца…
- Значит, вы из милиции? - женщина облегченно вздохнула. - О, Господи! Я была в магазине, когда позвонил внук. Сказал, что в квартиру ломится маньяк, якобы доктор. Со скальпелем в руке.
И оба засмеялись.
- У вашего мальчика богатая фантазия. Вообще-то я действительно врач. Психиатр. Мне надо выяснить у вас одну вещь. Насчет той девушки.
- Может, в квартиру пройдем? - женщина достала из сумочки ключи.
- Нет-нет. Вы помните тот день?
Женщина поставила на пол сумки и сказала:
- Да, конечно. У нас вообще-то тихо. Скандалов никогда не бывает. Сейчас квартиры в нашем доме покупают люди состоятельные, а бедняки размениваются, уезжают на окраину. Богатые шума не любят. Скоро, говорят, и консьержка появится. Я тоже надумала разъезжаться со снохой. Только с мальчиком некому сидеть. Молодые-то работают. Говорят, нашу квартиру можно разменять на две в новых районах. Конечно, я привыкла здесь…
- А давно вы живете в этом доме?
- Я здесь родилась. Дом старый, но но вые так не строят. Здесь все надежно.
- Скажите, в двухкомнатной квартире что под вами, кто раньше жил?
- Да всю жизнь Федоровы жили. Но Сонечка потом куда-то исчезла. Говорят Аня (мы вместе росли) вышла замуж за богатого. Я ее не видела уже очень давно Квартира долгое время пустовала. Я еще подумала: а почему бы им ее не сдать? Та кие деньги! Но, значит, хватало. А года два назад жильцы в ней стали сменяться так быстро, что я не успевала к ним привыкнуть. Теперь понятия не имею, кто там живет!
- Та девушка… Вы еще сказали такую фразу: "Как люди меняются". Это о ком?
- О Соне, о ком же еще! Я с трудом ее узнала! Поправилась, а была такая худенькая! И эта истерика… Меня не вспомнила. Хотя что я ей?
- Значит… - Он сначала даже не поверил. - Девушка, которая приезжала с нами дочь той самой Ани…
- Ну да! Ани Федоровой! А по мужу… Дайте-ка вспомнить… Такая странная фамилия…
- Летичевской.
- Как же! Леша Летичевский! Красавец мужчина! Помню его! Лет пятнадцать они жили в этом доме. Соня его дочь. Любовь Петровна, Анина мать, все время жаловалась, что, мол, красавица-дочка не могла найти себе москвича. Но после ее второго замужества, должно быть, успокоилась. Любовь Петровна умерла вскоре после этого, а квартиру, насколько я знаю, оставила единственной внучке. Леша уехал. Ведь теща не соизволила его даже прописать к себе за все пятнадцать лет!
- И выходит, что не было никакой замены, никакой амнезии. Девушка говорила правду. Но почему потом стала врать?
- Что, простите?
- Нет, ничего. История настолько запутанная… Вы могли бы подтвердить в милиции, что это Соня? То есть, та самая Соня?
- Молодой человек, - вздохнула женщина, поднимая с пола тяжелые сумки, - никуда я не пойду. С какой стати? Если здесь квартирные махинации, лучше вообще не лезть. В нашем Доме очень дорогие квартиры. Простым людям лучше держаться от таких денег подальше.
- Нет. Здесь убийство. Причем не одно.
- Ну, тем более!
- Вам всего-то надо будет подтвердить, что это та самая Соня Летичевская, которая здесь родилась и прожила пятнадцать лет.
- Сама я никуда не пойду. Если только вызовут. Повесткой в суд.
- Что ж, всего хорошего. Внука успокойте.
- Думаете, он испугался? Вы не знаете этого чертенка! Вам тоже всего хорошего. - Женщина стала отпирать дверь квартиры, а он пошел по лестнице вниз. На третьем этаже из бывшей Сониной квартиры вышла хорошенькая брюнетка, бросила в его сторону кокетливый взгляд.
Очутившись на улице, вновь с сомнением покачал головой: верить, не верить? С какой стати этой женщине врать? Но кого тогда убили, если настоящая Соня Летичевская, дочь Анны и Алексея, жива? Тут он вспомнил, что Соня выписалась из больницы и временно заняла квартиру, которую снимала старшая сестра. Он сам отдал ей второй ключ от этой квартиры. Надо поехать туда и спросить девушку в упор: почему ты врешь? Позвонить предварительно? Нет, пусть его визит окажется сюрпризом. Для той, кто любит преподносить сюрпризы. А то сбежит, не дай бог. Кстати, с ее побегом из больницы тоже теперь неувязочка. А из дома два года назад? И где на самом деле родная сестра Валерии?
…Он даже не удивился, когда дверь открыл следователь Жуков.
- А я думал, что это Соня, - удивленно протянут тот. - Ну, заходи, раз пришел.
- Значит, ее нет дома? Я вообще-то к ней, а не к тебе.
