¾ Тебя ради, ради любви моей к тебе пошла я на это страшное дело. Неужто ты думаешь, что зря я душу свою загубила? Великий грех связал нас теперь на всю, всю-то жизнь, Васенька... Ну, не гляди на меня так страшно... Бежим, Вася! Повенчаемся, а там опосля камни-то сбудем и лихо заживем.
¾ А ты... ты не подумала, постылая, что бегством сами себя выдадим?
¾ Постылая? - вырвалось стоном из груди Глаши.
¾ Да, да, постылая! - исступленно ответил ей в тон красавец-парень. - Побаловался с тобой, а ты, как пиявица присосалась ко мне... Слышь, не люблю я тебя... противна ты мне! Ослобони ты меня от себя!
¾ Никогда! Лучше убью тебя, лучше руки наложу на себя...
¾ Ру-ки на-ло-жешь на себя? - вдруг задумчиво, членораздельно произнес Вася.
Какая-то глубокая борьба, по-видимому, происходила в нем.
Он опять встал и подошел к Глаше. Обняв ее сильной рукой, низко склонившись к ней своим вызывающе красивым лицом, он глухо зашептал:
¾ Слушай. Последнее предлагаю тебе, я уеду на побывку в деревню: ты останешься здесь... Я месяца через два выпишу тебя... тогда мы окрутимся. Идет, Глаша?
¾ Нет! Нипочем на это не согласна... Ты, знаю я тебя, - вор-парень. Сам говоришь: опостыла я тебе... Обманешь! Убежишь, а там ищи ветра в поле. Ловкий ты, Васенька! Ха-ха-ха!.. Прости меня! Либо сейчас бежим вместе, либо...
¾ Либо что? - свистящим шепотом спросил охромеевский молодчик.
¾ Либо хоть на каторгу, хоть в петлю, все едино!
¾ На каторгу? Ну, нет, змея постылая, на каторгу не хочу... А вот в петлю... тебя можно!
¾ Что ты?! Пус... пусти... пом... помо... помогите!.. - жалобно вырвался подавленный крик некрасивой девушки. Вырвался - и замер, потонув в горенке.
Одной рукой зажимая рот Глаше, другой красавец парень схватил полотенце и стал обматывать его вокруг ее шеи.
¾ Стой... стой... Шалишь, не вывернешься, змея! Да не кусайся, дьявол, не выпущу! Руки на себя наложить захотела? Ну, вот и наложишь, на этом вот крюке покачаешься... Добром не хотела - околевай, постылая, - хрипел он, затягивая полотенце мертвым узлом.
¾ Не тем полотенцем, негодяй, душишь, этим вот надо! - загремел в горенке "сиротки" громовой голос Путилина.
Он выскочил из-под кровати и, зная "лихость" преступного парня, с револьвером в руке бросился на него.
Тот, в ужасе и страхе, выпустил девушку из своих крепких объятий, отшатнулся, застыл, замер.
¾ Попался! - бешеным воплем вырвалось у него.
Одной рукой Путилин угрожал Васеньке револьвером, другой - распустил полотенце с шеи несчастной соучастницы преступления.
¾ Да, ты попался, Васенька, - невозмутимо спокойно ответил Путилин. - Понял теперь, куда я приглашал тебя давеча, когда ты киот купчихи исправлял.
¾ Как не понять... Понял! - с перекошенным от злобы лицом проговорил он с поразительным самообладанием. - Почуял ваш проклятый дух.
¾ Что же этот дух: лучше или хуже ладана пахнет?
Красавец-парень молчал.
Путилин подошел к нему вплотную.
¾ Слушай меня, Василий, теперь внимательно... Хочешь ты впутывать в эту историю эту девушку или не хочешь?
¾ А то как же? - нагло сверкнул он глазами. - Вместе, чай, икону ограбили.
¾ Ты лжешь, она была только твоей покорной, безвольной соучастницей. Она действительно вышила полотенце, но ведь это ты намазал его патокой и в ту минуту, когда она вешала его на икону, ты, прикладываясь, под ее прикрытием быстро выдавил стекло и железными острыми зубцами сорвал, "срезал" кончик с драгоценными камнями. Потом она этим широким полотенцем прикрыла икону... Ничего не было видно, заметно. Так?
