- Гадостей? - Эрик тяжело сел. - Что ж, может, он не был так уж и не прав? Нет, прошу, не поймите меня превратно! Сейчас не время и не место для объяснений, но не стану отрицать, я нахожу вас очень привлекательной молодой женщиной. Конечно, я понимаю, раньше я представал перед вами в не очень выигрышном свете. Я попытался загладить свою вину. Я надеялся, что мы с вами подружимся. А может, в один прекрасный день…
Эрик осекся - не потому, что собеседница перебила его словом или жестом, но потому, что она молчала и не шевелилась. Ее трясло от гнева. Глаза излучали ярость, несоразмерную с ее субтильной фигуркой. Копна спутанных кудряшек подрагивала. Она была похожа на динамитную шашку, готовую взорваться.
- Мистер Шумахер, - проговорила она, еле сдерживаясь, - вы хотите сказать, что предложили мне помощь, потому что в ответ надеялись затащить меня в постель?
- Нет! - испуганно воскликнул Эрик. - Конечно нет! - Ответом ему было ледяное молчание. - По крайней мере, все не так, как вы выразились… - продолжал он, к своему несчастью.
Она не позволила ему договорить. Опершись ладонями о влажную скатерть, она подалась к нему с самым решительным видом.
- А я-то решила, что вы славный и милый! Корила себя за то, что раньше относилась к вам предвзято! До позавчерашнего дня, когда вы приехали ко мне в приют, я не ждала от вас ничего, кроме подлостей! Думала, вы пожалуетесь на меня властям или создадите для моих питомцев невыносимые условия… Я не ожидала, что вы предложите перевести приют в новое место, и… ваше предложение глубоко тронуло меня! Я ругала себя за то, что плохо думала о вас. Должно быть, я сошла с ума! Вы вовсе не из великодушия предложили мне помощь. Это был… своего рода вид сексуального домогательства! Теперь я понимаю, насколько Роб оказался прав! До какой низости можно дойти…
- Я не домогаюсь вас! - заорал Эрик.
Оба совершенно забыли о том, что они не одни, но сейчас им было все равно. В общем зале ресторана воцарилась напряженная тишина. Казалось, слышно будет, если на пол упадет булавка. Посетители даже не притворялись, будто едят. Все как один навострили уши и слушали гневные голоса, доносящиеся из-за кадки с пальмой.
Щеки у Зои раскраснелись.
- Не домогаетесь? Значит, то же самое можно назвать как-нибудь по-другому! - Не в силах усидеть на месте, она вскочила. - Знаете, кто вы после всего этого? Знаете, кто вы такой? Вы… вы - грязный старикашка! Соблазнитель!
- Вот уж нет! - заревел Эрик. - В жизни не слышал ничего нелепее! Если бы я хотел кого-то соблазнить, неужели я стал бы делать это в собственном ресторане, в присутствии персонала и гостей?
- Откуда мне знать, какие извращенные мысли бродят у вас в голове? Вы способны на все! Наверное, вы думали, что я буду польщена? Так вот, знайте: я не польщена! У меня другая система ценностей! Вы напрасно тратили на меня свои чары! Эх вы… ресторанный Ромео! Прощайте, мистер Шумахер! Пойду найду бедного Роба. Надеюсь, ваши прихвостни его не ранили!
Зои раздвинула листья пальмы и с гордо поднятой головой зашагала по ресторанному залу. Ее высокие каблуки звонко цокали в тишине. На пороге она остановилась и обернулась. На нее глазели любопытные, ошеломленные посетители. В нише, закрыв голову руками, сидел Эрик.
- Я ухожу! - провозгласила Зои, обращаясь к собравшимся. - Но прежде, чем я уйду, я хочу, чтобы вы знали, что свой сегодняшний костюм, а также сумку и ожерелье я купила в магазине подержанных вещей. Все вместе обошлось мне в пять фунтов! Когда закончите набивать брюхо и оплатите немыслимый счет, может быть, вы вспомните, что другие считают гроши, чтобы свести концы с концами, при этом делают нужное дело и помогают созданиям, которым повезло в жизни меньше, чем нам! Может, вы даже положите щедрое пожертвование в чью-нибудь кружку, если она попадется вам на пути!
