- Тогда зачем она здесь? Вы что, решили меня шантажировать?
- Но…
- Я с вами расплатился! Какие претензии?
- Никаких, но…
- Я тебя не сразу вспомнил. Только когда увидел девчонку. Предупреждаю: меня на такие дешевые штуки не купишь.
- Она так просила…
- Напрасно она сюда заявилась, - сердито сказал Таранов. - Если денег хотите подзаработать - это одно. Да и то сказать, я за сводничество много не плачу.
- Какое сводничество? - отчаянно сказал Зигмунд.- Она хорошая чистая девочка!
- Ха-ха! - рассмеялся Таранов. - Кому-нибудь другому расскажи! Я передумал: вообще ничего не заплачу.
- У вас совести нет!
- Слушай, папаша…
Видимо, Таранов применил силу, потому что Зигмунд захрипел. Он дернулся было, решил вмешаться, но потом передумал. Интересно дослушать разговор. Да и Таранов Зигмунда вскоре отпустил. Но заговорил угрожающе:
- Ты перестарался. Отстаньте от меня, слышишь? Я не выношу, когда мне навязываются. Урезонь свою рыжую сучку, иначе…
Зигмунд застонал от отчаяния. Его дочь оскорбили! Его обожаемую Нику! Но Таранову было наплевать.
- Хотя… Есть вариант. Я тебе заплачу, если поможешь отсюда выбраться, - сказал тот. - Или дашь позвонить. Немедленно.
- Но как?
- Хочешь сказать, здесь нет исправного телефона? Чушь! Все здесь есть! И телефон, и компьютер. Где?
- Я не знаю.
- Врешь! Хочешь денег? Я знаю, тебе деньги нужны. А мне нужно немедленно отсюда уехать. Сколько ты хочешь?
- Но я ничего не могу сделать!
- Сучку рыжую провел в замок? Смог?
- Но…
- Где ключ от калитки?
- Дмитрий Александрович его забрал!
- Ну, хорошо. Поднимемся на смотровую башню. Ты ведь знаешь часового.
- Мне с охраной не дозволено общаться.
- Опять врешь! Т-с-с…
Он тоже прислушался. Звонкий девичий смех. Похоже, Ника. С кем? С хозяином замка, с кем же еще!
- Я вижу, твоя дочка времени зря не теряет, - прошипел Таранов. - Ловкая! А ты еще в ее невинности клянешься! Она же б…!
- Да как вы…
- Тихо! Не ори!
Голоса хозяина замка и Ники все ближе.
- Я иду к ней! - отчаянно сказал Зигмунд.
- Давай! Беги! Поучи ее манерам! Дочка-то, видать, совсем от рук отбилась. А лучше им не мешать. Пока Воронов с ней, мы можем делать все, что угодно. Куда?! Стой тут, дурак!
Но Зигмунд, видимо, направился к лестнице, потому что Таранов сказал:
- Жду тебя у лестницы на смотровую башню, слышишь? А девчонка пусть отвлекает хозяина. Пусть поработает.
Шаги были все слышнее, он понял, что Зигмунд сейчас спустится, и отступил в тень.
- Ника! - закричал сомелье. - Ника!
- Папа, я здесь! - раздался голосок Ники.
Они с Вороновым стояли на площадке второго этажа и беседовали. Судя по обрывкам разговора, о вине, хранящемся в погребе. О раритетах.
- Дмитрий Александрович показывал мне винный погреб, папа! Это потрясающе!
- Мама хочет тебя видеть.
- Но мы с Дмитрием Александровичем…
- Ника, ты что, не слышала? Тебя мама хочет видеть!
- Иди, Ника, - мягко сказал девушке Воронов.- Увидимся за завтраком.
- Экскурсия была потрясающей! Спасибо!
- Не за что.
Он замер у стены, в тени (спасибо мраморному изваянию!), и увидел, как хозяин замка направился к своему кабинету. А Зигмунд схватил дочь за руку и потащил вниз по лестнице.
- Папа! Я уже не маленькая! - сопротивлялась та. - Куда ты меня тащишь?!
- Идем! Тебе кое-что надо знать!
- А здесь нельзя сказать?
- Нет!
