- Вы думаете, так было всегда? - Ростовцев с усмешкой покачал головой. - Увы! И подводные камни были, и рифы, и мели… Но Евгений Тимурович, как настоящий боевой капитан, все преодолел. Преодолел и вывел корабль на широкий простор. Надо плыть дальше, а кормчий… - Генеральный директор вздохнул. - Так вот, Анатолий Петрович, не встанете ли вы у руля?
И хотя Голощапов чувствовал, что Ростовцев ведет именно к этому, предложение явилось неожиданностью.
- Что вы! - вырвалось у него. - Это же целая клиника! Сотни пациентов в год! Потом я всего лишь кандидат паук, заведующий лабораторией… И вдруг…
Анатолий Петрович замолчал.
- Надо расти, - с улыбкой заметил Ростовцев.
- Есть же более опытные, - все еще сопротивлялся Голощапов. - Например, Владимир Евтихиевич Рудик, заместитель Евгения Тимуровича…
- Да, Евгений Тимурович ценит его. У Рудика, несомненно, есть свои достоинства, - серьезно произнес генеральный директор. - Но вы, насколько я могу судить по беседам с профессором, были ближе к нему по своим научным интересам. Он даже обмолвился как-то, что вы удивительно одинаково мыслите. - Он внимательно посмотрел в глаза Анатолию Петровичу. - Вероятно, это действительно так, если уже выпустили совместно несколько научных работ?
Голощапов не знал, что на это возразить, и поэтому некоторое время молчал. Действительно, из всех коллег в клинике Баулин выбрал его единственного в соавторы.
- Хотите честно, Аркадий Павлович? - подумав, напрямик спросил Голощапов.
- Разумеется.
- Не уверен, что справлюсь. Одно дело заведовать лабораторией и вести нескольких больных, а другое…
- Не боги горшки обжигают, - снова улыбнулся Ростовцев. - И на первый случай дам вам несколько советов. Из личного опыта, а также из наблюдений интересных людей… В принципе беретесь?
Голощапов развел руками:
- Если прикажут…
- Думаю, приказ в мединституте будет подписан в ближайшие дни. Пока исполняющим обязанности, ну а если Евгений Тимурович не потянет… - Ростовцев не договорил, встал, взял с полки книгу, вернулся на место. - Правильные мысли высказывает Николай Михайлович Амосов, известный хирург и ученый… - Аркадий Павлович нашел нужное место в книге: - "Думают, что все нужно решать демократически, что справедливость только у большинства. Я в этом совсем не уверен…" - Ростовцев закрыл книгу. - Вот вам первое правило как руководителю. Мудрое правило. Потому что главная ответственность будет лежать на вас.
- Но Амосов ввел в своей клинике систему оценки своих личных действий и действий заведующих отделениями путем голосования, - сказал Голощапов, вспомнив записки знаменитого хирурга. - Врачи опускали карточки в урну, в которых одобряли или нет действия академика и других руководителей клиники.
- Голосовали тайно, - поднял вверх палец Ростовцев. - И результаты не обсуждались. Слушайте, что он заявил своим подчиненным, когда решил провести рискованный эксперимент. - И процитировал: - "Если новое сделать только наполовину, то эффекта не будет. Поэтому демократия отменяется…" Я бы на вашем месте тоже запомнил эту истину, Анатолий Петрович. Вы вступаете в новое качество и должны будете, хотите того или нет, несколько по-другому смотреть на жизнь… Руководить, скажу я вам, - это целая наука. И весьма сложная.
- Понимаю, - кивнул Голощапов. - Это, наверное, приходит с опытом.
- Разумеется. А опыт - это повседневные дела. Практика, так сказать… Перейдем к делу. Сейчас в клинике лежит Эльвира Борисовна Пляцковская…
- Знаю. Ее ведет Яковлев.
- Прошу вас, Анатолий Петрович, лично уделять этой даме побольше внимания.
- Насколько мне известно, всем больным уделяется много внимания, - несколько даже обиделся Голощапов. - Во всяком случае, сколько нужно.
