Бейлис, то и дело опираясь рукой о стену, начала осторожно спускаться по ступенькам. Пару раз споткнулась и чертыхнулась. Лестница и в самом деле была не только узкая, но и крутая. Погреб, в котором лежали сокровища Дмитрия Воронова, оказался глубоким. Он отчего-то заволновался. Оттуда, снизу, шел яркий свет, потом послышались голоса. Бейлис спустилась и обернулась, поджидая его:
- Миша, ты где?
- Иду.
Он ступил в погреб и осмотрелся. Это было огромное помещение с низком потолком. Куда ни глянь, стояли винные шкафы, в которых строго в горизонтальном положении лежали, дожидаясь своего часа, бутылки. Воронов что-то объяснял своим гостям.
- Вот эту редкость, господа, я приобрел почти даром, - он взял в руки темную пыльную бутылку. - Всего за пятьсот фунтов стерлингов. К употреблению уже не годится, потому я так к нему и отношусь. Беру в руки, спокойно перекладываю с места на место.
- В чем же тогда фишка? - спросил Иван Таранов.
- А ты посмотри.
Он тоже подошел поближе и взглянул на этикетку. Там была фотография Адольфа Гитлера в костюме и галстуке. Таранов рассмеялся:
- Глянь-ка, фюрер без френча!
- Из его личных запасов, - пояснил Воронов. - Случайная находка, раритет. 1943 год. Но к питию не пригодно. Пусть лежит.
И он положил бутылку на место. После чего подошел к другому шкафу:
- А вот здесь знаменитый сотерн. Есть и настоящие редкости. К примеру, вот эта бутылка. Присмотритесь, господа. Виноград для этого вина собирали еще до битвы при Ватерлоо. И оно сохранило вкус и аромат, как утверждают специалисты. Но я не собираюсь его пить. Хотя бы в память о Наполеоне, который в то славное время еще был императором. Война войной, а вино вином. Валюта Франции, ее никогда не отменят.
- Тиранов, значит, собираешь, - усмехнулся Таранов. - Мудро.
- Да-а-а… - протянул Федор Иванович Сивко и с чувством сказал: - Запасы у тебя солидные. Я на вино столько денег не трачу.
- Да у тебя и цель другая. Хочешь приобщиться к высшему обществу, - усмехнулся Воронов.
Да что вы весь вечер намекаете на мое пролетарское происхождение? - разозлился Сивко.
- А что ты заводишься?
- Да потому что надоело!
- Федя, не злись, - из-за спины мужчин сказала Бейлис, и Сивко бросил на нее злой взгляд. - Расслабься, - добавила красавица. - Слишком уж ты стараешься. Ха-ха! Асам, ха-ха, женскими трусами торговал. Али не помнишь, Федя?
- Заткнешься ты или нет, - прошипел Сивко. - Этого мне никто не смеет говорить.
- Да брось! Я помню нашу первую с тобой встречу. А было это лет эдак пятнадцать тому назад…
- Люда, перестань, - одернул ее Воронов.
- Как ты меня назвал?
- Разве ты не Людмила по паспорту?
- Ха-ха, по какому?
- А у тебя их что, несколько?
- Мы вино сюда пришли смотреть или обсуждать личную жизнь Бейлис? - вмешался Таранов. - Лично мне это неинтересно. А вот пошарить по шкафам… Сколько же все это может стоить? Воронов, признаю, ты удачно вложил деньги. На этом можно хорошо заработать.
- Я не собираюсь продавать свою коллекцию, - резко сказал тот.
- Собираешься еще вина прикупить?
- Да. - И Воронов бросил выразительный взгляд на Бейлис. Вот для чего здесь она, мол. Я терплю, и вы терпите.
Они пошли вдоль длинного ряда шкафов вслед за хозяином, который продолжал показывать имеющиеся у него сокровища. Иногда называл цену.
"Сумасшедший, - думал он. - Нет, не сумасшедший. Коллекционер. Похоже, после смерти жены вся его страсть досталась коллекции. Тем более с сыном не ладит. Он проводит здесь часы, в подвале, один, среди винных бутылок. Быть может, разговаривает с ними. У него странные глаза. Сумасшедший. Нет, коллекционер. Интересно, как погибла его жена? Что с ней случилось?"
