Я была счастлива год. Мы с ним оба были счастливы. Несмотря на то что тебя это очень сердило. За это время у меня не было ни одного мужчины, кроме Бориса. Я просто не понимала, зачем они мне. Он часто делал мне подарки, но я боялась их принимать. Боялась, что он поверит тебе.
Конечно, я хотела за него замуж. Не только потому, что любила. Хотела быть уверенной в том. что все эти толстые мужики и ожидание их подачек - позади. Я знала, что с женой у Бориса все плохо, но ни разу не намекнула на то, чтобы он бросил ее. Я хотела, чтобы случилось что-нибудь ужасное, какое-нибудь горе, и она бросила его. А я бы осталась с ним. И спасла его…
Рассказчица притихла. Долго молчала. Я даже подумал, что расхотела откровенничать. Но она продолжила:
- А потом опять появился этот гад. Это произошло недели две назад.
Ко мне тогда уже целый месяц клеился Шрагин. Толстяк увидел меня случайно. Мы с Борисом заезжали к нему в офис по делу. И он сразу как обезумел. Перехватывал меня на улицах, не давал прохода, готов был бросить семью. И все уверял, что он не беднее Бориса. Хотя уже разузнал, что я не гонюсь за богатством.
Я в очередной раз насилу отбилась от приставшего на улице Шрагина, бросилась ловить такси. И когда села в машину… увидела Тренера. С новым напарником. Как я испугалась… К тому же на Тренера было жутко смотреть. Потом он объяснил, что после ожога лицо шлифовали. Оно стало блестящим и неподвижным. И он сразу заявил, что вернулся, что у него очередное задание и что я вновь принадлежу ему. Опять увез меня на квартиру. И изнасиловал.
Боже мой, как это было мерзко… Я совсем забыла. что так может быть… Думала только о Борисе, о том, что будет, если он узнает… И ни на секунду не сомневалась, что сбегу. Знала, что надо будет пойти в милицию, но не знала, решусь ли. Ведь тогда Борис узнает все…
Этот ублюдок был со мной до утра. А утром я случайно увидела фотографию Бориса. Она выпала из кармана Тренера. И я поняла, в чем состоит его очередное задание. Они выслеживали Бориса.
Как я перепугалась… И за то, что Бориса посадят, и за то, что, если Тренер узнает, что все это время я была с ним, он Бориса убьет. Если бы это произошло, все, о чем я мечтала, стало бы нереальным. И все пришлось бы начинать сначала.
Я не сбежала.
Незадолго перед этим Борис предупредил меня, что у него намечаются неприятности. Но успокоил, что, для того чтобы откупиться, деньги наскребет. Когда я услышала, что взятка будет сто тысяч, не поверила своим ушам.
Я осталась с этим Садистом. Должна была знать обо всем, что угрожает Борису.
На другой день Тренер оставил нового напарника охранять меня. Я соблазнила охранника. Подумала, что смогу узнать от него, что к чему. После того как изменила Борису с Тренером, это уже не было потрясением. Просто взяла и отключила чувства. Как делала это раньше,
Потом разговорила напарника. Он подтвердил, что они следят за каким-то бизнесменом. Когда я спросила, якобы из любопытства: правда ли. что бизнесмен откупится большой взяткой, пацан засмеялся и сказал, что вряд ли. Чтобы откупиться, у бизнесмена не хватит денег.
Об этом же я потом, как бы невзначай, спросила у самого Тренера. Тот взбесился, зачем я лезу и его дела, а позже все же сказал, что, если бы их подопечный сэкономил на премии, денег для откупа у него могло и хватить.
Когда Тренер в очередной раз оставил меня на мальчишку, я заставила того отпустить меня. Пригрозила, что сообщу старшему о нашей близости, и пообещала вернуться.
Позвонила Борису, предупредила его, что какое-то время меня не будет. И еще сказала, что случайно узнала: денег, которые он приготовил, не хватит.
По тому. как Борис разговаривал со мной, я поняла, что он не поверил мне. Что он вообще перестал мне верить. Решил, что я бросила его или хочу раскрутить.