- А Пляцковской, пожалуйста, столько же и… чуть-чуть больше, - мягко, но настойчиво сказал Ростовцев. - Ее муж - начальник главка в Москве. Весьма влиятельный человек… Иногда надо… Понимаете, для дела… Я же не толкаю вас на что-то нехорошее…
- В принципе - да, - смутился Голощапов.
- Станете руководителем, поймете… Вот вам нужно новое оборудование. И не простое, а импортное. "Сименс". Так?
- Нужно, - согласно кивнул Голощапов.
- И все зависит от подписи Пляцковского. Уяснили? - спросил генеральный директор.
- Вполне, - серьезно ответил Анатолий Петрович.
- Ну и прекрасно. Теперь о "Бауросе"… У нас еще есть запас. Так сказать, резерв главнокомандующего. Но ненадолго…
В это время по селектору раздался голос секретарши:
- Аркадий Павлович, на проводе Москва.
Извинившись, Ростовцев подошел к своему столу, поднял трубку. Разговор был коротким, после чего генеральный директор вернулся к Голощапову, но не сел.
- Извините, Анатолий Петрович, - сказал он. - Нужно срочно ехать в область на совещание.
- Понимаю, понимаю, - поднялся с кресла Голощапов.
- К "Бауросу" мы еще вернемся, - пообещал Ростовцев. - А вы приступайте к исполнению новых обязанностей немедленно. За приказом в мединституте дело не станет…
По дороге Голощапова одолевали разноречивые чувства. Первое - радостное. Доверили экспериментальную клинику! И какую! Но радость тут же погасла. Не случись несчастья с Баулиным, вряд ли он мог рассчитывать на подобное повышение. И еще: как воспримут в клинике? Конечно, вида не подадут. Будут поздравлять, говорить приятные слова. Но кое-кто наверняка подумает: выдвинули из-за того, что тесть у Голощапова - заместитель председателя облисполкома, И ведь никому не докажешь, что положением отца жены Анатолий Петрович ни разу в жизни не воспользовался.
Но об этом забудут. Останется факт: молодого кандидата наук всего в 32 года сделали главным. А значит - по блату.
"А что Ростовцев? - подумал Анатолий Петрович. - Может, и он действует с дальним прицелом? Имея в виду моего тестя? Но тесть не тот человек…"
Мысли хаотично набегали одна на другую. Видимо, от волнения и неожиданности такого предложения.
А впрочем, какого предложения? По существу, генеральный директор "Интеграла" не предлагал. Он просто решил, и все. Кстати, не только за него, Голощапова, но и за его жену, которая неизвестно как отнесется к переезду в Березки и перемене своей работы… И за ректора института, где Голощапов трудился заведующим лабораторией, а здесь, в клинике, экспериментировал с продуктами пчеловодства, готовил докторскую диссертацию… Но как Ростовцев мог решать? - вдруг спохватился Голощапов. - Ведь клиника подчиняется институту, а не "Интегралу". Да, он, Голощапов, знал, что Ростовцев влиятельный человек, но неужели настолько, что фактически решает такой вопрос, как назначение главврача клиники?.. Странно…
Открыв глаза, Чикуров посмотрел на часы - начало девятого. Он чертыхнулся про себя: хотел подняться в семь и вот, проспал.
Игорь Андреевич принял холодный душ - вернейшее средство поскорее стряхнуть с себя сон. Когда он стал надевать рубашку, отскочила пуговица, и в это время раздался стук в дверь. Это была Дагурова. Оказалось, что она тоже встала недавно. Заметив в руках Чикурова оторванную пуговицу, она сказала:
- Командированный мужчина в затруднительном положении? Давайте пришью…
- Благодарю, Ольга Арчиловна. Я привык.
Он достал коробочку, которую всегда возил с собой, там лежали нитки, иголка, запасные пуговицы, и стал пришивать.
- Какая-нибудь генеральная идея вырисовывается? - спросила Дагурова.
- Нет, - признался Чикуров. - Хоть и говорят: утро вечера мудренее…
В дверь снова постучали. На этот раз участковый инспектор Манукянц. В руках у него был большой сверток.
Поздоровавшись, лейтенант спросил:
- Вы уже завтракали?
- Нет, - ответил Игорь Андреевич.
- Очень хорошо! - обрадовался Левон Артемович.
