Вместо пояснений Корридов молча достал из кармана куртки крафтовый бумажный мешочек и погремел им, как погремушкой. Внутри пакетика что-то перекатывалось.
- Что это там у вас гремит? - настороженно осведомилась Вера Максимовна.
- Косточки! - догадался Кленский. - Верно?
Корридов молча кивнул.
Он протянул Китаевой пакет, указывая на надпись, сделанную его почерком.
- "Череп собаки", - медленно и удивленно прочитала она вслух.
- Да, верно. Это одна из наших находок, - пояснил археолог. - И этому собачьему черепу несколько тысяч лет. Когда-то он лежал придавленный концом бревна. Так его положили.
- То есть? Что вы хотите этим сказать?
- Только то, что это довольно обычный для бронзового века вариант оберега…
- Что за оберег?
- Под угол сруба при строительстве "дома для мертвых" подкладывали голову собаки.
- Зачем? - ужаснулась Вера Максимовна.
- Чтобы стерегла, ясное дело! - явно дивясь бестолковости своей собеседницы, объяснил Корридов. - Для чего же еще?
- Но что же следует из этого, извините, "народного обычая"? Почему под Яшиной палаткой лежала собачья голова?
- Палатка - тоже дом.
- Чей, позвольте узнать?
Корридов пожал плечами:
- Вы сами сказали - Яшин.
- Как это?
- Так это. Получается, что это теперь Яшин дом. Последнее пристанище… Это его "дом для мертвых".
- И голову собаки подложили под палатку, чтобы она этот дом стерегла? - догадался Кленский.
- Разумеется… Только и всего.
- Ничего себе "только и всего"! Но кому пришло в голову возрождать старинные обычаи?
- Неплохо бы это выяснить, - согласился Арсений Павлович. - Я вообще думаю, что шутки заходят иногда слишком дале…
Корридов не договорил - в это мгновение раздался какой-то странный звук…
Возмутителем спокойствия опять был Миха.
- Ты чего? - Все повернулись к бедному парню.
На этот раз Миха уже не кричал… А только шипел.
Сильно жестикулируя, как глухонемой, он тыкал пальцем куда-то в сторону леса и луга. И шипел:
- Ш-ш-ш…
- Да что "ш-ш-ш"? - Вениамин треснул его по спине.
- Яш-ш-ша… - наконец, преодолев спазм, вызванный, очевидно, очень сильным стрессом или даже шоком, выдохнул Миха. - Там был Яша… Я его сейчас видел!
Все переглянулись с понимающим видом: слабому Михиному рассудку жизнь в постоянном напряжении оказалась не по силам.
Даже не обсуждая проблему, коллектив негласно и мысленно объявил Миху больным.
- Не верите? - Миха дрожал. И дрожал он от страха.
- Не верим!
- Это он был! Точно он… Долговязый такой - и в этой панамке своей камуфляжной, в которой он всегда ходит!
- Ну, все с вами ясно, голубчик… - И Вера Максимовна стала всерьез обсуждать вопрос о вывозе Михи. Точней, о "самовывозе". - Знаете что, поезжайте вы, Михаил, домой, к маме, - заключила она проникновенно свою нехитрую мысль тоном, исполненным милосердия и сострадания.
И все согласно закивали.
Но, обычно развязный и нагловатый, парень только испуганно мотал головой.
- Он это был! Он! Как живой… Яша! - с таким ошарашенным видом повторил Миха, что все подавленно замолчали, притихли.
Между тем у костра появились Прекрасные Школьницы и Саша.
- Вы чего затихли? - удивились они. - Странные какие-то!
- Затихнешь тут… Вам там, у реки, никто не встретился?
- Никто!
- А что такое? - испугались Прекрасные Школьницы.
- Да вон Михе только что Нейланд привиделся!
- Ужас! - ахнули девушки.
- Правда привиделся? - засмеялся студент Саша.
- Правда!
- А вот у меня прошлым летом, в другой экспедиции, такой был прикол!
- Ну, начинаются байки… - недовольно буркнула Китаева.
- Пошел я как-то в соседнюю деревню, - продолжал Саша. - Взял там у пацана велик покататься. Выезжаю на дорогу, и бамс - попадаю под машину! Ничего особенно страшного… Но водила испугался, отвез меня быстренько в больницу… Меня там бинтами ну всего с ног до головы обмотали. Я полежал немного - смотрю: вроде ничего, не помер! А лежать-то скучно… Ну, я и сбежал оттуда. Возвращаюсь обратно, к своим. А почти ночь уже… Все сидят у костра. А я иду весь белый - в бинтах! В темноте кромешной… Да они чуть со страху не описались! Думали, привидение.
