Потом начал постепенно наполняться. Не ненавистью - облегчением. Но не оттого, что у Ольги все обошлось. Оттого что обошлось у меня. С будущим. Что все выяснилось, а значит, кончилось. И предательство, и наивность планов на нормальную жизнь, и мое пребывание в положении Борьки, покойного Шрагина и многих других дуралеев, попавшихся на женское коварство.
Теперь я понимал их. Не их - нас. Винить нас было не в чем. Мы можем быть матерыми, заслуженно считать себя тонкими знатоками-психологами, ворочать какими угодно деньгами, просчитывать любые варианты и комбинации. Но упрекать нас в том, что мы не способны просчитать свою женщину - бессмысленно. Потому что женщины не просчитываются.
И мне не было жаль ни потраченных усилий, ни надежд, ни даже пятидесяти тысяч долларов. Все это - приемлемая цена за то, чтобы покончить с предательством. Потому что за такое - любая цена приемлема. Если бы мне сказали сразу: "Гони пятьдесят штук, и узнаешь, кто есть твоя Ольга", я бы достал их. А если бы и нет, то только потому, что был уверен: и так знаю.
Вдруг обнаружил парадокс. Я готов платить за то, чтобы убедиться во лжи. На подтверждение преданности заранее тратиться жаль.
Это пришло не сейчас. Так было всегда.
Если случалось терять друга, уже не имели значения ни общие деньги, которые оставались у него, ни прерванные прибыльные дела, ни рухнувшие радужные планы.
Я долго сидел в кресле, бессмысленно уставясь перед собой, размышляя в таком духе. Понемногу облегчение от того, что все позади, уходило. Как наркоз после операции по удалению опухоли. Все больше давали о себе знать другие ощущения, более уместные в послеоперационный период: боль и усталость.
- Можно подумать, что в первый раз, - вслух произнес я сам себе. И встал. Подался на кухню. Взялся приготавливать кофе.
Нужно было чем-то занять себя. В ближайшее время потребность в этом ожидалась постоянная. И я не сомневался в том, что она будет удовлетворена.
Но этот вечер нужно было пережить. Если бы кто-то подсобил мне в этом. я стал бы его должником.
Вернувшись с кофе в комнату, вновь устроился в кресле. Уже с гадливостью в душе принялся вспоминать повадки Ольги.
Чем она взяла меня? Вынужден был признать, что арсенал ее приемов был немудреным. Насчитал их всего три: всегда радоваться, не мешать, при каждом удобном случае липнуть. Не много же на меня понадобилось.
Вспомнил, как несся к ней сегодня с деньгами. Ну, не фраер? Хотел произвести впечатление? Произвел. Когда фраер с радостью расстается с деньгами, это не может не впечатлить. Захотелось ухаба американской горки? Пожалуйста. Ольга мне его организовала.
Стыдно было вспоминать. Тошно. Но я копался в воспоминаниях. Словно мазохист, отдирал от ран лоскутки несвежего, ни на что уже не годного бинта. Или трогал языком ноющий зуб, который от прикосновения начинал болеть сильнее.
Наверное, занимался бы этим всю ночь, если бы…
Вдруг насторожился. Почудилось, что из прихожей донеслись осторожные звуки. Как будто кто-то осторожно пытался воздействовать на дверь.
Я с включившим форсаж сердцем вскочил, беззвучно в два шага оказался у входа в прихожую. Завороженно глядел на дверь. И видел, как шевельнулась, стала поворачиваться ручка защелки.
"Закрыл ли на ключ?" - вспоминал в панике. И не мог вспомнить.
Ручка очертила дугу до щелчка. И вдруг дверь осторожно тронулась с места. Тот, кто находился за ней, пытался войти незаметно.
Я отступил на шаг, выключил свет в комнате. Укрывшись за выступом стены, прижался к ней спиной. В прихожую не смотрел, ориентировался на звуки. Приготовился броситься на вошедшего. Хотя понимал, что успех нападения маловероятен. Ведь его предвидят. Но что еще оставалось делать? Ждал шагов. А их все не было, хотя дверь, без сомнения, уже была открыта.