Я тогда стала как пьяная. Оттого что не знала, как быть. И не понимала, как он мог подумать такое. После того. что у нас было. Хотела тут же ехать к нему, все объяснить. Я уже поймала машину, но вдруг подумала о том, что, если Тренер увидит меня с Борисом…
И я решила сама достать деньги… Рано или поздно Борис узнает, кто ему помог. Если помогу. А если нет, это уже не будет иметь значения.
Рассказчица вздохнула. Равнодушно поведала:
- Дальше все было так, как я рассказала. Сначала я хотела раскрутить Шрагина с помощью Людвига. Но Тренер выследил меня. Тогда он уезжал вместе с напарником, и я сбежала из квартиры по балконам.
Тренер снова предупредил меня, что изуродует мне лицо. Но я все равно убегала, потому что нужно было доставать деньги. Он выследил меня опять. Когда я была у тебя. И избил. Сказал, что это последнее предупреждение…
Но я должна достать эти деньги. Хотя бы сто тысяч… Я хочу быть счастливой. Иначе ради чего все? Все эти три года? Если бы ты знал, какие они все противные…
Она замолкла.
Я слушал повисшую тишину и сквозь полуприкрытые веки видел, что за окном рассвело.
- Ты мне веришь? - спросила она тихо.
Я не ответил. Изо всех сил ровно дыша, постарался дать понять, что сплю.
Долго было тихо. Очень долго. Я уже и впрямь стал проваливаться в дремоту. И вдруг услышал доносящиеся с дивана странные звуки. Вновь настороженно приподнял ухо над подушкой, навострил слух…
Она плакала. Неудержимо всхлипывала, зарывшись с головой под одеялом, по-детски подтянув ноги к груди.
Я вернул голову на подушку. Стоило попытаться уснуть, хотя и сомневался, что из этого что-то выйдет.
ГЛАВА 33
Когда я проснулся, ее уже не было. Удивился, что не слышал, как собиралась. Тем более что забрала все свои вещи и сложила постель.
Сейчас все услышанное воспринималось, как сон. Но в отличие от сна не забывалось с каждой минутой, а наоборот. вспоминалось все четче, словно выплывало из тумана.
Я не задался вопросом: верю ли. Потому, что знал точно: верю. Капризничать, мстительно припоминать, сколько раз поймал ее на лжи, сейчас было не время.
Вопросы лезли другие. Например, почему она сразу не рассказала мне все. Впрочем, ответ на этот вопрос лежал на поверхности. Она не сомневалась, что если бы открылась сразу, я бы ей не поверил. При моем известном отношении, и Борьку бы посвятил в подробности ее связи с убийцей.
Еще понял: втянув меня в авантюру, она была уверена, что рассказать обо всем Борьке я не смогу. Что меня уберут. Мог ли сейчас винить ее за это? Какого отношения стоило ожидать к себе после того, как с самого начала их связи хотел ее разрыва?
И почему рассказала сейчас, тоже было ясно. Она все поставила на шантаж. И из темницы сбежала насовсем потому, что была уверена: вчерашний вечер даст ей материал для него. Но ошиблась. Все, на что она могла рассчитывать, поняв, что рот мне уже не заткнуть, это на мое понимание. На то, что я не сдам ее Борьке. А может, и не так… Может, ее исповедь - исповедью и была. Легко ли жить с таким камнем…
Единственное, в чем я был уверен, так это в том, что выложила она все не потому, что рассчитывала на мою помощь. Иначе бы не ушла втихаря, собрав манатки.
Покопавшись, я обнаружил еще две уверенности.
Первую - в том, что на мне как на варианте она поставила крест. И вряд ли я ее еще увижу.
Вторая уверенность меня беспокоила. Раз эта несчастная сбежала от Тренера, раз, потеряв на меня надежду, позволила себе исповедоваться, значит, у нее припасен запасной вариант.
И еще в одном я не сомневался… В том, что она будет идти до конца.