- Не смешно, - оглядываясь по сторонам, почти шепотом произнес Тарас.
А Корридов, взглянув на студента Сашу крайне неодобрительно, покачал головой и молча удалился к своей палатке.
Глава 9
- Проснитесь, Владислав Сергеевич! Проснитесь…
Кленский открыл глаза. Кто-то звал его и скребся у палатки, пытаясь расстегнуть "молнии" полога.
- Кто там? - спросонок испугался журналист.
- Это я. - Ему ответил какой-то осипший шепот.
- Кто это - я?
- Ну я, я…
- А поточнее? - Кленский совершенно не узнавал этого странного шепота.
- Да я это, Миха!
- Черт! - Владислав Сергеевич чертыхнулся. - И что дальше?!
- Проснитесь, это очень важно!
- Ужас какой-то… - Кленский взглянул на часы. - Четвертый час утра…
Он вылез из палатки и включил фонарь.
- Не включайте! - Миха тут же закрыл фонарь рукой. - Я не знаю, как он реагирует на электричество.
- Он - это кто?
- Увидите… - мрачно пообещал Миха. - Сейчас увидите!
- В чем все-таки дело, Михаил?
- Сейчас узнаете! Только сначала разбудите Корридова, пожалуйста.
- А что-нибудь полегче не желаешь, чтобы я исполнил? Например, луну с неба достал… Нет?
- Нет. Луну не надо. Корридова нужно разбудить, - упрямо повторил Миха.
- А сам не хочешь это сделать?
- Не хочу. Он меня убьет.
- Сообразительный… Хочешь, чтобы он убил меня?
- Надо разбудить Корридова, - как заведенный повторял Миха. Глаза у него при этом были расширены от ужаса.
- Ну хорошо… Давай попробуем!
Тяжко вздыхая и чертыхаясь, журналист направился к палатке Корридова.
Миха, след в след, за ним.
- Будить Корридова! - возмущенно повторял Кленский. - Да это равносильно самоубийству… Надеюсь, Миша, риск того стоит?!
- Стоит… - убежденно повторил Миха. - Сами увидите…
- Что увидим-то?
- Увидите, что я не вру.
- Ну, сам понимаешь, Михаил, это должно быть нечто! Иначе нам с тобой просто не жить.
- Лучше пусть Арсений Павлович убьет, чем… - странно произнес Миха и, не окончив фразы, подавленно замолчал.
Наконец они подошли к палатке археолога.
- Арсений Павлович! - позвал Кленский нерешительно.
Молчание.
- Проснитесь! Это очень важно!
В ответ молчание.
- Дохлый номер… - пробормотал Кленский. И, собравшись с духом, сам открыл палатку и потянул за спальный мешок.
- Черт!
Сначала в них что-то полетело. Что-то тяжелое.
Потом раздались возмущенные вопли.
Наконец все-таки из палатки вылез Корридов.
- Ну, говори! - Кленский подтолкнул Миху к Корридову. - Выкладывай, что там у тебя случилось. Рассказывай Арсению Павловичу, в чем дело.
Корридов слушал невнятное Михино блеянье весьма мрачно и свирепо. И в полном молчании. Непонятно было даже, спит он еще или все же проснулся.
- Веди! - со вздохом наконец велел он Михе.
И тот двинулся вперед… К раскопу.
Не доходя до него метров сто, Миха вдруг остановился. От неожиданности остановились и Кленский с Корридовым.
Это и в самом деле было нечто… Как Миха и обещал!
На краю раскопа сидел человек. Мертвенно-бледное лицо.
Камуфляжной расцветки Яшина панамка.
В полном молчании, можно сказать, не дыша, Корридов и Кленский созерцали несколько мгновений это видение.
И в это время Корридов вдруг чихнул.
Фигура вздрогнула, поднялась - и стала в серебристом лунном свете медленно спускаться по пологому склону на луг.
На миг "оно" обернулось и поманило людей неестественно длинным пальцем.
- Я сейчас описаюсь, - прошептал Миха.
Фигура покачала головой, словно осуждая такие неприличные намерения… И потом снова стала удаляться.