Он развернул сверток. По комнате распространился пряный запах зелени.
- Что это? - удивился Чикуров.
- Как что? Киндза, кутем, редиска, реган, - выкладывал на стол Манукянц. - Исключительно полезно! А это - бастурма, брынза, лаваш!
- Ну зачем вы, Левон Артемович, - запротестовал было Чикуров. - Мы бы пошли и сами купили…
- Не купили бы! Это дары Араратской долины! - любуясь всей этой красотой, горячо произнес лейтенант. - Отец прилетел. Узнал, что я работаю с вами, просил передать… Так что от всей души…
- А это чурчхела? - спросила Ольга Арчиловна, беря в руки коричневые колбаски из выпаренного, загустевшего виноградного сока, начиненные грецкими орехами.
- Конечно! Мама делала! Кушайте на здоровье!
Чикуров растерялся. Отказываться было неудобно: Манукянц принес угощение и впрямь от щедрости души.
- Спасибо, Левон Артемович, спасибо большое, - сказал он. - Мы все это съедим позже… А сейчас насчет дела. Что-нибудь новенькое есть?
- А как же! - ответил лейтенант. - Разрешите доложить?
- Не так официально, Левон Артемович, - улыбнулся Игорь Андреевич.
- Слушаюсь, Игорь Андреевич; - отчеканил лейтенант и продолжил уже по-штатски: - Я, понимаете, решил обойти соседей Баулина с самого утра, пока на работу не разбежались… Спрашиваю у одного - ничего не видел, у другого - тоже. Но я духа не теряю. Не может быть, чтобы никто ничего не видел!.. Помните, когда сворачиваешь в переулок, где баулинский особняк, рядом такой красивый дом есть, с башенкой?
- Да, - кивнул следователь.
- Так вот, - рассказывал дальше участковый, - живет в нем заведующий лесопилкой. А мать у него пенсионерка, и она видела с утра вчера, примерно около десяти часов, как мимо проехала машина шефа…
- Какого шефа? - не понял Чикуров.
- Ростовцева. "Волга". Остановилась возле участка профессора.
- Точно машина Ростовцева? - спросила Дагурова.
- Говорит, черная "Волга". И номер легко запомнить: тридцать пять - тридцать пять.
- Ясно, - кивнул Чикуров. - Продолжайте.
- Такой дождь шел, ливень, можно сказать. Из машины выскочил человек в плаще с капюшоном и побежал во двор Баулина… Зашел в дом. Потом вышел, залез в "Волгу". Затем снова ходил в дом… Что-то под плащом прятал.
Чикуров и Дагурова переглянулись.
- Это интересно, - сказал Игорь Андреевич. - Значит, человек дважды побывал в доме и что-то вынес?
- И кто это был?
- Соседка не разглядела, капюшон мешал. Возможно, сам Ростовцев или его шофер.
- А сколько человек сидело в машине? - спросила Ольга Арчиловна. - Один, два?
- Она говорит, не обратила внимания.
- Вы не смотрели, следов протекторов около участка на дороге не осталось? - продолжала спрашивать Дагурова.
- Конечно, смотрел, - ответил Манукянц. - Не обнаружил. Асфальт же. И дождь лил сколько раз… Насчет того, что машина приезжала, не сомневайтесь! Эта соседка целыми днями сидит одна, на улицу любит смотреть… А человека, который заходил в дом, можно ведь отыскать по следам, которые были в прихожей профессора… Идентифицировать.
- Сначала надо хотя бы приблизительно знать, с кем идентифицировать, - заметил Чикуров. - Выходит, когда Баулин уже лежал на операционном столе, к его дому кто-то подъехал на машине Ростовцева и вынес какие-то вещи… По-моему, следует немедленно допросить водителя… Что-нибудь еще раздобыли интересного, Левон Артемович?
- Не знаю, интересно или нет, - неуверенно произнес участковый. - Дня за два до покушения у Баулина дома вечером была Азочка. В клинике работает.
- Орлова? - вырвалось у Дагуровой.
- Да, главная медсестра, - подтвердил Манукянц. - Соседи называют ее Азочка.