Незваный гость осторожничал. Тишина висела долго. Наконец ее нарушил насмешливо-напряженный голос лже-Шрагиной:
- Смотри, не зашиби меня.
ГЛАВА 22
По тону, которым она произнесла это, сразу понял: явилась одна. Сообщники, может быть, ждут внизу, может, обустроились на соседней крыше. Может, и вообще решили, что пока в них нет надобности. Ясно было одно: меня вычислили. И если сразу не грохнули, если намерены продолжать обрабатывать артисткой, значит, я еще нужен. Все еще строят на мне планы.
Это был мой шанс выбраться.
- Хотел испугать, - сказал я, включив свет, выйдя из-за стены. - Тявкнуть из-за угла.
Она все еще была в полумраке прихожей. Уже ступив на порог, замешкалась. После паузы спросила озадаченно:
- Ты один?
- Один, - усмехнулся я. - Но дом окружен. Она закрыла за собой дверь, щелкнула "собачкой" замка. Сделав несколько шагов, вошла в полосу света.
Увидя ее на свету, я и не пытался скрыть изумления. Все лицо гостьи было в синяках. Собственно, все оно и было одним синяком. Где более светлым, где сгущающимся до черноты.
Внутри меня передернуло. Когда с женщиной сотворяют такое, душу не может не своротить. Кем бы женщина ни была, как бы ни провинилась.
- Хотел добавить? - по-видимому, с усмешкой спросила она. Определить усмешку можно было только по голосу На синем фоне мимика плохо просматривалась.
- Симпатичный у тебя макияж, - сделал я комплимент. - Кофе будешь?
- Буду. Тебе нравится?
- Смело, смело, - похвалил. - Чувствуется, что находишься в поиске.
Последнее мое замечание было явно бестактным. Гостья промолчала. Пройдя в комнату, села в кресло. Я убыл на кухню делать ей кофе.
- Случайно увидела тебя в окне. Решила зайти, убедиться, что не ошиблась, - объяснила она, когда я вернулся.
- Я так и понял.
- Почему дверь открыта?
- Тебя ждал.
Она пристально посмотрела на меня.
- Я действительно случайно оказалась в этом районе. И случайно увидела тебя в окне. Я глянул на завешенное шторами окно.
- Ты был на кухне, - перехватив взгляд, пояснила гостья.
- Макияж у тебя для ночных прогулок, - согласился я. - А в окна заглядывать нехорошо.
- Ты переехал? - спросила она.
Я подумал, что избрал не ту линию поведения. Следовало не корчить из себя насмешливого умника, а прикидываться незнайкой.
- Я здесь в гостях, - сообщил я. - Хозяева на время ушли. Дверь держу открытой потому, что могут в любой. момент вернуться.
- Кто хозяева? - Она оглядела обстановку
- Студенты.
Она усмехнулась. Действительно, откуда у меня - друзья-студенты. Но тему развивать не стала.
- Как раз завтра собиралась к тебе зайти. Я промолчал.
- Ты же разрешил мне прийти, если понадобится помощь, - то ли напомнила, то ли спросила она.
- Разрешил сначала позвонить, - напомнил и я.
- Я звонила. Автоответчик сказал, что ты будешь завтра в десять вечера. А тут увидела тебя…
- Раз пришла, говори. - Стоило выслушать ее легенду. Выяснить, чего от меня хотят.
- Помощь, как ты видишь, понадобилась, - заметила она.
Я пожал плечами. Некоторые приметы такой необходимости и впрямь были налицо.
- Знаешь, откуда это? - спросила она. И после паузы сообщила: - На меня наехали.
"Вот, значит, как", - мысленно усмехнулся я. Вслух спросил:
- Кто?
- Откуда мне знать? Я всегда была далека от дел мужа. От его компаньонов, всех этих бандитов и крыш. Ты не представляешь, как это унизительно. Они - выродки. И они били меня. женщину… - Она вдруг закрыла лицо руками. Изобразила рыдания, с которыми пыталась совладать. Я дал ей отыграть эпизод. Спросил:
- Чего хотели?
