Через полчаса они в кромешной тьме подчалили к острову, возле которого был пришвартован "Амур". Вокруг была такая тишина, что Фокин, который слыл более осторожным и менее авантюрным типом, чем его приятель, даже испугался. Ведь хозяин спал совсем рядом. Кульков, однако, вошел в азарт и браво завел "Амур", оглашая окрестности ревом мотора. Резиновая лодка была у них на буксире.
Он оказался прав – хозяин мирно спал себе в палатке и никак не отреагировал на то, что у него из-под носа украли средство плавучего передвижения.
К утру приятели добрались до Усовки. Мужик, знакомый Бориса, действительно оказался весьма деловым малым. Он отвалил приятелям за мотор выпивки и закуски и даже кое-что добавил деньгами. Борис и Дмитрий возрадовались и на своей резинке отправились на соседний остров, чтобы продолжить пьянку. Однако не удержались от того, чтобы не начать пить прямо на воде.
И тут произошла старая как мир история. После нескольких тостов Фокин неуклюже качнулся в лодке, и бутылка выскользнула у него из рук. Через секунду она уже пошла ко дну.
– Ну, е… твою мать! – всплеснул руками Кульков. – Что за руки у тебя крюки! Поэтому Ленка тебя и не любит.
– Тебя зато очень любит, – попробовал неудачно съязвить Фокин.
– Конечно, – хохотнул Борис. – У меня руки нормально растут. А у тебя и руки кривые, и еще кое-что тоже… не удалось формой и содержанием.
– Ч-чего? Ч-чего ты сказал? – угрожающе приподнялся Фокин в лодке, и она накренилась.
– Тихо ты, дурак, сейчас потонем, твою мать!
– Это ты сейчас утонешь, сволочь этакая!
И взял нож, которым они резали колбасу. Одно неверное движение – и он вспорол ножом резину их лодки.
– Ты что делаешь?! – в ужасе крикнул Кульков.
– А ч-чего надо! – ответил бесшабашный Фокин и напал на приятеля.
В следующий момент они оба оказались в воде. И вместо того, чтобы помогать друг другу, они принялись топить один другого. Кульков, который изначально был настроен по отношению к приятелю более благодушно, еще пробовал его урезонить. Захлебываясь, он орал, что больше в жизни не прикоснется к Ленке. Он орал, что не умеет плавать, и просил Димана не оставлять его в беде. Но захмелевший Диман к тому времени сам отчаянно боролся за свою жизнь. Он тоже захлебывался и поэтому ничего не отвечал.
Спустя несколько минут все было кончено. Оба алкоголика в соответствии с неумолимыми законами физики и театрального жанра пошли ко дну.
* * *
– Ну что, вроде бы все ясно? – довольно потирал руки Карташов. – Валентина рано или поздно признается в убийстве этого Савельева. Алкоголика одного похороним как положено, другого придется выкапывать и снова хоронить, только теперь уже под своим именем. И все… Эта самая, как ее, – кивнул он на дверь, – Елена Вячеславовна этим и займется.
Чибисова только что покинула кабинет Карташова в весьма мрачном настроении. Возможно, это диктовалось тем обстоятельством, что смерть обоих ее возлюбленных была доказана окончательно – а она ждала их возвращения с рыбалки почти неделю, – а может быть, и тем, что надо было искать деньги на выпивку.
– Ну, хорошо, допустим, это уже не наше дело, – согласилась Лариса. – А Росличенко? А Коробейников?
– Росличенко мы никак взять не сможем, – серьезно ответил Карташов. – Если там был киллер, то с ним работать будет очень трудно. К тому же он все-таки человек с положением.
– А Валентина, по-моему, все же не виновата.
– Ничего, признается, никуда не денется. На ней и так висит сопротивление органам, в смысле мне… Сегодня… – Карташов смущенно кашлянул. – Потом опознание трупа опять же.
– Что же Коробейников? Интересно, жив ли он вообще? – задумчиво спросила Лариса.
