Как только инспектор Ханнафорд вошла в комнату, Линли встал, и не потому, что ждал от неё чего-то. Дело было во врождённом воспитании и хороших манерах. Инспектор была женщиной, а учтивый джентльмен всегда встаёт, когда женщина входит в комнату.
- Приехали сотрудники СОКО? - спросил Линли.
- И патологоанатом. Мы получили фотографию мёртвого юноши. Его зовут Александр Керн. Местный парень из Кэсвелина. Вы его знаете? - спросила Ханнафорд у Дейдры.
На пороге кухни топтался сержант Коллинз. Вид у него был нерешительный: видимо, он сомневался, можно ли на дежурстве пить чай.
- Керн? - отозвалась Дейдра. - Знакомое имя. Правда не припомню, где я его слышала. Не думаю, что знаю его.
- Наверное, вы здесь со многими общаетесь?
- Что вы имеете в виду?
Дейдра вонзила ногти в ладони, приказывая себе держать язык за зубами. Она чувствовала, что инспектор её испытывает.
- По вашим словам, вы не думаете, что знаете жертву. Странное высказывание. Обычно либо знаешь человека, либо нет. Вы сейчас переоденетесь?
Последнюю фразу Би адресовала Линли. Такая резкая смена темы была не менее обезоруживающей, чем инквизиторский взгляд инспектора.
Линли быстро посмотрел на Дейдру и отвернулся.
- Да, конечно, - кивнул он и вышел в низкую дверь.
За дверью находилась крошечная ванная и спальня, в которую помещались только кровать и шкаф. Маленький уютный домик. Именно такой и был нужен его хозяйке.
- Можно просто знать человека в лицо и при случае перекинуться с ним несколькими словами, но в то же время понятия не иметь, как его зовут и чем он занимается. Вероятно, и сержант подтвердит это, ведь он местный.
Коллинз как раз подносил к губам чашку с чаем. Он пожал плечами. То ли соглашался, то ли нет. Трудно понять.
- Вы хотите сказать, что это требует некоторых усилий? - с нажимом спросила Ханнафорд.
- По-моему, это стоит подобных усилий.
- Так вы знаете Александра Керна в лицо?
- Возможно, я его и видела. Но как я уже вам говорила и как сказала вашему коллеге, сержанту Коллинзу, я не смогла разглядеть его лицо, когда впервые увидела тело.
Томас Линли вернулся и тем самым спас Дейдру от дальнейших расспросов и подозрительного взгляда Ханнафорд. Он передал свою одежду инспектору. "Ну что за абсурд! - подумала Дейдра. - Он непременно заболеет, если выйдет вот так на улицу: без куртки, без ботинок, в одном тонком белом комбинезоне вроде тех, что надевают следователи, чтобы не оставлять собственных следов на месте преступления. Это просто смешно".
Теперь Ханнафорд принялась за чужака:
- Хотелось бы увидеть и ваши документы, мистер Линли. Это формальность, но без неё не обойтись. Вы можете их получить?
- Да, - кивнул Линкольн. - Я позвоню…
- Хорошо. Несколько дней побудьте в городе. Всё выглядит как обычный несчастный случай, но, пока мы не узнаем точно… да вы и сами отлично всё понимаете. Мне нужно, чтобы в любой момент я могла с вами связаться.
- Да.
- Вам понадобится одежда.
- Да.
Голос его звучал безразлично, и сам он был каким-то опустошённым: не человек из плоти и крови, а нечто подавленное, беспомощное перед законами жизни.
Инспектор оглядела гостиную, словно прикидывая, можно ли здесь поселить человека и найти для него одежду.
- Мистер Линли купит вещи в Кэсвелине, - поспешно вмешалась Дейдра. - Не сегодня, конечно. Все магазины уже закрыты. Он может остаться у меня или в гостинице "Солтхаус". У них есть номера. Не много и не слишком хорошие, но приемлемые. К тому же это ближе, чем Кэсвелин.
- Хорошо, - согласилась Ханнафорд и взглянула на Линли. - Вы должны поселиться в гостинице. У меня есть к вам вопросы. Сержант Коллинз доставит вас в "Солтхаус".