- Они требуют, чтобы я отдала им все, что у меня есть. Все, что осталось от мужа. Говорят, он им был должен.
Я сочувствующе качнул головой. Уточнил:
- И ты рассчитываешь на мою помощь?
- Больше не на кого.
- Я тоже далек от крыш и бандитов, - сказал я. - Уже давно.
- Но ты был в их мире. Знаешь их законы.
- И что?
- Мне нужен совет.
- Только совет? - удивился я. Искренне.
- Конечно. Неужели думаешь, что я позволила бы себе втянуть тебя во все это? Подставила бы человека, который не сделал мне ничего плохого?
- Как я мог такое подумать? Конечно, ты меня не подставила. Ни с мужем, ни с гостиницей.
- Прости. Хотела, как лучше. И думала не только о себе. Тебе же тоже нужны деньги. Хотела помочь.
- Спасибо, - усмехнулся я. - Значит, пришла за советом?
- Да. - Она и глазом не моргнула. Я обнаружил, что уже освоился с ее ужаснувшим поначалу обликом. И уже могу, худо-бедно, читать по ее мимике.
- Боюсь, что совет тебя разочарует. Она смотрела ожидающе.
- Обратись в милицию.
- Я так и думала. Это невозможно. Те ублюдки изуродуют меня.
- Пока только били? - проявил я вновь бестактность.
- Этого мало? Сказали, что если не отдам все или обращусь в милицию, то они… - Она опять отработала сцену рыданий. При этом не забывала текст: - Сказали, что сделают со мной такое… Даже слушать было страшно. Они все описали - в подробностях… Как будут издеваться. Все вместе… И ржали… А потом… - Она, насколько смогла, взяла себя в руки. Не то чтобы успокоилась, но рыдать перестала. Вполне сдержанно произнесла:
- Сказали, что после всего сожгут лицо и глаза кислотой.
- Все так говорят, - со спокойным участием сказал я. - Берут на испуг.
- Не знаю, как все. Но этим ничего не стоит сделать…
Если бы я не знал точно, что меня обрабатывают, я бы. наверное, поверил. И взволновался бы рассказом. Внешность рассказчицы подтверждала бы ее уверенность в том, что угроза будет исполнена.
Изображая на лице сочувствие, слушал с любопытством. Только смущала мысль: вряд ли сообщницу так разукрасили только для того, чтобы произвести на меня впечатление. Похоже, в банде имели место разногласия, которые разрешались немудреным образом. Лишний раз подтверждалась правдивость Котиного изложения.
- Какой совет ты хотела бы получить? - спросил я. Она внимательно посмотрела на меня сквозь щелки отекших глаз.
- Мне нужны деньги.
"Уже теплее", - подумал я. И заметил:
- Мне тоже.
- Поэтому я и пришла. Все, что осталось от мужа, я отдам. Жизнь - дороже. Но мне нужно как-то жить. Я уверена, что вместе мы сможем заработать.
- Как ты себе это представляешь? Если говоришь, что была далека от бизнеса.
Она надолго замолчала. Потом бесцеремонно спросила:
- Ты когда-нибудь помогал женщине раскручивать мужиков?
- Нет, - уверенно ответил я.
- Я слышала, что когда-то у тебя была подопечная, которую ты курировал.
- Кто тебе сказал?
- Не важно. Это так?
- Не так. Та девчонка уже была аферисткой. Я всего лишь советовал ей по мелочам.
- И мне посоветуй.
"Что- то не так, - подумал я. - Вряд ли банде всего лишь нужны советы отставного шулера. Сами горазды. Конечно же, собираются подставить".
- Что советовать? Каждая женщина может так работать. Только тебе вряд ли это подойдет.
- Почему?
- Потому что по-мелкому
- По-мелкому не подойдет, - задумчиво согласилась она.
- Вот именно.
- А если мужик - денежный? Можно и по-крупному. - Она глянула на меня пристально.
- Денежные - не лохи. С ними не развернешься.
- Ты думаешь? - синяя маска усмехнулась.