¾ Так.
¾ Так зачем же тебе ее впутывать? Ведь, ты ее натолкнул на это святотатственное дело? Ведь ради любви к тебе она пошла на него?
¾ Нет, уж вместе, господин сыщик, - злобно тряхнул кудрями Васенька.
¾ Хорошо. Но помни, что в таком случае ты будешь судиться и за покушение на убийство. Ты, ведь, удавить ее сейчас хотел. Так вот решай: забирать ее или нет. Неужто она мало наказана. Ведь ты ее обесчестил.
¾ Сама отдалась, - понуро ответил красавец-парень.
¾ Ну, Василий? Я жду. Камни при тебе?
¾ Зарыты...
¾ Укажешь?
¾ Э-эх! - исступленно заревел он, точно бык, ведомый на заклание, и вдруг грянулся перед иконой на колена.
¾ Грех попутал... Дьявол соблазнил! От Бога уйти захотел. Вяжите меня, господин начальник, тяжко мне, тяжко...
И нудно, мучительно нудно зарыдал.
¾ Что ж, брать и ее, твою горемычную полюбовницу Глашу?
¾ Нет... Бог с ней... сама, знать, судьба развязала нас... Эх жизнь-то свою ни за что погубил!..
Только один Охромеев присутствовал при том, как из ямки в саду вытаскивались зарытые драгоценные камни.
¾ О, Господи! - шептал он. - В моем доме - и этакое грабительство!
ДВА ПРЕСТУПНИКА!
- Где вы пропадали, достоуважаемый Иван Дмитриевич? - взволнованно бросился начальник московского сыска к приехавшему Путилину.
¾ А что, разве есть что важное? - спокойно спросил Путилин.
¾ Да как же: преступника выследили! Иванов арестован в деревне. Я бросился вчера к вам. Ваш чудак-доктор ровно ничего не мог мне объяснить, где вы находитесь. Он страшно взволнован...
¾ Досадно! - усмехнулся Путилин.
¾ Что именно? - насторожился "московский Путилин".
¾ Досадно, что арестовал и привез вам лже преступника. Я - попался. Вы - посрамили меня, коллега... Хотя камни…
¾ Что?! Выпривезли преступника? Камни? Какие камни?!
¾ Вот эти.
И Путилин положил на стол венчик с крупными драгоценными камнями.
¾ Господи, да как же это?! Откуда?
¾ Ай-ай! Стало быть, налицо два преступника? Дело усложняется.
Московский шеф сыска побагровел от бешенства и гнева.
¾ На... нашли?
¾ Как видите...
В кабинет под конвоем вводили Васеньку.
Почтенное духовенство захлебывалось в выражениях глубокой признательности.
Когда я, этот "чудак-доктор" (так меня окрестил московский обер-сыщик!), спросил моего талантливого друга о том, как он дошел до путеводной нити этого криминального клубка, тот рассмеялся и ответил:
¾ Видишь ли, доктор... Я почти не сомневался, что ограбление могло произойти только в одном из тех домов, куда святая икона прибывала в этот вечер. Для меня было ясно, что ограбить икону могли только с "отводом глаз", то есть пользуясь тем временем, когда на нее возлагали какое-либо приношение. Я и обратил на эти приношения особое внимание. Случайно мне бросилось в глаза белое шелковое полотенце. Когда я взял его, оно приставало к рукам. Это было клейкое вещество, вроде клея, патоки, меда. Как тебе известно, с помощью этих веществ можно бесшумно выдавить стекло, часть его. Вышивание показывало руку, работу хорошей мастерицы.
Где отыскивать ее? Уж, во всяком случае, не в квартире ремесленника Иванова с его женой - грубой деревенской бабой.
Я повел свою "кривую" смелее, чем мой московский коллега, и остановился на доме купца Охромеева, одно имя которого внушало тому почтение. "Как это, дескать, можно заподозрить такой богатый дом?"
Часть вечера и ночи я следил за охромеевским домом, а наутро - я уже вошел в него. Остальное ты знаешь.