Экскурсия затянулась надолго, Бейлис начала скучать. И даже спросила:
- А нельзя ли чего-нибудь открыть? Ну не свинство: ходим среди вина и не пьем!
- Наверху стол с закусками, - холодно сказал Воронов. - Если ты устала, можешь подняться наверх, выпить и закусить.
- Я так и сделаю, - кивнула Бейлис. - Миша, пойдем?
Он разочарованно вздохнул и под внимательным взглядом хозяина развел руками: мол, что тут поделаешь? Дама просит.
- Михаил Андреевич, я организую для вас персональную экскурсию, - пообещал Воронов. - И даже с дегустацией. Хотите?
- Да, очень хочу!
- Завтра. Я вижу, вы разбираетесь в коллекционных винах.
- О, да! Стаж у меня небольшой, но я стараюсь. Изучаю литературу, собираю свою собственную коллекцию.
- И много насобирали?
- Я их не считал. Я имею в виду бутылки.
- А где вы их храните?
- Где храню? В подвале, разумеется.
- У вас специальное оборудование? В загородном доме? Вы их в шкафах-холодильниках храните или же в обычных шкафах? А может, в бочках?
- Я… э-э-э…
- Миша, пойдем же! - нетерпеливо потянула его за рукав Бейлис.
- Извините.
- Мы завтра продолжим, - мрачно пообещал Воронов.
- Хорошо. - Он шагнул на лестницу и вытер пот со лба, хотя в подвале было прохладно: уф!
Она опять шла первой, точнее, поднималась по ступенькам, то и дело опираясь рукой о стену.
- Успокойся, - сказала вдруг, не оборачиваясь.
- С чего ты взяла, что я волнуюсь? - пробормотал он.
- Я тебя не выдам.
- Не выдашь?
- Брось, - она остановилась и обернулась. В упор посмотрела на него.
Глаза у нее были темные, но не синие, а карие. Он попытался представить Бейлис с натуральным цветом волос, скорее всего, шатенкой, без наращенных ресниц, силиконовых губок и огромного бюста. Заурядная внешность. Она вся искусственная. Но, похоже, добрая баба. Выстрадавшая свое богатство и натерпевшаяся.
- Я не знаю, зачем ты сюда приехал, но с Вороновым поосторожнее, - предупредила она. - С ним шутки плохи. Я тебя не выдам. Если, ха-ха, это не вопрос жизни и смерти. Все ж таки Воронова я знаю много лет, а ты, красавчик, непонятно, что за фрукт.
- Я…
- Ночью. Ты все мне расскажешь ночью. Я буду тебя ждать.
И она вдруг резво побежала вверх по ступенькам. "Здесь все играют, - подумал он. - Это не замок - театр. Сплошь фальшивка. И она играет. Что ей здесь нужно? Или… кто? Деньги? Хочет продать коллекцию покойного мужа? Или Таранов. Вновь замуж хочет? Тогда зачем же Бейлис их злит?" Он терялся в догадках, поднимаясь по крутой лестнице.
Остаток вечера прошел без эксцессов. Елизавет Петровна так и не спустилась больше к столу, Бейлис, в отличие от других гостей, с аппетитом поужинала, ей прислуживал хмурый Зигмунд. Не пристало сомелье предлагать и разливать банальный ликер.
- Я ем от пуза и ни капельки не поправляюсь! - похвасталась Бейлис, налегая на закуски. - Конституция такая.
- Приятного аппетита, мадам, - хмуро сказал Зигмунд.
Иван Таранов был задумчив, а Сивко неожиданно для всех разозлился. И даже попросил водки.
- Ты разве пьешь? - удивился Воронов.
- Бывают моменты.
- Я ж говорю, что все вы притворяетесь, - не удержалась от комментариев Бейлис. - Коллекционеров изображаете. А вам просто деньги девать некуда. Живете и мучаетесь: куда бы еще их потратить? Вот и придумали себе коллекцию, - презрительно выделила она последнее слово. Потом, не стесняясь, широко зевнула: - Пойду к себе, пожалуй. Уже поздно. Надеюсь, завтра нас ждет интересная культурная программа.
- Можешь не сомневаться, - сквозь зубы сказал Сивко.
- Я бы потанцевала.
- Будет тебе и оркестр, - мрачно пообещал Федор Иванович.