Они скрылись из виду. "А мне что делать? - подумал он. - И где Елизавет Петровна?" Он направился было к ее спальне, но передумал и свернул направо, к кабинету. Надо бы переброситься парой слов с хозяином замка. С работодателем. Обещанным вознаграждением, в три раза больше против гонорара Елизавет Петровны, пренебрегать не след. К его удивлению, оттуда, из кабинета, слышались голоса. Один из них женский.
"Так вот она где! Дожидалась Воронова в кабинете!" Он прислушался.
- Значит, ты устраиваешь-таки персональные экскурсии для хорошеньких женщин? - язвительно спросила Елизавет Петровна.
- Она моя гостья.
- А я кто?
- Ты друг.
- Друзья этой чести не удостаиваются?
- Лиза, ты же сама отказалась спуститься в винный погреб!
- Когда это я отказалась?
- Вчера!
- Вчера было вчера. А сегодня - это сегодня. К тому же я не хотела общаться с этой нахалкой. С Бейлис.
- Почему ты ее так не любила?
- Мне не нравятся нахалки.
- А мне кажется, что дело тут вовсе не в ее нахальстве, - загадочно сказал Воронов. - И вообще не в ней.
- А в чем?
- У вас с Бейлис были какие-то дела. Говорят, она вела себя так нагло, потому что кое-что про тебя знала. Что вроде бы она тебя шантажировала.
- Откуда ты знаешь? - подозрительно спросила Елизавет Петровна.
- Ходят такие слухи.
- Чушь!
- А говорят, правда. Вроде бы за тобой был должок.
- Что за намеки?!
- А нечего валить все на Таранова. Ты, Лиза, ловко переводишь стрелки. Но раз ты слышала, как Иван ходил ночью по замку, значит, и сама не спала. А что тебе мешало войти ночью в ее спальню и задушить подушкой? А потом свалить все на Таранова.
- Я не хочу говорить сейчас о Бейлис, - резко сказала Елизавет Петровна. - Я хочу говорить о нас. Давай спустимся в погреб.
- Я только что оттуда.
- Я не видела новинок. Твоих последних приобретений, - продолжала настаивать Елизавет Петровна.
- Там нет ничего интересного.
- Я сама это решу.
- Какая же ты… Ну, хорошо. Идем.
В кабинете раздались шаги. Он поспешно отскочил от двери. И вовремя. Из распахнувшейся двери стремительно вышел Воронов, следом широко, по-мужски шагала Елизавет Петровна. Добилась-таки своего! Идти следом за ними? Его никто не звал. Во-первых, в узком коридоре не спрячешься, да и света там достаточно. Его тут же заметят. А если они спустятся вниз, то железную дверь прикроют, и услышать, о чем они говорят там, в погребе, не удастся. Это во-вторых. Значит, затея пустая. Пусть идут туда вдвоем. Воронова Елизавет Петровна не боится, идет с ним в погреб одна, охрану не зовет. Не он убийца. С убийцей она бы без охраны никуда не пошла. Тут дела амурные. Пусть идут.
Он постоял в коридоре, прислушался. Тихо. Таранов наверху ждет Зигмунда. А сомелье-то сейчас внизу, на кухне, там семейная сцена. Сивко? Из его комнаты по-прежнему ни звука. После минутного раздумья направился туда и осторожно постучался:
- Федор Иванович? Вы не спите?
- Кто там?
- Михаил.
Не быстро, но Сивко ему таки открыл. Спросил хрипло, протирая заспанные глаза:
- Вздремнул я. А что случилось?
- Да пока ничего. Вы поужинали?
- Да.
Он бегло оглядел комнату поверх головы Федора Ивановича, тот был намного ниже. Ничего подозрительного, постель примята, на столе посуда с остатками еды, бутылка водки. Дегустацией мы, значит, в компании богатых друзей занимаемся, а за закрытой дверью водочку употребляем. Когда нас никто не видит. Все они лицемеры. Думает, французское вино заставит забыть о неприглядном прошлом. А прошлое у него… Мама дорогая? Неужто он? Тот самый Федор Иванович?
- Я отдыхаю, - зевнул Сивко. - В чем дело?
- Скажите, Федор Иванович, а мы раньше не встречались?
- Раньше? Не помню.
- Мне знакомо ваше лицо.
- Хе-хе, лицо как лицо, - проскрипел Сивко.
