Имя покойной еще осталось в памяти многих жителей нашего города в связи со знаменитым "делом Либерри" двадцатилетней давности. Как известно, несчастная Роза Либерри лишила себя жизни в доме миссис Гэр на Сен-Симон-стрит. Многие годы миссис Гэр жила совершенно замкнуто, пока самоубийство Либерри более или менее не забылось. Потом она переехала в дом на Трент-стрит и сдавала внаем комнаты. Похороны покойной будут скромными".
Углубившись в свои мысли, я уставилась в газету. Мне следовало это знать! Я должна была догадаться, что злой взгляд старухи объясняется какой-то старой историей.
Я обратилась к полицейскому.
- Что делала миссис Гэр до того, как ушла в тень?
Он откашлялся и смутился.
- Она… хм… заведовала неким… неким… домом.
- Неким домом? Вы имеете в виду…
- Да. Внизу, на Сен-Симон-стрит. С 1900-го по 1919-й. Это было веселое заведение. Все обито красным бархатом.
- Боже мой, а я въехала сюда, совершенно ничего не подозревая!
- Ах, вам нечего опасаться, миссис! Мы уверены, что старуха полностью покончила со своим прежним занятием. Все-таки прошло уже столько лет!
Я начала расхаживать по холлу взад и вперед.
- Что это было за дело о самоубийстве этой Либерри?
- Об этом я почти ничего не знаю.
Больше из него ничего вытянуть не удалось, и тогда я удалилась в свое жилище и забаррикадировалась за своей дверью.
То, что я прочитала, заставило меня совершенно по-другому оценивать случившееся с Гэр. Может быть, причиной убийства были вовсе не деньги. Тут речь могла идти также об акте возмездия. Молодые девушки большей частью имеют родственников. Если миссис Гэр действительно содержала публичный дом, то должно было существовать бесчисленное множество отцов, матерей, братьев, сестер и друзей, ненавидевших эту старуху. Возможно, даже еще остались бывшие обитательницы этого проклятого дома! Это отнюдь не упрощало дело.
До сих пор проблема убийцы казалась относительно простой - тот знаменитый "шпион" был пойман с поличным и в отчаянии убил ее. Но теперь все казалось мне намного более запутанным! Количество вариантов было бесконечным.
Но если все-таки убийцей был Кистлер? Собственно говоря, мне это уже было безразлично. Мужчина, который провел полночи с посторонней девушкой, был мне просто противен. И все-таки я его уже полюбила! Если его фантастический рассказ соответствует истине, то у него было неопровержимое алиби - и мерзкий характер впридачу.
Если же его показания неправда, то он замешан в убийстве миссис Гэр. Как же иначе мог оказаться у него принадлежавший миссис Гэр билет на поезд?
Устав от мыслей и от событий этого дня, я заснула.
11.
Проснулась я от резких звонков телефона, к которому вскоре подошла миссис Тевмен. Ее голос был слышен на весь дом:
- Мистер Кистлер, мистер Кистлер! - Затем она прокричала в трубку: - Он не отвечает. Что? Ну хорошо, тогда я поднимусь наверх и постучу.
Я сонно подумала, что, вероятно, единственный человек в доме, который знает, где находится Кистлер, - это я. Миссис Тевмен может стучать сколько угодно, Кистлер все равно не ответит.
Мне надо ответить на этот телефонный звонок. Я встала, накинула халат и вышла в холл. Тот молодой полицейский исчез, и у нас опять был новый страж. Это был веселый, тучный мужчина, которому, очевидно, было тесно на кожаном стуле, поэтому он свободно расселся на диване. Наверху миссис Тевмен барабанила в дверь Кистлера. Я взяла трубку и сказала:
- Алло, это говорит мисс Дакрес. Я…
Бодрый любезный мужской голос сказал:
- Доброе утро. Я о вас слышал. Куда подевался Ходж?
- А с кем я, собственно, говорю?
- Меня зовут Лесли Траубридж. Я компаньон Ходжа. Где этот парень? Может быть, празднует убийство в вашем доме?