– Спроси чего-нибудь полегче, – буркнул Карташов. – Искать его надо. Ты, кстати, не знаешь, где?
– Я тебе что – бюро находок? – сострила Лариса. – И так уже для тебя сколько дел распутала!
– Ладно, ладно…
– Где сейчас Валентина?
– С нее снимают показания в установленном порядке. Я, что ли, этой рутиной буду заниматься? С этим и сержанты справятся.
Карташов подбоченился от сознания собственной значимости.
– Надо бы у нее расспросить о том, где находится их с Львом Борисовичем дача.
– Ты думаешь, он там? – быстро спросил Олег.
– Чем черт не шутит…
Глава 10
Лев Борисович Коробейников действительно находился на даче. И очень нервничал. Он вообще был от природы несколько трусоват.
"Ну зачем меня черт дернул всем этим заняться?" – сжимая кулаки, думал Коробейников.
Но тогда действительно все выглядело просто. Да и самолюбие как-то взыграло. Это случилось, когда он по каким-то делам – сейчас уже и не помнил по каким, подъехал к дому на Второй Прокатной, где находилась их старая квартира.
Он увидел припаркованную машину жены и рядом какой-то джип. Лев поднялся, позвонил, но дверь ему никто не открыл. Разумеется, это насторожило Льва Борисовича. Он отогнал машину за дом, а сам начал наблюдать за подъездом.
Немного погодя все стало ясно – из подъезда вышли его жена Валентина с каким-то мужиком, неизвестным Коробейникову. Они весьма сердечно попрощались, расселись каждый в свою машину и уехали.
И Лев Борисович решил проследить за неизвестным ему человеком. Не то чтобы Коробейниковым руководила ревность – Валентина ему давно уже была безразлична как женщина, – но все же этот эпизод что-то задел внутри его.
В результате слежки и некоторых, скажем так, разыскных мероприятий, Лев Борисович выяснил имя, фамилию и социальный статус человека, который покусился на его "сокровище". И тут до Коробейникова дошло, что он сможет извлечь из этой ситуации пользу для себя.
Помог ему случай. На следующий день после этого эпизода в "Симерс" пришел рекламный агент Виктор Савельев, который занимался тем, что снимал для их фирмы рекламные ролики. Слово за слово…
В общем, двое мужчин разоткровенничались. И Виктор вдруг вытащил из своей сумочки фотографии, на которых были изображены незнакомые Коробейникову симпатичные молодые девахи. Они весьма откровенно демонстрировали свои женские прелести, а кое на каких фотографиях позволяли проникать в себя и мужским прелестям.
– Не хотите ли приобрести? – спросил Савельев, игриво посматривая на Льва Борисовича.
– Сам снимал? – поинтересовался Коробейников, глядя на Виктора в упор.
Тот ничего не сказал, но ответ был и так очевиден.
– А на камеру можешь?
– Смотря как, смотря где, смотря за сколько, – пожал плечами Савельев.
– Есть тут одно дельце, – почесав голову, сказал Коробейников.
В тот момент он еще до конца не решил, стоит ли ему во все это ввязываться. Но тут настойчивость проявил сам Савельев. Он с такой уверенностью ухватился за предложение Льва Борисовича и пообещал, что все будет снято до такой степени круто, что никто ни о чем даже не догадается. И в конце концов слабовольный Лев Борисович махнул рукой.
Словом, через две недели кошелек Льва Борисовича опустел на весьма внушительную сумму, а он сам стал обладателем кассеты, на которой весьма профессионально были запечатлены все пикантные моменты соития его жены с господином Росличенко.
Сам Коробейников просмотрел кассету с отвращением. Искренне радуясь, что Росличенко был не в экстазе от его жены. Он его в эти моменты хорошо по-мужски понимал. Но все же, несмотря на это, Коробейникову теперь отказываться от своих намерений было поздно – деньги Савельеву были заплачены, и возмещать их (разумеется, с прибылью для себя) нужно было самому Льву Борисовичу.