- Да уж… Извините, - спохватился он. - Чем собираетесь заняться?
- Как это чем? Спать!
- Намек понял. Ну что ж, спокойной ночи, Федор Иванович!
- И тебе того же, - хитро посмотрел на него Сивко и закрыл дверь.
"Никто не собирается спать. И Федор Иванович тоже. Похоже, они о чем-то договорились с моей хозяйкой. Но меня в свои планы не посвящают. Ну, что ж… Если бы Елизавет Петровна хотела, чтобы я к ним присоединился, она бы об этом сказала. А если инструкций нет, то… То надо их подождать!"
Поскольку заняться ему было нечем, он вернулся в свою комнату и улегся поверх покрывала. Надо подождать. Кто-нибудь, да постучится в его дверь. Кто-нибудь, да…
…Ждать пришлось около получаса. И не постучались, а поскреблись. Он сразу понял: женщина. Но на Елизавет Петровну не похоже. Та скрестись в дверь не умеет, барабанит в нетерпении кулаками, не хочет терять драгоценные секунды.
- Миша, открой, пожалуйста.
Он вздохнул и крикнул:
- Не заперто!
Дверь приоткрылась, и в комнату впорхнула Ника. Все в том же коротком зеленом платье, на шее сверкающее колье, в руках сумка. Не сумочка, а именно сумка. Хозяйственная. Ника поставила ее на пол у двери, подошла и уселась на кровать, у него в ногах. Спросила, моргнув длинными ресницами:
- Ты на меня сердишься?
- Ничуть!
- Сердишься. Ты обиделся.
- На что?
- Я же не виновата в том, что красивая! Ну да, мужчины за мной ухаживают.
- И в том, что спальни перепутала, тоже не виновата?
- Какие спальни? - округлила глаза Ника.
- Вчера. Когда спряталась за портьерой. Ты думала, что вошел Таранов, а это был я. Ты ему готовила сюрприз. А тебе не кажется, что папа тебя подставил? И сделал это нарочно?
- Какая чушь! - сверкнула глазами Ника.
- Папа нарочно отправил тебя не в ту спальню. Я ведь знаю, зачем ты приехала.
- И зачем же? - насмешливо спросила рыжая.
- У вас с Тарановым что-то было. Не роман, а так, романчик. Он тебя даже не помнит. Переспал, а наутро забыл. А ты планы строила. Представляла, как идешь под венец с красавцем миллионером, на зависть всем подругам и брошенным им девицам. А Таранов про тебя и думать забыл. То-то тебе было обидно! Но ты сдаваться не привыкла. Узнала о вечеринке для членов элитного винного клуба и уговорила родителей тайком провести тебя в замок. Ты знала, что Таранов здесь будет. Ты долго за ним следишь. Знаешь все его привычки.
- Сообразительный! - прошипела Ника.
- Я случайно подслушал его разговор с твоим отцом, - признался он. - Только что, у лестницы на чердак.
- Ах, так?
- Я в курсе, что Таранов тебя бросил. Вы в ресторане познакомились, в котором ты работаешь. Он тебя подцепил или ты его? В общем, интерес был взаимным, но не долгим, - насмешливо сказал он. - Зигмунд что, пытался с ним поговорить? Убедить его в твоей любви и преданности?
- Я страдала, плакала. А папа этого не выносит. И мама тоже. Это она велела отцу.
- И он подкараулил Таранова у дверей ресторана и сказал, что, как честный человек, тот обязан теперь на тебе жениться. То-то Иван смеялся! У него таких, как ты, вагон и маленькая тележка!
- Замолчи! - Ника метнулась к нему, выставив острые розовые коготочки. Прямо как кошка!
- Спокойно, - перехватил он ее руки и несильно сжал.
- Ой!
- Не надо так волноваться. И врать не надо. Таранов дал твоему папе деньги, да? Компенсация за моральный ущерб. И перестал заезжать в ресторан, где ты работаешь. А ты стала искать с ним встречи. Но он же повсюду с охраной. Секретарям не велено с тобой соединять, охране не велено тебя пускать. Ни в дом, ни в офис. Номер мобильного телефона изменился. Странно, что он тебя не сразу вспомнил. Но, видимо, у него длинный список. Таких, как ты. Персон нон грата. И поэтому ты пришла ко мне. Мириться. Не пропадать же выходным?