- Еще как! Празднует, но за решеткой.
- Боже милосердный! Что же он натворил?
- Вам должно быть виднее!
- Мисс Дакрес, ради Бога, скажите, Ходжа Кистлера обвиняют в каком-нибудь злодействе? Это серьезно?
- Нет-нет, его наверняка освободят. Они задержали его временно, пока не выяснится дело с билетом в Чикаго. Это, вероятно, тот самый билет, который потеряла миссис Гэр.
- А что говорит об этом Ходж?
- О, он рассказал нам великолепную историю о какой-то девушке из ночного бара, которая будто бы дала ему этот билет на память!
- Но ведь это вполне могло быть! У другой девушки, которая со мной… хм… отдыхала, тоже был такой билет! Обе девушки показывали нам их. Но, ради всего святого, Ходж ведь не может рассиживаться в тюрьме, когда у нас полно дел. Разве он не знает, что к нам сегодня приезжает шеф отдела рекламы крупной фирмы? Он согласен со всеми нашими предложениями. Этот договор означает для нас довольно крупную сумму, которая нам очень нужна!
- Тогда вам придется самому довести это дело до конца.
Я услышала его стоны.
- Это невозможно. Я ничего не знаю об обсуждавшихся подробностях! Ради Бога, сделайте что-нибудь! Сделайте все, чтобы освободить Ходжа!
- Делайте это сами! - крикнула я в ответ.
Но мистер Траубридж уже повесил трубку.
Я обнаружила за своей спиной миссис Тевмен. Она угрюмо проворчала:
- Значит, они его поймали!
- Скажите-ка, миссис Тевмен, где вы, собственно говоря, были все это время?
- У своего шурина.
- Я полагаю, вы знаете обо всем, что здесь произошло?
- Да-да, я знаю! - закричала она пронзительно и зло. - Они вчера непрерывно допрашивали моего мужа! Я и не знала, что можно так долго допрашивать людей!
Кажется, эта история о попойке у приятелей, которую рассказала Тевмен, соответствует истине. Это было заметно, и, кроме того, на тот вечер Джим Тевмен нанял человека, который должен был заменить его на работе в сосисочной. Я вернулась в свою квартиру. Звонок Лесли Траубриджа не выходил у меня из головы. Но мне опять не дали достаточно времени, чтобы спокойно подумать. Едва я начала завтракать, как ко мне пришла миссис Хатлоран.
- У вас сегодня утром должно быть особенно хорошее настроение, - со злобой сказала она.
- Это не так. Мне очень жаль, что тот, кто здесь вынюхивал, оказался именно вашим мужем.
- Я зашла специально, чтобы сказать вам, что моего мужа отпустили. В прошлую пятницу он даже близко не подходил к этому дому! У него есть алиби.
- Это меня радует. Что-нибудь еще?
- Конечно! Этот дом теперь принадлежит мне! Я его унаследовала! В полиции мне прочитали завещание моей тети. Я наследница и предлагаю вам как можно скорее покинуть этот дом!
Она гордо выпрямилась. Ее маленькие черные глазки сверкали, щеки раскраснелись.
- С удовольствием! Только боюсь, полиция пока не позволит мне переехать.
- Еще чего не хватало! Мне никто не смеет указывать, кого я должна держать в своем доме. Пойдемте-ка со мной!
Она направилась в холл; я последовала за ней.
- Я требую, чтобы эта особа немедленно покинула мой дом! - заявила она караульному полицейскому.
Толстяк хладнокровно покачал головой.
- Это означает, что я не имею права выгнать ее из дома? Я? Владелица?
Толстяк апатично кивнул.
- Да, - хмыкнула я, - с полицией не поспоришь!
- Во всяком случае, вы уедете отсюда, как только вам это позволят, - в бешенстве заявила женщина.
Я поняла, что настала моя очередь, и сказала:
- Конечно, миссис Халлоран. Кстати, вы не думаете, что вашу тетю убили?
- Это меня не удивило бы, - язвительно ответила она.