Трусливый Коробейников где-то еще с неделю мялся. Раза два он подъезжал к офису Росличенко, но так и не решился зайти внутрь.
Наконец встреча состоялась. И все оказалось значительно проще, чем Лев Борисович себе представлял.
– Я думаю, вам стоит заплатить, – укоризненно сказал Коробейников.
– Угу, угу, – закивал, размышляя, сдвинувший брови Росличенко в ответ, но тут же добавил: – Но много я не могу.
После непродолжительного торга стороны пришли к согласию: Росличенко принял у Льва Борисовича кассету, презрительно отсчитал деньги и небрежно кинул их на стол.
Красный, вспотевший Коробейников, не веря своему счастью, суетливо убрал деньги к себе в карман.
– Надеюсь, что наше знакомство не продолжится, – холодно бросил ему в спину Росличенко, когда Лев Борисович уже спешил к выходу.
Коробейников и не думал продолжать это знакомство. Но он не знал, что Росличенко пошел на то, чтобы заплатить, только потому, что был занят своей избирательной кампанией. Он не знал также, что, проводив Льва Борисовича, Росличенко зло подумал: "Вот стану депутатом – я тебя через налоговую так прижучу, что ты у меня вместе со своей старой коровой в Туруханский край загремишь!"
Откуда же мог знать также Лев Борисович, что молодой, энергичный Виктор не удовлетворится суммой, полученной от него, а сам пойдет шантажировать Росличенко?
Откуда же ему было знать, что на этот раз Алексей Иванович среагирует гораздо более жестко – наймет киллера и уберет Савельева, к чертовой матери?
И когда после его так называемого исчезновения незнакомая дамочка сообщила ему об убийстве Савельева, Лев Борисович откровенно струсил. Он понял, кто стоит за этой смертью. И испугался, что та же участь грозит и ему.
Ему некуда было особо бежать, кроме как к себе на дачу. Туда-то он и направился. Но, находясь там, постоянно думал, что все это ненадежно, что Валентина и Росличенко найдут его здесь, если захотят, и убьют.
И с наступлением темноты страх Льва Борисовича становился все отчетливее. И он понял, что надо менять место дислокации.
"До деревни пешком, там на автобус, поеду к Сереге. Ладно уж, пора кончать с этим дурацким подпольем. Посоветуюсь, как быть, расскажу, в какое дерьмо влип. Серега – он умный, он поможет".
Коробейников не знал, что недавно подобное состояние охватило этого самого умного Серегу, и тот мечтал послужить науке, сгинув в ледяных торосах северных морей.
Но сейчас Лев Борисович шел по проселочной дороге по направлению к деревне, где намеревался переночевать у знакомого селянина – все спокойнее, чем на даче! Вдруг впереди показались фары автомашин. И Льву Борисовичу привиделось даже, что это не фары, а огромные глаза какого-то злого существа.
Он тут же свернул с дороги и попытался спрятаться за деревья. Но было поздно. Автомобиль затормозил. Коробейников слышал звук открываемых дверей и разговор двух мужчин и одной женщины.
– Куда он делся? – послышался мужской голос.
– Надо лес прочесывать, Олег Валерьянович, – ответил ему второй. – Он, как заяц, сейчас плутать будет!
Голос второго мужчины был бодр и даже весел. Коробейникову показалось, что в этом голосе звучит цинизм прирожденного и безжалостного убийцы, коих, как он выяснил совсем недавно, много состоит на службе у Росличенко.
– Небось описался уже от страха! – продолжил голос.
– Все гораздо проще, – остановила мужчин женщина и крикнула:
– Лев Борисович! Выходите! Это я, Лариса! Мы ничего плохого вам не сделаем!
– Выходи, подлый трус! – решил схохмить оперативник, коллега Карташова по работе, голос которого показался Коробейникову безжалостным и циничным.
– Тихо ты, может, он вооружен, – предположил Карташов. – Сейчас обидится на тебя и пальнет.
