Были моменты, когда Емелька Пугачев, "со рваными ноздрями", в состоянии длительного "аффекта лжи", говорил сам себе, что он -подлинный император Петр Федорович...
Константинополь - гордая столица Блистательный Порты, был залит горячими, яркими лучами солнца. Как красив, дивно хорош был он, купаясь в этом море света, со своими высокими, белоснежными минаретами, со своим очаровательным видом на Босфор.
В роскошном отеле нарядного европейского квартала, где помещаются иностранные посольства, консульства, вот уже несколько дней проживал молодой богатый знатный граф Тулуз де Лотрек со своей супругой.
До сих пор существовал закон, что жены приобретают новые фамилии и титулы по мужу, а вот граф Тулуз де Лотрек взял да и изменил этот старый обычай, ибо... сделался графом "по жене".
- Как?! - удивитесь вы. - Да разве это возможно?
- Возможно, - отвечу я вам, - так как граф Тулуз де Лотрек был никто иной, как экс-корнет Савин. А Савину, как известно, никакие законы не писаны, он сам создавал их.
Сманив безумно влюбившуюся в него графиню Тулуз де Лотрек с ее миллионами, он решил, что, будучи теперь ее "супругом", он имеет право не только на ее деньги, бриллианты, но и на ее титул.
По гостиной отельного отделения, убранной с комфортом и изысканной роскошью, нервно ходила графиня, молодая, очень красивая женщина.
"Граф", наш знаменитый корнет Савин, сидел в кресле, заложив нога за ногу. Одной рукой, поигрывая своим страшным бичом (этот бич был из какой-то особенной кожи и с ним Савин не расставался почти никогда), другой, держа сигару, он невозмутимо спокойно глядел на свою взволнованную супругу.
Ирония, насмешка сверкали во взгляде его удивительных глаз.
- Итак, мы взволнованы?
- Я попросила бы тебя обойтись без насмешек! - резко выкрикнула графиня.
- Ого!
- Да, да! Ты должен знать причину моего волнения.
- А именно? - прищурился Савин.
- Я совершенно не понимаю, зачем, для чего мы торчим здесь, в этом отвратительном Константинополе. Вместо того, чтобы пребывать теперь на каком-нибудь курорте, мы вдыхаем отравленный пылью воздух, жаримся, как в пекле в этой раскаленной духоте.
Графиня нервно комкала кружевной платок.
- Ах, вот в чем дело? - усмехнулся Савин.
- А ты этого не знал? - вспыхнула графиня.
- Знал, слышал, мой ангел, но я уже говорил тебе, что мне необходимо пробыть здесь еще несколько дней.
- Да зачем? Зачем?
- Это мое дело. Я не обязан отдавать отчета.
- В таком случае и я не обязана исполнять всех твоих прихотей. Я уеду одна.
- Что?
Медленно, точно тигр, собирающийся к прыжку, поднялся с кресла Савин...
Голова гордо откинулась назад, в глазах мелькнули огоньки гнева.
- Что? - повторил он, подходя к графине. - Это с каких же пор ты решила не подчиняться моей воли?
Та под этим пристальным, властным взглядом потерялась, как-то съежилась, пригнулась. Точно птичка под взглядом удава.
Любуясь ее смущением, довольный своей победой, Савин начал уже другим, ласково вкрадчивым голосом:
- Ах, женщины, женщины, все-то вы на один покрой! Ну, давай мириться, Лили.
Он обнял ее и властно притянул к себе. Она, с глазами полными слез, но и восхищения, прижалась к его широкой, сильной груди своей красивой головкой.
- Слушай же, моя капризница, слушай внимательно, что я буду тебе говорить. Скажи: ты хотела бы сделаться княгиней?
- Графиня удивленно посмотрела на своего супруга.
- Что такое? Княгиней? С какой стати? Какой княгиней?
Савин тихо рассмеялся.
- Ты думаешь, что графский титул не стоит менять на княжеский? Я был бы согласен с тобой, если бы тот княжеский титул, который я хочу предложить тебе, был обыкновенный, заурядный... Но дело в том, что моя корона будет поважнее простых графских и княжеских.
- Я тебя не понимаю...
- Сейчас поймешь. Ты должна войти вместе со мной на престол.
- Что? - даже отшатнулась от Савина-"графа" настоящая графиня.
- Да, на престол.
- Ты с ума сошел? На какой престол?
Несмотря на то, что графине не были тайной гениальные проделки ее супруга, который с циничной откровенностью посвятил ее в них, зная что она все равно пойдет за ним в огонь и воду, несмотря на это она была поражена, как никогда.
"Он смеется... Он шутит..." - пронеслось в ее головке.