- Я на это надеюсь. Спокойной ночи, - со значением сказала красавица и направилась к выходу.
- Я слышал, у тебя и лошади имеются. - Таранов задумчиво смотрел в спину уходящей Бейлис.
- Да, есть конеферма.
- Неплохо было бы и на лошадок посмотреть. Оседлать какого-нибудь резвого скакуна, а? А лучше кобылку.
- Что ж, - пожал плечами Воронов. - И это можно.
- И вертолетная площадка на территории замка есть, - задумчиво сказал Сивко.
- А ты, Федор Иванович, наблюдательный, - усмехнулся хозяин.
- С размахом строился. А жена хотела здесь жить?
Воронов помрачнел. Потом сам налил в бокал вина, сжал ножку так, что пальцы побелели:
- Выпьем за Машу. Пусть земля ей будет пухом.
- Да, да, - закивали мужчины и потянулись к своим бокалам.
Выпили молча и не чокаясь. После чего Таранов сказал:
- Я тоже пойду. До завтра.
- И мы двинемся.
Они с Федором Ивановичем Сивко тоже встали и потянулись к дверям. Господа бизнесмены стали подниматься по лестнице на второй этаж, где были их спальни, он же заскочил на кухню. Высокая, худая женщина, прямая как палка, с лицом, словно скованным льдом, разбирала столовые приборы. Обернулась на звук шагов, холодно спросила:
- Вам кого?
- Мне бы…
Из кладовки появился Зигмунд.
- Нельзя ли бутылочку ликера в комнату Бейлис? Светловолосой дамы, - пояснил он.
- Уже распорядились, - неожиданно улыбнулся Зигмунд.
- Кто?
- А вам что-нибудь угодно? - не ответил на вопрос сомелье. - Печенье, напитки?
- Нет, все есть, - смутился он и отступил в коридор. Супруги переглянулись.
- Завтрак будет накрыт в девять, - предупредил Зигмунд.
- Мне что, надо спуститься к девяти, иначе не накормят? - попробовал пошутить он.
- Вас накормят в любом случае. Но накрыто будет к девяти, - невозмутимо ответил Зигмунд.
"Что за порядки в этом доме? То ли сплю, то ли брежу. Какое старое кино!" Он хотел было подняться наверх, но тут увидел, как по ступенькам сбегает Елизавет Петровна, уже не в платье для коктейля, в полупрозрачном пеньюаре. Дабы не смутить ее, прижался к стене, спрятавшись за мраморную статую. Бизнесвумен ринулась в парадную залу. Он подошел поближе, к самым дверям, и прислушался.
- Лиза, ты разве не спишь? - равнодушно спросил Воронов.
- Зачем ты ее пригласил? - зашипела Елизавет Петровна.
- Ты же знаешь, я хочу купить коллекцию покойного Льва Абрамовича.
- А я думаю, ты сделал это мне назло! Ты знал, что мне будет неприятно!
- Ты преувеличиваешь свое значение в моей жизни, - все также равнодушно сказал Дмитрий Воронов.
- Ах, так… - Она, похоже, растерялась.
- Иди спать.
- Зачем ты меня позвал?
- Допустим, я заскучал. Все ж таки год прошел. Захотел увидеть своих друзей.
- Расследование закончено?
- Да. Они скоро предстанут перед судом.
- Надеюсь, все получат по максимуму.
- Но Машу этим не вернешь, - заметил Воронов.
- Дима, это была трагическая случайность. От которой никто не застрахован.
- Но случилось-то с ней. Потому я не думаю, что это была случайность.
- На что ты намекаешь? - насторожилась Елизавет Петровна.
- Иди спать, - повторил Воронов.
- В конце концов, это я вас познакомила. И если бы не она…
- Если бы не она, ничего не было бы, - резко сказал Дмитрий Воронов. - Ни этого замка, ни погреба с вином, ни… меня.
- Ты преувеличиваешь, Дима, - теперь она говорила так тихо, что он еле разбирал слова. - Ты знаешь, как я к тебе отношусь. По-моему, мы с тобой идеальная пара.
- Я тебя не люблю.
- Никто и не говорит о любви. В нашем возрасте и с тем, что мы оба пережили, это смешно. Но у нас общие интересы и могло бы быть общее дело. Это намного больше любви.
