* * *
Через пять минут я уже стояла на остановке. Мимо меня проезжали машины, некоторые из них норовили проехать по лужам, обдав меня свеженькой грязью. Так что с утренней гимнастикой у нас все прекрасно – столько раз отпрыгивать от кромки тротуара, Килограммов пять скинешь, это точно!
Кстати, вчера мы не позаботились о дне насущном. То есть не составили план, как будем действовать.
Еще один минус работы сразу трех детективов, вздохнула я. Если бы работала одна я, мне было бы плевать на общие разработки. А тут требуется согласованность, а не то пойдешь след в след, скажем, за Лизой…
Лиза.
Чего она хочет? Если вспомнить мой "сон" с телефонным звонком, там явно прозвучало: то, чего она хочет, она вряд ли получит. Более откровенных речей мне услышать не пришлось, к сожалению!
Ну вот опять. Опять Александра Сергеевна чересчур серьезно относится к своим идиотским снам! Мало ли что сказал тебе во сне подосланный к тебе специально, чтобы выбить из нормального состояния, агент ада? Стоит ли слушать бред, коим полны уста оживших страхов? По здравом-то рассуждении сны только отображение наших мыслей, и твоя скрытая неприязнь к Лизе сыграла тут решающую роль. Тебе же просто хочется видеть Лизу не тем, что она есть, а личностью с преступными замыслами?
Да ты просто Фрейд и Юнг, вместе взятые, иронически заметил мой внутренний голос. Не понимаю, как пропадают в безвестности такие гении психоанализа!
Порою я тебя ненавижу, поморщилась я в ответ на реплику. Иногда я понимаю, откуда у меня появился комплекс неполноценности!
Ну вот, я же говорил, что ты – настоящий психоаналитик, снова взвился в радостном скептицизме голос. Кстати, ты уверена, что звонок был только сном? Или тебе хочется так думать?
Если кто и мог мне снова испортить настроение, так только мой драгоценный внутренний голос!
– Ты зануда, – пробормотала я.
Мужчина, стоящий рядом со мной, дернулся и оглянулся. Наверное, решил, что мое замечание относится к нему.
Подошел автобус. Слава богу, он был полупустым, так что до нашего офиса я добралась с относительным комфортом, не считая того, что в автобусе было ужасно душно, а от женщины, сидящей рядом со мной, пахло так, будто она вылила на себя сорок пять флаконов "Лучшего аромата двухтысячного года".
Поэтому, когда вышла из автобуса, я почувствовала себя беглой каторжницей, тайком наслаждающейся воздухом свободы.
– Ох, недолго, правда, мне им наслаждаться, – вздохнула я. Дом, где проживал мой босс, находился, к сожалению, рядом с остановкой. Рассчитывать на долгую прогулку не приходилось, а освобождение грядет не скоро.
Я пошла вдоль парка, наблюдая, как за его оградой уже собираются оживленные весной девицы, прогуливающие лекции в университете. Они были такими беззаботными, что мне захотелось вернуться лет на пять назад – чтобы так же, как они, спокойно встречать весну беззаботной радостью и ожиданием чудес.
Наконец я вошла в подъезд, и мрачное предчувствие снова коснулось меня.
Я не могла отвязаться от воспоминаний. Ну ничего, сейчас мы все обсудим с компанией "детективов" и что-нибудь придумаем…
Стоп.
Я даже остановилась, будто на моем пути выросла непреодолимая преграда.
Он сказал, что никто не должен об этом знать, иначе Марине будет плохо.
Значит, я должна обдумывать все в одиночку? И еще он сказал, что перезвонит сегодня. Если это не ночной кошмар, он перезвонит. И тогда уже я смогу решать, что мне делать дальше.
– Не нравится мне эта история, – вздохнула я. – Но и деваться некуда. Остается надеяться на то, что все это окажется только дурным сном!
Глава 11
Я открыла дверь своим ключом и сразу почуяла неладное. В квартире царила такая тишина, что она могла послужить оформлением моего ночного кошмара. На часах было половина десятого утра, и в такую пору Лариков спать уже не мог. Если, конечно, его не шарахнули тяжелым предметом по голове и он сейчас лежит в собственной спальне, истекая кровью. Сразу припомнились мои подозрения о тайных преступных замыслах Лизы Борисовой. Может быть, она действительно преступница? Я недавно читала рассказ об одной очаровательной особе, которая засовывала своих мужей и любовников в коптильню. Коптильни у нас, слава богу, не было. Это меня немного утешило. Однако страшные картины лариковских страданий назойливо маячили перед глазами, и я решила, что он наверняка мучается в своей комнате – теперь, после сеанса самовнушения, я была готова поклясться, что из его комнаты доносятся слабые, приглушенные стоны. Затаив дыхание, я подошла к двери в спальню.