- Ты спрашиваешь: на какой престол? Изволь, я тебе отвечу: на Болгарский.
- Это... это шутки?
- Нимало. Знай, что я - претендент на Болгарский престол.
- Ты?!
- Я.
- По какому праву? Причем ты и Болгарское княжество?
- Скажи, Лили, ты католичка?
- Да.
- Историю папства хорошо знаешь?
- Знаю.
- Так вот скажи, как мог пастух сделаться папой? А такой случай был. Итак, если пастух мог занять папский престол, то почему русский корнет, сделавшись графом Тулуз де Лотрек, не может взойти на престол Болгарского княжества? Ведь ты пойми: в настоящее время престол этот свободен. А раз он свободен отчего мне его не занять? Черт возьми, это было бы чрезвычайно глупо отказаться от такого удобного и приятного помещения!
Графиня глядела на своего самозванного супруга широко раскрытыми глазами. А Савина словно волна какая-то подхватила. Он преобразился, горел, пылал жаром своей необузданной фантазии.
- О, Лили, моя верная подруга, какая блестящая, славная будущность открывается нам! Я - коронованный князь болгарского народа, я - в дружбе и сношениях с венценосцами всего мира.
- Но... как же это все устроится? - лепетала в величайшем смущении графиня.
- Все, все устроится! Вот для этого-то я и нахожусь в Константинополе. Теперь ты понимаешь? Теперь ты согласна ждать и задыхаться в жаре? Пойми, что мы отсюда пойдем прямо в Болгарию.
И многое еще говорил "будущий" болгарский князь, а пока - наглый самозванец, авантюрист величайшей марки.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЭМИГРАНТЫ. ТАЙНОЕ СОВЕЩАНИЕ
В начале раннего вечера Савин - граф Тулуз де Лотрек - вышел из своего фешенебельного отеля и как-то тайком, крадучись, стараясь не обращать на себя ничьего внимания, направился пешком в один из отдаленных, грязных, вонючих кварталов "великолепной" столицы Оттоманской империи.
Жар еще не спал. Тучи пыли стояли над узкими улицами, кишившими столичной рванью и массой бродячих голодных собак, похожих на шакалов, тощих, озлобленных.
Нарядный, сверкающий Константинополь остался там, позади.
Тут был тот главный Константинополь, который олицетворял собою всю неряшливость, всю грязь Востока.
"Экие свиньи!" - мысленно ругался претендент на Болгарский престол, попадая в кучи отвратительных экскриментов.
Подойдя к небольшому домику, ставни которого были наглухо закрыты, он тихо постучал в одно из окон и приблизился к двери.
- Кто там? - послышался вопрос.
- Это я, Цанков, отворяйте.
Дверь быстро распахнулась, впустила гениального авантюриста и также быстро захлопнулась за ним.
- А наконец-то вы, ваше высочество! - с улыбкой проговорил высокий черномазый субъект, одетый в сюртук с типичным видом болгарина.
- Не слишком ли рано, - "ваше высочество"? Пока еще только ваше сиятельство, - рассмеялся Савин, крепко пожимая руку болгарина.
- Пустяки. Для такого умницы, как вы, сроков не существует. -Болгарин говорил довольно чисто и правильно по-русски.
- Все в сборе, Цанков?
- Все.
- А Хильми-паша?
- И он прибыл, Савин.
- Да ну?
В голосе экс-корнета послышалась радость.
- А все-таки вы, Цанков, лучше величайте меня графом де Лотреком. Знаете, это звучит более внушительно.
Тихий смех болгарина смешался с таким же смехом "графа".
- Слушаю-с, ваше высочество!
В комнате, небольшой и тонувшей в полумраке, благодаря закрытым ставням, на креслах и широком диване сидело несколько человек.
Большинство из них были болгары, за исключением двух лиц, принадлежавших к сынам правоверного пророка Магомета.
- Простите великодушно, господа, что я запоздал! - весело, непринужденно проговорил Савин по-французски, здороваясь со всеми и особенно почтительно с Хильми-пашой.
- Ваше превосходительство, как мне благодарить вас за ваше любезное посещение? - склонился он перед ним.
Тот благосклонно улыбался.
- Ничего... Я так сочувствую, граф, этому делу, - ответил Хильми-паша.
- Позвольте мне, ваше превосходительство, в знак моей глубокой благодарности предложить вам на память о сегодняшнем вечере эту безделушку.
Савин вынул из кармана роскошный футляр и, раскрыв его, подал турецкому сановнику.
На голубом бархате, переливаясь всеми цветами радуги, сверкал драгоценный перстень с огромным бриллиантом-солитером.
- О! - вырвалось у всех.