- Я сама его отвезу, - снова вызвалась Дейдра. - Когда кто-то погибает, нужно опросить всех, кто имеет хоть какое-то отношение к происшествию. Я знаю, где находится "Солтхаус", а если там не окажется номеров, я подброшу мистера Линли в Кэсвелин.
- Не стоит беспокоиться, - сказал Линли.
- Буду рада помочь, - заверила Дейдра.
Ей не терпелось избавиться от общества сержанта Коллинза и инспектора Ханнафорд, а тут представился удобный случай.
Немного подумав, Ханнафорд согласилась и протянула Линли свою визитку.
- Позвоните мне, пожалуйста, когда устроитесь. Я должна знать, где вас искать. Как только мы немного разберёмся здесь, я сразу же приеду. На это уйдёт какое-то время.
- Знаю, - ответил Линли.
- Вам ли не знать.
Инспектор кивнула и взяла пакеты со сложенной в них одеждой. Сержант Коллинз последовал за ней. Полицейские автомобили преграждали Дейдре доступ к её "воксхоллу". Чтобы она смогла отвезти Томаса Линли в "Солтхаус", все остальные должны были разъехаться.
С уходом полиции в доме наступила тишина. Дейдра чувствовала на себе взгляд Линли. За сегодняшний день на неё достаточно насмотрелись. Дейдра подошла к двери и обернулась.
- Можете выйти в носках, - предложила она. - У меня на крыльце резиновые сапоги.
- Не думаю, что они мне впору, - сказал Линли. - Впрочем, неважно. Отправлюсь босиком. Надену носки перед самой гостиницей.
- Это разумно, - согласилась Дейдра. - Как же я сама не догадалась? Если вы готовы, то пойдёмте. Может, хотите чего-нибудь? Сэндвич? Суп? У Брайана в гостинице можно пообедать, но если вы не желаете выходить в обеденный зал…
Дейдре не хотелось готовить еду для этого человека, хотя, наверное, следовало бы. Они теперь как-то связаны: на обоих падает подозрение. Так казалось Дейдре, поскольку у неё были свои секреты, а у него - свои.
- Я закажу что-нибудь в номер, - нашёл выход Линли, - если, конечно, у них есть свободные места.
- Ну и отлично, - отозвалась Дейдра.
Во второй раз за день они направились в "Солтхаус", теперь уже не торопясь. По пути им встретились два полицейских автомобиля и "скорая помощь". Дейдра и её спутник молчали, а когда она взглянула на Линли, то увидела, что его глаза закрыты, а руки лежат на коленях. Он казался спящим, и Дейдра не сомневалась, что так и есть. Видно было, что этот человек очень устал. Интересно, сколько времени он шёл пешком?
Дейдра припарковалась на стоянке у гостиницы; Линли даже не шелохнулся. Она тихонько тронула его за плечо. Он открыл глаза и медленно заморгал, стряхивая сон.
- Спасибо, - пробормотал он. - Это было очень любезно…
- Я не хотела оставлять вас в лапах полиции, - перебила его Дейдра и тут же спохватилась: - Простите, я забыла, что вы один из них.
- В некотором роде.
- В общем, я решила, что вы хотите от них отдохнуть. Хотя, судя по словам инспектора, передышка не затянется надолго.
- Так и есть. Они хотят побеседовать со мной сегодня вечером. Тот, кто первым оказался на месте преступления, всегда вызывает подозрение. Они постараются в кратчайшее время собрать обо мне максимум информации. Так уж у нас заведено.
Они смолкли. Сильный порыв ветра сотряс автомобиль. Дейдра снова заговорила:
- Завтра я заеду за вами.
Она произнесла эти слова, не подумав о последствиях и о том, как это будет выглядеть. Такое поведение было ей несвойственно, и она мысленно себя упрекнула. Но слово не воробей, вылетит - не поймаешь.
- Вам нужно купить себе одежду в Кэсвелине. Не будете же вы постоянно ходить в комбинезоне. Обувь вам просто необходима. И другие вещи. Кэсвелин - ближайшее место, где можно всё это приобрести.
- Вы очень любезны, - заметил Линли. - Но я не хочу утруждать вас.