- Светловолосый юноша, он кто?
- Ты ревнуешь?
- Зачем ты его сюда притащила?
- Может, как раз для того, чтобы ты ревновал?
- Мне все равно.
- Я завтра уеду, - резко сказала Елизавет Петровна.
- Мне все равно, - повторил Дмитрий Воронов.
- Тогда я тем более не понимаю.
- Истина - в вине, - загадочно сказал он.
- Как-как?
- Иди спать.
Ему опять пришлось спрятаться за статую. Елизавет Петровна выскочила из залы и побежала вверх по ступенькам. Похоже, она разозлилась, полы пеньюара развевались, каблучки отороченных мехом сабо отбивали на мраморной лестнице барабанную дробь, как при исполнении приговора о высшей мере наказания.
- Девятнадцатый век.
Он вздрогнул и обернулся. Зигмунд с пустым подносом.
- Я не… не совсем понимаю.
- Статуей интересуетесь? - насмешливо спросил сомелье. - Девятнадцатый век.
- Да, я большой любитель антиквариата.
- Здесь ничего не продается.
- Но посмотреть-то можно?
- В вашей комнате есть нечто лучшее, - намекнул Зигмунд.
- Вы кого имеете в виду?
- Статую, разумеется, - невозмутимо сказал сомелье и направился в парадную залу, видимо, убирать посуду со стола.
"Попался! - подумал он и быстро зашагал к лестнице. - Интересно, как здесь наказывают за шпионаж? Травят собаками? Или же просто лишают сладкого за обедом? А если я захочу выйти из дома и позвонить?"
Рисковать он не стал. Интуиция подсказывала, что происходит что-то странное. Похоже на заговор. Но против кого? Истина - в вине. Что имел в виду Дмитрий Александрович Воронов?
Проходя мимо комнаты Бейлис, прислушался. Тихо. Она сказала, что не будет запирать дверь. Осторожно положил ладонь на дверную ручку и слегка нажал. Дверь поддалась. И в самом деле не заперто. Так же осторожно отпустил ручку и на цыпочках пошел по коридору. Мимо спальни Елизавет Петровны. Тоже тихо. Близится полночь.
Следующая комната его. Вошел потихоньку и осторожно прикрыл за собой дверь, после чего огляделся. Похоже, что без него здесь побывали Зигмунд или Эстер Жановна. Кровать, которая раньше была примята, теперь идеально заправлена, его одежда аккуратно разложена и развешана в шкафу, окно зашторено, портьеры тяжелые, из плотной, расшитой золотом ткани. А вот это ему никогда не нравилось. Даже в безлунную ночь хочется видеть небо. Не стоит запирать себя в клетке, пусть даже и большой комфортабельной комнате, когда за окном такие просторы! Луны сюда! И звезд! Хотя бы одну, маленькую звездочку…
Он подошел к окну, резко раздернул занавеси и вздрогнул от неожиданности.
- Ой!
- Что за черт?
Неизвестно, кто больше испугался, он или же хорошенькая рыжеволосая девушка, абсолютно ему незнакомая. Она стояла за портьерами и невольно ойкнула, когда они вдруг резко раздвинулись. Не на этот ли раритет намекал Зигмунд? "В вашей комнате есть нечто лучшее". Ай, угадал! Юное создание с глазами, сравнимыми разве что с переспелыми вишнями и таким же темным, округлым ротиком, спелым, сочным, с аппетитной запекшейся корочкой губной помады. Не говоря уже о рыжих кудрях, похожих на гору пружинок, в беспорядке вываленных на голову девушке. Ей лет двадцать, не больше. Юная и хорошенькая. И пахнет от нее то ли булочками с корицей, то ли еще какой-то сдобой. Сладко и навязчиво, так, что пробуждается зверский аппетит. Само очарование!
- Ты кто такая? - строго спросил он. - А ну, выходи на свет!…
Аперитив
…Субботнее утро выдалось мрачное, что вовсе не удивительно для ноября. Дождь кончился еще вчера, но небо по-прежнему было затянуто тучами. Он потянулся, посмотрел сначала в окно, потом на часы. Половина десятого! Проспал! А почему Елизавет Петровна его не разбудила? Мгновенно вскочил и побежал в ванную комнату. Через пятнадцать минут он уже сбегал по ступенькам, приглаживая волосы.