– Лев Борисович, прекратите играть в прятки! – повторила Лариса звонким голосом, который прозвучал в ночной тишине очень отчетливо.
"Трус, трус!" – застучало в висках у Коробейникова.
Поначалу он еще сильнее вжался в дерево, но потом подумал, что ведет себя уж совсем недостойно. А он все-таки руководитель солидной фирмы, недавно подписавшей с японцами договор на крупную сумму! И, вздохнув, решил двинуться навстречу судьбе.
Затрещали ветки под его ногами, и спустя минуту он предстал пред очами двух милиционеров и Ларисы Котовой.
– Ну вот и хорошо, а вы боялись! – констатировал Карташов. – Руки можете опустить…
Коробейников, смутившись, быстро опустил руки и спрятал их за спину. Лейтенант, стоявший рядом с Карташовым, усмехнулся, похлопал Льва Борисовича по плечу и пригласил сесть в машину.
– Ваше счастье, что приехали мы, а не Росличенко, – сказала ему Лариса, когда машина тронулась.
– Где Валентина? – спросил Лев Борисович. – С Олей все в порядке?
– Валентина в отделении, Оля у меня дома, – ответила Лариса. – С обеими вроде все в порядке.
"Лучше бы с первой было не в порядке", – подумал Коробейников, но промолчал.
– И долго вы прятаться собирались? – спросил неугомонно-оптимистическим тоном оперативник.
– Да нет, я уже собирался домой, но тут вы приехали. Я же не думал, что это вы, – продолжал врать Коробейников.
– Ничего страшного, бывает, – успокоил бизнесмена Карташов. – Кстати, лодку вашу нашли. В Усовке, – добавил он. – Те алкоголики, одного из которых опознала Валентина Егоровна как вас и которого похоронили под вашим именем, загнали катер одному тамошнему дельцу. Так что на опознание скоро придется ехать и вам.
И, увидев, как внезапно снова испугался Коробейников, лейтенант пояснил:
– На опознание лодки, а не трупа, разумеется.
Лев Борисович с облегчением вздохнул.
– В общем, так, – произнес Карташов. – Это еще не все.
Тон майора стал гораздо суровее.
– А что еще? – робко спросил Коробейников.
– Лев Борисович, это вы с помощью Виктора Савельева шантажировали некоего Росличенко? – спросила Лариса.
– Н-нет, с чего вы взяли? – невинно спросил Коробейников.
– В общем, так, – повторил Карташов. – Вы рассказываете про ваши отношения с Росличенко. Он, кстати, до вас все равно доберется. Мы его упрятываем в тюрьму, а вы возвращаетесь с миром домой. В семью.
– Но я не хочу в семью! – отчаянно заверещал Лев Борисович.
– Тогда пойдете куда хотите, – милостиво разрешила Лариса.
– Можно подумать, что так легко упрятать в тюрьму такого человека! – плаксивым голосом произнес Лев Борисович.
– Постараемся, – пообещал Карташов.
* * *
Росличенко явился на допрос в сопровождении своего адвоката. Этот лощеный, прилизанный молодой человек заученно проговорил требуемые в такой ситуации фразы, а Карташов так же заученно кивнул ему в ответ.
Ларисе, сидевшей за соседним столом, досталась пара взглядов, вспыхнувших и сразу же потухших. В конце концов, этих мужчин привело сюда дело.
– Вы были знакомы с Савельевым Виктором Владимировичем? – задал первый вопрос Карташов.
– Нет, – не моргнув глазом, соврал Алексей Иванович.
– Впрочем, может быть, мой клиент знает его, – вставил адвокат, – просто не понимает, кого вы имеете в виду. У вас есть его фотографии, или вы можете представить его лично?
– Лично, увы, не могу, – вздохнул Карташов. – Этот человек был убит. А фотографии – пожалуйста, – и Олег подвинул фотографию Виктора Савельева ближе к Росличенко.
Тот посмотрел на нее и сказал:
– Нет, этот человек мне незнаком.