По росному лугу тянулся за Яшей след.
Корридов молчал. А Кленский ошеломленно смотрел вслед удаляющейся фигуре.
- Видели? - шепотом спросил его Миха.
- Видел, - первым признал "очевидное - невероятное" Кленский.
- Теперь верите, Владислав Сергеевич?
- Верю…
А что оставалась Кленскому делать?
Это был Яша. Оживший Яша… Ну, вроде бы оживший! И Кленскому только и оставалось, что верить собственным глазам.
- Ну вот! Видите! - засуетился, вспоминая свои обиды, Миха. - Я же вам говорил. А вы все: дурак, мол, Миха, дурак!
- Я еще не изменил своего мнения, - мрачно произнес Корридов.
- А вам что же - не страшно?
Корридов пожал плечами.
- Как же ты его засек? - вдруг поинтересовался Арсений Павлович у Михи.
- Он к палатке подходил, к моей…
- Да ну?!
- Клянусь. Подошел, шаги такие тяжкие - хрум-хрум, - только ветки хрустят. Остановился там снаружи, а я лежу в палатке ни жив ни мертв, зажмурился. А он ко мне вдруг обращается…
- Вот как? Обращается?
- Да… "Миха!" - говорит он мне… - Парень замолчал, переводя дыхание.
- Что сказал-то? - невозмутимо поинтересовался Корридов, как будто речь шла о самом заурядном разговоре.
- В общем, он сказал… - Миха снова нерешительно замолчал.
- Ну, давай, давай выкладывай!
- Он сказал: "Верните мне мой дом!"
- И все?
- Нет, не все. Он еще раз повторил… Передай, говорит, всем: "Верните мне мой дом!"
- Палатку, что ли, просит ему вернуть?
- Получается, что так.
- Ну, поставим… Жалко, что ли. Что он только делать там собирается? Спать, переодеваться к обеду? Не объяснил?
- Нет… - Миха испуганно покачал головой.
- Так, значит… Ты обнаружил его исчезновение… И появление тоже обнаружил ты! Молодец, ничего не скажешь… И почему это именно с тобой у этого трупа-шатуна такой контакт?
- Не знаю… - смутился Миха.
- А правда, почему он именно с тобой решил поговорить, Михаил? - удивился и Кленский. - Почему он тебя выбрал передавать нам свои "сообщения"?
- Почему именно меня? - недоуменно повторил Миха.
- А башка у нашего Михи пустая, - объяснил Корридов. - Через вас, Кленский, например, ничего не передашь, ваша голова мыслями переполнена. А у Михи - как почтовый ящик или дупло. Пустая!
- Потом он еще сказал, - продолжал Миха стоически, не обращая внимания на насмешки Корридова. - Он сказал мне: не ходи за мной…
- Ну а ты?
- А я все-таки потом вылез из палатки, чтобы посмотреть.
- Разумно… Для такого идиота.
- Как же - не испугался? - удивился Кленский.
- Превозмог! - с трудом выговорил сложное слово Миха.
- С ума все посходили! - Корридов повернулся и пошел к своей палатке.
- Вы куда, Арсений Павлович?
- Куда? Вы еще спрашиваете куда? - Корридов зевнул. - Спать, разумеется. Или вы предлагаете позавтракать?
И он снова зевнул.
И вдруг на следующий день приехала Алиса…
Явилась не запылилась, когда все сидели за столом и обедали.
Выложила пакеты со свежими овощами - огурцы, помидоры, зелень.
- Витамины, - пояснила она.
Все были просто потрясены этим явлением.
Но понемногу пришли в себя - и наперебой бросились рассказывать следовательнице об исчезновении Яшиного трупа и его странных визитах… В общем, обо всех тех "удивительных вещах" - выражение принадлежало Китаевой, - что происходили с археологами последнее время…
Алиса внимательно все выслушала и произнесла только два слова:
- Тем более.
- Что это значит - тем более? - заинтересовался Корридов, поскольку далее Алиса замолчала. И пауза эта затягивалась.
- Тем более, - снова сказала следовательница, - не буду я заниматься неизвестно чем.
- Поясните все-таки… - попросил Корридов. - Что значит "неизвестно чем"?
- А то и значит! Если бы этот ваш Яша оставался трупом, я бы еще подумала…
- Неужели?!
- Может, и забрала бы его в конце концов. А так…
- Что "а так"?