- Зачем я тебе нужен? - полюбопытствовал я. - Хочешь, чтобы дал наводку? Не дам. А подцепишь такого - управишься сама.
Она не ответила. Оценивающе разглядывала меня.
- Зачем я тебе? - повторил я вопрос.
- Такой мужик уже есть, - сообщила она. - Я его уже подцепила.
И тут меня осенило: они подбираются к Борьке. И вышли на меня. Рассчитывают, что я, оказавшись в безвыходном положении с Ольгой, предам друга. Помогу раскрутить его. И в квартиру эту гостья, похоже, явилась не случайно.
- И давно подцепила? - как можно беспечнее спросил я.
- Десять дней назад.
- Муж еще был жив, - заметил я значительно.
- Я не цепляла. Он сам пристал. "Ври больше, - подумал я. - Станет Борька тебя цеплять. У него от своей продыху нет".
- Точно денежный? - спросил я.
- Точно.
- И кто он?
Был уверен, что церемониться не станет. Сразу бухнет: "Твой друг". Все равно это выяснится почти сразу.
Настолько был уверен в ожидаемом ответе, что ответ, услышанный, привел в растерянность.
- Он страшный человек, - сказала она.
- В каком смысле?
Она сделала долгую паузу. Словно взвешивая, говорить ли. И произнесла:
- Он способен убить.
ГЛАВА 23
Я сразу понял, о ком она: о мертвеце. Все версии тут же зашатались. И та, что им нужен Борька, и та, что банда разрабатывает меня. Ничего себе разработочка. Ожидают совета, как кинуть главаря.
- Давай все по порядку, - сказал я. Весь превратившись во внимание.
- Это было десять дней назад, - начала она. - Тогда все было хорошо. Муж еще не ввязался в игры. И я и представить не могла, какой кошмар меня ждет.
Она достала сигарету, закурила. Продолжила:
- Они похитили меня прямо с улицы. Втянули в машину и увезли. Это было так страшно… Привезли меня на квартиру…
- Кто? - спросил я.
- Их было двое. У него есть помощник.
- У кого - у него? Как зовут, как выглядит? Кто они?
- У него нет имени. Помощник называет его Тренер. Он сказал, чтобы я сама выбрала ему имя.
- Выбрала?
- Сказала, что буду звать его Садист.
- Сразу так и сказала?
- Да. Когда привезли меня на квартиру.
- А он?
- Ему все равно.
- Как он выглядит? Возраст?
Она сделала паузу. Смотрела перед собой невидящим взором. Вроде как вспоминала. Вспомнила:
- Ему лет сорок. И он страшный…
- Урод?
Она отрицательно покачала головой. Произнесла:
- Нет. Но он… как труп. У него неподвижное лицо. Не знаю… Это надо видеть. Но лучше не видеть.
- Тебя привезли на квартиру, и - что? - напомнил я.
- Пацан вышел, и он сказал, что я буду его женщиной.
- А ты?
- Сообщила, что у меня муж. Но он заявил, что это не проблема. И что о милиции могу даже не думать. Потому что он сам из какой-то спецслужбы. Что ему ничего не сделают.
- Зачем он тебя похитил?
- Сказал, что ему нужна женщина и что я его устраиваю.
- А потом?
- Он изнасиловал меня. И заставил жить там.
- И ты жила?
- Да. Но они часто уезжают. Ненадолго, на два-три дня. Иногда - на один. Меня закрывают, но я знаю, как выйти. Сейчас они в отъезде.
- Чем он занимается? Что за спецслужба? И зачем ему помощник?
- Не знаю. Выполняют какое-то задание. И он его учит. Напарник тоже боится его.
- Но в милицию ты не пошла, - задал я риторический вопрос.
- Нет. Во-первых, уверена, что это не поможет. Во-вторых, я хочу получить с него сто тысяч.
Она обнаружила мой недоуменный взгляд. Пояснила:
- Я знаю, что он убил моего мужа. И знаю, что он убивал раньше.
- Ты намерена его шантажировать? - никак не мог уразуметь я.
- Я намерена получить с него сто тысяч долларов.
- Как ты это себе представляешь?
