Мередит досадливо покачала головой и посмотрела наверх. Дом был старым; наверху, между центральными окнами второго этажа, она увидела выцветшую табличку с вензелем. Вначале Мередит прочла буквы и цифры "МУ 1692" и предположила, что буква "У" обозначает фамилию "Уинтроп". Вдруг до нее дошло: буквы на вензеле расположены в обратном порядке, "УМ", то есть "Уильям и Мэри". Строительство дома было завершено в правление Вильгельма Оранского и Марии II! Следовательно, перед нею не просто жилище фермера. Прочное старое здание, возведенное всего четыре года спустя "Славной революции" 1688 года, когда Вильгельм Оранский высадился на западе страны и выгнал католика Якова, не просто пометили некоей исторической датой. Буквы явно свидетельствовали о том, что первоначальные владельцы Серой фермы были сторонниками протестантизма. В те беспокойные времена люди благоразумные демонстрировали свою приверженность правому делу, то есть переходили на сторону победителя.
Мередит сошла с крыльца и зашагала к своей машине. Она уже взялась за дверцу, как вдруг услышала свист и крики. Она обернулась и увидела Алвина, почти бежавшего к ней по двору. За ним по пятам следовал хитромордый пес.
- Доброе утро! - приветствовал Алвин гостью, подойдя ближе. - Чем я могу вам помочь?
На нем были заляпанные грязью вельветовые брюки, резиновые сапоги и свитер грубой вязки, знававший лучшие времена, - примерно такой же, как и при их первой встрече. Рыжие волосы буквально горели на солнце - на них невозможно было смотреть не прищурившись. Да, в глазах Алвина светилось удивление, но совсем не радостное. Мередит испытала легкое разочарование. Она, неизвестно почему, надеялась, что Алвин обрадуется, увидев ее. Какой он рослый, сильный и… красивый! Интересно, подумала Мередит, доволен ли он своей работой, обреченной на уединение? И вообще, нравятся ли ему женщины?
Невольно упав духом, она спросила:
- Вы меня помните?
Ей показалось, будто в серых глазах Алвина блеснули веселые огоньки.
- Конечно помню. Опять во что-то врезались и хотите, чтобы я вас подтолкнул?
- Нет! - Неожиданно для самой себя она обиделась.
- Тогда что вам нужно?
В голосе его не слышалось и тени приветливости. Неужели в прошлый раз она чем-то задела его? А может, его расстроило какое-то другое событие, произошедшее с тех пор и никак не связанное с ней? Мередит поспешила объяснить причину своего приезда:
- Миссис Кармоди, хозяйка фермы Уитчетт, утверждает, что на вашей земле сохранились развалины молитвенного дома восемнадцатого века, вот мне и захотелось на них взглянуть. Можно? - Мередит вынула из кармана книгу отца Голланда и раскрыла на странице с гравюрой, изображавшей молитвенный дом.
На гравюру Алвин глянул лишь мельком. Видимо, она не произвела на него особого впечатления.
- Сейчас вы тут ничего похожего не найдете. Кучка камней да остатки стен. Несколько лет назад приезжали сюда какие-то типы из Оксфорда, все крутились на нашем лугу, что-то измеряли, вырыли пару траншей, да так ничего и не нашли.
- Но можно хотя бы взглянуть? Я ничего не стану ломать, рыть траншеи тоже не буду. Кстати, я знакомая Алана Маркби. Он просил передать вам привет.
В глубине холодных серых глаз, пристально наблюдающих за ней, мелькнул огонек. Алвин долго думал, а потом как будто обмяк.
- Что ж, хорошо. Я покажу вам, где это. Вон там, на старом выпасе. - Он показал на луг у себя за спиной.
Тем временем пес осторожно обходил Мередит, словно та была непокорной овцой. Наконец, он бочком приблизился к ней, опустив голову и подозрительно косясь на нее красноватыми глазами.
- Здравствуй, старина! - дружелюбно обратилась к нему Мередит.
Пес вильнул пушистым хвостом, но, услышав ее голос, попятился.
- Какой-то он не очень дружелюбный, - заметила она.
- Он рабочий пес! - Алвин даже как будто изумился. Очевидно, ее замечание оказалось крайне неуместным.
И он имеет полное право презирать ее, подумала Мередит. Фермеры не держат домашних любимцев; им нужны помощники. Сельская местность к сантиментам не располагает. Здесь много и тяжело работают, здесь приходится бороться за выживание и решать вопросы жизни и смерти. Колли - пастуший пес; он трудится и зарабатывает себе на пропитание. Все остальное в расчет не принимается.