Она развернулась и прошла мимо оцепеневшей красавицы администраторши, которая проводила ее безумным взглядом.
Мередит Митчелл, которая скромно обедала за столиком в дальнем углу, осторожно подняла голову из-за меню.
- О боже! - вздохнула она. - Еще того не легче!
Глава 20
Эрик не стал ждать возвращения своих подчиненных. Через несколько минут после ухода Зои листья пальмы дрогнули и из ниши вышел Шумахер. Он был мрачнее тучи. Все гости немедленно отвернулись и возобновили еду и разговоры. Эрик широким шагом проследовал через весь зал, не обращая ни на кого внимания. Но, дойдя до дверей, он, по какому-то наитию, бросил взгляд в угол и заметил Мередит. Круто развернувшись, он подошел к ее столику.
- Мисс Митчелл! Вы уже пообедали? Вам понравилось?
- Да, очень понравилось, спасибо! - быстро ответила Мередит, досадуя на свое невезение.
- Можно попросить вас выпить со мной кофе у меня в кабинете? - Помолчав, Эрик добавил уже не так безапелляционно: - Прошу вас. Я буду вам очень признателен!
Пить кофе с Эриком в его кабинете ей сейчас хотелось меньше всего, но владелец отеля сейчас был не в том настроении, чтобы перечить ему. Мередит тактично согласилась и позволила Эрику увести себя из ресторана. Их провожали любопытными взглядами.
Блондинка-администратор в вестибюле успела отчасти восстановить хладнокровие; навстречу им поспешили официанты, которые выкинули из "Спрингвуд-Холла" Робина Хардинга. Метрдотель поспешил к Эрику и снова начал извиняться, но Шумахер не дал ему произнести ни слова:
- Потом! Принесите нам кофе ко мне в кабинет!
Усадив гостью в кожаное кресло, Эрик сел напротив и сухо спросил:
- Вы все видели и слышали?
- Да. Извините…
- Я свалял большого дурака!
- Нет! - Мередит подалась вперед. - К сожалению, все кончилось плохо. Но, если бы молодой человек не выследил Зои и не ворвался туда, все обернулось бы по-другому.
- Как все обернулось бы, мы не знаем. - Во взгляде Эрика читались одновременно враждебность и неуверенность. - Нам нравится представлять, что все сложилось бы иначе, если бы… Но она, скорее всего, все равно отвергла бы меня!
Мередит тяжело вздохнула.
- Не хочу вмешиваться в вашу жизнь. По-моему, мы с Аланом и так уже достаточно вмешивались. Но ведь вы сдаваться не собираетесь, так?
- Она обвинила меня в сексуальных домогательствах! Если я снова попробую с ней заговорить, вполне возможно, дело кончится судом! - Несколько секунд Эрик молча курил. - Я хотел ей помочь. Думал, что решу все ее проблемы, но теперь мне не удастся убедить ее даже переехать на новое место! С какой радостью я бы свернул этому поганцу шею!
Эрик вполне реалистично сомкнул пальцы своих мощных рук.
- Его трудно винить… - начала Мередит.
- Не защищайте его! - Эрик наклонился к своей собеседнице, решительно выставив вперед подбородок. - Знаете, что хуже всего? - Он махнул рукой в направлении двери и ресторана. - Даже не то, что она меня отвергла, потому что такого исхода я в общем-то ждал и боялся. И не то, что провалился мой план относительно ее животных, хотя мне очень жаль. Нет. Самое плохое - я сам, можно сказать, толкнул ее в объятия этого молодого преступника!
- Вы про Хардинга? - удивилась Мередит, задумчиво глядя на Эрика и вспоминая то немногое, что ей было известно о Робине. - Почему вы называете его преступником? Кажется, у него еще ни разу не было неприятностей с законом…
- Таких, как он, я встречал в жизни немало! Инфантильный, незрелый, он похож на избалованного мальчишку, который норовит нанести удар исподтишка. Если ему кажется, будто его задели, он способен жестоко отомстить! Что еще хуже, он неглуп, но все его мысли направлены на себя самого! Подумать только! Сейчас она, наверное, утешает его!
Эрик вскочил и принялся расхаживать туда-сюда. Он остановился, только когда им принесли кофе.