- Не потому ли она так разволновалась, когда я спросила, бывала ли в доме профессора? - повернулась к Чикурову Ольга Арчиловна. - А главное - скрыла, что посещала Баулина недавно.
- Это еще не все, - продолжил Манукянц. - Вечером, накануне покушения, возле дома Баулина видели Кленову.
- Это кто? - спросил Чикуров.
- Одна больная из клиники, - сказал участковый. - Душевнобольная. Она зачем-то хотела снимать квартиру в доме рядом с профессором… Соседи еле от нее отвязались.
- Насчет Кленовой следовало бы узнать подробнее, - заметил Игорь Андреевич.
- Я позвоню в клинику, - сказала Дагурова.
- Да, а после Кленовой видели еще Ростовцева, - добавил лейтенант. - Он направлялся к баулинскому особняку.
Чикуров ничего не успел сказать по этому поводу - постучали. В номер зашел Латынис. Поздоровались. Игорь Андреевич поделился с оперуполномоченным сведениями, только что полученными участковым инспектором.
- Опять, значит, Аза Даниловна, - усмехнулся Латынис и, достав из кармана небольшой блокнот, быстро нашел нужное место. - Я ведь тоже не с пустыми руками… Ну, во-первых, между ней и Баулиным были, кажется, не только служебные отношения. Говорят, когда он обосновался в Березках, то переманил ее из участковой больницы в свою клинику. И скоро сделал главной медсестрой…
- Орлова сама сказала мне об этом, - пожала плечами Дагурова. - Это еще ничего не значит. Опытная…
- Только вот в чем? - задумался капитан. - К ней приезжают мужчины. Из других городов. Живут по нескольку дней, а то и недель. Потом исчезают, появляются новые… А насчет Азочки и Баулина… Еще года два назад Орлова захаживала к профессору довольно часто. Несколько раз видели, как она уходила из его дома рано утром… Комментарии, как говорится, излишни.
- А не сплетни? - спросил Чикуров.
- Не похоже, - ответил Латынис. - Зато очень похоже на Азу Даниловну… То, что это правда, я думаю, невольно подтвердила домработница профессора. Когда заговорили об Орловой, старушка стала что-то темнить, увиливать.
- Ну а жена? - задумчиво проговорил Чикуров. - Профессор, как видно, очень любит ее. Ревнует! Вспомните письмо, которое лежало в его столе…
- Баулина понять можно, - сказал Ян Арнольдович. - Еще не старый, живет один, семья переезжать не хочет… А тут Азочка. Дамочка, прямо скажем… - Он замолчал.
- Хорошо, - согласился Чикуров. - Допустим, отношения у них были не только служебные… Что из этого следует?
- Есть одна штука, - многозначительно оглядел всех Латынис, выдержал, как артист, паузу и выпалил: - Рогожин - бывший муж Орловой! И отец ее дочери!
В комнате воцарилось молчание. Сказанное капитаном заставило задуматься.
- Не знаю, Игорь Андреевич, - нарушил тишину Латынис, - в этом ракурсе - не поспешили ли вы, отпустив вчера Рогожина…
- Как давно они развелись? - задал вопрос Чикуров, не отреагировав на последнее замечание капитана.
- Как раз тогда, когда в Березках появился Баулин, - ответил Латынис. - Говорят, Рогожин страшно переживал. Даже перебрался жить в другой город, чтобы все забыть, успокоиться. Но не выдержал, вернулся.
- Вы хотите сказать?.. - посмотрел на него Чикуров.
- Полагаю, при такой ситуации особой любви главный зоотехник к профессору не питал, - ответил Латынис с иронией. - Правда, последние полгода Орлова действительно не бывала у Баулина дома… И вдруг заявилась… А что, если Рогожин узнал об этом? Опять вспыхнули страсти… Оскорбленное мужское самолюбие… Вот он и оказывается возле речки в то самое время, когда туда приехал на велосипеде Евгений Тимурович.