- Все равно проходи.
Очутившись в комнате, огляделся. Неубранно, на столе грязная посуда, в центре наполовину пустая бутылка водки, полная пепельница, и сильно накурено. Следователь Жуков ведет себя здесь не как гость, а как хозяин.
- Значит, был и третий ключ? - спросил он.
- Какой ключ? От этой квартиры? Да, знаешь, она тебе изменяла. Со мной.
- Ах ты…
- Только спокойнее! Дело-то прошлое. Мы расстались. Уже окончательно.
- Теперь ты с Соней роман крутишь?
- Девочка зажала меня в угол. Хитрая, чертовка!
- Кстати, где она?
- А тебе какое дело? - пристально посмотрел на него следователь Жуков. - Кстати, о чем ты хотел с ней поговорить? Да ты присаживайся, не стесняйся.
Саша брезгливо отодвинул несвежую простыню, присел на краешек дивана. Следователь Жуков достал сигарету, поинтересовался:
- Курить еще не начал?
- Значит, ты добрался и до третьей сестры? - не ответил он на вопрос.
- Что?
- Это уже болезнь. Сначала Лера, потом средняя Соня, потом младшая. И со всеми тремя ты спал. Я как-то сказал Лере, что ты сугубо положительный персонаж. Что у тебя нет ни маний, ни фобий, ни неврозов. Ошибся. Ты болен. Сестрами Летичевскими.
- Пошел бы ты куда подальше.
А следователь Жуков успел, что называется, принять на грудь. Не рановато ли для выпивки? На радостях, или горе заливает? Саша отметил, что лицо у Жукова помятое, да и не брился тот со вчерашнего дня. Спросил:
- Значит, ты не отрицаешь, что эта Соня - сводная сестра Валерии, а не родная? Что она не убегала два года назад из дома? Не попадала в притон? Что все это время она рассказывала нам сказки?
- Конечно! Я с самого начала знал, что этого не могло быть, потому что этого быть не могло. - Следователь Жуков грустно усмехнулся. - Та Соня умерла два года назад. На моих глазах. От передозировки. Я сам доставал ей наркотики. И потому сильно испугался. Так испугался, что позвонил Лере. Может быть, это было самой большой ошибкой в моей жизни. Она все-таки любила свою сестру, хотя и ревновала ее ко мне. Леpa сказала: "Ничего не трогай, срочно уезжай, обеспечь себе алиби". Ведь могли подумать, что это я ее убил.
- Может, и убил? - Саша пристально посмотрел на следователя Жукова. Тот поспешно отвел глаза. Потом раздавил о пепельницу окурок и потянулся за следующей сигаретой.
- Нет. Она сама. Но у прокурора на меня давно уже был зуб. Слухи-то по городу ходили! Как будто сам не берет! Сволочь. И я уехал. Прикрыл мертвую Соню одеялом и уехал. Это было у меня на даче. Черт его знает! Затмение нашло! Ведь не убивал я ее! Поехал к другу, который праздновал день рождения. А Лера ко мне на дачу. Она закопала Сонин труп в цветнике. А на следующий день пришла ко мне в прокуратуру и сделала заявление, что ее сестра исчезла. Я завел уголовное дело.
- И стал искать пропавшую сестру.
- А что мне оставалось? Ко всем моим делам только трупа любовницы не хватало! Но после этой услуги Лера взяла меня за горло. Получалось, что теперь я ей обязан. И когда она позвонила и попросила об ответной услуге… Отсюда уже позвонила, когда случайно наткнулась на сводную сестру…
- Постой… Я был уверен, что они просто поменялись местами. Соня - средняя и Соня - младшая. Что в особняке все-таки нашли труп Сони Летичевской. Но если она умерла два года назад, то кто же тогда был в спальне на втором этаже?
- Кто-кто! Алка, моя младшая сестра! Я же говорю, что за мной был должок. Я прислал сюда сестру. Ведь знал же, что эта женщина сумасшедшая! Только в ее безумной голове мог зародиться такой план! Полгода продержать наследницу в дурдоме, подменив ее другой девушкой. Она с детства была Алке как нянька. Наши родители дружили, в гости друг к другу ходили. Моя сестра привыкла во всем слушаться Леру. Была в курсе нашего романа, прикрывала меня перед женой. Но Алка была беспутная. Сколько я ее на работу устраивал! Сколько Лера с ней возилась!
- И ты так спокойно говоришь о смерти своей родной сестры?!
- Да она давно уже всем надоела. Родителям, мне, Лере. Без тормозов. В голове только мужики и тряпки. Ее даже искать никто не будет. Ну загуляла Алка с очередным мужиком! И что? Ее похоронят, как Софью Алексеевну Летичевскую тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения. Обе сводные сестры ее опознали. Когда Лера это затеяла, у меня в голове была одна только мысль: "Если я докажу, что Соня жива, нет на мне никакого трупа".
- А паспорта?