Алвин развернулся и зашагал туда, откуда пришел; пес трусил впереди. Мередит приходилось почти бежать, чтобы приладиться к его походке. Пройдя мимо малого загона и заросшего прудика, на поверхности которого блестела на солнце зеленая ряска, они очутились на просторном лугу, окаймленном старыми деревьями. Одной стороной луг примыкал к дороге, по которой она сюда приехала. Посреди луга торчали кочки и виднелись выбоины.
- Ну, вон оно! - показал Алвин на остатки грубой каменной кладки.
В загоне пасся чалый пони; при их приближении пони вскинул голову и с надеждой тихо заржал.
- Пони вашей сестры? - спросила Мередит.
- А вы откуда знаете Джесс? - насторожился Алвин. Серые глаза снова подозрительно прищурились.
- Мы встретились на ферме Уитчетт.
- Да, она помогает старушке Долли. - Алвин пожал широкими плечами.
Пес улегся у ног хозяина и ждал, когда тот пойдет дальше. Неожиданно Мередит обратила внимание на сходство Алвина и его собаки. Оба не доверяют чужакам, хотя иногда неуклюже демонстрируют приветливость. Разница между хозяином и псом состояла в том, что пес держался подобострастно. Алвин же вел себя подчеркнуто независимо. Таких называют "трудными клиентами". Наверное, подумала Мередит, не упомяни она Алана Маркби, Алвин и вовсе выпроводил бы ее с фермы. Впрочем, возможно, его просто что-то тревожит и он сейчас сам на себя не похож.
- А где Джессика? - отважилась спросить Мередит. - Ее сегодня нет дома?
- Поехала с матерью в город. - Видя, как Алвин переминается с ноги на ногу, пес выжидательно поднял голову. - Мама за ней присматривает. Она… сестра моя… была больна, если вы не знаете.
- Если честно, знаю. Мне Долли сказала.
- Да уж, здесь все всем известно! - пробормотал Алвин.
Значит, он так подавлен из-за Джессики! Переживает за сестру, наверное. Интересно, рассказала ли Джессика родителям и брату о симпатичном молодом человеке, который вчера окликнул их с Мередит у магазина одежды? Может быть, Уинтропы не одобряют знакомства дочери? Мередит встряхнула головой. Она приехала сюда не для того, чтобы расспрашивать о Джессике.
Чтобы поддержать разговор, Мередит заметила:
- Должно быть, здешнее строительство здорово изменило вашу жизнь.
Серые глаза враждебно уставились на нее.
- Нашу? Нет… С чего вдруг?
- Я слышала, ваши соседи-фермеры распродают землю. - Как ни странно, Мередит заволновалась. Теперь она поняла, что именно имел в виду Алан, сказав, что с Уинтропами трудно общаться. О чем и когда с ними ни заговоришь, всегда создается впечатление, будто ты грубо вторгаешься в их жизнь и причиняешь им боль - как будто ковыряешься в открытой ране.
- Нам все равно! - сухо продолжал Алвин. - Мы живем так же, как жили всегда. По-другому отец и не потерпит. - В его словах крылась горечь, которую Мередит подметила раньше.
- Понятно. Скажите, а пустырь, который примыкает к стройплощадке, ваш? Или там владения миссис Кармоди? Я видела там овец.
- Граница между Серой фермой и Уитчетт проходит по реке. Но мы арендуем у Долли часть ее владений под выпас.
- Значит, вы не собираетесь продавать землю под застройку?
Алвин фыркнул:
- Попробовал бы кто! Да если папаше только предложат, его удар хватит! - Алвин круто развернулся и свистнул псу, который тут же вскочил. - Надеюсь, вы получили, что хотели! - Кивком он указал на руины молитвенного дома и насмешливо добавил: - У меня дела, поэтому я вас оставляю. Пошли, Виски!
Алвин зашагал прочь. Пес бежал за ним по пятам. Мередит оставалось лишь гадать, что означают слова "вы получили, что хотели": простую констатацию факта или язвительную насмешку над ней. Алвин уж точно не дурак. Ему не нравится отвечать на вопросы, которые задает незваная гостья. Не исключено, что, отойдя, он оглянется проверить, на самом ли деле ее так интересуют развалины. Мередит подошла поближе и начала осматриваться.