Знал, что сделаю первым делом. Свяжусь с Борькой, предупрежу его. Эта комбинаторша, при всей своей изворотливости и известных ей фактах, умудрилась принять за чистую монету сказки Садиста о том, что он всего лишь следит. Что убивает только из ревности.
Я набрал номер Борькиного мобильника.
- Привет, - сказал я, услышав его "алло".
- Поговорим потом, - тут же издал Борька и изготовился отключиться.
- Погоди, - опешил я. - Есть пара слов.
- Не сейчас.
- Это срочное. - Я занервничал. Этот дуралей нашел время откладывать разговор. - У тебя неприятности…
- Я знаю. Потом.
- Пошел к черту. Это серьезней, чем ты думаешь…
- Я все знаю, - строго повторил он и прервал связь.
Я сердито и растерянно потер трубкой ухо. Что было делать? Может, он действительно в курсе. И подозревает, что телефон могут прослушивать. Даже мобильник. Похоже, так и есть. Ну работенка у приятеля…
Как- то я спросил у Борьки, что это за такса такая - сто тысяч долларов? Это что же надо натворить, чтобы откупаться такими деньгами?
Борька успокоил: ничего особенного для такой взятки творить не надо. Просто вымогают ее с тех, у кого такие деньги - не последние. Но сначала дают их заработать.
Финансовые операции - перевод валюты за рубеж, конвертация, обналичивание и обезналичивание счетов - хоть и проводятся почти в открытую, для большинства фирм законом запрещены. Но фирмачей до поры до времени не трогают. Могут и совсем не тронуть, если крыша высокая. Но если заводят дело, готовы вкатить по-крупному. Потому и приходится откупаться по-крупному.
За последний месяц двум Борькиным компаньонам пришлось перевести на указанные взяточниками счета по сто тысяч. И их тут же оставили в покое.
Не раз задумывался: стоят ли деньги, которые Борька зарабатывал в количествах, позволяющих относиться к ним с пренебрежением, тех нервных усилий и риска, которые они оплачивали. И отвечал: стоят. Потому что деньги были-таки приличные. Без риска и нервов можно заработать только ожирение, рак мозгов от домашних и прочие неприятные последствия безделья.
Другое дело, что вместе с серьезными деньгами обычно наживаются и серьезные дефекты психики. Вроде мании величия, мании преследования и ожидаемого от окружающих комплекса неполноценности.
Борька умудрился этих дефектов избежать. И телохранителей завел не столько для себя, сколько для жены. Чтобы иметь возможность беспечно волочиться за своей, оказавшейся не такой простой, зазнобой.
То, что этот отшлифованный - киллер, сомнений у меня не вызывало. Только удивляло и обнадеживало, что он так долго тянет резину. В свободное от работы время столько народу положил, а тут мешкает. У этого, конечно же. было какое-то объяснение. Знать бы - какое и как долго еще он намерен бездействовать.
Со времени упомянутого рассказчицей заказного убийства прошел год. И. конечно же, охота на Борьку - продолжение того дела.
Дело Чуркиса было резонансным. Борька имел к нему непосредственное отношение. Собственно, если бы не он с компаньонами, и дела бы никакого не было. Было бы очередное заказное нераскрытое убийство.
Тогда Борька перевел на счет, указанный Изей Чуркисом, восемьдесят тысяч долларов в национальной валюте. Изя должен был с учетом комиссионных вернуть перевод Борьке, но в валюте другой нации. Затевалась рядовая операция, основанная на доверии, без которого невозможен их бизнес.
Борька с Изей договорились о сделке по телефону в конце рабочего дня. Утром, когда Борька, переведя деньги, позвонил Иле. чтобы сообщить об этом, его потрясли известием: вчера вечером Изя был застрелен киллером прямо у собственного подъезда. И прямо на глазах жены, оказавшейся на балконе.
Деньги, которые Борька перевел, вернуть не удалось. Но дело было не только в потерянных деньгах…
Как и прочие заказные убийства, это раскрытию не поддалось. До тех пор. пока Борька с компаньонами не скинулись на награду в сто тысяч долларов тому, кто укажет заказчика.