Так и есть!
Может быть, многострадальный босс нуждается в моей помощи!
Я зажмурила глаза и изо всех сил потянула на себя дверь.
– Сашка! – заорал Лариков.
Я открыла глаза.
Он гневно смотрел на меня, я бы даже сказала – разъяренно. Голова его была совершенно цела, тело явно не побывало в коптильне, а за его спиной смеялась злоумышленница, натягивая на себя простынку.
– Пардон, – пробормотала я, краснея, будто меня застукали эти двое, а не я их.
Закрыв дверь, я тем не менее сурово сообщила этим Ромео и Джульетте, что стрелки на часах приближаются к десяти утра и, соответственно, пора начинать рабочий день. – А когда вы занимаетесь любовью, зная, что придет юное и неиспорченное существо, – добавила я, – надо закрывать дверь на крючок. А то я чувствую себя против собственной воли погруженной в пучину разврата.
Они довольно быстро оделись и теперь напоминали двух провинившихся школьников, которых я запросто могла оставить без обеда, заставив писать сто раз слово "невинность", например.
– Здравствуй, Саша, – бодро сказал Лариков, пряча глаза.
– Вроде бы мы уже виделись, Андрей Петрович, – ответила я.
Лиза прыснула в кулачок.
Похоже, ее сия забавнейшая ситуация нисколько не смутила – вот оно, прямое доказательство преступности натуры! Она даже не смущается, когда ее накрывают с поличным!
– Надеюсь, вы не развращали тут беднягу Аристова? – поинтересовалась я. – Он не ночевал в вашем приюте разврата?
– Нет, он ушел раньше, чем мы надумали этим заниматься, – беспечно ответила Лиза. – Кстати, он мне понравился. Забавный парень! Только почему он настойчиво предлагал Ларикову дать тебе отдохнуть, намекая на расшатанную психику?
– Это вы уж у него поинтересуйтесь, – проворчала я. Надо же, какой подлый тип! Обсуждает с другими мое "душевное нездоровье"! Тоже мне – добрый самаритянин нашелся!
– Ладно, я отправляюсь на кухню. Надо приготовить завтрак.
Лиза изящно поднялась – о, эта способность взлетать со стула, как радостная птичка-колибри! Почему у меня так не получается? Я уж наверняка поднялась бы, с грохотом опрокидывая стул!
И эту птичку-колибри подстрелят почти на твоих глазах и по твоей милости, мрачно напомнил мой гадкий внутренний голос.
Лучший способ избавиться от его бесконечных назидательных речей – немного поворчать. Поэтому я весьма сурово посмотрела на Ларикова и заявила:
– Однако быстро же вступает в сексуальный контакт современная молодежь! Не успели узнать друг друга как следует – нате вам, пожалуйста!
Самой себе я в этот момент напомнила беззубую и ворчливую старушку.
Но это не удержало меня от следующего пространного рассуждения:
– Недавно я смотрела одно ток-шоу, так в пресловутой Америке сначала узнают, проходил ли возможный партнер проверку на ВИЧ-инфекцию… А вы, Андрей Петрович, будто уставший от воздержания монах или подросток, рвущийся из оков своей застоявшейся девственности! Даже не поинтересовались, откуда, собственно, взялась сия девица! А если она сбежала из венерологического диспансера?
– Саша! Ты, кажется, уже переходишь грани дозволенного, – нахмурился мой развратный босс. – И к тому же я не спрашиваю тебя, что за особь мужского пола сегодня ночью звонила сюда, настойчиво требуя твой телефон!
* * *
Я вздрогнула.
Ночью?
Холодная рука страха сжала мое бедное сердце, заставляя меня открывать и закрывать в беззвучной душевной муке рот, будто я стала рыбой и меня выбросило на берег мощной волной.
– Кто же интересовался моим телефоном? – стараясь выглядеть нормальным человеком, а не сошедшей с ума девицей, спросила я. – Надеюсь, ты его не дал?
– А я и не разговаривал с этим типом, – пожал Лариков плечами. – Так что не смогу выдать тебе точные характеристики тембра его голоса. Трубку подняла Лиза, она и разговаривала. Телефон твой она, кажется, дала, поскольку спросила его у меня. Так что разговаривай сама с человеком, которого окрестила "ВИЧ-инфицированной". И радуйся, что она этого не слышала! А что, собственно, этот звонок тебя так заинтриговал? Или это звонил таинственный поклонничек, скрытый от Пенсовых очей?