Когда они снова остались наедине, он вдруг воскликнул:
- Поговорите с ней! Пожалуйста!
- Нет-нет! - быстро ответила Мередит, ставя на стол чашку, которую только что поднесла к губам. - Только не я! Не хочу больше вмешиваться в вашу жизнь!
- Вас она послушает. Вы женщина светская… Я говорю это как комплимент.
- Даже если она меня послушает, это вовсе не повод разговаривать с ней сейчас. Ее лучше оставить в покое! Эрик, дайте ей время остыть. А потом сами съездите к ней. Дайте ей время.
- Нет, времени нет! - Шумахер вскинул вверх кулаки. - Отсрочка выгодна только мальчишке Хардингу! У него появится время забить ей голову всякими мерзостями про меня. Он ведь тоже входит в их Общество защиты исторических памятников. Вся их шайка в сговоре против меня!
- Зои тоже входит в общество, - напомнила Мередит.
Эрик обиженно отмахнулся:
- Она не в счет. Она вступила в общество только из-за своих питомцев. Ей вовсе не нужно было якшаться с ними! Если бы она в самом начале пришла ко мне сама…
- Или если бы вы сами съездили к ней, вместо того чтобы посылать ей письма через адвоката с угрозами выселить ее приют, - возразила Мередит.
- Хорошо, хорошо, признаю, я был не прав! - Эрик раздраженно хлопнул огромными ладонями по подлокотникам кресла. - Но ведь я хотел все наладить! Хотите, чтобы ей было плохо? Хотите, чтобы ее животных выгнали, а потом усыпили, потому что она не переведет их на новое место?
- Нет, разумеется, не хочу, и перестаньте выкручивать мне руки! - возмутилась Мередит. - Кстати, если вам так жалко бедных лошадок, оставьте их на прежнем месте, только и всего.
- Невозможно. Там им не место. Ей даже ветеринар говорил. Я ведь и с ним пообщался. А ее ржавый вагончик? Если она проживет там еще одну зиму, к тридцати годам она заработает артрит! И кончит как эта ее знаменитая мисс Батт! Тогда она не сможет управлять приютом из-за проблем со здоровьем.
Шумахер поднял палец, словно подкрепляя свой довод, и сердито посмотрел на Мередит.
Последовала долгая пауза.
- Если я к ней пойду, - решительно заявила Мередит, - то имейте в виду следующее. Я поговорю с ней только один раз, и все. Не согласна быть вашим постоянным курьером.
- Конечно! - с досадой воскликнул Эрик.
В то самое время, пока Эрик уговаривал Мередит, Зои бежала по аллее Спрингвуд-Холла настолько быстро, насколько позволяли ей дурацкие высокие каблуки. Но узкая юбка тоже мешала, и она, выругав и юбку, и туфли, перешла на шаг. Дойдя до ворот, она заметила, что туда уже поставили садовника. Видимо, он должен был поднять тревогу в случае, если Робин попытается вернуться. Зои прошла мимо садовника с гордо поднятой головой.
Дальше ей пришлось ковылять по обочине шоссе. Путь до приюта неблизкий. Легкий ветерок принес знакомый запах навоза, и Зои ненадолго приободрилась. Когда она вернется, все будет как прежде. Она снова станет самой собой. Ни к чему больше притворяться. Она снова останется со своими питомцами, в своем старом вагончике, рядом с полуразвалившейся конюшней. Она снимет дурацкий наряд и переоденется в знакомую, удобную одежду. Самое главное - она наконец сбросит эти дурацкие туфли.
- А зачем ждать? - вдруг воскликнула она, остановилась, сняла туфли и, держа их в руке, снова зашагала по траве в одних колготках. Однако легкость, вызванная тем, что она снова могла нормально ходить, быстро прошла, сменившись подавленностью. Ну и положеньице, нечего сказать!
За живой изгородью послышался шорох. Зои удивленно вскрикнула, а потом улыбнулась с облегчением, увидев, как из аллейки выходит мрачный, потный, взъерошенный Робин. Свой мотоцикл он прислонил к деревянным воротам.
- Роб! - воскликнула Зои. - Как вы? Они вас не ранили?
Он пропустил мимо ушей вопрос о своем состоянии.
- Ну что, опомнились? - грубо спросил он.
Зои вспыхнула.