- Не стоит вам так злиться на меня, - любезно попросила я,- я сама очень заинтересована в том, чтобы убийцу нашли. Вы знаете, что мистера Кистлера задержали?
- Это меня радует. Его я тоже терпеть не могу!
- Но мистер Кистлер не убивал вашу тетю, если ее действительно убили. Но я попытаюсь найти истинного убийцу. Если вы собираетесь здесь жить… Скажите, сколько у вас детей?
- Семь. Семеро любимых, милых детишек. Я всегда говорила, мать - это лучшая из всех женских профессий.
- А теперь представьте себе, что может случиться, если вы привезете своих малышей в этот дом, где разгуливает неразоблаченный убийца! Нам с вами нужно действовать сообща и раскрыть эту тайну!
После этих слов она, как ягненок, последовала за мной в мою гостиную, в то время как толстый сержант внимательно прислушивался к нам.
- Мистера Кистлера задержали, потому что у него нашли билет на поезд в Чикаго, - сказала я.
- Может быть, по этой причине он убил мою тетю?
- Он утверждает, что получил его от какой-то девушки. Если мы сможем установить, что он в самом деле не украл этот билет у вашей тети, это уже будет большой шаг вперед. Где вы покупали эти билеты? Обычно у них на обратной стороне проставляют дату и место продажи.
- Понятия не имею. Билеты покупала тетя.
- Когда она отдала вам ваш билет?
- Заблаговременно. Я помню это, потому что взяла свой билет домой и показывала детям… Подождите-ка, ну да, конечно, это было в четверг, во второй половине дня.
- Великолепно, миссис Халлоран! Теперь мы должны выяснить, куплен ли билет мистера Кистлера после того четверга. Ведь ваша тетя наверняка покупала оба билета одновременно.
- Я не знаю. Ее билета я не видела.
Увы! Я подумала и решила, что мне следует идти к лейтенанту Штрому с неопровержимыми фактами. Но удастся ли найти того служащего, который продал миссис Гэр билеты? Пока же я хотела как можно больше вытянуть из миссис Халлоран.
- Как хорошо, что у вас наконец будет свой дом!
- Да, конечно. Я хочу многое здесь изменить. Этого старья здесь не будет. Я сделаю полный ремонт!
- Как хорошо! Значит, вы унаследовали и деньги?
- Пятьсот долларов в год. Это довольно большие деньги, правда? Тетя оставила их как проценты с капитала, для меня и моих детей. Халлоран говорит, что речь должна идти о достаточно крупной сумме, если с нее набегает в год по пятьсот долларов. Он надеется, что мы в итоге получим все.
- Да, это должна быть целая куча денег, по меньшей мере десять-двенадцать тысяч долларов. - С тех пор как я узнала о темном прошлом миссис Гэр, я уже ничему не удивлялась. - Вероятно, это все ее сбережения.
- Нет, это…- женщина оборвала фразу.
- Тогда, значит, она еще кому-нибудь что-то оставила? - спросила я. - Интересно, кому же?
- Она оставила… - Миссис Халлоран наклонилась вперед и прошептала мне на ухо: -…этой отвратительной дворняжке, там, внизу… и,- она нервно сглотнула, - этим кошкам! В завещании много написано о верности и любви этих животных!
Под конец она говорила так тихо, что я с трудом ее понимала. Даже миссис Халлоран, похоже, была поражена злой иронией завещания.
12.
Больше миссис Халлоран мне ничего не рассказала. Я спрашивала себя, что ожидает этих животных и сколько они на самом деле "унаследовали". Во всяком случае, ясно было одно: кроме Халлоранов, от смерти миссис Гэр никто не выигрывал. Но прежде чем вникнуть в суть этого дела, я сделала еще кое-что. Я распрощалась с миссис Халлоран как можно сердечнее и еще услышала, как она рассказывала о своем наследстве миссис Тевмен. Спустя пять минут я вышла из дома. При этом заметила, что кто-то последовал за мной. Но я ничего другого и не ожидала.