По очертаниям можно было угадать, где располагались наружные стены, но более-менее уцелела только одна стена, задняя. Зловеще чернели обгорелые камни. Пожар, уничтоживший здание, был сильным и всепожирающим. Кто бы ни поджег молитвенный дом, если только тогда действительно орудовал поджигатель, он действовал наверняка. А все-таки странно… Мередит оглянулась на хозяйственные постройки. Когда Долли рассказывала ей о тех давних событиях, она как-то не уразумела, что Серая ферма находилась так близко от молитвенного дома сектантов. Когда он загорелся в ту ночь в 1842 году, все обитатели фермы не могли не видеть языков пламени… Да, сейчас здесь уже не увидишь лошадей-тяжеловозов, нет больше возчиков, пахарей, их помощников и членов их семей. В наши дни только Уинтропы продолжают обрабатывать землю, как встарь. Но в 1842 году сельское хозяйство велось трудоемкими методами, фермеры нанимали много работников. Было кого позвать на помощь! И все же молитвенный дом сгорел до основания. Может быть, местные жители заранее сговорились и сами подожгли сектантский храм? Или… поджигатель обитал здесь, на Серой ферме?
Мередит села на остатки стены и тщательно зарисовала в блокнот план первого этажа, пометив стрелками, где находятся пруд и ферма, и прикинув приблизительное расстояние до них. Пока она рисовала, поднялся легкий ветерок. Он трепал ей волосы, швырял пряди в глаза и шуршал листками блокнота, как будто старался привлечь к чему-то ее внимание. Мередит показалось, будто за ней следят, хотя Алвин давно скрылся из виду. Она попыталась убедить себя, что на нее так подействовала его суровая внешность и странная атмосфера несчастья, нависшая над Серой фермой. Но тишина здесь была какой-то… неземной. Да, именно слово "неземное" первым пришло ей в голову. Вокруг зеленела трава, деревья и живые изгороди покрылись нежной листвой, по голубому небу плыли гонимые ветром белые облачка. Но здесь, на лугу, как-то не чувствовалось, что пришла весна. Словно жизнь здесь не начиналась заново, а, наоборот, заканчивалась. Религиозный фанатизм породил насилие, разрушение и всепожирающее пламя.
Мередит захлопнула блокнот и сунула его в карман. А все-таки жаль, что Алвин ушел. Даже его нескладный пес сейчас был бы для нее желанным спутником…
Тут Мередит почувствовала на своей шее чье-то дыхание, и к ее уху прикоснулось что-то мягкое и теплое.
Мередит вскрикнула и вскочила на ноги. Пони Джессики, который неслышно подошел к ней по траве, презрительно фыркнул и попятился.
- Ох, это ты! Надо же! А я и забыла про тебя! - с облегчением воскликнула Мередит.
Пони прижал уши, укоризненно всхрапнул, снова подошел к ней и потянулся мордой к ее карману.
- У меня для тебя ничего нет. - Мередит погладила пони по носу. - Но ты хотя бы приветливый.
Она зашагала назад, к ферме. Пони проводил ее до ворот. Во дворе никого не было видно, но из сарая доносился грохот и лязг металла. Вскоре на пороге показался Алвин; секцию металлической ограды он нес легко и небрежно, как будто она ничего не весила. Алвин бросил свою ношу на землю, отчего снова послышался грохот. Увидев ее, он спросил:
- Значит, все в порядке? - Судя по всему, расположение духа у него улучшилось; говорил он дружелюбно, почти так же, как тогда на шоссе. Может быть, ему полегчало после тяжелой физической работы, плохое настроение вышло с потом, как болезнь.
- Да, спасибо, хотя место там страшноватое. Ко мне подошел пони Джессики, и я испугалась.
Алвин неожиданно широко улыбнулся и стал настоящим красавцем.
- А почему вас так интересуют "серые люди"?
- Долли так увлекательно рассказывала о них… И потом, с ними связана какая-то тайна. Кто жил на Серой ферме в тысяча восемьсот сорок втором году - ваши предки?
Алвин кивнул:
- Наша семья живет здесь с восемнадцатого века. Сначала владения назывались "Мэнор-Фарм", а после имя сменили из-за "серых людей".
- Боже, как долго! - Мередит почувствовала, как сердце у нее забилось чаще. - Не сохранилось ли у вас старых документов - я имею в виду, писем, дневников?
Алвин смерил ее укоризненным взглядом.
- Рабочие люди не сидят и не калякают дневники, словно девчонки-школьницы. На такое у них времени нет!
Слова "рабочие люди" он произнес почти с такой же интонацией, как раньше в ответ на ее замечание сказал "рабочий пес". Видимо, он намекал на то, что она совершенно не разбирается в деревенской жизни.