К его удивлению, за столом, по-прежнему накрытом в парадном зале, но уже к завтраку, сидел один-единственный человек. Невозмутимый Федор Иванович Сивко.
- Доброе утро, - сказал Сивко без всяких эмоции и принялся намазывать масло на тост. Потом положил сверху ломоть ветчины и с аппетитом стал есть.
- Утро доброе.
Словно из-под земли вырос Зигмунд и предложил:
- Чай, кофе? Омлет, яичницу с беконом, овсянку?
"Сэр", - невольно улыбнулся он. Обитатели замка начали его забавлять.
- Яичницу с беконом и кофе, - сказал, покосившись на Сивко. - А где остальные?
- Дмитрий Александрович к завтраку еще не спускались, - позволил себе реплику Зигмунд.
- Что странно, - заметил Сивко. - Я знаю, он рано встает.
Словно в ответ на его слова в зале появился Воронов. Подтянутый, энергичный, похоже, давно уже на ногах, то ли пробежку совершал, то ли в тренажерном зале разминался.
- Доброе утро, господа. Зигмунд, мне крепкий горячий кофе. Очень крепкий и очень горячий.
Зигмунд тут же исчез.
- Как спалось? - спросил Воронов словно бы для проформы. По долгу гостеприимного хозяина.
- Отлично! - ответил он за обоих.
Едва появился Зигмунд с кофейником, в зал вошел Иван Таранов. Он был теперь в светлом джемпере и модных джинсах и так же хорош в повседневной одежде, как и в дорогом костюме. Темные волосы уложены, волосок к волоску, будто бы перед тем, как спуститься к завтраку, красавец полчаса провел перед зеркалом.
- О! Почти все в сборе! - сказал Таранов с энтузиазмом и потянул носом: - Кофе! Крепкий, горячий кофе! Я без него свое утро и не начинаю!
Зигмунд тут же налил ему кофе и предложил яичницу с беконом.
- С удовольствием! - сказал Таранов. - У меня с утра зверский аппетит!
- Как спалось? - равнодушно спросил Сивко.
- Неплохо. Но часов до двух ночи мне мешали привидения.
- Привидения? - удивился Воронов.
- А что, нет в доме таких?
- Это новый дом. Я сам его строил. Какие здесь могут быть привидения? - пожал плечами хозяин.
- Ночью кто-то ходил по дому, плакала женщина. А потом смеялась. У тебя в замке отличная акустика, - пожаловался Таранов.
Зигмунд при этих словах вздрогнул и пролил кофе, а он невольно покраснел.
- В доме три женщины, - задумчиво сказал Дмитрий Воронов. - Елизавет Петровна, Бейлис и Эстер Жановна, экономка. Интересно, которая из них плакала, которая смеялась, а которая крепко спала?
- Моя жена спала, - поспешно сказал Зигмунд. - Не сомневайтесь.
- Смеялась девчонка еще, - задумчиво сказал Таранов. - Так звонко, заливисто, я даже позавидовал, ей-богу!
- Это Бейлис перепила, - усмехнулся Сивко.
- А завидовал ты чему? - спросил Воронов.
- Парню, который был с ней.
Он покраснел еще больше. И в это время был брошен спасательный круг: появилась Елизавет Петровна, которая сухо сказала:
- Доброе утро.
Воронов посмотрел на часы и пожал плечами: половина одиннадцатого, поздновато. Но ничего не сказал. Елизавет Петровна выглядела неважно, бледный цвет лица, под глазами залегли глубокие тени. Уж кто этой ночью точно не смеялся, это она. Видимо, так подумали все, и вопрос с женским плачем отпал. Хотя… Не слишком ли поспешил с репликой Зигмунд? Усевшись, Елизавет Петровна попросила кофе и наотрез отказалась от завтрака.
- На диете? - усмехнулся Таранов.
- У меня нет аппетита, - холодно ответила та.
- Бейлис, как всегда, опаздывает, - заметил Воронов после долгой паузы.
- Что ж тут удивительного? - скривилась Елизавет Петровна.
- Она вчера перепила, - заметил Сивко.
- Тем более ей надо прогуляться, - сказал хозяин замка. - Я планировал показать вам конеферму. Есть породистые скакуны.