Я промолчала, свирепо сверкнув на него глазами.
Надо же – два запорошенных глупостью детектива! Раздавать мой домашний телефон направо и налево! Теперь, по их милости, мой ночной кошмар окончательно приобрел очертания суровой реальности. И никакого удовольствия я, естественно, не испытывала. Наоборот, я бы собственноручно растерзала эту безалаберную пару, чей рассудок явно пострадал под наплывом страсти, или отвела бы их в коптильню маньячки, чтобы неповадно было ввергать меня в неприятности!
– Судя по молчанию, у тебя рыльце определенно в пушку, – удовлетворенно изрек мой босс, откидываясь на спинку стула. – Иначе ты бы нашла слова для оправданий!
– А не в чем, – сурово ответила я. – Потому что…
Я хотела сказать, что это им надо оправдываться за то, что всучили мой телефон не кому-нибудь, а убийце, и, возможно, по их милости я доживаю в этом прекрасном мире последние мгновения, но вспомнила неприятнейший голос, предупреждающий меня, что о нашем разговоре никто не должен знать. Иначе… Ладно бы жертвовать собственной безопасностью, но безопасностью ни в чем не повинной Марины я жертвовать не имею права!
– Потому что мне никто не звонил, – выдавила я из себя улыбку, которая наверняка получилась безумной. – И ты меня просто обманываешь!
– Спроси у Лизы, если мне не веришь, – обиделся Ларчик. – А мне нет никакого резона тебя обманывать!
– Так я и сделаю, – мрачно пообещала я, признав его правоту.
Похоже, мой "сон" все-таки не был сном. Телефон звонил наяву, разговор был наяву, и, значит, все будущие неприятности грозились обрушиться на меня тоже наяву.
Что ж, надо придумать какой-то выход, кисло подумала я. Но легче сказать, чем сделать.
Словно живая иллюстрация к моему печальному положению, в дверях комнаты появилась порозовевшая от холодной воды Лиза с улыбкой на нежных устах, и я с ужасом поняла, что у меня нет другого выхода.
Кем-то я должна пожертвовать. Но, боже, подскажи мне выход, как мне не стать Иудой!
* * *
Мое мрачное настроение не укрылось от глаз влюбленной парочки.
Лариков теперь смотрел на меня встревоженно, как на тяжелобольную, и даже называл меня Сашенькой.
Они, кажется, напрочь забыли о кружащих вокруг нас черных воронах, беспечно предаваясь чувствам. Впрочем, я не обращала на их весенние физиономии особенного внимания – я весь день отсутствовала в этом измерении. Увы, моя голова была занята отнюдь не светлыми весенними мыслями, хотя мне этого очень хотелось. Я смотрела на Ларчика с Лизой и испытывала зависть. Конечно, на них не лежит проклятие. Им не надо сидеть и напряженно думать, как выкрутиться из безнадежного положения!
Лиза на мой вопрос о звонке пожала плечами.
– Я понимаю, что не должна была давать твой телефон, но этот парень сказал, что он срочно нуждается в твоей помощи… И к тому же, раз он знал этот номер, вряд ли этот человек тебе не знаком!
– Да, конечно, – грустно согласилась я. Наверное, просто в тот момент кое-кто потерял здравость рассудка от страстных поцелуев моего босса…
Но этого я вслух не произнесла.
День был совершенно глупым, пустым, поскольку Ирина Тимофеевна не спешила появиться пред нашими очами со свежими новостями. В принципе, такое затишье могло обрадовать в другое время – например, если бы объявилась наконец-то Марина, но не теперь…
Теперь это затишье напоминало мне ту удушливую атмосферу, когда насквозь пропитанный влажной духотой воздух готов разразиться грозой.
Затишье перед бурей, одним словом…
Вот такое у меня было состояние. На душе скребли даже не кошки, а здоровенные пантеры, в горле торчал комок, и даже солнце за окном казалось мне слишком ярким, чтобы это было правдой. На самом деле погода пасмурная, только Некто, мне неизвестный, нарочно зажег в небесах фонарь, чтобы сбить меня со следа.
На Лизу я в середине дня уже не могла взглянуть, не чувствуя скорого нашествия слез, поэтому я отправилась на кухню и пододвинула к себе телефонный аппарат.
Набрав номер, я снова услышала ровный голос отца Марины:
– Да?
– Извините, ради бога, а Марина не появилась? – спросила я.
– Знаете, – радостно сказал отец, – у Мариночки все нормально, она звонила. Она сказала, что, если все будет хорошо, завтра она появится. Где-то во второй половине дня. Позвоните, может быть, она уже вернется!