- А если и так? Руки отпусти.
- Царапаться будешь?
- Ты злой! - надула губки Ника.
- На правду не обижаются. Ну скажи, зачем тебе это надо? - спросил он, отпустив ее руки. На тонкой белой коже остались красные следы его пальцем. Скажите, какая нежная!
- Я не понимаю: что во мне не так? - спросила Ника, потирая запястье.
- Все так, - заверил он. - Ты красивая умная девушка. Предприимчивая.
- Тогда почему? Почему не получилось?
- Видимо, у него свои планы. Насчет женитьбы. Хочет что-нибудь этакое… - он щелкнул пальцами.
- Но что?
- Откуда я знаю? Звезду экрана, известную модель. Заморскую принцессу. Вопрос принципиальный. Для начала стань кем-нибудь, и у тебя появится шанс. Или перестань за ним гоняться.
- Уже перестала, - вздохнула Ника.
- Вот и умница!
- Я подумала, что тебе скучно. Я пива принесла!
- Пива?
- Надоело кривляться. Ах, вино, ах, какой восторг! Я простая девчонка, такая же, как все. Мы с подружками ходим в кино, лопаем поп-корн и обожаем пиво!
- Вот это дело!
- Я заметила, что тебе не нравится вино. Ты почти не пил за столом. А как же тогда коллекция? Тоже деньги вкладываешь?
- Да, - кивнул он, вспомнив: Ника же принимает его за миллионера! За члена того самого элитного винного клуба, которые собрались здесь на закрытое заседание и дегустацию. Надо поддержать реноме.
- Я могу тебя консультировать. Хочешь, буду при твоей винотеке? - Ника нежно погладила его пальцы. - Я в этом действительно разбираюсь.
- Верю! Раз уж Воронов проникся…
Она вскочила и метнулась к двери, где стояла сумка. Потом быстренько выложила на прикроватную тумбу чипсы, соленые орешки, вяленую рыбку и выставила темные бутылки с пивом.
- Вот это дело! - обрадовался он. - А почему ты меня угощаешь, не хозяина замка? Мне показалось, что вы с ним подружились, - подмигнул он Нике.
- На него мои чары не действуют.
- А мне показалось…
- Он однолюб. Стоит только упомянуть о его жене… В общем, мрак!
Ника с ногами уселась на кровать, скинув туфельки, схватила бутылку, ловко крутанула пробку, и из открытой бутылки шапкой полезла пена.
- Ой! Видать, я ее трясла! Сумку! Мишка, ты глянь! Где тряпка?
Он схватил полотенце и кинул ей.
- А ты чего ждешь? Ну?
Он тоже взял бутылку, ловко открыл.
- А у тебя не пролилось! - хихикнула Ника. - Ну? Дернем?
Они чокнулись бутылками с пивом, Ника отхлебнула первой. Видимо, поторопилась или сделала слишком уж большой глоток, белая пена выступила на губах, тоненькой струйкой потекла из уголка темного и сочного, как переспелая вишня, рта. Он завороженно смотрел, как это белое капнуло на нежную шею с тонкой, почти прозрачной кожей. Что-то это напоминает. Так напоминает, что о пиве думать уже невозможно. Она это нарочно сделала?
- Ну? - тихо спросила Ника, поймав его взгляд.
Девушка сама себя предлагает. Почему бы нет? Самое глупое, что можно сейчас сделать, это сказать, что никакой он не миллионер, и начать разбираться в своих и ее чувствах.
Он осторожно поставил обратно на тумбочку свою бутылку и разжал ее пальчики, сжимающие темное стекло. После чего попробовал на вкус сладко пахнущую губную помаду. Коричневую и коричную. Белое на вкус оказалось пивной пеной, ее губы горчили, зато язычок был острым, твердым и сладким. Она очень ловко выскользнула из платья и расстегнула молнию на его брюках так, что он этого и не почувствовал.
- Мы забыли закрыть дверь, - вспомнил вдруг он и вскочил.