- О чем это вы?
- Я бы сказал, все вполне очевидно! - Он выпятил нижнюю челюсть. - На что вы рассчитывали, принимая приглашение от хама и скандалиста? На задушевную беседу?
- Какая наглость! - воскликнула Зои. От ее напора Хардинг несколько стушевался. - Кем вы себя вообразили? Какое вы имеете право указывать мне, что делать, куда ходить и с кем встречаться? Вам-то какое дело?
Усилием воли Робин овладел собой.
- Мне есть дело, потому что я… уже говорил о своих чувствах!
- Держите свои поганые чувства при себе! Чем я занимаюсь, вас не касается. Лошади - моя забота! Если мне нужно обсудить с Эриком их состояние, я так и поступлю!
- Эрик?! Эрик! - заревел Робин. - Значит, вы с ним уже на дружеской ноге! Ах ты, стерва, неужели ты до того напилась, что не понимаешь…
Послышался звонкий удар - Зои с размаху влепила ему пощечину.
После долгого молчания Хардинг выкатил мотоцикл на дорогу и сел в седло.
- Хорошо же! - хрипло сказал он. - Вот оно, значит, как! Что ж, меня никто не одурачит! Ни он, ни ты, и… никто! Запомни!
Он надел шлем, завел мотор и с ревом унесся прочь.
* * *
Когда чуть погодя Мередит пришла в приют для престарелых копытных, на дворе никого не было. Животные паслись в загоне; когда она закрыла за собой скрипучие ворота, они с любопытством подняли голову. Два шетландских пони дружно двинулись к ней, словно хотели дать отпор непрошеной гостье, а пегий конек закатил глаза. Да уж, милыми и симпатичными их никак нельзя назвать. Какая жалость!
Мередит заглянула в темную конюшню, но там никого не было. Однако дверь вагончика была приоткрыта и покачивалась на ветру. Мередит подошла ближе.
- Эй! Есть кто-нибудь?
На порог вышла Зои. Мередит сразу заметила, что девушка смотрит на нее со страхом. Она не сразу узнала гостью.
- Ах, это вы! Заходите.
- Извините, что явилась без приглашения. Вы… одна?
- Да. Роб умчался в дурном настроении. Но его трудно винить. Мы с ним ужасно поссорились. Обычно с Робом очень легко ладить, но, когда он выходит из себя, то меня пугает. В общем, он был очень груб со мной, чего я не стерпела! - Зои пожала плечами и быстро сменила тему: - Я как раз собиралась выпить кофе. Будете? Правда, у меня только растворимый.
Внутри вагончик оказался далеко не так плох, как снаружи. Зои постаралась обустроить свое жилье как можно уютнее. И все равно Эрик прав: здесь жить нельзя, тем более зимой. Бедный Эрик! Он прав, но у него не получается убедить других в своей правоте.
Зои села, поджав ноги, на длинную скамью, которая, наверное, по ночам служила ей постелью, и прислонилась к дверце буфета, грея руки о чашку с кофе.
- Я ходила к Шумахеру на обед. Все кончилось ужасно.
- Знаю, - кивнула Мередит. - Я была в ресторане и все слышала.
- Тем лучше. Значит, мне ничего не придется объяснять. Роб оказался прав насчет Шумахера! Знаете, что обиднее всего? Я ведь и в самом деле начала думать о нем лучше… Жаль, что он все-таки оказался мерзавцем!
- Зои, по-моему, вы к нему несправедливы. Конечно, вмешательство Робина сильно испортило все дело. Удивляться не приходится. Эрик взволновался и сказал то, что ему лучше было бы приберечь до другого раза. Я совершенно уверена в том, что он не собирался ничего от вас требовать в обмен на помощь с приютом. Ничего подобного у него и в мыслях не было!
- Разве? - Зои пристально посмотрела на свою гостью поверх кружки. Ее вызывающий взгляд из-под длинной челки напомнил Мередит задиристого шетландского пони. - Но какое это теперь имеет значение! - Девушка понемногу остывала, и злость сменялась унынием. Она глубоко вздохнула и понурила плечи. - После того, что сегодня случилось, я уже не могу принять его предложение о новом месте для приюта, даже если бы нам и удалось собрать денег для постройки конюшен. Хотя собрать деньги мне вряд ли удастся. Придется смотреть правде в глаза, Мередит. Приюту конец. Когда закончится срок аренды, всех животных придется усыпить, а я… даже не знаю, что я буду делать…
- Глупо все терять только из гордости! - пылко возразила Мередит. - Почему бы вам не вернуться и не сказать ему: "Да, я согласна переехать на новое место"?