- Раньше важные события записывали в фамильных Библиях, - ответила Мередит, просто чтобы оправдаться, но заметила, что в глазах Алвина мелькнула искра. - У вас есть такая Библия! - вскричала она. - Ведь правда же, есть?
Он вздохнул.
- Да, в доме. Наверное, вы захотите на нее взглянуть?
- Да, пожалуйста, пожалуйста!
Ее искреннее воодушевление растопило лед. Алвин снова широко улыбнулся.
- Ну, так и быть, - вздохнул он, вытирая грязные руки о свитер. - Ради вашего удовольствия я готов на все… да и мне самому не помешает перерыв в работе. Тогда пошли. Только не забудьте передать Алану, что вы мне до смерти надоели!
Алвин повел ее в дом. У входа он снял сапоги с помощью древнего деревянного приспособления, и, пока гостья осматривалась, вымыл руки под краном, вытер их, обернулся и, смерив ее выразительным взглядом, заявил:
- Может, хотя бы чайник поставите? А я пока поищу старую Библию. Моя чашка - вон та, коричневая. - Он обращался с ней терпеливо и говорил медленно, словно раз навсегда решил, что незваная гостья не понимает самых простых вещей.
К тому времени, как он вернулся, Мередит успела заварить чай. Ему пришлось высоко залезть; Мередит слышала, как он топает где-то наверху, явно выше второго этажа. Алвину пришлось наклонить голову, чтобы не удариться о низкую притолоку. В руках он держал старый деревянный сундучок с металлическим крючком и выжженной на крышке датой: 1768.
- Это специальный сундучок под Библию, - тихо заметила Мередит. - Очень ценная вещь.
- Да, наверное. - Ее слова, видимо, не произвели на него никакого впечатления. Открыв крышку, Алвин извлек из сундучка большую старинную книгу. - Вот, держите, только осторожно, она старая. - Изнутри к обложке был аккуратно приклеен лист пожелтевшего пергамента. На нем мелким каллиграфическим почерком были записаны даты рождений, бракосочетаний и смертей многочисленных Уинтропов. Иногда рождения и смерти перемежались другими достойными упоминания событиями. Например, под 1820 годом значилась запись о смерти "старого короля". В 1833 году сильная буря сорвала половину крыши. И вот, пожалуйста, 21 января 1842 года пожар уничтожил молитвенный дом сектантов. Рядом была ханжеская приписка: "Непреодолимая сила". Наверное, автор приписки пытался как-то оправдаться.
- Вам не кажется странным, что молитвенный дом горел так хорошо в сырую и влажную погоду, ведь на дворе был январь? - спросила Мередит.
Алвин пожал плечами и убрал Библию в сундучок.
- В прежние времена зимой разжигали большие костры, чтобы в домах было тепло и сухо. Бывало, на пол выпадал горящий уголек, и от него все занималось. - Прежде чем закрыть крышку, он опустил голову и посмотрел на Библию. - Мамаша вписала сюда и наши дни рождения. Меня, Джейми и последнюю - Джесс. Вряд ли здесь появятся еще какие-нибудь записи. - Он говорил не с ней, а словно бы сам с собой. Мередит снова почувствовала себя неловко и вспомнила, что говорил ей об Уинтропах Алан.
Кончиком пальца она потрогала металлический крюк, на который запирался сундучок.
- Скажите, Алвин, к вам на ферму не являлись торговцы антиквариатом или другие коммерсанты? А чужаки возле вашего дома не вертелись? Миссис Кармоди одного такого спугнула.
Алвин смерил ее пристальным взглядом поверх чашки, из которой пил чай, потом кивнул.
- Она мне рассказывала. Я посоветовал ей завести сторожевого пса. От ее старой глухой спаниелихи никакого толку. И еще я ей сказал: если она заметит, как возле ее дома околачиваются посторонние, пусть сразу звонит нам. Подъедем либо папаша, либо я и разберемся с незваным гостем.
- А к вам никто не приходил? - не сдавалась Мередит.
На губах Алвина появилось бледное подобие улыбки.
- У нас на Серой ферме не любят чужаков. - Он наклонился над чашкой; Мередит не видела лица, на которое упала прядь огненно-рыжих волос. - Никого из присутствующих в виду не имею, - вежливо добавил Алвин.
Но Мередит трудно было обмануть. Развалины она уже посмотрела, ей даже показали фамильную Библию. У нее не осталось ни необходимости, ни предлога возвращаться сюда. Насчет этого Алвин высказался вполне недвусмысленно.