Щелкнул задвижкой, а когда обернулся, Ника совсем уже разделась и растянулась на кровати, показывая себя всю. Она и в самом деле была хороша: талия тонкая, грудь высокая, а бедра еще по-девичьи узкие, гладкие и белые. Потому она и демонстрировала свое тело с таким удовольствием, закинув за голову руки и по-кошачьи выгнув спину.
- Иди сюда…
Любовью она занималась страстно и с большим удовольствием. Не думала в этот момент ни о чем другом, что не так уж часто бывает с женщинами. Тысячи мелочей, которые их занимают, в самый неподходящий момент, словно булавочные уколы на полотне любовных ласк: "ой, я туалетную бумагу забыла купить…", "завтра бы не проспать…", "у него в носу волосок…", "а так ли я все делаю?". Ника слишком уж себя любила, чтобы это ее занимало. Особенно последнее: а так ли я все делаю? Ему даже казалось, что все ее небольшое, стройное тело - одна сплошная эрогенная зона, где ни дотронься, откликается охотно. Она сосредоточена только на своих ощущениях, на том, чтобы получить удовольствие. Мужчина же особое удовольствие получает, когда женщина в его руках тает.
В конце концов они так увлеклись, что оба сознательно затягивали ласки. Она не выдержала первой, движения ее бедер стали все чаще и чаще, наконец она выгнулась дугой в его руках, застонала, забилась, а потом затихла. Он почувствовал, что проник в ее расслабленное тело так глубоко, как только возможно, и кончил сам. После этого какое-то время лежал у нее на груди, выравнивая дыхание. Потом почувствовал, как Ника подула ему на лоб, на слипшуюся прядь волос и тихо сказала:
- Раздавишь. Слезай.
Он спрыгнул с кровати и исчез в ванной комнате. Когда вернулся, Ника пила пиво прямо из горлышка и хрустела орешками. Настроение у нее было прекрасное! Молочная кожа лоснилась, рыжие кудри блестели, а глаза сияли. На тумбочке, в пивной луже валялось бриллиантовое колье. Видимо, она опять неловко открыла бутылку.
Пока Ника тоже принимала душ, он и сам отведал наконец пива, которое она принесла, открыл пакетик с чипсами. Не такой уж скверный уик-энд. Есть и положительный момент. Она вышла из ванной, накинув на плечи полотенце. Бюстгальтер и трусики по-прежнему валялись на ковре.
- Красивая я? - спросила, усевшись на кровати и поправляя прическу.
- Очень! - Потом спохватился: - Черт! Меня ж хозяйка ждет! Я имею в виду хозяйку фирмы. Елизавет Петровну. Мы с ней деловые партнеры.
- А-а-а… Ну и что? Подождет!
- Я обещал к ней зайти после ужина.
- Да нужен ты ей! - фыркнула Ника. - Она Вороновым занята. Видал, как она на него смотрит? Будто съесть хочет. Подавится!
- Слушай, а ты не боишься?
- Чего?
- В одной из спален замка, в соседнем крыле лежит труп, - сделал он страшные глаза.
- Мне лечь рядом и готовиться к похоронам? - насмешливо спросила Ника.
- Какой цинизм!
- Ха! По телеку еще не то показывают. Как ни включишь - кровища! Так и хлещет! Все уже привыкли. Еще?
- Пива?
- Любви, дурак!
- Какая ты ненасытная… Не понимаю, как Таранов мог тебя забыть? Пьяный был, что ли? Или под кайфом?
- Да ну тебя! Он не колется.
- Может, кокс нюхает?
- Да ну тебя! - рассмеялась Ника. - Он не такой.
- Видать, ты хорошо его знаешь, - почувствовал он укол ревности.
- Но тебя я хочу узнать еще лучше.
А приятный выдался вечерок! В соседней комнате было тихо, видимо, Елизавет Петровна еще не вернулась. Может, и она неплохо проводит время? Чем черт не шутит.
- О чем думаешь? Думать не надо, - хихикнула Ника. - Иди сюда. Будем целоваться!
Любовная возня продолжалась до часу ночи. Потом он спохватился: надо бы и хозяйку проведать. Глянуть, что и как. И кто где? Высказал крамольную мысль вслух. О другой женщине в присутствии женщины.
- Тебе больше всех надо? - зевнула Ника, показав розовый язычок. - Не парься.
- Ты здесь будешь спать? В моей комнате? Или к папе с мамой пойдешь?