- Говорю вам, дело не только в гордости. Даже если бы мы переехали, у нас нет денег на постройку новой конюшни. Я все время вспоминаю покойную Эллен. Напрасно я надеялась, что она вспомнит о нас в своем завещании… И все-таки она могла оставить приюту хоть что-нибудь! Она прекрасно знала, в каких ужасных условиях мы существуем, и тем не менее завещала Марджи Коллинс все, что у нее было! Марджери, конечно, не станет транжирить деньги. Они просто будут лежать в банке! Уж я-то знаю Марджери! - Зои уставилась в пространство. - Жизнь ужасно несправедливая штука.
Что тут ответишь?
* * *
Маркби стоял на улице, как раньше стояла Мередит, и смотрел снизу вверх на элегантный, ухоженный фасад дома Фултонов в Челси. Правда, он приехал в Челси не вечером, а среди бела дня. Кроме того, в отличие от Мередит, он явился сюда не один. За компанию он прихватил коллегу из столичной полиции по фамилии Черк.
Инспектору уголовного розыска Черку исполнилось сорок лет, но выглядел он старше. В то время как Эрик Шумахер являл собой тип бывшего атлета, сохранившего хорошую физическую форму, Черк представлял собой другую крайность: сразу видно было, что этот широкоплечий лысеющий толстяк с бычьей шеей и двойным подбородком давно бросил заниматься спортом и изрядно запустил себя. Судя по выражению его красного лица, на котором кустились неопрятные моржовые усы, инспектор Черк давно разочаровался в роде человеческом и никому не доверял. Сейчас его можно было принять за вышибалу из ночного клуба. С ним явно не стоило ссориться. Впечатление усиливал черный кожаный плащ, схваченный посередине поясом. Пояс еле-еле сходился на том месте, где должна была быть талия.
Маркби даже радовало то, что у Черка такая устрашающая внешность. Он подозревал, что, несмотря на наличие ордера на обыск, войти в дом окажется непросто, а уж вынести отсюда что-то - и подавно.
- Славное местечко, - несколько обиженно заметил Черк, приглаживая свои моржовые усы толстым пальцем, похожим на сосиску. - А там что? - спросил он, тыча в окно цокольного этажа. - Как будто отдельная квартира.
- Наверное, там живет прислуга, - ответил Маркби. - Насколько я знаю, у них двое слуг-филиппинцев.
- Они хоть по-английски-то говорят? - спросил Черк, раздраженный тем, что вредная судьба как будто нарочно воздвигает перед ним все новые и новые преграды.
- Да, наверное. Кстати, дом принадлежит миссис Фултон. Когда они поженились, дом у нее уже был.
- Жаль, что у моей старушки ничего не было! - обиженно вздохнул Черк, лишний раз убеждаясь в несправедливости жизни. - Хотя мы все-таки получили садовый участок, оставшийся после ее папаши.
- Увлекаетесь садоводством? - оживился Маркби. Он был приятно удивлен тем, что у них с его мрачным спутником нашлось хоть что-то общее.
- Хоть дома можно не сидеть! - многозначительно проговорил Черк. - Мы едим овощи, которые выращиваем на огороде. Но овощи - это так. Не моя стихия. Я георгины люблю. Даже записался в клуб любителей георгинов. Только их и выращиваю в садике.
- Уховертки не докучают?
- Как же не докучают! Из-за них моя хозяйка не любит срезанных букетов. Поставишь цветы в вазу, а оттуда выползет уховертка и побежит но столу. Моя Эйлин страсть как боится всяких насекомых. Как увидит паука - орет, словно ее режут. Зато ее дядя змей разводит. Держит в стеклянных банках. Они у него по всему дому, даже в спальне. Поэтому против змей она ничего не имеет. А вот от всяких насекомых прямо бесится.
- Я бы с удовольствием взглянул на ваши георгины, - сказал Маркби.