Алчный взгляд паши загорелся восторгом.
- Ах, граф, какая прелесть! Но к чему это? Мне совестно принимать такие ценныесувениры.
- О, это такие пустяки, ваше превосходительство. Эта безделушка - одна из моих фамильных, - небрежно, с апломбом бросил великий авантюрист. - А это позвольте вручить вам.
И Савин протянул другой футляр младшему турку.
-Чисто работает, - прошептал болгарин Цанков своим соотечественникам.
Те взглядами подтвердили это.
- Ну, господа, мы можем приступить к совещанию, - пригласил всех Цанков.
И когда все заняли места за круглым столом, продажный турецкий сановник начал первым.
- Я должен сообщить вам, господа, что по полученным мною тайным сведениям русское посольство что-то разнюхало и, кажется, послало донесение. Поэтому я советовал бы вам торопиться.
Граф Тулуз де Лотрек, претендент на Болгарский престол, чуть-чуть побледнел.
- Оно узнало, что я здесь? - спросил он.
- Да.
Савин-"граф" рассмеялся.
- О, ваше превосходительство, я этого не боюсь. Меня взять не так-то легко.
- Его снимут только с Болгарского престола! - стукнул рукой по столу один из присутствующих болгар. - Верно, братушки?
- Верно! Верно! - прокатилось по комнате дико нелепого, преступного совещания.
- Мы - политические эмигранты Болгарии. Мы должны были бежать, спасаясь от дикого произвола и зверств временного регентства, самовольно захватившего власть в свои руки. Но, покинув отечество, мы оставили там массу верных друзей-приверженцев. Они за нас, они за общее дело. Трон Болгарии теперь свободен. Мы только должны распорядиться им!
- А много ли вас, господа? - осторожно, мягко, дипломатично спросил турецкий сановник.
- Нас-то много ли? - вмешался Цанков. - Вполне достаточно для того, чтобы сломить регентство и одержать полную победу. Еще на днях я получил от своих известие, что большинство войск, духовенства, народа совершенно готовы примкнуть к нам.
Савин сидел и слушал с замиранием сердца.
"Вот оно... вот оно, это недосягаемое, волшебное! Не сон, а явь, явь!" - так все и пело, ликовало в нем.
- И мы, - продолжал оратор-заговорщик, - после зрелого обсуждения пришли к решению, что лучшего кандидата на Болгарский престол, как граф Тулуз де Лотрек, не может быть.
В эту секунду поднялся самозванный граф. Он был, по истине, великолепен, этот мошенник высокой марки!
- Господа! - начал он таким властным, уверенным тоном, точно уже чувствовал себя на ступенях болгарского трона. - Господа! Благодарю вас за то высокое доверие, которым вам было угодно почтить меня. Если судьбе будет угодно, чтобы я занял Болгарский престол, даю клятвенное обещание заботиться о судьбе и благе моего народа.
Хитрый турецкий сановник еле заметно усмехался, любуясь блеском драгоценного перстня, уже одетого на палец.
- Я, - продолжал искренно вдохновляться Савин, - я уже наметил состав кабинета министров. Говорить ли вам, господа, кто эти избранные? Назвать ли их имена?
Молчание. И опять взволнованный, вкрадчивый голос "будущего болгарского князя":
- Вы, Цанков, конечно, не откажетесь принять портфель первого министра?
- Если будет угодно вашему высочеству, - с низким поклоном ответил душа заговора.
- Вы, Малевич, - портфель военного министра?
- С радостью, ваше высочество!
- Вам я могу предложить, дорогой Маравелов, пост министра финансов...
И, называя всех поименно, "его высочество" распределял портфели, посты.
- Господа! Я, как вам известно, граф Тулуз де Лотрек. Но не забывайте, что я - славянин, русский, в котором бьется горячее сердце.
И он повернулся к турецкому сановнику.
- Болгария меня должна принять, ваше превосходительство... Но, став ее князем, я буду должником Блистательной Порты, прошу вас верить этому. Вы меня понимаете?
- О, как нельзя лучше, ваше... ваше сиятельство! - запнулся паша.
- Я весь полон желанием поставить Болгарию на иной путь...
- Так! Так! - послышались голоса политических эмигрантов-заговорщиков.
- И я... я это сделаю! - закончил Савин.
- Теперь - "черная работа", ваше высочество... Необходимо выяснить детали и план.
- Да, да, это важно.
И тут, в этой темной комнате, началось таинственное совещание о деталях выполнения фантастического плана, равного которому - по безумной дерзости и утопичности - едва ли знала любая история любых стран.
"Прямо уже в полной форме"... - "Две казармы будут приготовлены"... - "Амнистия, самая широкая"...