- Вы это уже говорили. Мне совсем нетрудно вам помогать. Странно, но у меня такое ощущение, словно мы с вами плывём в одной лодке.
- Я доставил вам неприятности, - напомнил Линли. - Окно в вашем доме. А теперь и полиция. Мне очень жаль.
- Что вам ещё оставалось? Куда бы вы пошли, когда увидели тело?
- Верно, идти мне было некуда.
Какое-то время Линли сидел, глядя на гостиничную вывеску, которую трепал ветер. Наконец он сказал:
- Могу я вас кое о чём спросить?
- Конечно.
- Почему вы солгали?
В ушах у Дейдры вдруг зашумело. Она повторила последнее слово, как если бы не расслышала его.
- Когда мы в первый раз пришли сюда, - пояснил Линли, - вы называли бармену имя погибшего парня - Санто Керн. Но когда полиция поинтересовалась…
Он сделал жест, означающий: "Закончите сами".
Вопрос напомнил Дейдре, что этот измотанный и замызганный человек - сам полицейский. Придётся и с ним держать ухо востро.
- Разве я называла имя?
- Да. И нервничали при этом. А полицейским вы как минимум дважды сказали, что не узнали юношу. Когда они назвали его имя, вы дали показания, что не знаете его. Вот я и не понимаю почему.
Он посмотрел на Дейдру, и она тут же пожалела о своём предложении отвезти его купить одежду. Он очень непрост, а она вовремя этого не заметила.
- Я приехала на выходные и решила, что с полицией лучше не связываться. Я ведь собиралась отдохнуть.
Линли ничего не сказал.
- Спасибо, что не выдали меня, - добавила Дейдра. - Конечно, я не могу просить вас и дальше молчать, когда вы снова с ними встретитесь. Но лучше бы вы не говорили им о своём наблюдении… Есть то, что полиции не следует обо мне знать. Вот и всё, мистер Линли.
Он молчал, но по-прежнему смотрел на неё, и она почувствовала, что заливается краской. Хлопнула дверь гостиницы. Вышедшие оттуда мужчина и женщина согнулись под ветром. Женщина подвернула щиколотку. Мужчина обнял её за талию и поцеловал. Она оттолкнула его игривым движением. Он снова её обхватил, и они медленно направились к машине.
Дейдра проводила пару взглядом, Линли же в это время наблюдал за Дейдрой.
- Я заеду за вами в десять, - наконец сказала она - Вам это подходит, мистер Линли?
Он помедлил с ответом. Дейдра подумала, что её новый знакомый, должно быть, хороший полицейский.
- Томас, - сказал он. - Пожалуйста, зовите меня Томасом.
Линли показалось, что он попал в один из старых фильмов о Диком Западе. Он вошёл в бар, где собрались местные выпивохи, и все сразу замолчали. В этих краях вы считаетесь приезжим, если не пребываете здесь постоянно, и новосёлом, если ваша семья не прожила в этих местах как минимум два поколения. Линли был чужаком, более того, чужаком, одетым в белую робу, да ещё и без обуви, только в носках. Сюда он явился без куртки, и это в такую погоду - в ветер и дождь. В прошлом только невеста являлась в это заведение в белом с головы до пят, да и то никто из присутствующих этого не застал.
Потолок, такой низкий, что Линли едва не задел его головой, был запачкан вековой сажей от печного огня и сигарного дыма и пересечён чёрными дубовыми балками с прибитыми к ним бляшками (такими украшают лошадиную сбрую). На стенах красовались старинные фермерские орудия, главным образом косы и вилы. Пол был каменным, неровным и щербатым. Крыльцо тоже каменное, за сотни лет покрытое выбоинами от ног многочисленных посетителей. Внутреннее пространство было небольшим и состояло из двух отсеков, обозначенных двумя очагами - большим и маленьким, которые, казалось, были предназначены не для обогрева помещения, а для того, чтобы людям невозможно было дышать. Не улучшали атмосферу и разгорячённые тела посетителей.
Когда Линли заходил сюда днём, в баре сидели лишь несколько человек. Сейчас же набилась уйма народу. Линли пришлось протискиваться через толпу. Все молча смотрели, как он подходит к бару. Линли понимал, что повышенный интерес к нему связан не только с одеждой. Виноват и запах. Он уже семь недель не мылся и не брился.