- А так… То ходит, то лежит! Сами разбирайтесь.
- Вот как?
- И вообще… - вздохнула устало Алиса Сахарова. - "А был ли мальчик?"
- То есть?
- Может, вообще не было никакого Яши?
- А кто сидел у костра и читал, кто собирал малину, работал с нами на раскопе? - задумчиво почесывая затылок, поинтересовался студент Вениамин.
- А вы уверены, что так оно все и было?
- По-вашему, мы все одномоментно свихнулись?
- Ну, тогда другой вопрос: а был ли этот ваш "мальчик" мертвым? Да и вообще! Какая, собственно, разница: был, не был…
- То есть?
- Вы все хотели, чтобы проблема как-то разрешилась, - вот она и решилась.
И все изумленно уставились на Алису, переваривая услышанное.
- Ничего себе "решилась"… - пробормотал Вениамин.
- В общем, повторяю, с такими трупами милиция дел иметь не будет: то ходит Яша, то лежит. Сами разбирайтесь.
И вечером у костра, когда Корридов ушел спать, молодежь стала разбираться.
- Ну и дела…
- Да уж! Жизнь становится все удивительней…
- Верно.
- А может, права Алиска: какая вообще разница?
- То есть?
- Ну, ходит и ходит… Кто-то!
- Вот именно - кто?
- Кадавр - ясное дело… - хихикнул Саша.
- Может быть, может быть… - пробормотал Тарас.
- Ну, только не надо… - попросил Вениамин. - Давай без этой рыночной мистики, я очень прошу!
- Не проси.
- Вот как, это почему же?
- Потому что неспроста все это… - веско произнес Тарас.
- Ты о чем?
Левченко на мгновение задумался.
И в это время, нарушая царившее вокруг полное безветрие, вдруг налетел странный, почти ураганной силы порыв ветра…
Тарас молча оглядел высокие травы, по которым пробегали сильные волны, и произнес:
- Пока не знаю, что все это значит… Но знаю одно: неспроста!
- Давай говори! - потребовал Миха.
- Специалист по аномальным явлениям… - усмехнулся Вениамин.
- Не иронизируй. Место, я ведь предупреждал, тут особенное, - вздохнул Тарас. - Ямку с щучьими зубами, которую на раскопе обнаружили, помните?
Все замолчали, задумавшись. Рыбьи головы, сложенные кем-то этак пять тысяч лет назад в отдельную кучку, наводили на размышления.
- Это да! - произнес кто-то.
- Добрые люди селедочными головами не питаются, - усилил свое предположение Тарас.
И все снова замолчали.
- А вот и кровавая луна! - произнес вдруг кто-то.
Луна и правда была подернута в этот вечер дымкой красноватого цвета.
- Да… Напрасно мы все-таки елочками тогда не посыпали дорогу, - пробормотал кто-то. - Надо было, надо… Чтоб мертвец не возвращался! Вот Яша и ходит.
- Не к добру… - произнес кто-то.
- А эта зараза, Алиска, опять уехала…
- Зачем, спрашивается, приезжала?
- Огурцов привезла… Добрая!
- Нет, надо отсюда уносить ноги…
- В любом случае мы не можем бросить Нейланда. Живой он или мертвый, неважно… - заметил Вениамин.
- Неважно? Ты уверен, что это неважно?
- Да. Вместе приехали, вместе и уедем.
- Может, он как тень отца Гамлета? - заметила Прекрасная Школьница Зина.
- То есть?
- Хочет что-то нам рассказать! Потому и ходит…
- Что именно рассказать?
- Ну, о том, что с ним случилось.
- Что ж не говорит? - хмыкнул Саша. - Сколько уже ходит… Ходит и ходит! Давно бы уже мог рассказать.
- А может, это предупреждение?
- Ты о чем, Зинок?
- Ну, предупреждение, чтобы мы были осторожны… Что, мол, что-то может случиться.
- С кем? - уточнила Валя.
- С тобой, например…
- А может, с тобой?
- Да с кем угодно… Может, с ней? - Зина указала на молчаливую Дашеньку.
- Надоела ты, Зина, со своими примерами…
У костра опять заспорили.
Стоя в стороне, Кленский слушал ребят молча, задумавшись.
- Да ладно вам, - студент Саша прервал спор. - Какая разница: предупреждает кадавр о том, что может случиться, или хочет рассказать, что случилось? Все равно ничего не говорит.