Глаза гениального авантюриста сверкали торжеством...
"ВАЖНЕЙШЕЕ" ПОРУЧЕНИЕ ПУТИЛИНУ
Около четырех часов дня в служебном кабинете Путилина появилась фигура министерского курьера.
- От его сиятельства вашему превосходительству в собственные руки! - протянул он Путилину пакет.
Путилин вскрыл его, прочел и сказал курьеру:
- Ступай. Я сейчас еду.
В письме от важного сановника графа Т. содержалась просьба о "немедленном прибытии" Путилина.
-- Что-нибудь стряслось необыкновенное, - бормотал великий сыщик.
-... Дело необычайной важности, любезный Иван Дмитриевич! - взволнованно проговорил граф Т., встречая Путилина.
- Что случилось, ваше сиятельство?
- А вот садитесь, пожалуйста, мы побеседуем. - Сановник нервно закурил сигару.
- Вы, конечно, Иван Дмитриевич, Савина знаете?
- Знаю.
- Так вот-с, чтоб черт его побрал, нам необходимо его изловить. Чувствуете? Не-об-хо-ди-мо!
Путилин молча наклонил голову.
- Знаете ли вы, где он теперь находится?
- Нет. Я знаю только, что он удрал за границу и что его в России нет.
- Так извольте, я вам скажу: он в Константинополе.
- Ого! Вот куда попал, - усмехнулся Путилин.
- И вы... вы не можете себе представить, что он там делает!
Волнение графа Т. было так велико, что он даже сигару выронил из пальцев.
- Что же именно?
- Он... он хочет сесть на какой-то престол! - выпалил сановник.
Путилин (как он потом мне рассказывал) еле удержался от смеха, настолько трагична была физиономия графа.
- Сесть на престол? Что же, он собирается совершить кощунство? - невозмутимо спросил Путилин.
- А нет, вы меня плохо поняли! - с досадой вырвалась у графа. - Не на церковный сесть престол, а, так сказать, взойти на трон.
- Болгарский? - быстро задал вопрос Путилин.
- А вы... вы откуда же это знаете? - удивленно и растерянно спросил сановник.
- Положительно - я этого не знаю, ваше сиятельство, но ввиду того, что в настоящее время есть только один свободный трон, а именно болгарский, я и полагаю, что наш удалой экс-корнет точит свои зубы именно на него.
- Вы - удивительный человек, честное слово! - пробормотал всесильный человек, глядя на Путилина с искренним восхищением.
- О, вы преувеличиваете, ваше сиятельство!
- Да, вы не ошиблись. Вчера мы получили секретное донесение от посольской миссии. В нем говорится, что один турок выдал присутствие в Константинополе русского "эмигранта", составившего заговор с политическими преступниками Болгарии о попытке взойти на Болгарский престол.
- И этот доносчик назвал имя...
- Савина.
- А не другое имя? Другого имени нет в донесении? - спросил Путилин.
- Нет. Позвольте, какое же другое имя вы ожидали встретить в донесении?
Сановник даже привстал.
- Графа Тулуз де Лотрек, ваше сиятельство.
- Как? Стало быть...
- Да, да... Я ведь слежу за этим господином, я только не знал о его прибытии в Константинополь и о его новой авантюре... Так чем могу служить вашему сиятельству?
- И вы… вы спрашиваете?
- Стало быть, ехать туда? Но у меня здесь есть несколько важных дел...
- А, это подождет! Поручите кому-нибудь. Вы ведь, дорогой Иван Дмитриевич, сами понимаете, насколько важно изловить этого молодчика. Ведь скандал-с произойдет, срам на всю Европу! Бывший русский офицер, а ныне - мошенник - и вдруг трон... Безумная политическая авантюра... Черт знает, что такое!
Граф Т. схватился за голову.
- Нет, как хотите, а вы нам его поймайте. Вы ведь в этом отношении - гений, Иван Дмитриевич. Но только должен вас предупредить вот о чем: его надо изловить на русской территории.
- Непременно на русской?
- Обязательно. "Брать" его, если только это вообще удастся, ибо он, как вам известно, плут гениальный, на чужой территории крайне нежелательно, а то и прямо невозможно: придется завести дипломатические переговоры, поднять целую кутерьму. Другое дело - у нас. Тут мы его сцапаем великолепно.
Путилин сидел, задумавшись.
- Помилуй Бог, нелегко... нелегко, - вырвалось у него. Граф Т. подошел к нему и крепко пожал руку.
- Постарайтесь, Иван Дмитриевич!
- Попытаюсь, ваше сиятельство, хотя должен признаться, что задачу вы задали мне нелегкую...