Очевидно, хозяин - Дейдра Трейхир называла его Брайаном - запомнил его, потому что произнёс в наступившей тишине:
- Там на скале был Санто Керн?
- Не уверен. Это был молодой человек. Юноша. Вот и всё, что я знаю.
Толпа загомонила и снова умолкла. Линли услышал, как по залу пронеслось имя Санто, и оглянулся через плечо. Десятки глаз - молодых, старых и пожилых - смотрели на него.
- Этот парень, Санто, он тут у вас всем известен? - спросил Линли у Брайана.
- Он живёт неподалёку. - Это всё, что хозяин пожелал открыть чужаку. - Хотите выпить?
Вместо выпивки Линли попросил свободный номер. И тотчас заметил, что Брайан не горит желанием его принимать. Что ж, вполне логично: кому захочется предоставлять номер неприятно пахнущему человеку и выдавать в его распоряжение простыни и подушку? Может, по нему блохи скачут? Однако интерес, который вызывал Линли в "Солтхаусе", говорил в его пользу. Его наружность явно противоречила выговору и манерам, к тому же погибшего обнаружил именно он, а это событие являлось сейчас главной темой для пересудов.
- Только маленькая комната, - отозвался Брайан. - Но они у нас все такие. Небольшие. Наверное, когда строили этот дом, людям больше и не требовалось.
Линли заверил, что размер помещения его не беспокоит, он будет рад любому номеру. И прибавил, что не знает, надолго ли задержится. Полиция хочет, чтобы он не уезжал, пока не разрешится вопрос со смертью юноши.
Толпа снова загалдела. На всех подействовало слово "разрешится" и значение, которое за ним стояло.
Носком ботинка Брайан приоткрыл дверь, находившуюся в дальнем конце бара, и обменялся с кем-то несколькими фразами. Оттуда вышла женщина средних лет, по-видимому кухарка, если судить по запачканному белому переднику, который она поспешно снимала. Под передником обнаружились белая блузка и чёрная юбка, на ногах были надеты туфли на низком каблуке.
Женщина сказала Линли, что проводит его в комнату. Вид у неё был деловой, словно она не заметила в посетителе ничего странного. Женщина сообщила, что номер находится не над баром, а над рестораном. Там ему будет спокойно. Хорошее место для сна.
Ответа от него она не ждала. И его мысли были ей ничуть не интересны. Женщина смотрела на Линли как на одного из клиентов, которых в это время года не так много. Просящие милостыню благодетелей не выбирают.
Женщина отворила дверь и повела Линли по холодному каменному коридору. Оттуда можно было пройти в ресторан гостиницы, в тот момент пустовавший. Они поднялись по очень узкой лестнице. Трудно было представить, как можно пронести по ней мебель.
На втором этаже находилось три номера. Линли мог взять любой. Его провожатая, Сиобхан Рурк, была давнишним и, судя по всему, многострадальным партнёром Брайана. Она посоветовала Линли выбрать самую маленькую комнату - наиболее тихую. На этаж приходится одна ванная, хотя это не имеет значения, поскольку постояльцев не предвидится.
Линли было всё равно, какой номер занять, поэтому он вошёл в тот, что открыла Сиобхан. И сразу заявил, что комната ему подходит. Помещение было не больше кладовки. В нём стояли кровать, шкаф и туалетный стол, задвинутый под подоконник. Единственными удобствами были раковина в углу и телефон на туалетном столике. Наверное, лет двести назад здесь жила служанка.
Линли мог выпрямиться только в центре комнаты. Заметив это, Сиобхан пояснила:
- В те времена люди были ниже ростом. Возможно, это не лучший вариант, мистер…
- Линли, - представился он. - Всё хорошо. Телефон работает?
Телефон работал. Сиобхан предложила что-нибудь принести. В шкафу имелись полотенца, а в ванной комнате есть мыло и шампунь (она особенно подчеркнула это). Если гость хочет есть, она это устроит. Прямо здесь или внизу, в обеденном зале. Всё это Сиобхан произнесла скороговоркой, поскольку было совершенно ясно, что постоялец желает остаться один.