ПОХИТИТЕЛИ НЕВЕСТ
БОГАТАЯ СВАДЬБА
В Н-ской столичной церкви заканчивались спешные приготовления к богатому венчанию.
Одни служители расстилали нарядный, но уже значительно потертый ковер, другие - устанавливали аналой, осматривали паникадило, люстры, смахивали пыль, что-то чистили тряпками.
¾ Старайся, Егор, сегодня, кажись, нам хорошо перепадет! - вполголоса говорил один сторож другому.
¾ Нешто очень уж богатые?
¾ Чего богаче: миллионы венчаться будут.
¾ Как так миллионы? - глупо переспросил служитель.
¾ А так, невеста - первеющая богачиха, единственная дочка купца первой гильдии Сметанина, жених - тоже страшный богач будет, сын купца Русанова. Вот и выходит, что миллионы на миллионы пойдут!
¾ Ой ли!
¾ Дурак, правду говорю.
Это известие окрылило Егора. Мысль о щедрых чаевых утроила его старание, и он с каким-то зверским удовольствием плевал на тряпку и обтиралею перила и карнизы иконостасов.
На клиросе - справа и слева - уже толпились певчие в парадном одеянии.
Регент особенно суетился и волновался.
¾ Вы, Колюченко, кажется, опять уже "того"? Успели уж! Насвистались? Эх, что с вами и делать!.. Сегодня ведь трудный концерт предстоит...
В голосе регента слышалась укоризна.
¾ Не беспокойтесь, Иван Елпамидонтович, как известно вам, октаве необходимо подкрепление. Какая же мыслимая октава без водки! Конфуз один выйдет... А я вот как гряну: "Гря-а-ди, гряди, голубица-а-а!.."
И он грянул действительно так, что у регента выпал из рук камертон, а долговязый сторож вздрогнул и чуть не изрек ругательство.
¾ Эх ведь, его как пробирает!
Тенора, дисканты, альты пробовали "верхи" по тону.
В церкви были уже и батюшка, и отец диакон.
¾ Хорошая свадьба! - убежденно крякал отец диакон.
¾ Душеспасительная, - соглашался батюшка. Кое-кто из публики, толпившейся около церкви, проник во внутренность ее.
Это поставило в тупик церковный причт.
¾ Как отнестись к сему? Пускать народ, жадный до таких зрелищ, в церковь или не пускать?
¾ Распоряжений особых не было... Стало быть, можно, - решил батюшка. - Как в храм Божий не пускать публику?
¾ Э-х! - злобно и сокрушенно ворчали сторожа, взирая на "любо-пытных", наполняющих храм. - И что это они прутся?
¾ Ну, вы, почтенные, не лезьте, не толпитесь, не закрывайте проход... Не для вас, чай, ковер разостлали! Становитесь в сторонку!
¾ Известно дело, не для нас... Где нам на бархатных коврах стоять, - шипели достославные "цикорки", обожающие лицезрение богатых венчаний. - А храм-то, чай, не для одних-то толстосумов...
¾ Ну, ну, ладно... Не прохлаждайтесь, а пожалуйте в сторонку! - окрысивались сторожа.
В церковь уже начинали съезжаться приглашенные на церемонию венчания. То и дело подкатывали экипажи, все - собственные, из которых выходили представители и представительницы именитого петербургского купечества, разодетые в шелка, бархаты, сверкающие массой драгоценных камней.
¾ Гляди... гляди... Ишь, как сияет!.. - доносилось из толпы.
¾ Чего им не сиять при эдаких деньжищах...
¾ А что, жених-то еще не приехал, миленькие?
¾ Нет. Сейчас, должно, прибудет... А ты что, перехватить его у невесты хочешь, тетка?
В толпе, запрудившей собою место перед церковью, паперть и сени ее, прокатывается здоровый, веселыйсмех.
¾ Тьфу, тьфу! - плюется, негодует тетка. - Во-первых, какая я тебе тетка, а потом от живого мужа нешто можно за другого выходить?
¾ А небось хотела бы за такого миллионщика пойти? - не унимается досужий балагур-зубоскал. - Эх, жалко, что ты замужняя, беспременно влюбился бы в тебя жених.