Я хотела выяснить, когда и где миссис Гэр покупала билеты. Если бы я тогда взглянула на обратную сторону билета, который нашла у Кистлера! Звонить Штрому и просить его об этом я считала безрассудным. Я надеялась, что в Джиллинг-сити существует немного мест, где могут продавать железнодорожные билеты. Собственно говоря, мне помнились только два: обычная билетная касса на вокзале и транспортное агентство в городе. Итак, куда могла направиться довольно пожилая и не очень здоровая женщина? Вероятно, на вокзал. И я тоже отправилась туда. Главный вокзал Джиллинг-сити является гордостью местного населения. Красивое, современное, просторное, со вкусом возведенное здание, в огромном зале которого расположены двадцать четыре кассы. К счастью, на шестнадцати из них висели таблички "Закрыто". Я перевела дух и подошла к первой из работавших касс. Мне бросилось в глаза, что все мужчины за этими восемью окнами имели неприступный и высокомерный вид. Они, вероятно, привыкли к бесконечным глупым вопросам и пытались отпугнуть слишком любознательных своим выражением лица.
Обращаясь к первому из кассиров, я постаралась придать своему голосу деловой и официальный тон.
- Я пытаюсь выяснить, не покупала ли здесь в последнее время билет до Чикаго одна пожилая дама, которая, очевидно, была потом убита. Ее можно было запомнить по удивительно красивым белоснежным волосам. На ней, вероятно, был отвратительный старый тюрбан из черного шифона с блеклыми фиалками по краю. У нее маленькие угольно-черные глаза, она довольно полная.
Эти вопросы я задавала четырежды, и каждый раз ответом было молчаливое покачивание головой или пожимание плечами. Пятый кассир снизошел до того, чтобы хотя бы что-то мне ответить.
- Милая барышня, как вы думаете, сколько людей покупают здесь билеты ко Дню памяти павших? Я уже говорил полиции…- Он остановился и вдруг приобрел вполне человеческий облик. - Как выглядела эта старая дама?
Я повторила свое описание.
- Но дама на фотографии, которую показывала мне полиция, совершенно не соответствует вашему описанию!
- Так, значит, полиция уже спрашивала вас?
- Ну конечно! Сегодня утром. Часа два назад. А вы, видимо, представитель прессы?
- Более или менее, - бойко соврала я. - Я работаю независимо…
- Ну вот, полиция прибыла сюда с фотографией, но по ней я не смог узнать ни одной из тех пожилых дам, которые покупали билеты. Но как вы описали ее… хм… я еще помню, что она расплачивалась одной мелочью.
- Это я прекрасно могу себе представить.
- Дело было так: я как раз вернулся с обеда, и тут подошла эта пожилая дама и потребовала один билет до Чикаго. Я сказал ей, что он стоит восемь долларов сорок центов. И тогда она достала из старой потертой сумки портмоне и начала отсчитывать мелочь. Я еще никогда в жизни не видел такую кучу мелочи!
- Следовательно, всего шестнадцать долларов и восемьдесят центов.
- Нет, барышня, восемь долларов и сорок центов.
- Разве она купила не два билета?
- У меня - нет. Восемь долларов сорок центов. Один билет.
Я взволнованно смотрела на него. В голове у меня шумело.
- Не можете ли вы случайно вспомнить дату?
- Это, должно быть, было во вторник или среду перед Днем поминовения, так как в четверг здесь уже была очередь. А я помню, что это был относительно спокойный день. И это было сразу после обеденного перерыва.
Я бросилась к телефонной будке и позвонила в полицию.
- Могу я поговорить с лейтенантом Штромом?
- Одну минуту, пожалуйста.- Пауза. Затем: - В его кабинете его нет, мне придется его искать. Можете немного подождать?
После короткой паузы я услышала голос Штрома.
- Да?
- Это говорит мисс Дакрес. Кажется, я узнала кое-что важное. Речь идет о том билете, который мы нашли у мистера Кистлера. Я подумала следующее: если я сумею выяснить, когда миссис Гэр купила свой билет, и если на билете Кистлера стоит штемпель с другой датой, значит, Кистлер сказал правду.