На следующий день, после того как информация об этом была передана по телевидению, Борьке в офис принесли конверт. Тот только распечатал его, извлек фотографию, как позвонил молодой мужчина. Заявил, что на снимке - киллер. Дал прослушать по телефону часть разговора заказчика с посредником или исполнителем. Воспроизведение было в ускоренном варианте, но Борька записал и разговор, и фрагмент компромата на кассету телефона. Позвонивший указал счет, потребовал перевести на него указанный гонорар. Обещал после этого передать пленку и уличающие фотографии.
Деньги были переведены. Но информатор больше не объявился. Снимок подозреваемого какое-то время показывали по всем каналам, но это ничего не дало. Зато заказчика вычислили по записи, сделанной Борькой. Воспроизведение замедлили и восстановили голос. Он принадлежал жене Чуркиса - домохозяйке, в девичестве носившей фамилию Ахметова.
Может быть. ей и удалось бы отмазаться. Запись была не чистой, и к тому же единственной уликой. Но вдова практически созналась, скрывшись до того, как за ней пришли. Или сдали нервы, или предполагала, что розыск с помощью премии может ввести сообщников в соблазн.
Ее так и не нашли. Решили, что пересекла границу. Все счета мужа были п зарубежных банках и. разумеется, принадлежали подставным липам.
С того времени заказных убийств банкиров в городе стало меньше. Потенциальные заказчики заосторожничали.
Переждав год, за Борьку взялись.
Я точно знал об этом. Но предупредить Борьку не смог. Он нахально не желал выслушать предупреждения. Приходилось надеяться на то, что друг знает, что делает.
ГЛАВА 34
Весь этот день я провел в квартире. Не потому, что опасался покидать убежище. Вероятность встречи с бандитами была мизерной. С ментами - более реальной, но и ее можно было почти исключить.
Я ждал. Рассчитывал, что подъедет Борька. Важнее дела, чем предупредить его. сейчас не было.
Попытался еще раз вызвонить. Заявил, что подъеду сам, но услышал краткое:
- Не вздумай.
И угомонился.
Оставалось только злиться и ждать. И тасовать мысли и воспоминания обо всем, что произошло за эти дни. Но как ни мешал их. крайними в колоде всегда сохранялись две заигранные карты. Обе - разномастные дамы. Одна - изгнанная мной, борец за собственное счастье Карина. другая - Ольга.
Думал и о том. как много времени понадобится орлам Гапеева, чтобы выйти на убийц. То и дело обзывал себя полным идиотом. Изумлялся тому, что сразу не связал мертволицего дружка артистки с делом Чуркиса. а через него с Борькой. Насколько облегчил бы Гапееву работенку, если бы порекомендовал ему Борькин офис в качестве засады. Теперь иди знай. когда эсбэушники доберутся до бандюг. Как бы не опоздали.
Спохватился. Можно же позвонить в клуб, доиграть с Гапеевым по телефону.
Через справочное узнал номер клуба. Набрав его, попросил позвать преферансиста Гапеева. И впервые поймал его на пропуске занятий в школе.
Отсутствие вечного ученика в классе меня вдохновило. Значит, вчерашний материал он усвоил верно.
Часов в восемь вечера, измаявшись ожиданием и бездельем, позвонил домой шефу. Решил узнать, есть ли новости. Узнал.
- Где вы? - неожиданно взволнованно накинулся на меня шеф.
- Работаю над сюжетом, - ответил я осторожно. - Увидите - ахнете.
Шеф явно уже наахался по моему поводу. Спросил:
- Знаете, что вас ищет вся милиция города?
Сразу стало очень неуютно. Я понял, что он не шутит.
- Что случилось? - спросил я.
- Вы меня спрашиваете? - Он сделал ударение на "меня".
- Что я опять натворил? - попытался сыронизировать я.
- Не знаете?
- Не знаю.
Шеф не сделал паузы. Выдал уныло и серьезно:
- Вы убили человека.
Я тяжело сглотнул. Испуганно спросил:
- Кого?
- Человека, - удивился шеф. - Этого мало?
- Много. Кого именно?