Кругом смех усиливается... Тетка в пылу благородного негодования и оскорбленной гордости начинает уже ругаться.
¾ Господа! Потише, без безобразий! - решительно изрекает будочник, следящий за порядком перед церковью. - Потеснитесь! Не прите!
Экипажи, привезшие своих богатых владельцев, отъезжали в сторону.
Сквозь узкий проход между двух стен толпы-публики проходила нарядная вереница свадебных гостей.
Церковный староста, видя, что любопытных прибывает все более и более, крикнул сторожам:
¾ Протяните канаты! Живо, живо!
¾ Па-а-ди! Берегись! - доносились громкие,жирные окрики чудовищно толстых кучеров.
¾ Ах, милушки, уж не жених ли?
¾ И то как будто.
¾ Чего вы врете, какой это жених...
Шумит, волнуется, жужжит, судачит и злословит толпа.
¾ Едет! Едет! - прокатилось в ней волной.
Действительно, из роскошной кареты вышел жених, окруженный щегольскими шаферами, под руку с посаженым отцом.
¾ Ах, молодой, красивый! - заволновалась толпа.
¾ И такой миллионщик!..
В церкви уже зажжены люстры, паникадило, вся она сверкает морем огня. Блеск свечей переливается радужным светом в бриллиантах нарядных дам и девиц богатого купеческого царства.
Теперь началось ожидание невесты. Любопытство и нетерпение толпы достигли крайнего напряжения.
ПРЕРВАННОЕ ВЕНЧАНИЕ. НЕВЕСТА С УСАМИ. ЕЕ ПОХИЩЕНИЕ
Почти одновременно к церкви подъехали две кареты, запряженные дивными рысаками.
Из первой кареты вышла невеста, окруженная "подругами", вторая карета отъехала в сторону.
Те, кто ожидал прибытия невесты, чтобы посмотреть, какова она, были жестоко разочарованы: из-за плотного шелкового тюля-газа фаты лица совсем не было видно. К тому же невеста не отнимала от лица кружевного платка.
¾ Что это она так закрылась?
¾ Стыдится, может...
¾ Да чего ей стыдиться-то? Говорят, красавица писаная. Сопутствуемая посаженой матерью, рыхлой купчихой в богатейшем наряде, невеста вошла в храм.
Навстречу ей спешил жених, кудрявый молодой человек, во фраке, с глупой, бараньей физиономией.
¾ Дорогая, - тихо шепнул он ей.
"Гря-а-ди, гряди, голубица!" - грянул хор приветственный концерт.
На одну секунду невеста остановилась, вздрогнула, словно страшась идти дальше, но потом, очевидно, взяв себя в руки, она - под руку с женихом - направилась к аналою.
¾ Что это она платок держит у лица? Плачет, что ли?
¾ А как же не плакать, последний девичий денек, чай.
Сотни глаз, жадных, любопытных, устремлены на пару, которую сейчас будут венчать.
Священник, мягко, ласково улыбаясь, встречает жениха и невесту, устанавливает их у аналоя. Шафера занимают свои места за женихом и невестой. Заливаются тенора, гудит октава.
"Гря-а-ди, гряди, голубица..."
¾ Как она волнуется!
¾ Зато как ликующе весел и победоносен жених! Венчание началось.
Но не успел еще священник произнести несколько слов, как вдруг церковь огласилась безумно-страшным криком жениха:
¾ Ай! Господи, что это?
Храм вздрогнул. Все, как один человек, направили свои взоры на венчающихся, и то, что они увидели, заставило и их испустить возгласы, полные не меньшего страха:
¾ Глядите! Глядите! Что э-это такое?
Невеста стояла, откинув с лица венчальную фату.
¾ Усы! Мужчина!
Батюшка отшатнулся. Жених окаменел.
На лице невесты красовались весьма изрядные усы!
¾ Что это... кто это?.. - бормотал жених, бледный, как полотно, с выпученными глазами.
¾ Что такое? Что случилось?
¾ Мужчина... усы... невесту подменили...
Пользуясь общей паникой, вернее, общим оцепенением, невеста с усами быстро направилась к выходу.