– Хорошо, – ответил Карташов и нажал на кнопку видеомагнитофона.
В следующую секунду Росличенко увидел себя, яростно совершающего незамысловатые движения на пару с толстухой Валентиной Коробейниковой.
– Я протестую, вы не можете это использовать в качестве вещественных доказательств, – вмешался адвокат.
– А это и не доказательство, – возразил Карташов. – Это пленка, которую сделал тот самый Савельев, с которым вы, Алексей Иванович, незнакомы.
– Ну и что?
– Савельев шантажировал вас? – задал вопрос Карташов.
– Нет, как же он мог меня шантажировать, если я его не знаю?
– Хорошо, вы знакомы со Львом Борисовичем Коробейниковым?
– Кто он такой? – нахмурился Росличенко.
– Директор фирмы "Симерс" и муж той самой дамы, – указал Карташов на экран.
– А-а-а, – чуть ухмыльнулся Росличенко, – ну, может быть, я видел его пару раз.
– Вы хоть раз разговаривали с ним?
– Ну может быть, я не помню, – раздраженно ответил Росличенко.
– А вот Лев Борисович очень хорошо помнит. – Карташов нажал кнопку на столе, и в дверях появился сержант.
– Введите Коробейникова, – распорядился Карташов.
Вскоре на пороге появился Лев Борисович. Лицо его было обеспокоенным и озабоченным.
– Здрасьте, – смущенно поздоровался он одновременно со всеми.
Росличенко равнодушно оглядел Коробейникова и отвернулся.
– Итак, Лев Борисович, расскажите, при каких обстоятельствах вы познакомились с Алексеем Ивановичем Росличенко?
И Коробейников, смущаясь, запинаясь и заикаясь, поведал историю о том, как он застал свою жену с Росличенко и впоследствии шантажировал его.
Росличенко выслушал все это, презрительно кривя губы, и сказал, пожав плечами:
– Я уж не знаю, что вы пообещали этому чудику, но нагородить такую чушь мог только ненормальный. Вы посмотрите на него, – продолжал разоряться Росличенко, – только психически ненормальный человек будет шантажировать мужика, который спит с его женой. Я на его месте, например, приехал бы морду бить!
– Как настоящий мужик, – усмехнулась Лариса.
– Ничего, между прочим, смешного, – строго сказал Росличенко.
Коробейников до сих пор стыдливо молчал, но вдруг его прорвало.
– Все, что сказал этот человек, мало того, что неправда, еще и оскорбление! Прошу занести это в протокол! – закричал он.
– Не волнуйтесь, – отрезал Карташов. – Спасибо, вы свободны.
И снова нажал на кнопку. Появившийся сержант увел оскорбленного Коробейникова из кабинета.
– Так вы утверждаете, что Коробейников все это придумал? – решил уточнить Карташов.
– Конечно, – ничтоже сумняшеся ответил Алексей Иванович. – Я повторяю – никто меня не шантажировал! А эту пленку господин Коробейников наверняка сделал для себя. По нему, во-первых, видно, что он извращенец, а во-вторых – это уж как мужчина мужчине, – Росличенко стрельнул глазами в Ларису, – у него уже давно не стоит!
Он произнес это с гордостью за свою невесть как сохранившуюся мужскую силу и еще раз стрельнул глазами в Ларису. Видимо, он думал, что этим произведет на нее благоприятное впечатление.
– Итак, Виктора Савельева вы не знаете, он вас не шантажировал, я правильно понял? – спросил Карташов.
– Совершенно верно, – ответил Росличенко, а его адвокат удовлетворенно кивнул головой.
– Где вы были в субботу вечером?
– На своей даче. Со своей женой.
На последних словах Росличенко сделал особый акцент.
– Это могут подтвердить человек пять или шесть. Я же понимаю, что именно в это время убили этого вашего Савельева?
– Правильно понимаете, – констатировал Карташов.
Потом он вздохнул и сказал:
– Сейчас будет готов протокол, подпишете и можете быть свободны.