- Не знаю. Поэтому мне нужна твоя помощь. Но в том, что он заплатит, если все сделать правильно, уверена.
- Почему?
- Потому что такое с ним уже было. Его уже пытались, как ты говоришь, шантажировать. И он передал пятьдесят тысяч долларов…
- Ты уверена?
- Да. Но с него требовали сто. Пятьдесят сначала - пятьдесят потом. Он передал половину и получил какие-то фотографии. А потом того, кто требовал деньги, - убил.
Меня изумляло, как запросто она произносила слово "убил".
- Откуда ты знаешь об этом?
- Случайно слышала его разговор с помощником. Тоже редкий ублюдок. И все делает, как он скажет.
- Ты не думаешь, что с тобой поступят, как с тем шантажистом?
- Надо все сделать правильно. Деньги у него есть.
- Если он не боится милиции, зачем платит?
- Если будут настоящие доказательства, заплатит. Уже проверено.
Я молчал. Думал о том, что мои версии оказались-таки ни на что не годными. Ее толкование было более убедительным. Конечно же, она и сейчас врала. Но и правды в ее рассказе хватало. Многое сходилось с Котиным повествованием. И был уверен в одном: пришла она от себя. А значит, мне ничто не мешает перестать прикидываться незнайкой. Это не опасно.
Вряд ли эта штучка скажет всю правду, но еще часть ее, глядишь, и вскроется. Враньем уже был сыт по горло. Поэтому не стал смаковать ситуацию, подливать по капле масла в огонь. Вылил все сразу.
Участливо поинтересовался:
- Я тебя сильно огорчу, если скажу, что все знаю?
- Что знаешь? - Она смотрела на меня, не моргая.
- Что ты - не Шрагина, а значит, на тебя не могли наехать. Что ты подставила Шрагина под Людвига, а Людвига - под своих спецов. Что ты пугала ими Котю. Что тебя избили сообщники.
Я внимательно следил за ней. Не сомневался, что в панику она не впадет. Правильно делал, что не сомневался.
Она, усмехнувшись, вдавила окурок в пепельницу. Нахально вперила в меня ответный взгляд. Произнесла:
- Рада, что ты все знаешь. Теперь я могу не лгать.
ГЛАВА 24
- Давай сначала, - сказал я. - Как тебя зовут?
- Карина.
- Мы же договорились: правду.
- Имя - настоящее. Да и фамилия… - Она усмехнулась. - Это он настоял, чтобы на моей визитке была его фамилия. Он хотел жениться.
- Артистка - тоже настоящая?
- Да. Я окончила студию киноактера.
- С чего все началось?
Она помолчала, думала, с чего начать. Начала с неожиданной новости:
- Мне нужны деньги.
- Зачем?
- Не важно.
- И много?
- Пятьдесят тысяч. Лучше - сто.
- Для полного счастья, - не утерпел я. Она не обиделась.
- Я подцепила этого Шрагина. Но его нельзя было раскручивать внаглую. Он сам был готов дать многое, но просить было нельзя. Тут же становился подозрительным. Мог соскочить. Такое у мужиков бывает… - Объяснять очевидные нюансы ей не хотелось.
- И ты решила раскрутить его с помощью Людвига?
- Да.
- Как вышла на Людвига?
- Случайно. Встретила на одной вечеринке. И он мне понравился. Хотел того же, что и все, но не суетился. И вообще приятный.
- Ты была с ним?
- Да. И он согласился обработать Шрагина. Потом, на другой вечеринке, они встретились. И начали играть. Она замолчала.
- Дальше?
- Дальше все было так, как я рассказала. Этот Тренер выследил, что я встречаюсь с Людвигом. И застрелил его.
- Насчет этой троицы и похищения - все - правда?
- Да. Он жутко ревнивый. И ему ничего не стоит убить. Я только вышла от Людвига, потому что должен был прийти Шрагин. А эти выстрелили с крыши. И увезли меня.
Теперь все объяснялось. И ее ссора с мертвецом у дома.
- Ты возвращалась в квартиру?
- Да. Думала, еще можно помочь.
- Когда увидела, что поздно, открыла газ?