Шеф не тянул резину. Снова ответил без паузы:
- Лечащего врача вашей жены.
ГЛАВА 35
Что тут началось!!! Внешне все выглядело спокойно. Разве что я тут же вспотел. Не перебивая, дослушал шефа. Выяснил известные ему подробности.
Но смятение, которое ощутил, мешало хоть как-то осмыслить новость. Не говоря уже о том, чтобы выделить варианты. Они, как куры в курятнике, в который проник хорек, заметались в панике.
Положив трубку, я подошел к окну. Тупо смотрел в него, пытаясь подумать хоть о чем-то определенном.
И вдруг одна мысль выкатилась сама по себе, как шарик при определении номеров спортлото.
Я понял, что стоять у окна могу сколько угодно. Мне ничто не грозит. Эта неудержимая одержимая уже добыла материал для шантажа.
И тут же по очереди стали выкатываться другие шары.
У нее была связь с Гошей. Конечно же, не только любовная. У них было общее дело. И только кретин бы не догадался, что к делу этому имеет отношение моя Ольга. Но какое именно? Они слишком разные, чтобы сговориться раскрутить меня. Да и сколько я мог им принести? Пятьдесят-шестьдесят тысяч на троих. По двадцать тысяч на душу. Для Ольги и Гоши - это, может, и деньги. Для артистки, с ее маниакальными потребностями, мелочь. К тому же, когда у нее возникло подозрение, что я уже достал деньги, не похоже было, чтобы она обрадовалась.
В клубке допущений разобраться не мог. Зато понял другое: по этому убийству я - подозреваемый номер один. Судя по тому, что сообщил шеф. завкафедрой, как порядочный человек, не стал покрывать меня.
Для ментов все сходилось на мне как нельзя лучше. Врач установил моей женщине ложный диагноз. Ссылаясь на него. вымогал деньги. Я узнал об этом, но скрыл, что знаю. Зачем? Если учесть, что на мне подозрения и по другим подобным делам, как минимум - одному, чего стоило ожидать от ментов. Конечно, меня ищут всем скопом.
Единственным, на кого я мог сейчас надеяться, был Гапеев. Со своими спецами. Не ошибся ли я? Что, если вся моя болтовня в клубе была для него всего лишь болтовней? Что, если он и не полковник вовсе? Ведь к слухам, что это так, все наши относились несерьезно. Если бы он был кагэбэшником, разве торчал бы целыми днями среди двинутых на картах людей? Разве платил бы аэропортовским проигранные сто двадцать тысяч долларов? Разве дал бы мне уйти после того, что я ему нес? Какой, к черту, полковник?… Столько лет - дурак дураком…
Я взял себя в руки. Знал, что накрутить себя можно до чего угодно.
Что бы там ни было, вариантов дальнейшего поведения у меня было немного, один. И при этом весьма жалкий. Ждать. Ждать, когда придет или позвонит Борька, и ждать, когда выловят мертволицего.
ГЛАВА 36
На следующее утро, проснувшись, размышлял, не позвонить ли в больницу. Подмывало узнать, как там моя душечка. Не хватила ли ее кондрашка. Если деньги передала Гоше, вернуть их вряд ли сможет. Концовка вышла в аккурат для киношного детектива: все шло как по маслу, но злоумышленники остались ни с чем.
После того, что случилось, залеживаться ей смысла нет. Менты, конечно, прохода не дают. И обо мне, и о Гоше допытываются. Она, разумеется, недоумевает. Ни от врача такого не ожидала, ни от меня. На самом же деле не ожидала только того, что останется с носом. Что ни денег у нее не будет, ни меня. Впрочем, последнее ее вряд ли беспокоит.
Звонить опасался. Телефон отделения могли поставить на прослушивание. С постоянным определением, откуда звонят.
Да и что мог дать этот звонок? Кроме щекотки нервов.
Борька позвонил по телефону поздним утром. Первым делом сообщил:
- Тебе лучше съехать.
- Откуда звонишь?
- Из автомата.
- Тебя пасут.
- Знаю.
- Знаешь кто?
- Менты.