В "сенях" храма к ней бросилась высокая мужская фигура, закутанная в широкий плащ, и схватила невесту на руки.
¾ Скорее! Моя! Моя! - прозвучал громкий, ликующий голос. Все как бараны шарахнулись в сторону. Держа невесту на руках, похититель выбежал на паперть, сбежал по ступенькам и крикнул:
¾ Семен, давай!
Карета лихо подкатила и, когда в ней скрылся похититель со своей добычей, быстро понеслась и скрылась за углом следующей улицы.
¾ Держи! Держи! - раздался чей-то испуганный крик.
То, что произошло затем в церкви и перед ней, не поддается описанию.
Когда миг столбняка, овладевшего всеми, прошел, начались сцены, сделавшие бы честь любой трескучей мелодраме.
¾ Что же это такое? - дрожащим голосом спросил донельзя пораженный священник, обращаясь к жениху, которого уже окружала толпа родственников и знакомых, как его, так и его невесты.
Тот бессмысленно хватался руками за голову.
¾ Ничего... ничего не понимаю... не знаю.
И бросился вдруг к посаженой матери невесты.
¾ Как же это так?! Кого вы привезли?! За ним наступал и его посаженый отец:
¾ Стыд! Позор! Бесчестие! Кого вы привезли, матушка?
¾ Как кого? Глашеньку Сметанину, - лепетала обезумевшая от всего происшедшего посаженая мать.
¾ Это - с усами-то?.. Это у Глашеньки в одну ночь усы выросли?! Да это бунт, заговор.
Купчиха, посаженая мать, сомлела и опрокинулась навзничь. Ее подхватили. Это еще более усилило общую панику.
¾ К родителям невесты!
¾ Дать знать полиции!
¾ Вот так история! Невесту с усами выкрали! Жених ломал в отчаянии руки и громко плакал. Его утешали шафера, родственники, знакомые.
¾ Да в чем дело? Как же так могло это произойти? Таких чудес еще не бывало!
¾ А я почем знаю, я откуда знаю? - захлебывался злосчастный жених с бараньим лицом. - Осрамили, ославили!..
¾ Да откуда у нее усы выросли?
¾ Наваждение... Диавольское наваждение и искушение. Может, это и не невеста, а оборотень?
¾ Так зачем же этого оборотня стали похищать?
¾ Скандал! Скандал! На какую свадьбу нас пригласили?
¾ Н-да... можно сказать, красивенькая история!.. - Батюшка уныло смотрел на диакона.
¾ Тридцать пять лет священствую, а такого чуда не видывал, - сокрушенно бормотал он.
¾ Что говорить, "душеспасительная" свадьба, отец Александр, как вы соизволили ее назвать, - насмешливо отвечал диакон. На клиросе шло не меньшее волнение:
¾ Вот так "голубица"! - ужасной октавой гремел бас. - У этой голубицы усы чуть-чуть поменьше моих. А еще регент говорил: и зачем это вы, Колюченко, насосались винищем? А ежели я предчувствовал, может, сие церковное поношение? А? Иван Елпамидонтович, как же вы полагаете: прав был я или нет, взявши подкрепление загодя?
Регент только руками разводил.
¾ Ну-ну... Пропала мзда за концертное пение...
Перед церковью шло не меньшее волнение.
¾ Невесту украли! Вот так фунт изюму с кисточкой!
¾ Слышь, паря, у невесты под венцом усы выросли!
¾ Ври больше...
¾ А ей-богу! Усы - во какие!
¾ А как это он ее ловко, братцы, слямзил! Молодчина!
¾ Это по-нашенски: орел!
¾ Матушки! Святители! - шамкала какая-то ветхая старушка с костылем. - Неушто правда? А где ж у ней, у поганой, усы-то выросли?
¾ На губе, бабушка, на губе!.. - с хохотом отвечали ей голоса зубоскалов.
Паника росла, увеличивалась.
К вечеру весь Петербург кричал о необыкновенном приключении с венчанием двух отпрысков известнейших миллионеров-купцов. Стоустая молва, конечно, разукрасила все это, и многие невесты-девицы со страхом бросались к зеркалу:
¾ Господи помилуй, уж не выросли ли и у меня усы?