Я поблагодарила и повесила трубку.
Значит, завтра, сказала я себе.
Все запланировано на завтра.
– Черт бы побрал этого гада, – прошептала я, чувствуя, как обреченность вселенским грузом давит мне на плечи и некуда мне от этого деться…
* * *
В четыре часа я уже больше не могла находиться в компании Ларикова и Лизы.
Попробуйте сами в течение целого дня смотреть в глаза человеку, которого вы завтра должны будете отдать на заклание!
Я вошла в комнату, где Лиза показывала Ларикову какие-то бумаги. Они углубились в их изучение с таким рвением, что я невольно позавидовала им.
– Что это? – поинтересовалась я.
– Досье на каждого нашего "исполнителя", – ответила Лиза. – Хочешь посмотреть, над чем я кропотливо трудилась в течение целого года?
Я, конечно, хотела посмотреть. Особенно про Ирину Тимофеевну. Будучи особой любопытной, я немедленно сунула свой нос в тонкие листочки ксерокопий, пытаясь примерить на каждого маску убийцы.
Мне даже припомнился тот забавный толстяк, которого я встретила у дома, но на него, к сожалению, Лиза собрала очень мало сведений.
– Он вообще тут пятое колесо в телеге, – сообщила она мне. – Главные действующие лица – наша Ирина и ее подруга Валюха. Этой парочке сирен запросто подходит титул отравительниц. Можно обеим повесить по медали Марии Медичи.
– А что, такие есть? – спросил Ларчик.
– Нет пока, но ради этих двух особ я бы их точно создала! Самое главное, что я заметила одну странную закономерность – две женщины находились с нашими отравительницами в настолько дружеских отношениях, что не поленились составить завещания в их пользу, после чего обе преставились. У меня лично закралось подозрение, что если раньше обе наши дамы не задумывались, что они продают, поскольку куда больше их заботила прибыль от продаж, то на сей раз они прекрасно знали, какой гадостью пичкали несчастных! Жаль, что у нас уже нет никакой возможности проверить содержимое подсунутых коробочек фирмы "Парлис"! Я бы не удивилась, если бы в них оказался цианистый калий!
– Но как же это прошло мимо наших ментов? – возмутился Ларчик.
– А дело это вел некий Таманцев, – усмехнулась Лиза. – То есть твой знакомец с брюшком…
– ?!
Я вытаращилась на нее, боясь поверить своим ушам.
– Лиза, уж не хочешь ли ты мне сказать, что все жильцы этого дома – просто банда?
– Я говорю это уже давно. Таманцев, кстати, личный друг Барышникова. Квартиры оба они получили сразу после того, как наши дамы отмазались подчистую. Сдается мне, не обошлось тут без помощи нашего Байсарова.
Та-ак…
Я вскочила с места.
– Куда ты, Саша? – спросил меня Ларчик.
– Мне надо проверить одну вещь. Сейчас, подождите минутку…
Я вернулась в кухню и опять стала крутить телефонный диск. По 09 мне удалось узнать номер таманцевского телефона.
Я набрала его.
Моя мысль была совершенно дикой, но не лишенной здравого смысла.
– В конце концов, лучшие бандюги получаются именно из бывших ментов, – процедила я сквозь зубы, слушая телефонные гудки.
Состояние мое было, мягко говоря, взбудораженным.
Что я скажу, если он сейчас возьмет трубку и я узнаю голос из моего ночного кошмара?
Наконец трубку подняли, и сердце мое забилось так, что мне на мгновение показалось: сейчас оно вырвется наружу, сломав мою грудную клетку.
– Алло? Алло? – надрывался Таманцев.
Я молчала, пытаясь определить, этот ли голос я слышала по телефону, он ли приказывал мне привести на почтамт Лизу? Признаться, мне не удалось этого определить. Как я уже говорила, ночью абонент беседовал со мной явно измененным голосом, сейчас же Таманцев говорил своим обычным, не пытаясь его ломать. К тому же он вполне мог нанять для разговора кого угодно. Потом я осторожно опустила трубку на рычаг.
Ах, черт побери, если бы мне хватило ума записать мой "сон" на магнитофон!
Сейчас я ни в чем не была уверена. Ни в чем. Одни догадки – без доказательств. Я брожу в темном лесу и только чуть-чуть впереди, сквозь ветки, вижу нечто более-менее похожее на выход.
Догадки?
Вымыслы?
А если через них есть вероятность выхода? Скажем, отметаешь один выход, находишь другой? "Вот он змей, в окне маячит…" Никто, правда, пока не маячит, только смутная тень, но и она начинает обретать черты…