Он ответил, что не голоден, и это вполне соответствовало действительности. Сиобхан ушла. Когда дверь закрылась, Линли взглянул на постель. Почти два месяца он не ночевал в кровати, да и вообще отдыхал очень мало. Когда он спал, к нему приходили сны, а он боялся своих снов. Не потому, что это были кошмары, а потому, что сны кончались. Так что лучше было совсем не ложиться.
Причин откладывать звонок больше не было. Линли подошёл к телефону и набрал номер. Он надеялся, что трубку не возьмут и тогда он оставит сообщение на автоответчике. Однако после пяти гудков он услышал голос матери. Ничего не оставалось, кроме как заговорить.
- Привет, мама, - поздоровался он.
Сначала мать молчала. Линли прекрасно знал, что она делает. Стоит рядом с телефоном в гостиной, или в будуаре, или где-то ещё в огромном доме, месте его рождения, а скорее, проклятия. Подносит ладонь к губам и оглядывается, нет ли кого в комнате. Если и есть, то, скорее всего, младший брат Линли, или управляющий имением, или, что маловероятно, сестра, приехавшая из Йоркшира. Мамины глаза сообщат новость прежде, чем она произнесёт: "Это Томми. Он позвонил. Слава богу. У него всё хорошо".
- Дорогой, где ты? Как ты?
- Я в Кэсвелине. Попал в историю.
- Боже мой, Томми. Неужели ты так далеко забрался? Ты знаешь, как…
Мать осеклась. Она хотела, чтобы сын понял, как вся семья о нём тревожится. Но она любила сына и не стала волновать.
Линли тоже её любил.
- Знаю, - ответил он. - Пожалуйста, пойми меня. Просто мне надо найти свой путь.
Мать, конечно, поняла, что сын имеет в виду не географические поиски.
- Мой дорогой, если бы я только могла, то сняла бы этот груз с твоих плеч…
Ему было нестерпимо выносить теплоту её голоса, её сочувствие, хотя за свою жизнь мать и сама перенесла немало трагедий.
- Да, да, - пробормотал Линли и откашлялся.
- Было много звонков, - сообщила мать. - Я составила список. И они до сих пор звонят. И не для галочки, не для того, чтобы просто исполнить свой долг. Всё не так. О тебе переживают и волнуются. Тебя очень любят, мой милый.
Линли не хотел этого слышать, и надо было дать ей понять это. Дело было не в том, что он не ценил заботу своих друзей и коллег. Просто их сочувствие бередило его душевные раны. Из-за этого он и из дома ушёл. В марте на берегу никого, да и в апреле мало народу, никто его здесь не знает, никому до него нет дела.
- Мама, - взмолился Линли.
Та всё поняла.
- Мой родной, прости меня. Больше не буду. Голос матери стал более деловым, и за это Линли был ей благодарен.
- Что у тебя случилось? Ты здоров? Не ранен?
- Нет. Однако я наткнулся на того, кто был ранен. Судя по всему, я обнаружил его первым. Юноша расшибся при падении со скалы.
- О боже, какое несчастье!
- Да. Теперь к этому делу подключилась полиция. Я оставил дома все свои документы. Не можешь ли ты прислать мой бумажник? Простая формальность.
- Они знают, что ты полицейский, Томми?
- Один из них знает. Остальным я назвал только своё имя. Им просто нужно выяснить все обстоятельства. Видимо, произошёл несчастный случай, но, пока полиция в этом не убедится, меня отсюда не выпустят. Мне нужно доказать, что я - это я.
- И ничего больше?
- Ничего.
Это превратится в викторианскую мелодраму. "Любезный господин (в данном случае - госпожа), вы знаете, с кем имеете дело?" Сначала он назовёт свой полицейский чин, а если это не произведёт на них впечатления, то титул. Тогда они схватятся за голову. Если, конечно, инспектор Ханнафорд - натура впечатлительная.
- Они не хотят верить мне на слово. И это логично. Я бы и сам не поверил. Так что насчёт бумажника?
- Займусь этим тотчас же. Может, отправить к тебе утром Питера?