- Чем вы, собственно, занимаетесь? Хотите подработать в качестве полицейского?
- Конечно. И я, кажется, нашла того кассира, который продал билет миссис Гэр.
- Смотрите-ка! И где же, позвольте спросить?
- На Главном вокзале.
- Вы сейчас там?
- Да.
- Я немедленно приеду.
Не прошло и пяти минут, как Штром уже большими шагами спешил ко мне через кассовый зал. За ним следовал сержант.
- Барышня - детектив-любитель! - сказал он, искоса посмотрев на меня. - В какой кассе это было?
- Номер пять.
Штром просунул голову в окошко кассы и властно обратился к кассиру:
- Разве к вам сегодня не обращался один из моих сотрудников?
- Как же, лейтенант. Он показывал мне фотографию. Но она совершенно не похожа на ту пожилую даму.
- Покажите-ка мне эту фотографию, - приказал Штром сопровождавшему его сержанту.
Тот достал из кармана фото и показал его лейтенанту. Это был древний помятый снимок, изображавший толстую женщину лет сорока в расшитом вечернем платье. Миссис Гэр больше двадцати лет назад!
Штром обратился ко мне.
- Вы узнаете на этой фотографии миссис Гэр?
- С трудом. - И я вновь повторила описание внешности миссис Гэр, как я ее запомнила.
- Черт побери! - Он повернулся к своему сержанту и выругал его.- Вы… Вы… глупец! Где, ради всего святого, вы достали этот снимок?
- Из архива "Комет". Более поздней у них нет. Эта относится еще ко времени дела о самоубийстве Либерри.
Штром еще раз обратился к кассиру.
- Когда вы продали билет этой пожилой даме?
Мужчина повторил свой рассказ.
- Не позднее среды.
- Дайте мне тот билет,- сказал Штром своему подчиненному, который быстро достал билет из конверта и подал его лейтенанту. Штром перевернул его и прочитал проштампованную дату: 28 мая, 15 часов 45 минут!
- Пятница! Если бы я знала это раньше! - воскликнула я. - Теперь вам нужно еще попробовать выяснить, где была в это самое время, в пятницу во второй половине дня, миссис Гэр. Позвоните миссис Халлоран. Она сейчас в доме на Трент-стрит.
Штром спросил своего сержанта:
- Разве это уже не установлено?
- Нет, лейтенант. Я пытался узнать, покупала ли она билет, и не интересовался тем, что она его не покупала! Так далеко я пока не заходил.
- Ах, лучше помолчите! - Штром бросился к телефонной будке и пробыл в ней довольно долго. Вернувшись, он лишь коротко сказал: - Итак, это тоже сделано. - Затем поблагодарил кассира.
- Мне еще кажется важным тот факт, что миссис Гэр купила только один билет, - сказала я.
Штром задумчиво посмотрел на меня.
- Если бы вы сами не были под подозрением, мисс Дакрес, я принял бы вас на работу. Что у вас еще на уме?
- Будет ли Кистлер…
- Кистлера как раз в эту минуту освобождают.
- Тогда, значит, миссис Халлоран знала…
- Конечно. Она готова поклясться на чем угодно, что в пятницу во второй половине дня была вместе со своей тетей. Она помогала ей собираться в дорогу. И миссис Уэллер подтвердила это.
- Тысяча благодарностей! Ведь Кистлер срочно нужен у себя в офисе!
- Кистлер должен расплатиться с вами за адвокатские услуги! А позвольте спросить, что еще вы намереваетесь предпринять?
- Меня все еще занимает то, что миссис Гэр купила только один билет.
- Это совсем неважно. Вероятно, миссис Халлоран купила свой сама.
- Вовсе нет! Она говорила мне, что билет ей дала миссис Гэр. И именно в четверг во второй половине дня. Следовательно, это должно означать, что…
- …Что миссис Гэр вовсе не имела намерения ехать в Чикаго.