- Логично, - кивнул Чикуров. - Хотя, честно говоря, Рогожин произвел на меня впечатление довольно рассудительного человека, просто немного увлекающегося… Впрочем… Кто его знает. Сделаем так. Я встречусь с ребятами-рыболовами. Постараюсь разобраться, кого же на самом деле видели они вчера утром на Лавутке. Рогожин тащил раненого человека или не он… Вы, Ольга Арчиловна, займитесь шофером Ростовцева, кто с ним приезжал к дому Баулина, что взяли? Вы, Ян Арнольдович, снова встретитесь с Савчук, составите по возможности полно список ценных вещей, которые были у профессора. Может, она знает, у кого и что конкретно приобретал Баулин.
- Игорь Андреевич, а мне какое задание? - спросил Манукянц, в голосе которого проскользнула едва заметная обида: обошли.
- Левон Артемович, - улыбнулся Чикуров, - пока конкретного задания нет. Вы нам и так помогли. Да и своих дел, наверное, хватает…
- Есть, конечно, - ответил лейтенант и посмотрел на часы. - Наметил одно мероприятие. В пионерлагере, в поселке. Там ребятня, которая не уехала…
- Нашкодили, что ли? - поинтересовалась Дагурова.
- Зачем! Футбольную команду тренирую, - с гордостью сообщил Манукянц. - Будущие чемпионы, даю вам слово!
Он произнес это так темпераментно и убежденно, что все невольно заулыбались.
У модернового здания дирекции "Интеграла" стояло несколько машин. Черная "Волга" была только одна. Водитель сидел за рулем, уткнувшись в газету. К нему и решила обратиться Ольга Арчиловна.
- Не знаете, где шофер Ростовцева?
- Носик, что ли? - произнес водитель, с интересом рассматривая форму Дагуровой.
- Носик, - подтвердила следователь, догадываясь, что это фамилия шофера Ростовцева.
- Он сейчас в гараже. Пройдите за угол здания, там ворота металлические…
Гараж состоял из нескольких боксов, которые буквой П, обрамляли заасфальтированную площадку с мойкой для автомобилей. На ней и стоял черный блестящий лимузин. Сомнений не было, директорская "Волга" с номером 35–35. Возле автомобиля возился невероятно высокого роста парень, чем-то напоминающий известнейшего баскетболиста московского "Динамо" Ткаченко. У него были даже ткаченковские усы.
Шофер ожесточенно драил тряпкой бока машины, и без того сверкающие, как лаковая туфля.
- Товарищ Носик? - подошла к нему Ольга Арчиловна.
- Я буду, - добродушно прогудел гигант.
- Следователь прокуратуры Дагурова, - представилась Ольга Арчиловна, показывая служебное удостоверение.
- Слышали, слышали про вас…
- Я хотела бы побеседовать с вами.
Носик зачем-то кинул взгляд на административный корпус "Интеграла", почесал за ухом и кивнул, однако не очень охотно.
- Может быть, в машине? - предложила Дагурова.
- Пожалуйста, - Носик открыл заднюю дверцу, пропустил следователя, а сам, подумав, решил все-таки устроиться на переднем.
Дагурова уже успела заметить: ножища у водителя огромная, сорок пятый размер, не меньше.
"Следы в прихожей баулинского дома явно не его, - отметила она. - И без экспертизы ясно".
- Простите, ваше имя и отчество? - спросила Дагурова.
- Виль Борисович… А вас, если не секрет?
- Ольга Арчиловна… Виль Борисович, вы давно возите Ростовцева?
- Больше шести лет, - солидно произнес шофер. - Как только к нам пришел Аркадий Павлович… До этого возил Сергея Федоровича Ганжу. Он был просто директор, не генеральный. И машина была другая, "Москвичок"… При Ростовцеве все куда солиднее. - Он похлопал своей мощной рукой по баранке.
- И работы, наверное, прибавилось?
- Как раз наоборот, - пробасил Носик. - С прежним, бывало, как засядем с утра в машину - и по всем подразделениям до самой ночи. Не любил сидеть в кабинете. В субботу и воскресенье тоже частенько работал. Правда, в выходные садился за руль сам, если, конечно, не надо было в район или область. Тогда меня просил… Отгулы давал.
- А Ростовцев?
- Так этот и в Березках-то редко бывает. Все в разъезде. Чуть ли не каждый месяц в Москву летает. Я уже не говорю про областные и районные совещания. Без них почти ни один день не обходится.
- Ну а когда Ростовцев здесь, в Березках, он часто ездит?